– Лариса, успокойтесь, хватит играть в детектива, вы перенервничали. Послушайте фрагмент из ее прощального письма.
Адольфо прочел без эмоций, будто перед ним был телефонный справочник:
– Я узнала о своем диагнозе. Скоро я не смогу работать. Мне надо будет лежать в клинике, получать химиотерапию, я стану обузой для окружающих и уже никогда не поправлюсь. Моя жизнь всегда была борьбой, попыткой переломить судьбу, я делала все, что могла. Когда я уже не смогу работать, для меня все потеряет смысл. Поэтому я хочу умереть в прекрасной стране цветов, моря и солнца, в ясном уме и твердой памяти. Мне удалось вырвать у этого ужасного мира несколько мгновений радости. Я так долго жила и столько всего видела – и это счастье, – но сейчас я все забуду – и это еще большее счастье. Я оставляю все мое состояние моему племяннику Кристоферу, как и указано в завещании, хранящемся у нотариуса.
Лариса, что вы собираетесь делать дальше? – спросил Адольфо. – Поверьте мне, моя невозмутимость всего лишь маска, мою душу переполняют эмоции. Мы будем жить в домике у моря, давайте проведем вместе много счастливых лет, полных страсти, сладкой боли и любви. Когда ежедневно слышишь, как волны разбиваются о камни, и любуешься тем, как багровый диск погружается в бескрайнюю морскую гладь, то кажется, что красота этого мира сильнее всей мерзости и грязи.
– Нет, я вернусь в Париж. Спасибо, что хорошо отнеслись ко мне. Я не чувствую в себе сил начать все сначала. Там остались моя сестра и племянница, единственные родные и близкие люди на этой планете. Вы хороший человек, Адольфо, и дай Бог вам счастья. Но я не могу остаться с вами, простите.
Я вышла из кабинета, не оглядываясь. Наша группа распалась. Паскаль решил вернуться в Париж по делам бизнеса, после смерти Селин он надеялся вернуть своих клиентов, Анни ехала с ним. Кристоферу предстояли похороны и прием наследства. Шанталь тоже не могла пропустить церемонию. Стефани пока не выписывали из больницы. Давид и Герард были задержаны как минимум до окончания судебного разбирательства. Бернар просто решил вернуться домой. Я тоже не могла больше путешествовать после случившегося, и меня тянуло увидеть сестру и ее дочурку.
И первым самолетом я отправилась в Париж, в аэропорту меня встречали Жан и Лена. Мы приехали к ним домой, пили вино, смеялись и говорили всю ночь. И мне казалось, что все хорошо и жизнь продолжается. Но когда я вернулась в свою квартиру, то почувствовала себя бесконечно одинокой и несчастной. Мое любимое знойное, сексуальное французское лето перестало меня радовать, я почти не выходила на улицу. У меня началась глубокая депрессия, мне не хотелось ни пить, ни посещать какие-либо общественные заведения. После расставания с Пьером меня стали гораздо реже приглашать куда-либо. Благодаря ежемесячным процентам по вкладу я могла безбедно существовать, в общем, стремиться было некуда и не к чему. Лена героически пыталась вытащить меня из этого состояния. Она предлагала мне множество идей: лечь в клинику неврозов, поселиться у нее дома и смотреть вместо няни за Вивьен, сделать ЭКО, воспользовавшись банком спермы, открыть собственный салон красоты, пойти на курсы йоги, пожить в католическом монастыре. И даже начать приглашать мальчиков по вызову, чтобы хотя бы они вернули мне вкус к жизни. Но ни один из этих вариантов меня не вдохновлял.
В конце концов я все-таки решила лечь в платную клинику неврозов в пригороде Парижа. Меня привезли туда Жан и Лена. Это было красивое, старинное здание в стиле ампир. Вокруг огромный сад с вековыми липами, дубами и вязами. Наверно, они должны были напоминать пациентам, как все в нашей жизни скоротечно – и болезнь, и здоровье. Остается только нечто вечное и непреходящее, красота этого мира, которая необъяснимым образом дарит надежду. При входе располагался большой холл, где висели картины и стояли пальмы в вазах, кожаные кресла, за стойкой улыбающаяся девушка в белом халате. Меня отвели положить мои вещи в отдельную палату на четвертом этаже. Она была похожа на номер пятизвездочного отеля. Там был холодильник, телевизор, душ, шкаф – все, кроме балкона и мини-бара. Я увидела в окно гуляющих людей, некоторые из них были в белых халатах. Мне стало грустно, я представила себе, что так и закончу свои дни в этом красивом месте для людей, которые не справились с жизнью. Буду гулять по дорожкам, принимать лекарства, ни о чем не буду волноваться, ничего не будет происходить, никаких катастроф и перенапряжения. Такое чувство, что действительно все прошло и я в доме престарелых.
После этого я пошла в кабинет к врачу. Улыбающийся полный человек в белом халате и очках сидел в кожаном кресле за деревянным столом в большом кабинете:
– Лариса, я ваш лечащий врач, меня зовут Гюстав. Добро пожаловать в клинику святого Жермена, здесь мы сделаем все, чтобы вернуть вам вкус к жизни. Мне не надо ничего рассказывать, я сразу вижу, что с вами происходит: у вас снижено настроение, деньги есть, но спешить некуда, неудачи в любви разбили ваше сердце. Не волнуйтесь, вы будете работать с психотерапевтами и психологами, вы сможете начать жизнь заново, изменить свое настроение. Ведь все зависит от нас. В нашей голове образуется определенная картина мира, которую мы сами себе рисуем. И мы можем изобразить там скорбящих родственников, идущих за катафалком, а можем раскрасить ее всеми цветами радуги. Наше субъективное восприятие действительности, а в конечном счете, наше место в реальности зависит от нашего рассудка. Когда мы были детьми, наше бытие определяло сознание, мы не понимали, что все может быть по-другому. А когда мы становимся старше, наше сознание должно определять наше бытие. Лариса, найдите в себе силы изменить свою жизнь.
– Но как? У меня все есть и нет желания жить: не для кого и незачем.
– Это говорит ваша усталая психика. Вы пролечитесь у нас и выйдете полной сил, энергии и готовой к новым свершениям. Для этого у нас есть групповые и индивидуальные занятия с психологами и психотерапевтами, прогулки на природе, арт-терапия, правильный режим дня, новейшие препараты. Заполните, пожалуйста, этот тест.
Доктор дал мне заполнить огромный вопросник на уровень депрессии и тревоги и большую анкету, включавшую вопросы о моем детстве, об опыте отношений с мужчинами, о психотравмирующих ситуациях, о сексуальных предпочтениях, о любимых поэтах и фильмах. Месье Гюстав заверил меня, что вся эта информация строго конфиденциальна. Я очень устала заполнять тест. Теперь врачи не будут знать разве что номер моей банковской ячейки.
– Большое спасибо, мадам, вы сделали первый шаг к вашему выздоровлению. Теперь мне надо обработать всю эту информацию и составить для вас максимально эффективную программу лечения. А пока у нас время прогулки, вы можете выйти во двор. Ни о чем не думайте, просто наслаждайтесь природой.
Я вышла в большой сад, окружавший здание. По аллеям между раскидистыми ивами и кипарисами ходили хорошо одетые люди, некоторые разговаривали и смеялись, некоторые плакали. Одна женщина сидела на скамейке и безутешно рыдала.
– О чем вы плачете? – спросила я.
Она подняла на меня воспаленные, красные глаза и сказала:
– Луи никогда не вернется, он бросил меня, потому что я сделала аборт.
– Но вы можете встретить другого человека, – осторожно сказала я.
– Нет, не могу. Мне не нужен никто другой! – заорала она.
Я быстро удалилась от пациентки.
Метров через триста меня догнала другая дама в длинном элегантном платье. Она была достаточно молода и красива, с искусно наложенным ярким макияжем.
– Привет! Меня зовут Амелия. А тебя?
– Лариса.
– Послушай, я все тебе расскажу об этом заведении. Здесь одни психи, а ты, я вижу, нормальный человек. Хочешь со мной поговорить? Тут ни с кем нельзя нормально пообщаться. Половина здесь бывшие алкоголики, проходят реабилитацию, есть просто скучающие дамочки, которые решили здесь отдохнуть от своих мужей и горничных, а есть настоящие сумасшедшие. Все женщины сходят с ума от мужчин и чего-нибудь, связанного с сексом, детьми, абортами, короче, из-за самой прекрасной стороны жизни. А мужчины сходят с ума из-за денег, а чаще из-за навязчивых идей. Они просто слишком много думают, это не доводит до добра. Вот давай, например, поговорим с ним, очень любопытный тип.
Она подвела меня к старичку в белой рубашке, который сидел на скамейке.
– Господин Арни, для чего вы здесь находитесь?
– Чтобы скрыться от зла, которое происходит в мире. Люди обманывают друг друга, грабят, избивают, насилуют. Я не могу этого видеть, зло разрушает мою душу. Здесь почти нет зла, мне хорошо здесь.
– Вот, пожалуйста, яркий пример, – сказала Амелия.
– А ты сама почему сюда попала? – спросила я.
– Мой муж оплатил мое лечение в этой клинике, я не могу с ним жить, он вызывает у меня постоянное раздражение. Я впадаю в ярость, не люблю его. Когда я его не вижу, становлюсь абсолютно здоровым и спокойным человеком.
– Почему же вы не разведетесь?
– Это невозможно, он не отдаст мне детей, он очень сильный человек, сильный, мужественный и твердый. Смотри, а вот эта дамочка Элли, наверно, останется здесь до конца своих дней. Она проиграла пол-семейного состояния в Вегасе. Как только ее выпустят отсюда, она снова сядет на самолет и отправится туда, где роскошь, фонтаны, бассейны, лимузины и сверкающие огни казино.
Тут заливисто зазвонил колокольчик.
– Пора на обед, – сказала Амелия. Она показала мне, где столовая. Там были уже накрыты столы с обильной трапезой. Честно говоря, пока это заведение вызывало у меня только тоску. Я даже подумала срочно уехать отсюда.
Мы сели обедать. За нашим столом, кроме меня и Амелии, сидел еще мрачный мужчина в потертом пиджаке и молодая, очень красивая женщина с выпуклыми печальными глазами и распущенными волосами.
– Это наша Жанночка, – представила ее Амелия. – Познакомьтесь, это наша новая постоялица Лариса, – бодро представила меня моя новая знакомая. Мужчина бросил на меня хмурый взгляд.
– Жанночка, расскажи нам о лошадях, – так же жизнерадостно попросила она.
Женщина, к которой она обращалась, напряглась, вздрогнула, и ее глаза наполнились слезами.
Мужчина изо всех сил ударил кулаком по столу, и вкуснейший суп с говядиной расплескался.
– Амелия, ты будешь гореть в аду, тобой владеет дьявол, – крикнул он.
Все обедающие повернулись к нашему столику. Откуда ни возьмись, появилась улыбающаяся медсестра в белом халате.
– Пройдемте, пожалуйста, за другой столик, – она взяла Амелию под руку и отвела в другой конец зала.
– Хорошо, я расскажу вам о лошадях, – сказала Жанна, – мой отец был жокеем, сейчас его уже нет в живых. Я выросла среди лошадей на ипподроме. Мы жили в нескольких шагах от конюшни, я объезжала и готовила к скачкам коней и была отличной наездницей. А потом я полюбила Адама, он был лучшим жокеем. Много раз побеждал на скачках. У нас была прекрасная любовь, романтика и страсть, в общем, я не могла сделать без него ни одного вздоха, – когда Жанна рассказывала, ее руки немного дрожали, и она судорожно откусывала булочку большими кусками, – ожидались главные скачки сезона, на Ветра, скакуна Адама, были поставлены огромные деньги. И мой любимый погиб во время скачек, Ветер сбросил его на огромной скорости. Скакун был не в себе, у него начался припадок прямо на ипподроме. Скачки были сорваны. Потом началось расследование: лошади ввели огромную дозу амфетамина, и ампулы нашли у меня. Начался процесс, я отсидела два года в тюрьме, и мне запретили заниматься конным спортом на всю жизнь, у ассоциации жокеев очень строгие законы. А я не могу жить без лошадей, я больше ничего не умею, только тренировать скакунов, это моя жизнь. Лошади умны, они понимают то, что нам недоступно. Это мудрые, терпеливые и сильные существа. Моя мать оплатила мое лечение в этой клинике, она сейчас живет с очень обеспеченным человеком. Но когда я выйду отсюда, абсолютно не представляю, чем буду заниматься и как буду жить дальше. Я два раза пыталась покончить с собой, и здесь за мной очень следят, – в ее голосе звучало отчаяние.
Я вспомнила конюшню, куда меня возил Пьер, чувство единства с природой, когда мы скакали по полю и в лицо дул свежий ветер. И мне показалось, что я понимаю Жанну.
– Я тоже не знаю, что мне делать дальше. Я очень обеспеченна. Давай купим породистую лошадь и будем тренировать ее для скачек. Мой бывший возлюбленный тоже был помешан на скачках. Это не случайно, все в моей жизни повторяется дважды. Снимем маленький домик на окраине Парижа, будем пить виски по вечерам и обсуждать успехи нашей подопечной, – сказала я сама неожиданно для себя.
– У меня есть домик в пригороде, достался в наследство от отца, там как раз рядом стойло, оно сейчас пустует, мы сможем жить там, – сказала Жанна, и на ее губах появилась улыбка. – Но постой, зачем ты расстраиваешь меня? – снова помрачнела она. – Ведь у меня же судебный запрет, – и она разрыдалась.
– Послушай, в России, где я раньше жила, можно с помощью денег решить все проблемы. И потом, мой бывший друг Пьер – финансовый магнат, его лошади тоже участвуют в скачках, думаю, он сможет нам помочь с этим чертовым запретом. Мы расстались хорошими друзьями.
«Я дала себе слово больше не ввязываться в чужие проблемы и никому не помогать. Но эта идея нравится мне самой, я ничего не понимаю в лошадях, но успела их полюбить, один раз проскакав по весеннему полю. А эта женщина мне поможет. Почему бы нам не попробовать победить в скачках и заработать огромные деньги? Все-таки в жизни появятся какие-то цель и смысл».
– Не волнуйся, я тебе обязательно помогу, – сказала я.
По лицу Жанны было видно, что она не очень поверила мне.
Потом я пошла на психотерапевтическую беседу с врачом.
– Итак, Лариса, я изучил вашу анкету, у вас, конечно, есть легко выраженная депрессия и тревога. Расслабьтесь, закройте глаза, все ваши мышцы расслаблены, ваши руки и ноги становятся ватными, – мягко, нараспев произнес доктор. – Давайте поговорим. Вы находитесь на берегу океана, лежите на шезлонге, дует теплый ветер, вам в лицо светит солнце. Легкий ветерок, он лишь слегка касается вашей кожи. Что вы чувствуете, вам хорошо?
– Нет, не очень, мне тревожно.
– Почему вы не можете расслабиться? Что вам мешает?
– Я не знаю, не могу сказать точно.
– Ветер становится сильнее, на небе появляются тучи, скоро начнется гроза. Ваша тревога усиливается, о чем вы думаете?
– О том, что в моей жизни нет цели и смысла. Я боюсь.
– Боитесь чего?
– Всего: смерти, пустоты, боюсь, что на душе опять станет плохо, придет этот мрак, темнота, от которой никуда не спрятаться. И не помогает даже алкоголь, ничего не может помочь, – мои глаза наполнились слезами.
– Лариса, откуда приходит этот мрак? Почему он придет к вам?
– Я не знаю.
– Небо стало серым, вас заливает дождь, по морю бегут огромные волны. Вы остались одна на пляже, у вас на душе мрачно и темно. О чем вы думаете?
– О том, что я ничего не значу на этой земле, я никому не нужна. Я как песчинка в этих огромных волнах жизни. Мне страшно, я боюсь этого ужасного мира.
– Лариса, представьте себе, волны успокаиваются, дождь заканчивается, появляется солнце. Вам становится хорошо на душе. Какие мысли приходят к вам?
– Не знаю, мне редко бывает хорошо. Я не знаю, это какие-то мгновения, странное сочетание погоды, шампанского и интересного разговора.
– У вас нет якоря, за который вы можете держаться?
– Нет.
– Лариса, закройте глаза, вы погружаетесь в глубокий-глубокий сон, ваши ноги и руки становятся мягкими как вата. Все звуки затихают. Ваши веки становятся тяжелее и тяжелее. Ваше сознание отключается, все, что вас волновало, уходит бесконечно далеко. Вы возвращаетесь назад, туда, где вам было хорошо. Где вы сейчас?
– Я со Славой, с бывшим мужем на нашей съемной квартире. Мы лежим в постели, он обнимает меня и говорит что-то умное и красивое. И мне хорошо, бесконечно хорошо рядом с ним.
– Лариса, теперь вы просыпаетесь, ваши глаза открываются. Нам надо будет еще много о чем думать и размышлять, искать ответы. Но пока я хочу, чтобы вы задумались вот о чем. Вы нашли смысл вашей жизни в любви когда-то давно. Но эта любовь прошла. А вы не пытались найти основание в себе самой, полюбить себя, простить себя? Ваш страх – это обратная сторона чувства вины. Почему вы не можете просто полюбить себя и свою жизнь? Что вам мешает? Чувство вины, обиды, одиночества, тревоги? Почему вы не хотите быть самодостаточной? Почему вы не можете оставить прошлое в прошлом и жить настоящим и будущим? К следующей нашей встрече попробуйте найти ответы на эти пять вопросов. Поверьте, ответы есть, и когда вы их найдете в самой себе, вы поймете, что есть другой путь, путь света, любви и радости.
Я уходила от врача в плохом настроении. Что мне мешает? Почему я не могу оставить прошлое в прошлом? Почему я не могу просто полюбить себя и свою жизнь? Может быть, ответ лежит на поверхности, и дело просто в том, что у меня нет семьи, нет любимой работы? Хотя зачем мне работа с моими деньгами, да к тому же, когда у меня была семья, я тоже не была счастлива. Дурное настроение и тяжесть на душе исходят из самых глубин ада и пожирают нас. Зачем я здесь? Не знаю. Я уже давно разочаровалась в своей жизни. Мы сами определяем свою судьбу, и это не просто стечение обстоятельств – или все-таки это случайные совпадения, которые витают в воздухе?
Я сидела на скамейке во дворе, дул теплый весенний ветер. И мысли, одна печальнее другой, приходили мне в голову. Не получилось ничего. Мои отношения с Пьером расстроились из-за моей глупости, Слава полюбил другую женщину. Неужели те ребята в кафе много лет назад украли мое счастье?
– Жизнь хуже некуда, и ты не можешь решиться умереть? – спросил меня мужчина, который подсел ко мне. Это был высокий, худой человек в потертом спортивном костюме и в больших очках.