– А теперь слушайте меня… – приказал Паулс, и четверо мужчин придвинулись ближе.
…Звонок в дверь раздался рано утром, когда Ирка и Михаил Степанович завтракали.
– Я открою! – Девушка вскочила с места прежде, чем Гройс успел что-либо сказать, и исчезла в коридоре.
– Не девка, а шило в попе! – проворчал старик, которого щенячья непоседливость Ирки в действительности только забавляла. – Ира, кто там? – повысил он голос, потому что из прихожей не доносилось никаких звуков.
Ответом ему было молчание.
Гройс быстро перегнулся через стол и схватил палку, но дойти с ней до двери не успел. В комнату вошли трое, и он попятился к стене. Один из троих тащил Ирку, волоча ее как куклу. К шее девочки был приставлен нож, и Гройс отчетливо разглядел, как острие прижимается к голубой жилке, бьющейся под тонкой кожей. Ирка молчала, не сводя с деда расширившихся глаз.
Рядом с тем, кто держал девочку, стоял «викинг», которого Гройс помнил по бильярдной, и второй – худой, лысый, с тонкими губами, кривившимися в усмешке. Увидев его, старик вздрогнул и перехватил трость крепче.
– Положи посох, старче, – глумливо посоветовал Паулс. – Тебе от него никакой пользы не будет, а внучке твоей лишние страдания ни к чему.
– Зачем тебе девочка? – глухо спросил старик. – Отпусти, она ни при чем.
– Девочка сейчас поедет с нами. А вот ты останешься. Нам с тобой… – Марк улыбнулся во весь рот и стал похож на оскалившийся череп, – кажется, есть о чем поговорить.
– Прр-рошу! – вдруг сердито выкрикнул попугай из своей клетки.
Гости посмотрели на него. Птица встопорщила перья и принялась угрожающе раскачиваться, не сводя с них глаз.
– Тихо, Прохор, тихо, – успокаивающе проговорил старик. – Не нужно…
– Пр-р-ряжа! Кх-г-рр-р-ра!
– Спокойно, Проша…
– Заткнись, ты, тварь! – цыкнул на него Арнольд и ударил рукой по прутьям.
В ответ попугай разразился громкими горловыми криками, в которых уже не угадывались слова. Перья на его голове воинственно поднялись, и он возбужденно забегал по жердочке, наклоняясь вперед и пытаясь клюнуть человека, стоящего у клетки.
– Воинственная у тебя птичка, старче, – сказал Марк, поморщившись от резких воплей. – Арнольд, дружок, успокой ее.
– Не трогай! – Гройс шагнул вперед, но замер, как только острие ножа глубже вдавилось в шею Ирки.
Дверь клетки распахнулась. Попугай выкрикнул что-то угрожающее, захлопал крыльями, но наружу не вышел.
– Тогда так… – сквозь зубы сказал Арнольд, обходя клетку.
– Черт с ним, – остановил его Паулс. – Вроде притих. Слушай, старче, видишь у меня телефон? А у Васи на ухе гарнитура. Если дернешься, девчонку прирежут. Вась, отправляйтесь, помолясь. А мы с дядюшкой Гройсом побеседуем…
Девчонка оказалась сущим зверенышем – злобным, кусачим и изворотливым. Бондарев никогда бы не подумал, что в существе вдвое меньше него может быть столько силы. Когда ее запихнули в гараж и стащили с головы мешок, она умудрилась боднуть Юрку головой в живот так, что тот охнул и сложился пополам, а Андрея метко лягнула в голень. Руки у нее были связаны за спиной, и она бросилась на старшего Храпова, выставив голову, но тот оказался проворнее и отскочил в сторону, а затем легко отшвырнул пленницу в угол.
– Осторожно! – предупреждающе крикнул Бондарев, потирая ногу. – Пальцы ей не сломай!
– Ну, шею-то можно? – с ухмылочкой осведомился Васька, остановившись рядом с лежащей ничком девчонкой. – Чего стонешь, дура? Сама напросилась.
Та извернулась, подпрыгнула вверх – Андрею отчего-то пришел на ум мангуст, бросающийся на змею, – и попыталась вцепиться зубами в руку Храпова. Промахнулась она совсем немного, едва прихватив ему кожу, но от неожиданности Васька вскрикнул и попятился. Девчонка упала и замерла, тяжело дыша, не сводя с него яростного взгляда.
Храпов вытащил из кармана нож и щелкнул – из черной складки вымахнуло лезвие.
– Эй, эй! – попытался урезонить его Юрка. – Вася, хорош!
– Пускай теперь куснет, – злобно отозвался Василий. – Я ей зубы-то пообломаю!
– А ну быстро убери перо! – холодно сказал Андрей, не сдвинувшись с места.
Храпов изумленно посмотрел на него. Умник никогда не позволял себе так разговаривать с ним. В прозвище, поначалу насмешливом, вскоре появился оттенок уважительности, к тому же новичок никогда не терял самообладания, не считая того случая, когда они прикончили Саню. Но приказывать в их группе мог только Марк Паулс, а от мальчишки Василий не собирался этого терпеть.
– У тебя крыша не съехала? – осведомился он. – Я тебе ее быстро на место поставлю, щенок.
– Попробуй. – Бондарев пожал плечами. – Потом сам будешь Марку объяснять, почему девка вся порезанная. И сам же будешь вторую такую же искать.
Василий замер. Исполнителем он был прекрасным, но вот просчитывать дальше одного шага вперед не мог. Угроза Андрея возымела свое действие – Храпов с выражением недовольства на лице убрал нож и уставился на парня:
– Ну, Умник, что теперь?
Ответить Бондарев не успел – в гараж вошел Марк. Андрей со старшим Храповым стояли друг напротив друга в напряженных позах, Юрка держался чуть поодаль за братом, а девчонка, о которой на время короткой ссоры забыли, уползла в дальний угол и сидела там, сжавшись.
– Что у нас тут? – удивленно спросил Паулс, оглядывая их. – Не слышу ответа!
– Все нормально, Марк, – буркнул Василий, отступая на шаг.
Паулс взглянул на Андрея, и тот подтвердил, что все нормально.
– Красавица нам досталась кусачая, – добавил он. – Вася от ее зубок немного пострадал.
– Кусачая – это не страшно, – спокойно сказал Марк. – Дрессировка, дрессировка и еще раз дрессировка – и вся агрессия улетучивается из сучки. То есть, конечно, из девушки.
Он присмотрелся к сидевшей в темном углу девчонке:
– Что-то не похоже, чтобы она была агрессивной. Эй, голубка, выходи на свет.
– Я тебя боюсь… – отозвался робкий голос.
Бондарев даже не успел удивиться такой резкой перемене в поведении их пленницы, как Паулс двинулся к ней.
– Марк! – предостерегающе крикнул Андрей.
Тот обернулся, и лишь поэтому булыжник, с силой пущенный из угла, не попал ему в голову. Девчонка успела выпутаться из веревки и швырнула в Паулса камень, невесть откуда взявшийся в гараже. Камень со свистом пролетел в сантиметре от виска Марка и откатился к стене.
Васька присвистнул. Бондарев решил, что Паулс сейчас впадет в ярость, но тот лишь укоризненно покачал головой:
– Да, придется воспитывать. Но мы люди порядочные, женщин не бьем. Так что за каждый твой проступок, Ира, отвечать придется твоему родственнику. С ним сейчас Арнольд, и у них как раз личные счеты!
Он удовлетворенно засмеялся. Фигурка в углу распрямилась, сделала несколько шагов и вышла на свет. Откинула со лба спутавшиеся волосы, и Андрей разглядел на запястьях след от веревки. Девушка была в спортивных штанах и просторной клетчатой рубашке, в которой казалась совсем худой и какой-то мелкой. «У деда рубашку забрала», – подумал Бондарев, рассматривая ее.
Не посмотрев ни на кого из них, пленница подошла к Паулсу. Андрей подумал, что если бы взглядом можно было убивать, смерть Марка была бы долгой и мучительной.
– Что с моим дедом?
Она вовсе не казалась испуганной, скорее сжавшейся, как готовая распрямиться пружина. Бондареву снова вспомнился мангуст. Он подумал, что на месте Паулса ему было бы не по себе – с этой станется прыгнуть и вцепиться в горло. Но Марк был по-прежнему спокоен:
– Я тебе уже сказал. Он с Арнольдом, ждет, что ты решишь. Когда мы с тобой поговорим, я позвоню своему помощнику и дам инструкции, касающиеся дальнейшей судьбы твоего… родственника.
– О чем ты хочешь со мной разговаривать?
Вместо ответа Марк указал рукой на дверь гаража:
– Прошу. Учти, если ты попытаешься сбежать, я скажу Арнольду, что руки у него развязаны.
Девушка, даже не взглянув на него, пошла к двери.
– Сразу надо было с ней так, – вполголоса прокомментировал сзади Юрка. – Видишь, какая смирная стала… Даже зубки не показывает.
Васька в ответ потер укушенную руку и выругался.
Рядом с гаражом стоял коттедж, и туда-то девчонка и направилась. Остальные были вынуждены следовать за ней.
– Мне нравится твой энтузиазм, – заметил Марк ей вслед, – ты быстро понимаешь, что от тебя требуется.
Она не отозвалась.
Все вошли внутрь, и Паулс подвел Иру к стулу, силком усадил и сам сел напротив. Андрей и Юрка расположились у стен, старший Храпов присел возле двери, будто сторожевой пес. Бондарев заметил, что в руках у него снова поблескивает нож.
Ирка огляделась. Они были в просторной, скудно обставленной комнате, в углу которой виднелась деревянная лестница на второй этаж. С другой стороны – приоткрытая узкая дверь, за ней кухня, слева кладовка. В коттедже, как видно, никто постоянно не жил, и дом производил впечатление недавно построенного.
Ирка огляделась. Они были в просторной, скудно обставленной комнате, в углу которой виднелась деревянная лестница на второй этаж. С другой стороны – приоткрытая узкая дверь, за ней кухня, слева кладовка. В коттедже, как видно, никто постоянно не жил, и дом производил впечатление недавно построенного.
Напротив нее сидел человек-ящер: блестящий череп, холодные, как у ящерицы, глаза. При взгляде на него Ирке становилось жутко. Именно поэтому она непроизвольно выпячивала подбородок и делала вид, что ей не страшно.
Слева на подоконнике расположился мужчина в спортивном костюме с невыразительным простоватым лицом, которое, пожалуй, можно было бы даже назвать добродушным. На вид ему было лет тридцать пять, и он постоянно крутил в руках какой-то кубик. Тот, которого она укусила, пристроился за ее спиной, но этого бешеного Ирка в расчет не принимала. Куда больше опасений вызывал парень, заступившийся за нее, когда Бешеный достал нож. Она определенно где-то видела его раньше, но никак не могла вспомнить где! Кажется, совсем недавно…
– Разговор у нас с тобой будет простой, – неторопливо сказал Марк. – Ты, Ира, устраивайся поудобнее…
– Разговора у нас с тобой никакого не будет, – отрезала Ирка, – до тех пор, пока не скажете, что с дедом.
– Тебе же объяснили, – удивился Паулс. – Михаил Степанович сейчас под присмотром и ждет твоего приговора.
– Какого приговора?
– Жить ему или нет. – Он взглянул на Ирку, проверяя, какое воздействие оказали его слова. – Это, Ириша, от тебя зависит. Твой дедушка нас когда-то давно поставил в нехорошее положение, теперь будет отдавать долг. Понимаешь?
– Нет, – честно сказала Ирка. – Можно подробнее?
– Можно. В Москве есть большое казино «Королевский Двор». Мы собираемся навестить его и как следует там поработать. Один раз. Но взять много. Ты меня понимаешь или будешь притворяться наивной дурой?
Ирка покачала головой – притворяться не имело смысла.
– Туда нужен свой человек. Сложность в том, что они набирают девушек, а у нас – так уж получилось – девушек, к сожалению, нет.
Сзади раздался неприятный смешок.
– Поэтому, – продолжал бритый, – мы стали искать милую девушку, которая могла бы помочь осуществить наш нехитрый план.
– В чем он заключается?
– А вот этого тебе пока знать не надо. Ты ведь еще не согласилась, так? Если согласишься, тогда узнаешь детали.
Он закурил, выпустил едкий дым над столом:
– Продолжаем разговор… Как я тебе сказал, казино набирает девушек, такая уж у них политика: все крупье – женщины. Тебя видели в деле. – Ящер кивнул на парня, сидевшего справа. – Ты нам подойдешь. От тебя требуется совсем немного: пройти школу крупье и устроиться на работу в «Королевский Двор».
Теперь Ирка вспомнила, где видела этого парня. В казино! Он сидел напротив и поначалу приглядывался к ней, а потом перестал… Черт возьми, какой же она была самонадеянной дурой!
– А затем появитесь вы и с моей помощью сорвете банк? – хмуро спросила девушка. – Сговор дилера с клиентами? Наверняка служба безопасности казино позаботится о том, чтобы вычислить таких умников!
– Это уже не твое дело. Твоя задача – следовать моим указаниям. И для начала пройти отбор. Это не так просто, как ты думаешь!
– Но обучение займет не меньше двух месяцев!
– Ничего. – Марк улыбнулся, и Ирка содрогнулась от его улыбки. – Мы подождем.
– Что вы сделаете с дедом? – заставила она себя задать вопрос.
– Если ты выполнишь все условия нашего соглашения, то ничего. Считай его жизнь и здоровье платой за твою работу. Если мы по какой-то причине не получим того, за чем придем в казино… – Ящер помедлил с ответом. – Тогда у меня не будет ни одной причины сдерживать своего друга. Считай, что твоему дедушке воздастся по заслугам. Что скажешь?
Ирка откинула голову и изучающе посмотрела на Паулса. В эту минуту она постаралась отрешиться от своих страхов, представить себя не перепуганной до смерти девчонкой, разговаривающей с потенциальными убийцами, а ученицей, сдающей экзамен, – пусть не самый простой, но всего лишь экзамен. Она должна была оценить этих людей, попробовать спрогнозировать их поведение, а затем отчитаться перед Гройсом.
Паулс видел, что девчонка напряженно думает, и посмеивался про себя. Пускай, пускай… Он не оставил ей выбора.
– Нет, – сказала Ирка в ту самую секунду, когда Марк Паулс приготовился услышать «да». – Я не согласна.
– Почему же? – с притворным благодушием дядюшки, любимая племянница которого отказалась от предложенной конфеты, осведомился Паулс. – Что тебя не устраивает?
– Меня ничего не устраивает, – покачала головой Ирка. – Видимо, ты считаешь, что я круглая идиотка. Дураку понятно, что ты убьешь и меня, и деда, когда все закончится.
– И чего же ты хочешь? – усмехнулся Марк.
– Гарантий.
– Гарантий… – повторил Паулс, с силой вжимая окурок в столешницу. – Гарантий…
Если бы рядом с Иркой был Михаил Степанович, он бы сказал ей, что она завалила экзамен. Пытаясь управлять ситуацией, Ирка взбесила Марка Паулса, а выведенный из себя, он становился невменяемым. Однако Михаила Степановича не было рядом, и преподать Ирке основы обращения с психопатами он не успел. Поэтому девушка совершила ошибку. Диктовать условия Марку Паулсу не мог никто – в итоге это обходилось слишком дорого.
– Васенька, дай-ка твою игрушку, – ласково попросил Марк, сжимая и разжимая пальцы правой руки. Левая висела неподвижно, словно онемела.
Храпов тотчас бросил ему сложенный нож.
Паулс поймал его, удовлетворенно провел пальцем по открывшемуся лезвию и неторопливо поднялся. Ирка вжалась в спинку стула. Что она сделала не так?! Ящер шагнул к ней, улыбнувшись диковатой улыбкой, и краем глаза Ирка увидела, что мужик с кубиком отвернулся к окну.
Но парень, сидевший у стены, вскочил и в долю секунды оказался между ней и Ящером.
– Марк, прошу тебя, – мягко, почти заискивающе сказал он, – можно я с ней поговорю? Ты же видишь, девочка ничего не понимает…
– А я ей сам все объясню, – хрипловато ответил тот. – Поймет с первого раза.
– Тогда план накроется, потеряем время, – возразил Андрей. – Пожалуйста, Марк! Если не получится, сделаешь, как хотел.
Тот постоял, не сводя с Бондарева угрожающего взгляда, и наконец нехотя отступил. Ирка сидела, будто окаменев. Андрей наклонился и шепнул на ухо Паулсу:
– Я хочу поговорить с ней наедине.
– А мы тебе чем мешаем? – так же тихо поинтересовался Марк.
– Девочка упрямая, из таких, которым на миру и смерть красна. Пока вы здесь, будет корчить из себя Зою Космодемьянскую. Оставь мне нож, возле двери поставь Василия, на случай, если она вздумает сбежать, и дайте мне пятнадцать минут… Я ее уговорю. Марк, как ни крути, она нам подходит. У той женщины, с которой ты меня знакомил, пальцы ловкие, но в казино ее не возьмут – слишком стара.
– А у второй, у Веры? – хмуро спросил Паулс.
– У нее наколка на руке, про работу в казино ей можно забыть. А у этой – посмотри – руки чистые, пальцы длинные, мордашка симпатичная. Сейчас она перепугалась и со страху ничего не соображает, мы ее задавили числом. Если я останусь один, она расслабится. Не поймаю ее на старикана – поймаю на что-нибудь другое.
– Черт с тобой, – сдался Марк. – Попробуй.
Ирка напряженно наблюдала за тем, как трое мужчин выходят из комнаты. Внутри остался только парень – тот самый, который наблюдал за ней в казино. Руки Ирке не связали, но она не сомневалась, что снаружи дом охраняется.
Парень придвинул стул, сел рядом, вертя в пальцах нож:
– Меня зовут Андрей, у нас с тобой на знакомство и все формальности есть пятнадцать минут. Поэтому не перебивай меня и слушай внимательно. И вот еще что… – Он положил руку ей на запястье, и хотя Ирка попыталась дернуться, у нее не получилось избавиться от стальной хватки. – Постарайся не кричать.
Двадцать минут спустя Марк открыл дверь коттеджа, из-за которой не доносилось ни звука, и застыл на пороге. Девчонка сидела на стуле, и руки ее были вывернуты назад и связаны за спиной. Глаза закрыты, по лицу стекает тонкими ручейками кровь. Бондарев вразвалочку шел навстречу Паулсу, обтирая окровавленный нож.
– Мы немного побеседовали за жизнь, – невозмутимо сообщил он – Дама согласна на наше щедрое предложение.
– Ты спятил? – рыкнул Паулс. Позади него охнул Юрка, увидев изрезанную девчонку. – На черта надо было так ее кромсать?!
– Отработанный материал, – бросил сзади Василий, заглядывая в комнату. – Теперь ни в одно казино ее не возьмут. Ты, Умник, будешь сам ее закапывать.
Девушка застонала и подняла голову.
– Никого никуда не надо закапывать, – хладнокровно ответил Бондарев. – Через неделю все заживет как на собаке. По-другому она не понимала, пришлось объяснить, что мы настроены серьезно. Зато теперь будет работать и за страх, и за совесть.