Пальцы судорожно принимаются искать шест, когда Габриэль понимает, что мальчишка этот из Потейдии. Только вчера он улыбался ей, поднося кувшин с молоком. Она не может оставить его здесь!
Рука, опустившаяся на плечо, останавливает Габриэль в тот самый момент, когда девушка уже готова, презрев опасность, ринуться вниз.
– Нельзя, – негромко говорит невесть откуда взявшаяся Зена, и глаза ее пусты. Габриэль знает, что Королева Воинов просто отстраняет себя от всего, что видит. Не испытывает жалости, не роняет слезы, дышит ровно и размеренно.
– Кто они? И откуда? – стиснув зубы, бормочет Габриэль, дождавшись, пока Зена ляжет рядом с ней, скрываясь от чужих глаз.
– Армия Ареса, – Зена говорит это столь спокойно, что ее подруга не сразу понимает, о чем речь. А поняв, вспыхивает, как тот самый маков цвет, что валяется сейчас растоптанным.
– Арес? Что он здесь забыл?
Зена не смотрит на Габриэль, отдавая все внимание мельтешению внизу.
– Арес всегда где-то что-то забывает, – отзывается воительница, едва бард теряет всякую надежду на ответ. – Будет битва.
– Но с кем? – Габриэль растеряна, она видит, как насильник отпускает мальчишку, и тот, подтягивая портки, ковыляет прочь, не оглядываясь. Пару мгновений девушка ждет, что солдат метнет в спину своей жертве кинжал, но этого не происходит.
Кажется, Зена тоже этого ждала.
– С кем? – повторяет Габриэль свой вопрос. Королева Воинов поворачивается к ней, синие глаза на мгновение вспыхивают скукой.
– Не все ли равно? – пожимает она плечами, и доспехи чуть бряцают. – На твоем месте меня больше волновало бы то, что лагерь армия Ареса разбила неподалеку от Потейдии.
Она права, и Габриэль понимает это. Руки снова принимаются искать шест, но он забыт дома, и, наверное, соседская ребятня уже давно стащила его для своих игр.
Они лежат еще какое-то время, наблюдая за солдатами, и Зена говорит о том, что в шлемах у них, видимо, какое-то приспособление, чтобы легко дышалось в маках. Габриэль все равно, она рассеянно кивает и думает, кому принести жертвы, чтобы защитить деревню. Прозрение приходит не сразу.
Афина. Сестра Ареса и самый искусный его враг. Враг, которого божественный вояка отказывается понимать. Отзовется ли она на мольбу о помощи?
В Потейдии нет храма Афине – крестьяне молятся Посейдону, и Габриэль дрожит, когда льет терпкое красное вино на землю за пределами деревни. Губы ее шевелятся, произнося имя богини.
Нет ни грома, ни молнии, ни чего-либо еще, когда мудрая дочь Зевса выходит из пустоты и становится рядом с замершей девушкой. Золотокудрая, закованная в доспехи, невысокая и светлоглазая, Афина нетерпеливо смотрит на Габриэль; возле нее призрачным пламенем роится сила. Слова не идут на язык, сказительница может только с трудом подняться с колен.
– Арес, – говорит она, и яростным огнем вспыхивают глаза Афины. Она надвигается на Габриэль, сила ее захватывает девушку в горячие объятия.
– Зена виновата, – губы Афины едва шевелятся, а кажется, будто она кричит, глушит своим криком. – Он бродит за ней вот уже десять лет. А теперь твои родные погибнут, девица.
Она говорит много, неспешно, обстоятельно, и Габриэль становится понятно: Афина давно знает. И ничего не сделает, потому что ей все равно.
Зена не верит богам. Она не раз говорила своей спутнице, что олимпийцы живут лишь в свое удовольствие, что им нет дела до людских радостей и горестей.
Афина щурится, договаривая последнее слово, выдыхает и добавляет небрежно:
– Арес все равно получит своего Завоевателя.
Прошлое плохо тем, что то и дело напоминает о себе.
Богиня растворяется в воздухе золотой пылью.
Габриэль упрямо встряхивает головой.
Нет.
Воспоминание об Афине уходит, настоящее вновь заявляет о себе.
– Я с тобой, – твердо говорит Габриэль, хватая шест. Геродот и Гекуба бросаются вперед, становятся на пути дочери, не пуская, не позволяя.
Зена с улыбкой смотрит поверх их голов, ничего не говорит и уходит, оставляя дверь приоткрытой.
Габриэль знает, что Зена пойдет на тот холм. А потом на поле. И там, среди сонных трав, примет бой. Потому что, как бы Арес того ни хотел, Завоеватель не вернется. А Зена не позволит его солдатам войти в Потейдию.
У Габриэль слишком богатая фантазия. На глаза наворачиваются слезы, когда она представляет тот страшный бой, что непременно случится. Поэтому она отталкивает родителей и сестру и мчится прочь из дома, следом за Зеной.
Девушка нагоняет Королеву Воинов перед самым выходом из деревни и заступает ей дорогу. Молча мотает головой, чувствуя, как встает в горле ком.
Зена осторожно заправляет ей за ухо светлую прядь.
– Ты не пойдешь, – мягко говорит воительница, и взгляд у нее в этот момент тверже стали. Синего почти не осталось, и только безбрежный серый океан, холодный и неприветливый, вглядывается в Габриэль точно так же, как она вглядывается в него.
Ветер бросает Габриэль волосы в лицо.
– Если я выживу, то увидимся завтра, – легко говорит Зена, и на губах ее играет улыбка.
Почти искренняя.
Если. Всегда это «если».
Габриэль плачет. Закрывает лицо руками, растирает слезы по щекам и хочет не смотреть на ту дорогу, которая запетляет-запутает Королеву Воинов, уводя ее на смерть.
Габриэль не верит в победу. Она видела войско, она пыталась сосчитать солдат, она знает, что клинки их заточены Гефестом, а доспехи невозможно пробить. Как будет Зена сражаться с камнем? Со скалой? С морем, заживающим после каждого удара?
– Ты ведь не веришь, что Арес победит?
Зена говорит это, а у самой – пустые глаза. Далекие. Словно она видит уже совсем не то, что видят живые.
Габриэль страшно. Она не может выразить словами, что чувствует.
И тогда она делает то, за что, несомненно, будет проклята.
Маленькая сказительница из нелепой деревушки отчаянно и горячо целует Королеву Воинов, склоняет ее к себе, обнимая за плечи, и ловит губами губы, одновременно пытаясь что-то шептать. У поцелуя вкус слез и дорожной пыли, а еще – солнца.
Зена медлит, а затем обнимает Габриэль, прижимает к себе и отвечает на поцелуй.
Кто-то смотрит на них, Габриэль спиной чувствует прожигающий взгляд. Если бы она могла связно думать в этот момент, то непременно решила бы, что это Арес, наконец, завистливо спустился с Олимпа и дышит ей в затылок, напоминая о себе. Но поцелуй отнимает все силы и разум, поэтому Габриэль не думает ни о чем.
Зена целует ее, уже сама, собирает губами соленые слезы.
– Сегодня будет хороший день, – говорит она, и вот теперь ее глаза живы.
Габриэль рада, что Арес увидит Зену такой. Быть может, он посмотрит на нее, поймает взгляд и прочтет в нем все то, что однажды неминуемо должен понять.
Сказительница не верит в победу. Но она верит в Зену. А это очень много.
И поэтому Габриэль остается стоять на дороге, опираясь на шест, следя за женщиной, которая всегда возвращается.
Здравый смысл, который боги дали лошади
Здравый смысл, который боги дали лошадиАвтор: T.Novan
Перевод: Akrill
Оригинал: The Sense the Gods Gave a Horse
Пейринг/Персонажи: Зена/Габриэль/Арго
Категория: сабтекст
Жанр: драма, юмор
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Люди влюбляются, мечтают, желают, боятся, решаются… Но как это сказывается на их лошадях, и что лошади об этом думают?
Ты стоишь рядом со мной и проводишь щеткой по одному и тому же месту снова и снова. Я оглядываюсь назад – о боги, ты опять думаешь о ней. Если я не предприму что-нибудь, у меня в этом месте дырка будет. Так что я переступаю на месте задними ногами. «Ладно, это приятно, Королева, о, да, именно тут. Как приятно, действительно приятно, ах, я счастливая, счастливая лошадь. Нет... нет, погоди. О, нет, не возвращайся снова к этому месту». Я переступаю на месте передними ногами, но это не приносит результата. «Ну, Королева, ты сама напросилась». Шлеп!
– Эй, Арго, следи за своим хвостом. Я вообще-то тут стою, знаешь ли.
«Да, я-то знаю. А ты разве не замечаешь, что уже плешь мне на этом месте протерла? Просто пододвинь свою чертову руку немного левее, пожалуйста». Я снова оглядываюсь назад. «Блин, тебя что, совсем переклинило?» Я смотрю на лагерь. «Да, да... она симпатичная, но не за счет моей шкуры. Ты не против?» Снова передвигаю задние ноги.
– Арго, стой смирно, – Зена опять подходит к моему крупу. Ну, по крайней мере, я заставила ее передвинуть руку на другое место.
«О, да, как приятно. Это замечательно. Новое захватывающее приключение – как ухаживать за своей лошадью, не проливая крови, своей или ее». Я снова смотрю на Габриэль. «Ну, цвет ее одежды тоже хорош. На сей раз ты сделала хороший выбор. Помнишь ту вульгарную энергичную брюнетку, с которой ты встречалась? Она мне абсолютно не нравилась. А эта дает мне яблоки и сладкий овес. И в целом она не слишком плоха для человека. Хотя она слишком много болтает. Эй, эй, ты вернулась к этому месту снова. Прекрати». Шлеп!
– Арго... Я тебя предупреждаю, следи за хвостом. Я его заплету, если ты не будешь вести себя хорошо.
«Да, и тогда я пошлю тебя в нокаут шлепком получившейся плетки. Решение за тобой. Вот именно, переходи на другую сторону, там тоже есть шкура, нуждающаяся в заботе. О, да, прямо тут, прямо тут, где седло натирает. Да, у меня здесь мозоль. Знаешь, я не стану возражать против применения бальзама. Не могу поверить. Ты поворачиваешь меня так, чтобы смотреть на нее. Знаешь, я думаю, что ты впустую тратишь время. Почему бы тебе не подойти к ней и не сказать о своих чувствах? Ах, да, я забыла. Она оставит тебя. Да, тооочно. Да она тебя не оставит, даже если у тебя третья рука вырастет. Эй, а третья рука может оказаться полезной штукой. Может быть, хоть она достанет до тех мест, о которых другие две, кажется, забыли. Эй, ау, видишь там, на моей спине, дергающиеся мускулы? Это приглашение. Знаешь, такое же, которое она дает тебе каждый раз, когда раздевается, собираясь помыться или поплавать. Не думала, что я замечаю, ведь так? А я замечаю, и ты тоже. А вот мышцы моей спины ты так и не заметила. Ты безнадежна».
– Арго, да что с тобой сегодня? Стой на месте и следи за копытами, ты мне чуть на ногу не наступила.
«Арго, следи за хвостом. Арго, следи за копытами. Арго, следи за бардом. Ах, нет, постой, это же твоя работа? И, кажется, самая любимая в последнее время. А я помню времена, когда уход за собственной лошадью был твоим любимым занятием». Шлеп!
– Арго!
«Это просто вдогонку к остальному. Ты знаешь, что тебе нужно сделать, Королева. Тебе нужно заняться сексом. Если ты подойдешь к ней и хорошенько попросишь, она поможет тебе с этим. Возможно, если я подойду к ней и хорошенько попрошу, она поможет тебе с этим. А потом, возможно, следующим вечером я получу приличный уход, потому что, должна сказать, ты делала эту работу довольно хреново прошлые пару месяцев».
– Знаешь, девочка, я просто не представляю, что делать.
«Да ну?! Ладно, зато я знаю, что ты должна сделать. Ты должна подойти к ней, обнять и целовать до потери сознания».
– Я так сильно ее люблю.
«Серьезно? А теперь скажи мне то, что еще не всей Греции известно. Так иди, признайся ей. Это не так уж и сложно».
– Просто это так сложно.
«О, лошадиное дерьмо. Ты только и делаешь, что оправдываешься. Ты сама создаешь себе трудности. Тебе нужно просто подойти к ней и сказать: "Габриэль, я тебя люблю". Она напрыгнет на тебя так быстро, что ты из своей брони вылетишь».
– Я не хочу отпугнуть ее.
«Отпугнуть ее? Отпугнуть ее? Вряд ли, раз уж она столько времени таскается с тобой, то никуда не уйдет. Разве ты не слушала ее всю гребаную дорогу на гору Нессус, и всю гребаную дорогу с горы, и все время по пути к амазонкам? Между прочим, передай Автолику, что ему стоит немного набрать в весе – у него костлявая задница. И Габриэль говорит, что его усы щекочутся».
– Я не должна была целовать ее.
«Конечно должна была, и должна была сделать это еще раз. Ты должна была повторять это снова и снова. И тогда, возможно, ты прошлась бы щеткой по чему-то кроме моего крупа. У тебя просто фетиш задницы, знаешь? Трогаешь мою, думаешь о ее. Эй, разве похоже, что у меня задница чешется? Давай же, обрати внимание на другое место, где ты тоже сможешь соскоблить весь мех. Знаешь, продолжай в том же духе, и первый же парень, который подойдет достаточно близко и предложит мне яблоко, получит новую лошадь. А ты сможешь сама таскать все свое шмотье с одного конца Греции на другой».
– Ну, девочка. Я собираюсь сказать ей сегодня.
«Ну, конечно, сначала закончи чистить половину лошади, а потом иди, садись рядом с нею, пялься на нее всю ночь напролет и ничего не говори. Знаешь что, не в этот раз и никогда больше, если у меня найдется, что сказать по данному вопросу. Да, верно, я иду за тобой. Прекрати смотреть на меня так, будто я спятила. Я единственная нормальная тут».
– Арго, стоять.
«Прости? Я что, похожа на собаку? Хм… нет, несомненно короткий мех, длинный хвост, густая грива, которую неделями не расчесывали. Прекрасное большое вытянутое лицо с широким носом. Копыта – один, два, три, четыре копыта – да, они все еще тут. Нет, я никого кроме лошади здесь не вижу. Ты посмотри, как она встает, чтобы поприветствовать тебя, когда ты возвращаешься. Посмотри на ее улыбку, ради всех богов».
– Зена, что с Арго?
– Я не знаю. Она странно вела себя весь вечер. Если бы я не знала ее лучше, я бы сказала, что она чем-то расстроена.
«Ты бы верно сказала. А теперь встань поближе к ней. Вот так. Тебе же нравится быть поближе к ней, верно? Ну, попробуй-ка». Толчок. «В яблочко. Прямо в руки маленького барда. Вот так. Посмотри в эти глаза. Ты видишь это. Действуй. О, нет, ты не уйдешь». Толчок. «Прекрати смотреть на меня и поцелуй уже ее. Или ты хочешь, чтобы и это тоже я за тебя сделала. Да, вот так, Королева. Ну, разве это было так уж трудно? Теперь, похоже, у тебя тут все на мази. Так что я собираюсь пойти проверить ту полянку с клевером, которую заметила по дороге».
«По крайней мере, я увижу клевер под светом луны. Ах, на этом уже есть немного росы. В конце концов, может это не такой уж и плохой вечер. Ребята, как вы там? О, у вас все под контролем. Видишь, я же говорила, что она поможет тебе с этим. И теперь, возможно, завтра меня хорошенько почистят».
– О, Зена… о… да… левее… оооо, да, здесь…
«Ну, конечно, для нее ты сдвигаешься немного левее».
– Зена?
– М?
– Напомни мне завтра в городе купить полную меру сладкого овса для Арго.
«О, да! Лошадь получает еще одно очко. Милый сладкий овес. Она на самом деле не так уж плоха для человека».
– Да, и целую корзину яблок.
«Ты просто вспомни, как ухаживать за лошадью, а угощение оставь барду».