Впрочем, частично теория Павла все-таки подтверждалась. Чем ближе подбирались навигаторы к метро «Строгино», тем больше им встречалось живых людей. Они выползали из подвалов и развалин, перепуганные, но не злые. Все действительно были в шоке. Водолей не сумел подобрать другого слова, хоть и ненавидел этот интернетовский штамп. А еще подтвердилась мысль Павла о том, что без самопровозглашенного руководства дело не обойдется. У дальнего правого входа в метро навигаторы заметили группу людей, которым что-то объясняли какие-то типы в униформе офисных клерков. Водолей толком не расслышал, что они втирали перепуганным и потерянным гражданам, но уловил принесенные порывом ветра ключевые слова: «эвакуация», «Красногорск» и «помощь».
– Иди сюда! – Павел свернул к ближайшему входу в метро. – Ветер опять поднимается, переждем.
– А если снова…
– Иди, не тормози! Если снова накроет, пусть лучше тут, чем в чистом поле.
– Чем лучше-то? – спросил Водолей, но все-таки подчинился.
Спуститься в метро удалось всего на пару ступенек. Глубже спускаться было просто некуда, но не из-за того, что выход завалило. Спуститься мешала плотная толпа.
Люди стояли вплотную друг к другу и не могли даже пошевелиться. Воздух был насыщен углекислотой и запахом страха. Под сводами станции стоял гул голосов и метались отдельные резкие звуки: кто-то всхлипывал, кто-то подвывал, кто-то кашлял. Но, как ни странно, Володя не услышал ни одного истеричного выкрика или вопля. Народ был словно заморожен.
«Может, задавили просто всех истеричек, остались только молчуны? – Водолей сдал на пару шагов назад. – Что ж, и в этом Павел оказался прав. Пока что выживших довольно много».
– Наверху все почти успокоилось, – негромко и как-то доверительно сказал Павел, обращаясь к незнакомой женщине в первом ряду. – Разрушено все… кошмар. И сияние на небе осталось. Но дождь закончился и ветер стихает. И не трясет больше.
Павел обернулся к Водолею и многозначительно подмигнул. Видимо, предложил поддержать игру. Вот только какую?
– Ладно, погрелись, и хватит, – попытался угадать Водолей. – Идем, а то к вечеру домой не доберемся. Мама блинчики обещала на ужин.
– Блинчики? – Павел вполне натурально сглотнул слюну. – Со сметанкой? Идем!
Павел двинулся к выходу первым. Водолей отстал на три шага и потому успел расслышать, как по толпе поползли шепотки.
Сначала удивленные:
«Какие еще блинчики?» – «Со сметанкой». – «Блинчики?» – «Ну да, все успокоилось, и они пошли домой». – «Куда?» – «Домой!» – «А точно успокоилось?» – «Сияние осталось». – «А ураган?» – «Ветер стихает».
А затем до боли знакомые:
«Вы выходите?» – «Пропустите нас, пожалуйста». – «Давайте поменяемся».
На выходе из полуразрушенного вестибюля Водолей обернулся и увидел, что народ медленно движется за ним.
– Ты настоящий руководитель, – поравнявшись с Павлом, проронил Водолей. – Психолог.
– О чем я тебе и толкую всю дорогу, – Павел усмехнулся. – Гаркни я во всю глотку: «Выходите!» – они только глубже забились бы. Сказал бы, что все закончилось и на синем небе нормальное солнце, могли ломануться и затоптали бы друг друга. И нас заодно. А так тихо, мирно, добровольно, без лишней давки начнут выходить.
– Потом все равно давка начнется. Когда нижние поймут, что верхние уже на свободе и возвращаться не собираются.
– Будет такой момент, – Павел вздохнул и развел руками. – Но тут я бессилен.
Ветер дул в спину, а завалов в этой части бульвара оказалось не слишком много, поэтому до перекрестка с улицей Таллинской навигаторы добрались в рекордные сроки, минут за пятнадцать. Водолея этот момент сначала порадовал, но затем насторожил. За сегодняшний день он привык, что на любое удачное стечение обстоятельств приходится как минимум три проблемы. Целиком удачу они не перекрывают, но процентов семьдесят пять от нее откусывают. Тоже мало приятного.
Так вышло и на этот раз. Только проблем оказалось не три, а сразу четыре. И все при оружии.
Едва навигаторы сделали шаг на перекресток, из-за угла на них вырулили четверо изрядно помятых и грязных типов в знакомых казенных полупальто. Водолей сразу узнал лидера этой четверки офицеров ФСБ. Это был парень, который скрутил Володю перед китайским ресторанчиком на Кутузовском проспекте.
– Опаньки! – воскликнул кто-то из чекистов. – На ловцов и звери!
Водолей сначала шарахнулся в сторону, затем попятился, а Павел сжал кулаки и даже успел оттолкнуть одного из фээсбэшников. Чекист негромко охнул, схватился за бок и глухо выругался. Его товарищ резко шагнул вперед, встал между ним и Павлом и ответно толкнул навигатора.
Но потасовки не получилось. Лидер группы, как хоккейный арбитр, вклинился между готовыми к бою противниками и растолкал их в стороны.
– Отставить! – крикнул лидер. – Выдохнули!
– Это ж… навигаторы! – морщась, прохрипел атакованный Павлом офицер. – Бля, ну точно ребра сломаны! Чего толкаешься, горилла косматая?!
Водолей почему-то хмыкнул. Не то чтобы его рассмешило сравнение Павла с гориллой (довольно уместное), а скорее от нервного перенапряжения. И почему-то именно сдавленный смешок Водолея стал своеобразным сигналом к перемирию. И офицеры, и навигаторы заметно расслабились.
– Мир, дружба, жвачка? – на всякий случай уточнил Павел, глядя на лидера группы.
– Так точно, гражданин Горбатов, – офицер перевел взгляд на Водолея. – Капитан Стрельцов.
– Гражданин Водорезов, – ответно представился Водолей и криво улыбнулся.
– Как вы сумели выбраться?
– А вы что тут делаете? – вмешался Павел. – Вы ведь не местные, как я понял. Вы разве не в Новом мире должны сейчас загорать?
– Должны, – Стрельцов поднял воротник и поежился. – Сдувает. Давайте отойдем.
– Давайте, – Павел указал на перегородивший половину улицы трамвай. – Можно туда.
Ураган не только сбросил трамвай с рельсов, но еще и «воткнул» его в стену ближайшего дома. Как раз с подветренной стороны. Навигаторы и офицеры доковыляли до трамвая, забрались внутрь и, смахнув с сидений осколки стекол, расселись сразу за смятой в лепешку кабиной вагоновожатого. Водолей уловил запах крови, который сочился из кабины, но ничего не сказал. Просто сел чуть дальше.
– За проезд передавайте, – сомнительно пошутил офицер, с которым столкнулся Павел.
– Старший лейтенант Локтев, – капитан Стрельцов кивком указал на этого офицера, а затем представил двух других: – Лейтенант Трощинский и лейтенант Парус.
– Трощинский? – переспросил Водолей. – У вас брат в хоккей не играет?
– Парус? – удивился, в свою очередь, Павел.
– Нет, – Трощинский смерил Водолея ироничным взглядом. – А у вас, господин Водорезов, родственники фигурным катанием не занимались?
– Извините, – Водолей отвел взгляд.
– А где ваш командир? – поинтересовался Павел у Стрельцова. – И почему вы все-таки остались? Судя по виду, хлебнули тут полным ртом, да?
– Заколебались отплевываться, – проронил Локтев.
– Что вы имели в виду? – вдруг спросил Водолей.
– Мы? – Стрельцов вопросительно посмотрел на Володю.
– Вы. Что вы имели в виду, когда сказали «на ловцов и звери»?
– Ах, это, – капитан взглядом указал на Локтева. – Товарищ старший лейтенант любит такие высказывания. Но вообще-то… ситуация сложилась непростая, поэтому…
– Вы не по приказу тут остались, – догадался Павел. – Вы вроде нас, застрянцы.
– Чего?! – возмущенно спросил Локтев. – Сам ты засранец!
– Застрянцы, – Павел ухмыльнулся. – Застряли потому что. Угадал?
– Вроде того, – как бы нехотя согласился Стрельцов. – Не успели нырнуть. Машину ураганом прямо в «Ашан» закинуло. Водитель погиб… и еще один товарищ там остался. А командир… пропал.
– И ныряльщик наш пропал, – добавил Трощинский.
– Ныряльщик, в смысле навигатор? – уточнил Павел. – Только в погонах, мазаевского гнезда птенец?
– Можно и так сказать, – ответил капитан. – А мы из машины выбрались, под эскалатором спрятались.
– Только потом этот эскалатор, бля, провалился, – снова проворчал Локтев. – И мы вместе с ним провалились. Хорошо, что внизу стоянка была, мы по машинам, как горох, скатились – и сразу в сторону. Успели убраться из зоны поражения до того, как взрывом весь холл обрушило. Что там взорвалось, до сих пор не понимаю.
– Я же говорил тебе, бензовоз… прилетел, – сказал Трощинский.
– Не знаю, – Локтев недоверчиво покачал головой. – Тонн десять бензовоз должен весить. А то и все пятнадцать. Никакой ураган не осилит.
– Трамвай же осилил, – Трощинский похлопал по сиденью.
– В общем, кинули вас, – снова вмешался Павел. – Поэтому вы и решили с нами помириться. Других-то навигаторов поблизости нет. Правильно мыслю?
– Нас не кинули, – Стрельцов нахмурился. – Просто так получилось.
– Просто так, капитан, ничего не бывает, – Павел откинулся на спинку сиденья и снисходительно ухмыльнулся. – Кинули вас, кинули. Не надейтесь.
– Нас не кинули, – Стрельцов нахмурился. – Просто так получилось.
– Просто так, капитан, ничего не бывает, – Павел откинулся на спинку сиденья и снисходительно ухмыльнулся. – Кинули вас, кинули. Не надейтесь.
– Может, они сгорели, – мрачно проронил Парус. – И Гуськов, и Клименко. Я их голоса за секунду до взрыва слышал.
– А еще я Локатор, – фыркнул Локтев. – Вот кто у нас самый ушастый. Там такой вой стоял и грохот… а он голоса услышал. Может, в голове у тебя голоса звучали, а, Парус?
– Сейчас все это не важно, – прервал их Стрельцов и поднял взгляд на навигаторов. – Просто примем как факт. Временно мы на одной стороне. Не идейно, а вынужденно. Нас переводили туда-сюда командир и майор Клименко. Но они куда-то делись. Будем надеяться, что командир и майор не сгорели, а успели нырнуть.
– Если успели, почему не вернулись за нами, когда все стихло? – спросил пессимист Парус. – Мы ведь ждали. Часа полтора грязь месили вокруг «Ашана».
– Думаю, Гуськов просто не верит, что мы могли выжить. Сам посуди, сначала эскалатор рухнул, потом взрыв… потому и не ищет нас командир.
– Получается, против чего боролись – тому и вынуждены поклониться, – Павел самодовольно усмехнулся. – Да?
– Не дождешься, – ответил Трощинский. – Еще кланяться тебе!
– Можете не кланяться. Но иначе как с нашей помощью в свою реальность вам не вернуться. Отсюда вывод…
– Что-то правая рука зачесалась, – громко перебил Павла старший лейтенант Локтев. – Тролль, к чему бы это?
– По пистолету соскучилась, – мгновенно сориентировался Трощинский.
– Точно! – Локтев вынул из кармана пистолет, любовно на него дыхнул, потер о пальто и спрятал обратно.
– Что за пошлые намеки? – Павел скривился. – Я и так все прекрасно понимаю. Есть только одна загвоздка, граждане офицеры. Ваш генерал прямо заявил: один шаг в Новый мир – и нам крышка. Мы не поверили, проверили и огребли по полной программе. Повторять эксперимент нам как-то не хочется.
– С нами вас не тронут, – уверенно заявил Стрельцов.
– Тронут, – не менее уверенно возразил Водолей. – Мне тоже больше не хочется экспериментировать. А оружием угрожать бессмысленно. Убьете нас, вообще навсегда тут застрянете.
Он холодно посмотрел на Локтева.
Старший лейтенант ничуть не смутился. Но взгляд отвел и промолчал.
– Мы понимаем, – вместо него ответил Стрельцов. – Поэтому пытаемся договориться. Ставьте условия, мы постараемся их выполнить.
– Условие одно, – снова перехватил инициативу Павел. – Мы переведем не только вас, но и всех, кого сможем. Вот пусть их тоже не трогают. Под вашу ответственность. Сможете защитить их от Мазая?
– Вы же понимаете, что нет, – Стрельцов покачал головой. – К чему эта провокация? Мы, кажется, решили договариваться.
– Вы первый начали, – заметил Водолей. – «С нами не тронут». Ваши слова.
– Хорошо, начнем сначала, – Стрельцов поморщился. – Вы хотите спасти людей. Сколько и каких?
– Сколько там их было? – Павел посмотрел на Володю. – В метро.
– Тысяч пять, – Водолей пожал плечами. – И наверху мелькали.
– Нереально, – проронил Трощинский. – И перевести нереально, и похлопотать за такую толпу не получится. Может, сойдемся на родственниках?
– Нет, – Павел больше не изображал вершителя судеб, всем видом показывал, что теперь настроен на конструктивную беседу. – Мы должны перевести как можно больше. Причина проста. Эти люди докажут Мазаю, что он перестраховывается. Одним своим присутствием в Новом мире они докажут, что никакое равновесие не нарушается. Понимаете, к чему клоню?
– Вы считаете, что исходники и копии могут жить в одном мире, и это не станет причиной системного конфликта? – предположил Парус.
– Примерно так, – Павел кивнул. – Людей надо спасать, пока есть такая возможность. В основной реальности места хватит всем. А вот что случится с людьми в Старом мире, боюсь даже предположить.
– Мы видели, что случается, – сказал Парус и уныло вздохнул. – И это лишь начало. Людям не выжить.
– Вот именно! – Павел снова начал входить в образ спасителя человечества. – Мы понимаем, что в мировом масштабе бессильны, но сдаваться мы не намерены! Спасти сколько получится. Перевести в Новый мир хотя бы тех, кто встретится на пути. Эта задача нам по силам.
– А дальше? – по привычке проронил Водолей.
– А дальше кое-кому придется отрабатывать должок, – Павел указал на офицеров. – Убеждать начальство, что «лишние» люди Новому миру не помеха. Нам же с тобой придется вернуться, чтобы сформировать другие группы для перехода. Время не ждет, сам понимаешь.
Сказал Павел много, сказал до противного пафосно, но Водолей был склонен простить ему эти грехи. Пусть пиарится и вызывает огонь на себя. Такой уж он человек, что тут поделаешь? Главное, чтобы на пользу делу и не в ущерб ближайшему окружению. Но с этим у Павла проблем как раз не было. Говорил он только то, что было выгодно, а насчет личных мотивов Павел вообще благоразумно умалчивал. Чекистам об этом знать не следовало. Но по его выразительному взгляду Водолей понял, что Горбатов не отказался от намерения спасти Ирину. Встреча с офицерами отложила решение этой важной задачи, но не отменила ее. Так что возвращение навигаторов, даже в случае успеха наметившейся операции, было вопросом решенным. И дело не в человеколюбии, которое вдруг взорвало совесть и чувства навигаторов. Кто из современных людей поверит в такой альтруизм? Павел и Водолей в первую очередь хотели спасти своих близких.
«И все-таки как Павел будет решать проблему двоеженства? – Водолей мысленно усмехнулся. – Наверняка он и сам не знает. Просто решил, что подумает об этом, когда все свершится – ну, чтоб не сглазить, – и забыл. И это правильно. У меня, кстати, та же проблема, даже сложнее. Две мамы – это тебе не две жены, это вообще хаос. Но ведь я не задумываюсь о последствиях. Поселю одну на даче, другую дома, буду ездить по очереди к обеим. Наверное, так».
Пока Водолей устало и отчасти сумбурно размышлял на отвлеченные темы и созерцал спинку переднего сиденья, офицеры и Павел успели еще о чем-то переговорить и даже принять какое-то решение. Все поднялись и направились к выходу. Павел первым, Парус замыкающим. Этот лейтенант и «разбудил» Водолея.
– Вы идете? – Парус остановился рядом.
– Я… – Водолей повертел головой. – Да-да, иду. Я выпал немного из темы. О чем договорились?
– Снова тучи собираются, – Парус поднял грустный взгляд к небу. – Такой был мир… и все так резко и страшно закончилось.
Водолей тоже взглянул на небо. Тучи собирались пока только на горизонте. Володя опять взглянул на Паруса.
– Договорились собирать народ, – наконец ответил офицер. – Да вон, уже начали.
Водолей обернулся и увидел, что Павел и товарищи Паруса остановились на перекрестке и теперь беседуют с довольно большой группой гражданских, преимущественно женщин и растерянных подростков. Наверное, это были школьники и учителя из ближайшей школы. Постепенно к перекрестку подтягивались и другие люди. Шли в основном со стороны метро. Психологическая уловка Павла явно сработала.
Водолей тяжело поднялся и двинулся следом за Парусом.
К тому моменту, когда они приблизились к окружившим агитаторов людям, беседа трансформировалась в стихийный митинг. Павел завелся и сыпал доступными пониманию широких масс газетными штампами. Агитировал, надо признать, убедительно. В погасших было глазах людей появились искры надежды.
– …Да, нам придется начать новую жизнь! – Павел помогал себе энергичной жестикуляцией. – Придется смириться с тем, что наши привычные места заняты, ведь свято место пусто не бывает. Но главное, что это будет жизнь, а не борьба за выживание!
Народ одобрительно загудел, и это массовое проявление хоть каких-то положительных эмоций тут же автоматически увеличило аудиторию. Люди, которые до того вяло брели по бульвару, резко ускорили шаг и присоединились к толпе. И многие из тех, кто прошел мимо, развернулись и тоже направились к митингующим.
Водолей сдал назад, чтобы освободить место жаждущим услышать благие вести, и прислонился к углу дома. Рядом пристроился Парус. Офицер по-прежнему пребывал в угнетенном состоянии духа. Перспектива вскоре очутиться в безопасном Новом мире его почему-то не вдохновляла.
– Скоро все закончится, лейтенант, – попытался приободрить его Водолей.
– Не для меня, – Парус покачал головой.
– Откуда такие мрачные мысли? Вы опасаетесь нового удара стихии? Мы успеем перейти, не волнуйтесь.
– Вы не поняли, господин Водорезов, – Парус покачал головой и вздохнул. – Я не смогу этого забыть. Вон, Локтев… он видел… мы все видели, как погиб его двойник. Вместе со всей семьей. Но Локатор ведет себя так, словно ничего не произошло. Все потому, что он умеет проводить мысленную черту. По эту сторону – он, по другую – все остальные. Даже двойники, точные копии. И Стрельцов видел гибель своей семьи… здешнего ее варианта. Капитану тяжело, я вижу, он не настолько примитивен, как Локатор. Но Стрельцов тоже держится. А я… до сих пор не научился наблюдать за всем как бы со стороны. До сих пор пропускаю все через себя. Вот поэтому для меня все это не закончится никогда. Всю жизнь буду помнить этот кошмар, во всех подробностях.