1. Всадник.
Это место и его посетителей, жители Лимба обходили стороной. Среди множества заведений Лимба, лишь в нём никто не мог чувствовать себя уютно или весело, кроме особого круга постоянных посетителей Чёрного Бара. Они не считались жителями Лимба. Скорее посетителями. Время от времени, кто-то из них возникал здесь, и не глядя ни на кого, следовал туда, где располагался Чёрный Бар. Иногда вдруг, они появлялись группами, и наконец бывало, когда они появлялись целыми отрядами. Обычно после таких «экскурсий», на Лимбе ожидалось большое пополнение среди населения.
Все посетители Бара были неразличимы для жителей Лимба. Всегда закутанные в чёрные струящиеся плащи, с накинутыми капюшонами, из под которых было не разглядеть ни глаз, ни лиц… Даже руки их всегда были затянуты в тонкие перчатки. И лишь, можно было разглядеть из под плаща, выглянувший серебряный эфес с рукоятью от узкого меча – эстока. Как правило – у всех, навершие рукояти заканчивалось небольшим серебряным черепом. Плащи на правом плече были схвачены маленькой серебряной розой. И серебряные шпоры на сапогах. Кони у Всадников были чернее мрака и рослые. От них веяло мрачной красотой и силой.
У Чёрного Бара никогда не было вывески. Но все на Лимбе знали его и знали ЧЕЙ это бар. Может поэтому, никто никогда не приближался к нему. Бар располагался на отшибе и ни с чем не соседствовал. Лишь куст чёрных роз рос возле входа и несколько коновязей установленных перед заведением. Сюда, кроме постоянных посетителей Бара, рисковали заглядывать очень немногие. И то – это были редкие гости из Преисподней, у которых были на Лимбе несколько своих любимых заведений, но особый коктейль, подававшийся на Лимбе исключительно в Чёрном Баре, привлекал некоторых демонов. Собственно, ради этого напитка Всадники и прибывали сюда. Это был их эликсир. Милостивый дар их Хозяйки, взамен за лишение всех чувств и естества.
Всадники не нуждались в пище, воде, сне. Они не знали усталости. Зной и стужа были им неведомы. Вода и огонь были им нипочём. И ничто не могло затронуть их. Они были лишены всех эмоций. Даже время остановилось для них. Всадники были вне времени. И только здесь – в пространстве Чёрного Бара, им было даровано чувствовать вкус. Дарована милость – пить свой напиток и ощущать его. Это была плата за их работу. Единственная. Столики и стулья были данью традиции. Всадникам было всё равно – стоять или сидеть. За стойкой бессменно торчал Бармен.
Поговаривали что он был одним из Первых Всадников и в качестве награды за выслугу получил право стать барменом здесь. Спорить с ним, а тем более испытывать его способности не рисковал никто. Даже редкие гости из Преисподней, славившиеся буйными нравами. Собственно говоря, здесь никогда и не спорили. В Баре царила тишина. И только негромко, но непрерывно звучал Реквием Моцарта.
Всадник возник неожиданно. Не глядя по сторонам, он привычно направил коня в сторону пустыря. Доскакав до Бара, соскочил с коня, и направился внутрь. Конь также привычно отошёл к коновязи и застыл возле неё. Бар был полон. Накануне целый отряд Всадников прибыл на Лимб и часть его ещё продолжала отсиживать в заведении. Вошедшего встречали безмолвными жестами приветствия. В одном из ближних к стойке уголков сидело два случайно затесавшихся демона. Бармен безучастно кивнул головой в ответ на приветствие гостя и протянул ему кубок с Напитком. Всадник взял кубок и выжидающе взглянул на Бармена. Тот кивнул ещё раз и сказал:
– О да. Тебе ещё чашку кафы. Забавно, что редко кто, не считая тебя, берёт что-либо ещё кроме напитка. Демы не в счёт.
– Они в принципе правы. Всё остальное излишне. – последовал ответ.
– Тогда зачем тебе это? Я держу всё это баловство помимо Напитка, исключительно для посторонних. Вроде этих. (кивок в сторону демонов) да ещё нескольких наших вроде тебя. Бармен, казалось, даже не смотрел в сторону посетителя. Того, это похоже абсолютно не трогало.
– Не знаю. Привычка. – безучастно прозвучало в ответ – Ты ведь тоже балуешь себя этим.
– Я Бармен. Как может бармен поить посетителей, не зная – чем он их угощает. Мне вернули ощущения.
– Может, я надеюсь когда-нибудь стать барменом. – Всадник отвернулся от стойки, ища куда отойти. Бармен впервые за время их диалога повернул голову в его сторону.
– ??? Это шутка надо полагать.
– !!! Надо полагать что да.
– Считай, что я рассмеялся. Ищешь куда присесть – вон есть место у демов. Ты ведь болтаешь иногда с демами. Садись, сейчас принесут твою кафу.
– Скажи. Зачем тебе помощница. Разве ты не управляешься сам.
– Никто не варит кафу лучше ведьм. Да, и демы предпочитают, чтобы их обслуживал кто-то другой.
Всадник отошёл от стойки и подойдя к столику демонов безразлично занял свободный стул. Те молча покосились в его сторону. После затянувшейся паузы один сказал:
– Говорят, на Земле опять была большая жатва.
Всадник медленно повернул голову и посмотрел на демона. В глубине капюшона едва колыхнулись синие огоньки.
– Наши приготовились к большому приёму. Говорят большая партия свежих на подходе. – отозвался второй демон и потянулся к своему кубку.
– Опять будет аврал, а подкреплений не выделят. Проворчал первый. – Жмоты. Уже отпущенников приходится во вспомогательный персонал привлекать. А среди них такие рожи… Так и хочется по новой запустить в очистку.
– В Аду не хватает рабочих рук? – без всякого выражения спросил вдруг Всадник. Демоны удивлено уставились на него. Всадники практически никогда не обращались к посторонним. Они и между собой-то крайне мало говорили.
– Ну да. – ворчливо ответил первый – Ваши тёмности работают такими ударными темпами, что наши мощности порой не выдерживают. В Канцелярии давно не расширяют штатов. Предлагают использовать внутренние резервы.
В это время, молодая желтоглазая ведьмочка подошла к столику и поставила перед Всадником дымящуюся чашку с ароматным напитком. С любопытством посмотрев на клиента, она кокетливо спросила:
– Синеглазый, а ты действительно кроме Напитка и кафы ничего не чувствуешь?
– А что он должен чувствовать? Он же Всадник. – отозвался один из демонов. – Если тебе так хочется развлечься, обратись ко мне. – игриво добавил он.
– А ты мне не интересен. Меня вот он давно уже интересует. – усмехнулась ведьма. Говорят, что у своей Хозяйки в особых любимчиках числится. Вон даже вкус ему сохранили… А может ещё кой чего… – мечтательно протянула она.
Всадник пристально посмотрел на неё. Ведьма вздрогнув опустила глаза и быстро отошла от столика. Всадник медленно поднёс чашку к капюшону…
– Вот стерва… Мало ей своих, на эксперименты потянуло. – прошипел первый ей вслед
– А что это ты так припозднился? Ваши уже давно тут. – полюбопытствовал второй демон.
– Пришлось поработать. Чистильщиком. – медленно отозвался Всадник.
– Не все спешили покинуть Землю? – демоны усмехнулись.
– Кое-кого пришлось подождать. – последовал ответ.
– Особые экземпляры попались? – спросил с интересом первый.
– Было. – после некоторой паузы отозвался Всадник – Не тяните уши – не по вашей части. Им жизнь зачли за очищенье.
Демоны разочарованно переглянулись.
– Вот так всегда. Как что интересное – так мимо нас. Неинтересный материал пошёл в последнее время. Серый какой то.
Демон с досадой стукнул кубок об стол.
– Совсем скучно работать – кивнул второй – Раньше бывало нет-нет, а таких грешников присылали… Великие души были. А теперь… слякоть одна. Хоть во Всадники просись. Клянусь развоплощением.
– А как насчёт ведьм? Забыть придётся… – донеслось внезапно из под капюшона. Демоны не веря своим ушам, изумлённо уставились на Всадника. Всадник съехидничал!!! Айсберги могут шутить???
– Значит, не зря про тебя говорят, что ты особый… из отказников. – пробормотал демон – Первый раз вижу Всадника из отказников. Мне говорили про таких ветераны, а я не верил. Быть такого не могло, чтоб пройти очищение геенной и отказаться от Рая. Ваших чаще избирают из числа тех от кого и Рай и Ад отказываются. Но чтобы кто сам отказался… Понятно, почему ваша Хозяйка к себе взяла, в личные порученцы. И почему не до конца опустошили – понятно. Хозяйка видать порадела за тебя.
– Ну да. – вмешался второй. – Стать Всадником, редкое дело. Чаще кара. А ему и кара и милость. Такой, их Хозяйке как находка. Для особых, деликатных случаев… Ведь так? – обратился он к Всаднику. Едва заметные синие огоньки в глубине капюшона внезапно полыхнули молниями…
– Предположим… – от голоса Всадников повеяло ледяным холодом. Демоны вдруг почувствовали опасность. И резко вскочив, затрусили к выходу. Не оглядываясь… Всадники за столиками, молча проводили их пристальными взглядами…. Только выскочив из Бара и отойдя на приличное расстояние демоны остановились.
– Говорил тебе, что сюда лучше не ходить! – с досадой произнёс первый.
– А уж если зашёл, то хоть помалкивай. Их клинки не только для людей смертельны. Мы хоть не по его части, но уверяю тебя – если полоснёт…
– А что я такого говорил? – возмутился второй – Ну, поинтересовался… Им же всё до Лимба. Бесчувственные.
– Вот олух! Им да. Но встречаются порой, из особых которые. А этот… Этот самый опасный. Никто не знает, что у него там под капюшоном варится. Однажды, один из наших, там на Земле попробовал перейти ему дорогу… Говорят, еле выжил… Но лучше б он его до конца уделал. Неё, я сюда больше не ходок. Он нас теперь запомнил.
Демон сплюнул и заторопился прочь. Его товарищ задумчиво посмотрел в сторону Бара и тоже поспешил за ним. А в Баре уже раздавался грохот опрокидываемых столов и лязг мечей. Бармен наддал звук и аккорды Diez Irae загремели под сводами в полную мощь. Всадники ревностно относились к соблюдению традиции питейных заведений. И на Лимбе это хорошо знали.
2. Приговор.
В Чёрном Баре на Лимбе царила привычная тишина. Только едва слышный реквием, неумолчно лился под сводами. Бармен привычно расставлял кубки и протирал отполированную тысячелетиями стойку. Редкие посетители – одинаково безликие, в чёрных плащах с капюшонами, молча цедили свой традиционный напиток. Когда вошёл очередной гость, то все повернулись в его сторону. Этот Всадник отличался от прочих сидевших в баре. Выше ростом, с серебряной розой – застёжкой плаща, и алой каплей рубина в середине цветка. По розе Бармен безошибочно определил Избранного – одного из особых порученцев Смерти. Бармен сам когда-то был из них. А рубин подсказал, что явился старший из них – Легат Чёрного Легиона. Всадник остановился посреди бара и молча вскинул руку. Всадники с черепами на пряжках, мгновенно отставили свои кубки и покинули заведение. Гость подошёл к стойке.
– Давно тебя не было в наших краях, Легат – ворчливо встретил его Бармен.
– Давно – равнодушно отозвался гость.
– Говорят на Земле было много работы.
– … – гость только едва кивнул. Бармен понял и перевёл разговор.
– А что это ты всех выпроводил? Гостей ждёшь?
– Гостей будет немного. Только Избранные.
– Особая вечеринка? – Бармен пристально посмотрел на Всадника.
– Всё как всегда. Только Реквием отключи. Никакой музыки. Асту отпусти. Сам будешь обслуживать. И чтоб ни одного демона.
– Демы нечасто заходят к нам. Они из другого ведомства.
– Ни одного дема! Ни одного постороннего! – В голосе Всадника зазвенел металл.
– Как скажешь. – Бармен равнодушно отвернулся.
Вошёл ещё один Всадник с розой. На капюшоне Бармен заметил пурпурную букву «Т». Это было что-то новое. Когда вошли ещё двое, то Бармен сразу разглядел буквы «С» и «Д» у вошедших. Их набралось больше десятка Всадников. И у каждого алела на капюшоне буква. Они ни о чём не разговаривали. Молча брали кубки и рассаживались. Вместо привычных звуков Реквиема под сводами царила тишина. Последним вошёл всадник с буквой «Б» на капюшоне. Взяв кубок, он опустошил его, не отходя от стойки. Затем спросил первого: – Где он?
Легат отставил кубок и встал из-за столика. Прошёл к стойке бара и повернулся ко всем:
– Всадники. Всем нам за службу, которая выпала в этот раз, было обещано. Настал час. Я присутствовал при его смерти. И сам уволок эту душу. Вы были при этом. Высший Судия вынес ему приговор. Прежде чем Преисподняя получит его – он наш. Нам было обещано, и Господь держит своё Слово.
Всадник вскинул руку. Беззвучная вспышка и в Баре возник человечек. Опалённое почерневшее лицо и безумные глаза, затравленный взгляд… Он оглядел столики и съёжился. Словно придавленный каменной рукой, опустился на колени. Застыл. А затем открылась дверь и вошёл ребёнок. Он прошёл через весь Бар и остановился перед Легатом. Слабая улыбка осветила личико с огромными распахнутыми глазами. Малыш доверчиво прижался к Всаднику и замер. Рука Легата легла на его плечо. Тогда из-за крайнего столика встал Всадник. Синие огоньки вспыхнули во мраке капюшона.
– Дни и ночи мой конь стоял на плацу в ожидании. Дни и ночи я принимал души жертв. И все эти годы мой клинок не знал отдыха. Голоса убиенных вопиют с моего клинка. Слышишь? Я Всадник Бухенвальда.
Человечек сдавленно захрипел. Казалось, каждое слово Всадника вонзалось в него раскалёнными иглами. Из-за другого столика поднялся следующий, за ним ещё… и ещё…
– Я Всадник Майданека.
– Я Всадник Дахау.
– Я Всадник Штутгофа.
– Я Всадник Треблинки.
– Я Всадник Саласпилса.
– Я Всадник Маутхаузена.
– Я Всадник Заксенхаузена.
Один за другим вставали они и звучали голоса из-под капюшонов, а человечек корчился на полу. Лишь первый Всадник молчал и смотрел. Когда закончилась перекличка, из мрака капюшона раздался голос. Словно тихий гул набата, заполняя собой всё вокруг:
– Мы ждали этого часа. Ждали, провожая людей в газовые камеры, входя в пылающие печи, чтобы освободить души тех, кого бросили в них не дождавшись их смерти. Ждали, освобождая их от жизни и мук во тьме бараков, пыточных комнат. Ждали, сопровождая их от эшелонов смерти до душегубок. Наши клинки не знали отдыха ни днём, ни ночью. Даже на миг мы не могли отлучиться оттуда, не могли остановиться. И ангелы торопили НАС, спеша принять мучеников, толпами покидавших свои тела. Всадников – которым изначально сохранено чувство скорби. В нас билась боль жертв, в нас отдавались крики детей, нас жгли слёзы и муки их. А мы ждали. Ждали, когда пробьёт твой час.
Голос Легата стих, а потом зазвучал вновь, но глуше. Казалось, он говорит в пустоту.
– Ты был обещан нам и отныне Преисподняя покажется тебе спасением. Будешь молить Бога избавить от нас и ввергнуть в Ад. Но лишь молчание будет ответом тебе.
Огоньки разгорелись во мраке капюшона:
– Я вымолил эту награду нам, стоя на плацу все эти годы. Я вымаливал у Господа этой милости и получил её. И до тех пор, пока не воскликну: – «Утолена скорбь наша», Преисподняя будет тщетно ожидать тебя… А теперь приготовься – там, на земле уже ждут.
Два младших Всадника вошли в Бар и приблизились к человечку.
* * *
На отполированной миллионами деревянных башмаков брусчатке плаца безмолвно замерла цепочка Всадников. Чёрные струящиеся плащи, узкие мечи – эстоки и серебряные розы – застёжки на левом плече. Капюшоны низко надвинуты, и лиц не видать. Ледяным холодом веяло от строя. Лёгкий майский ветерок боязливо спешил проскользнуть мимо, не касаясь их.
Ещё один Всадник возник на краю плаца и замер там. Ребёнок сидевший впереди него в седле, открыл глаза. Печальный звук разлился и умер в пространстве, словно оборвали серебряную струну. И плац ожил – миллионы застывших, измождённых лиц стали заполнять его со всех сторон. Они возникали беззвучно, скапливались, образуя недвижную массу с миллионами глаз, в которых бился безмолвный вопль. И столько скорби и муки было в нём, что воздух застонал от боли пронизавшей его.
Глухой ропот незримых барабанов возник издалека. Синие огоньки вспыхнули в глубинах мрака под капюшонами. И в это время на дороге ведшей к плацу показались трое. Два Всадника влекли человечка с обугленным лицом. Его протащили до середины плаца и оставили перед строем. Конвоиры удалились.
Остался только съёжившийся от страха человечек. Ему было страшно, очень страшно. Он пытался отвернуться, спрятаться от взглядов жёгших его со всех сторон. Но куда бы не повернулся – на него смотрели глаза. Всадник на краю плаца ожил и стал приближаться. Мглистый конь, которым правил ребёнок, замер перед строем. Набатом грянул глас Всадника:
– НАСТАЛ ЧАС ВОЗМЕЗДИЯ. НЕКОГДА ПРИШЁЛ Я ЗА ТОБОЙ, ЧТОБЫ ВЗЯТЬ У МАТЕРИ. НО БОГ НЕ ПОЗВОЛИЛ МНЕ. НЫНЕ ГОСПОДЬ ПРЕДАЛ ТЕБЯ В РУКИ НАШИ.
Человечек упал на колени и съёжился ещё сильнее. Он чувствовал ужас ещё больший, нежели ТАМ – накануне. Человечек знал, что за миллионы глаз сверлят его со всех сторон. Но не меньший ужас испытывал от взглядов Всадников. А глас всё звучал набатом:
– И ВОТ НАШ ПРИГОВОР:
В БЕЗДНУ БУДЕШЬ ВВЕРГНУТ ЛИШЁННЫЙ НАДЕЖДЫ. И БУДЕТ ВЫСТЛАНА ОНА ОЖИВШИМИ ГЛАЗАМИ ВСЕХ, КОГО УБИЛ ТЫ. МИЛЛИОНЫ РАЗ БУДЕШЬ ИСПЫТЫВАТЬ МУКИ ЖЕРТВ СВОИХ, А ВЗОРЫ ИХ БУДУТ ЖЕЧЬ ТЕБЯ СТРАШНЕЕ ОГНЯ ПРЕИСПОДНЕЙ. И РОПОТ ИХ БУДЕТ ТЕРЗАТЬ ТЕБЯ, НО НИ УКРЫТЬСЯ ОТ НИХ, НИ УМИЛОСТИВИТЬ НИ ОДНОГО НЕ СМОЖЕШЬ. БУДЕШЬ МЕТАТЬСЯ, ИЩА СПАСЕНИЯ, НО ТЩЕТНО. А ВСАДНИКИ БУДУТ ПРЕСЛЕДОВАТЬ ТЕБЯ. НО И ЭТО НЕ ВСЁ.
КАЖДЫЙ ДЕНЬ БУДЕТ СХОДИТЬ В БЕЗДНУ ДИТЯ, ЧТО МОЛИЛО МЕНЯ ЗАБРАТЬ ЕГО ДО СРОКА. И БУДЕТ ВОПРОШАТЬ – ЗА ЧТО ТЫ УБИЛ МЕНЯ? НО БУДЕТ ОПЕЧАТАН ГЛАС ТВОЙ.
ОТНЫНЕ И НАВЕКИ!!!
Он умолк и тяжким эхом отозвался незримый набат. А бездна глаз уже наплывала… Человечек, скорчился от ужаса рвавшего его изнутри. Отворачиваясь обугленным лицом, закричал:
– Кто ты? Кто ты?
И набатом упал ответ: