До определенного момента у них все складывалось хорошо. Правда, Ирина не слишком спокойно переносила постоянные длительные разлуки, связанные с отъездами Павла в командировки.
В общем, жили они долго и счастливо, пока не надоели друг другу через месяц. Ведь красивая женщина редко бывает подарком, скорее – это чей-то крест.
Однажды товарищи донесли ему, что видели в городе его девушку с другим мужчиной. Он навел справки. Мужчиной оказался некий Егор – давний знакомый Ирины. Когда он спросил о нем, девушка ужасно обиделась и обвинила Павла в ревности и слежке. На том они и расстались.
А примерно через полгода, когда на дворе стоял апрель и весна солнечным пожаром истребляла печати недавних холодов, он шел по улице и увидел, как Ирина гуляет с мамой по улице. Точнее, мама гуляла с ней – катала на инвалидной коляске.
По весне многие женщины меняют цвет. Новиков называл это сезонной линькой. Лицом они тускнеют, румянец сменяется всеми оттенками синего, зеленого и перламутрового цветов. Причем последний – признак не сложившейся личной жизни.
Лицо Ирины было пустым и слегка озлобленным, без малейшего намека на косметику. Мама что-то говорила в пустоту, дочь бессвязно отвечала.
Он не смог пройти мимо. Подошел.
Выяснилось, что прошедшей зимой Ирина поскользнулась на тротуаре и сильно ударилась спиной, повредив позвоночник. В результате отнялись ноги. Ситуация оставалась нестабильной. По мнению врачей, чувствительность и работоспособность нижних конечностей можно было восстановить, но для этого требовалось много заниматься, не вылезать из больницы, терпеть боль. А до боли еще нужно было пройти курс лечения, реабилитации. И все это не гарантировало полного выздоровления, а лишь давало небольшой шанс.
В общем, результатов видно не было, и Ирина впала в жуткую депрессию. А следом смирились и родственники…
* * *Примерно в полдень Новикова разбудил Лихачев.
– Паша, дозор вызывает.
– Что случилось? – привстал майор и спросонья обалдело озирался по сторонам.
– Ничего не случилось. Просят подойти.
Командир группы с заместителем поднялись до площадки, где обосновались старший лейтенант Силанов и прапорщик Горбенко.
– Чего хотели? – спросил Павел.
– Погляди, командир. – Старлей подал бинокль.
По асфальтированной трассе с турецкой территории сплошным потоком шли автоцистерны и фуры. Поток был очень плотным, и автомобили не останавливались ни на турецком пропускном пункте, ни на сирийском.
– Хм… Интересно… – пробормотал майор.
– Днем шуруют в Сирию за нефтью. А ночью пойдут обратно, – пояснил прапорщик.
– Наверное, так и будет. Продолжайте наблюдение. И считайте, сколько прошло машин.
– Командир, да их сотни! – попробовал возмутиться Силанов.
– Если разучился считать до тысячи, то по возвращении пойдешь во второй класс нашей гарнизонной школы, – осадил его Новиков. – Усек?
– Усек…
Спустившись вниз, майор больше не стал спать. Только что увиденная картина утвердила в его сознании тот факт, что трасса для предстоящей операции выбрана верно. Развернув карту, он стал выбирать маршрут отхода, которым надлежало воспользоваться после того, как на трассе прогремит взрыв.
Минут через двадцать, когда маршрут был выбран и обозначен на карте, он поднял голову.
– Силанов! Гена!
– Он в дозоре, – напомнил Лихачев.
– Володя, замени его. Он мне нужен.
Капитан отправился наверх, и вскоре старший лейтенант предстал перед командиром.
– Вот что, Гена, – сказал тот. – Сегодня ночью мы должны устроить на трассе большой фейерверк. Готовься.
– Понял. Насколько большой?
– Такой, чтоб сгорело минимум пять цистерн. Это поможет на время остановить поток. Сможешь соорудить такой сюрприз у обочины?
– Постараюсь.
– Перед отлетом нас, к сожалению, не предупредили о такой задаче. Поэтому еще один вопрос. Скажи, еще можешь устроить такой же хороший взрыв?
– Запросто.
– Отлично. К которому часу будешь готов?
– Часикам к одиннадцати вечера.
– Отлично. Иди, готовься.
– Понял…
* * *Вообще-то Гена Силанов был гением взрывного дела. Гением без шуток и преувеличений.
Как-то группе Новикова довелось довольно долгое время проторчать в Абхазии – накануне короткой, но яркой войны с Грузией. Охраняли небольшой объект с российской начинкой, находящийся у подножия протяженного горного хребта. По одну сторону – абхазское селение, по другую – грузинское.
Жили в крепком сооружении, похожем на блокпост: стопка бетонных блоков, деревянная крыша, несколько рядов колючей проволоки. Со жратвой было худо – снабженцы присылали урезанную пайку, состоящую из сухарей, просроченных брикетов каши и еще какой-то дряни в консервных банках. Да что там со жратвой! Даже нормальной воды поблизости не было.
Абхазов не опасались – те, если и навещали, так обязательно приносили провизию: хлебные лепешки, фрукты, яйца, козье молоко. Это и спасало от голода. А вот грузины по ночам реально доставали: то обстреливали из автоматов, то кидали бутылки с коктейлем Молотова. Короче, отсыпались днем, а ночью приходилось дежурить чуть ли не всем составом группы. И так всех достал подобный распорядок, что парни готовы были отправиться в самую горячую точку планеты, только бы не слышать грузинскую речь.
Как-то наведались к блокпосту российские минеры.
– Что, братцы, устали от «гостей»? – весело пробасил прибывший капитан. – Небось долбят по блоку каждую ночь?
– Долбят, – криво усмехнувшись, ответил Новиков. – А ты откуда знаешь?
– Так нас за этим и прислали. Вы же докладывали по радио о ночных приключениях?
– Было дело. Более всего опасаемся, как бы гранатами не закидали – крыша только половину блокпоста закрывает. Если хоть одна чушка залетит – хана всем.
– Ну, мы примерно так и думали.
– А вы-то можете чем помочь?
– Постараемся. Мы вокруг вас еще проволоки натянем и все вокруг заминируем – хрен кто подойдет. Только одну змейку проложим, по ней и будете ходить за водичкой…
Генка вызвался помогать коллегам и целый день провозился за работой. Под вечер они с капитаном, прапорщиком и двумя сержантами были уже лучшими друзьями.
– А вот такую штуку видал? – закурив, показал ему капитан странный запал.
– Нет. Откуда он у вас?
– В трофеях нашли. Американский, нестандартный; срабатывает без замедления. Раз – и на небесах.
– Дай взглянуть…
Повертев длинную штуковину в руках, Генка попросил:
– Подари, а?
– Да забирай! Мне-то она на кой черт?! Все равно в наши «штучки» не годится…
В результате кропотливой работы минеров вокруг блокпоста появились несколько дополнительных рядов колючей проволоки и две броских таблички с надписью на грузинском «Осторожно, мины!». Парни во главе с капитаном показали искусную «змейку», по которой можно было безопасно пройти в пределы блокпоста. После чего попрощались, запрыгнули в «УАЗ» и укатили в сторону основной базы.
Как водится, через пару дней о «змейке» уже знали абхазские селяне. Ну и, вероятно, грузинские лазутчики, наблюдавшие за блокпостом с ближайшего склона. Так что панацеей эта мера не являлась.
Ночью по расположению группы велась прицельная стрельба из пулемета. А весь следующий день Силанов провозился с трофейным запалом, приспосабливая его к нашей гранате. Закончив работу, он для чего-то подвесил эту гранату к колючей проволоке на самом видном месте неподалеку от входа в «змейку».
– Генка, ты зачем это сделал?! – допытывались сослуживцы.
– Не бойтесь, вам с этой затеи хуже не будет.
– Что значит, не бойтесь, изобретатель?! Нас же и долбанут ночью этой гранатой!
– Мне по херу на ваши страхи, – вежливо отвечал сапер. – Но гранату трогать запрещаю!
На этом разговор и закончился. Вскоре легли спать, оставив четверых в дозоре. Весенняя прохладная ночь была тихая, безветренная и звездная. Генка спал на лежаке, сбитом из патронных ящиков, и смотрел в небо. Рядом храпели товарищи.
«Вот ведь красотища какая! Только бы гранату не кинули», – мечтал он, запрокинув руки за голову. И вдруг услышал шорох со стороны пресловутой «змейки».
Силанов тихо сполз на землю, взял автомат и сжался в комок, готовый к прыжку. Это шестое чувство – ощущение близкой опасности – не раз спасало ему жизнь. Он осторожно разбудил соседа по лежаку – Кудина:
– Славка, вставай. Только тихо!
И тут случилось непредвиденное. Тишину расколол громкий взрыв. Прогремело почему-то не в пределах блокпоста, а где-то снаружи.
– Не докинули, что ли? – хватая автоматы, всполошились бойцы.
Прозвучало несколько очередей в сторону взрыва. Ответной стрельбы не последовало.
Парни не спали до утра, заняв круговую оборону и не выпуская из рук оружия.
Рассеявшийся утренний туман прояснил ситуацию.
Генка первым прополз по «змейке» и в самом ее начале увидел повисшее на колючей проволоке тело. Это был мужчина из грузинского села. Взрывом ему оторвало руку; большой осколок гранаты вошел в голову прямо через каракулевую шапку. Сама шапка была отброшена взрывом и валялась рядом, на минном поле. Лицо убитого грузина даже после смерти источало злобу. А смерть, вероятно, наступила так быстро, что покойный даже не успел удивиться.
Парни не спали до утра, заняв круговую оборону и не выпуская из рук оружия.
Рассеявшийся утренний туман прояснил ситуацию.
Генка первым прополз по «змейке» и в самом ее начале увидел повисшее на колючей проволоке тело. Это был мужчина из грузинского села. Взрывом ему оторвало руку; большой осколок гранаты вошел в голову прямо через каракулевую шапку. Сама шапка была отброшена взрывом и валялась рядом, на минном поле. Лицо убитого грузина даже после смерти источало злобу. А смерть, вероятно, наступила так быстро, что покойный даже не успел удивиться.
О подрыве сообщили по радио командованию, и вскоре приехали две комиссии – из Южного военного округа и от правозащитных организаций. Члены первой быстро догадались, что произошло, но молчали с глубокомысленными лицами. Члены второй пытались доказать, что грузин зашел на минное поле и подорвался на мине блокпоста, а не шел с гранатой в руке. Но выходила нестыковочка – в пределах «змейки» мин не ставили, и посрамленные «правозащитники» уехали восвояси.
Бойцы были довольны случившимся. Начальство о них тут же вспомнило, прислав нормальное питание и воду. К тому же пообещало вскоре заменить. Будучи дежурным по кухне, Генка варил кашу в предвкушении того момента, когда забабахает в нее аж три банки свежей тушенки. Рядом в алюминиевом чайнике заваривался нормальный чай.
– И все-таки, Генка, что произошло, а? Колись, изобретатель! – допытывались товарищи.
– Все просто, мужики, – наконец признался тот. – Короче, взял я нестандартный детонатор, сточил его край о бетон. Да в нашу ручную гранату и завинтил. Он же без замедления срабатывает, понимаете?
Бойцы затихли.
– Вот дела… – тихо проговорил Лихач. – Значит, грузин вычислил со склона нашу «змейку», ночью пришел, наткнулся у входа на висящую гранату и решил нас одним разом замочить. Чеку-то выдернул, желая забросить гранату внутрь блокпоста, а она сразу и взорвалась. Бац – и нету лазутчика.
– Ну, ты действительно изобретатель! – удивленно качнул головой Новиков.
Группу сменили ровно через неделю, и за это время блокпост ни разу не потревожили. Видно, преподнесенный урок пошел грузинским «товарищам» впрок.
* * *Радиоуправляемое взрывное устройство повышенной мощности было изготовлено Силаевым к десяти вечера.
Для безопасной транспортировки Гена брал в командировки двухкомпонентный взрывной состав типа «Таннерита». Как правило, это были от трех до пяти банок каждого состава. При необходимости он смешивал составы в нужных пропорциях и получал вполне убойную смесь.
Собственно, ничего нового он не изобрел и в этот раз. Представленное устройство выглядело вполне заурядно: килограммовая металлическая банка готовой смеси и «вживленный» в нее электрический детонатор. От детонатора к небольшой «коробочке» радиоприемника тянулись провода. Из «коробочки» торчала проволочная антенна. Для создания осколочного поля по бокам основной банки были закреплены четыре РГО – ручные осколочные гранаты, оборонительные.
– Пяток бензовозов накроет? – справился Новиков.
– Смотря какой будет интервал, – пожал плечами Генка. – Если пойдут плотно, то накроет и больше.
– Дальность работы передатчика?
– До тысячи метров. Но для верности лучше восемьсот.
– Годится. Устанавливать пойдешь вместе с Лихачевым. Устинов и Горбенко прикроют со склона, а я подскажу момент для установки.
– Понял.
– Но сначала мы должны пересечь дорогу и обосноваться на склоне восточнее метров пятьсот.
– А почему не рвануть отсюда?
– Потому что сразу после взрыва мы должны уйти на восток…
Дождавшись полной темноты, группа переместилась ближе к дороге, выбрала момент и незаметно пересекла дорожное полотно. Отойдя на безопасную дистанцию, бойцы разделились. Лихачев, Силанов, Устинов и Горбенко вернулись к дороге, остальные немного поднялись по склону и нашли место с хорошим обзором.
Устинов с Горбенко заняли позицию чуть выше трассы. А капитан со старлеем подползли вплотную к неглубокой обочине. Ползти пришлось осторожно, то и дело припадая к земле, чтобы не угодить в свет фар проходящих автомобилей.
– На месте, – известил по рации Силанов.
– Понял, – ответил Новиков. – С установкой придется подождать – на подходе колонна из… – он прикинул примерное количество машин, – из десяти-двенадцати автомобилей.
– Понял. Жду команды…
Через три минуты колонна проследовала мимо залегших у обочины Силанова и Лихачева.
– Действуй, Гена, – передал майор. – У тебя не больше пяти минут. И оставайся на связи.
– Хорошо. Начинаю…
За отпущенное время Силанов успел запрятать взрывное устройство в небольшое углубление на границе асфальта и открытого грунта, расправить антенну и присыпать все это дорожной крошкой. Собрать несколько камней для окончательной маскировки не получилось.
– Гена, закончил? – ожил динамик приемо-передатчика.
– Нет, командир. Еще пару минут.
– Сверни работу и быстро в укрытие – на подходе пара автомобилей!
– Понял.
Едва он откатился на дно обочины, место установки осветилось ярким светом подползавшего большегруза. За первой машиной натужно гудела двигателем вторая.
Лихач с Генкой вжались в землю. Канава обочины была условной и очень мелкой – отблески света плясали над самыми головами.
Пронесло, машины проехали мимо, и прятавшихся спецназовцев никто не заметил.
– Гена, работай, – послышался голос Новикова. – Следующая колонна далеко – почти на горизонте.
Вскочив, тот собрал несколько камней и обложил ими устройство со всех сторон. После опять поправил антенну и окликнул Лихачева:
– Вовка, готово – уходим!
Два офицера побежали в обратном направлении. Поравнявшись с группой прикрытия, отдышались и все вместе стали подниматься по склону…
На полпути до расположения основной группы Силанов обернулся и посмотрел на дорогу. С обеих сторон шли колонны машин. Из Турции довольно быстро бежали пустые. Из Сирии натужно ползли полные нефти.
Глава десятая
Сирия; окраина Дамаска – Российская Федерация
Настоящее время
Ранним летним утром по малозаметной грунтовой дороге к сирийско-турецкой границе подъехали два внедорожника. В этом высокогорном районе, контролируемом бандформированиями ИГИЛ, не было пропускных пунктов. Ни сирийских, ни турецких. Лишь в паре километров к западу виднелось небольшое селение курдов.
Из салона первого автомобиля вышли Ассаф Махаб, Айман Захир и Халид Юсуф. Первые двое были одеты в привычную камуфляжную форму. Юсуф – в простенький гражданский костюм: кроссовки, старые джинсы, футболка, серая ветровка. И висящая на плече объемная дорожная сумка.
Во втором внедорожнике находилась его команда: Пономарев, Голубко, Ватаев, Летова. На них тоже была неброская одежда, а в багажнике лежали такие же дорожные сумки, набитые обычным барахлом. Смена белья, комплект документов, пакет с провизией, пластиковая емкость с водой, кое-что из необходимого для личной гигиены.
Командир корпуса поднял бинокль и принялся рассматривать дорогу на турецкой территории. Затем достал из нагрудного кармана рацию и с кем-то переговорил.
– Уже едут, – сказал он Захиру. – Обещают быть через десять минут.
– Ну, что, Халид, скоро будем прощаться, – улыбнулся Захир. – У тебя самая простая задача – добраться до Грузии. В Грузии тебя встретит наш человек по имени Давид и проводит до Тбилиси. Там устроит и обеспечит всем необходимым для удаленного руководства группой.
– Далеко до Грузии? – спросил бывший полевой командир.
– Напрямую около шестисот километров. По дорогам, конечно, побольше.
– Им дальше? – кивнул Юсуф на вторую машину.
– Да, – кивнул Махаб. – И прилично дальше. Пономарев с девчонкой доедут до побережья Черного моря и отправятся в Россию на пассажирском пароме. Это путешествие займет около суток, а дальше им придется трястись поездом в Москву – это еще два дня пути.
– Ну а второй паре повезло еще меньше, – усмехнулся представитель главаря ИГИЛ. – Им придется сделать большой крюк: полторы тысячи километров по Турции, затем полдня до болгарской Варны. Оттуда паромом до российского побережья. Эта поездка займет суток пять или шесть. А потом от побережья еще предстоит добраться до Москвы.
Вскоре на горизонте появилось небольшое облачко пыли.
– Кажется, едут, – сказал Ассаф Махаб.
С турецкой стороны действительно приближались авто, и через пять минут в сотне метров остановились два внедорожника. Вид у них был такой же потрепанный – вероятно, машины многократно использовались для дальних рейдов по горной местности.
Из машин вылезли четверо мужчин, о чем-то переговариваясь, подошли к сирийцам. Старший по возрасту и самый высокий вежливо поздоровался и пожал руки партнерам.