– Сам пришел?! – еще больше удивляюсь я.
– Ага, – кивает Ольга. – Смышленый мальчуган. И спокоен не по годам. Сколько у нас живет, ни разу не заплакал. Все время сидит в уголке и что-то рисует на своем графическом планшете. И очень мало спит: всего по два-три часа в сутки. Поэтому, как видишь, у нас есть повод искать выход из «Кальдеры». Какие бы страшные байки ни рассказывал Ефремов, по мне уж лучше дожидаться Конца Света наверху, под солнцем, нежели в этом сумрачном мертвом городе. Разве не так?..
Я рассчитываю, что отчаянная спортсменка рванет через базу напролом. Но Кленовская предпочла объехать ее стороной, устроив очередной и, как хотелось надеяться, последний на сегодня автокросс по пересеченной местности.
– Незачем лишний раз рисковать, – поясняет Ольга свою осторожную тактику. – Душа Антея наверняка подчинила себе охранную сигнализацию. А проезды через КПП на военных базах, как мне рассказывали, оборудованы шипами для экстренной остановки автотранспорта. Тебе хочется прогуляться по городу пешком десяток километров? Если да – без проблем, могу прямо здесь высадить. А вот меня на прогулки не тянет. В этих краях я себя только на машине мало-мальски безопасно чувствую.
Что такое безопасное путешествие по «Кальдере», Ольга демонстрирует, когда мы огибаем базу и выезжаем на улицу Взлетная. По ней, никуда не сворачивая, можно довольно долго двигаться на запад – к центру, – что, несомненно, играет нам на руку. В прошлом веке эта часть Октябрьского района представляла собой пустырь и была полностью застроена лишь накануне Первого кризиса. Поэтому по обе стороны улицы высятся сплошь современные дома, сильно контрастирующие с возведенными столетием раньше зданиями в других частях района.
Выстроенные по канонам межкризисного ренессанса, вычурные многоэтажки сменяют окружавший нас лес так внезапно, что у меня даже закружилась голова. На Ольгу, похоже, резкая перемена обстановки никак не действует. Едва вырулив на гладкую хардолитовую дорогу, Кленовская топит педаль газа в пол, после чего я мигом и без подсказки разбираюсь, как работают ремни безопасности нашего рыдвана (слава богу, он был создан в ту пору, когда автоконструкторы еще не придавали значение комфортной езде, но уже всерьез беспокоились о жизнях водителя и пассажиров). А когда спортсменка раскочегаривает дизель внедорожника на полную катушку, я невольно думаю о прозорливости того человека, который назвал эту улицу Взлетной. Будь у «Лендровера» крылья, сейчас он действительно имел все шансы взлететь и воспарить над городом подобно планеру.
Несмотря на мое исконно русское происхождение, я отродясь не являлся поклонником быстрой езды. Однако сделать спутнице замечание насчет ее неуместного куража означает выказать перед ней малодушие и уронить честь моего капитанского мундира. Так что я молча стискиваю зубы и стоически терплю устроенное мне Ольгой испытание. Которое, впрочем, довольно скоро показывает, что мы идем на риск не впустую, а вполне оправданно.
На первый взгляд концентрация «нечисти» на Взлетной может показаться неопасной. Здесь молчуны не бродят толпами, подобно зомби в ремейке старого киноужастика «Обитель зла», который я посмотрел незадолго до того, как меня самого упрятали в не менее отвратительную «обитель». То на одной стороне улицы, то на другой наблюдаются как одинокие носители разумной мантии, так и их малочисленные группы. Ольга права: редко кто из кальдерцев стоит на месте. Почти все они либо идут, либо бегут в известных одним им направлениях, как будто и впрямь хотят достичь какой-то цели. Их невозмутимые лица и вполне осмысленные взоры могут легко ввести в заблуждение, что вокруг нас – обычные жители, спешащие по своим делам. Разве только одежда горожан истрепанна, а их поголовная замкнутость выглядит подозрительной. Хотя не факт, что носители Mantus sapiens не общаются друг с другом. Вспомнив, как слаженно действовали чокнутые спецназовцы в клинике и сомнительную версию Ефремова о «душе следующего поколения», можно предположить, что она специально устранила у своих носителей речевой аппарат, переводя их общение на более практичный бесшумный уровень, недоступный нашим устаревшим душам и их оболочкам.
«Бешеное железо» в этих краях также водится. Правда, монстры, подобные погрузчику-акромегалу, на глаза не попадаются. Возможно, невидимые за высотками исполины расхаживают где-то поблизости, но у дороги околачиваются в основном обычные бытовики. Эта мелюзга повылезала из окрестных зданий, либо, подчиняясь плану миграции «нечисти», прикатила сюда из центральных районов города.
В прежние времена соотношение людей и кибермодулей на улицах Новосибирска всегда было и оставалось в пользу первых. Сегодня все изменилось с точностью до наоборот. Роботы шныряют по малолюдным дворам и тротуарам, словно моделируя в масштабе броуновское движение молекул. Многие из «бешеных железяк» колесят по кругу, буксуют, упершись в стену, или вовсе лежат на боку, помигивая индикаторами. Такое странное поведение кибермодулей объясняется просто. Их шасси, которые без должной профилактики не выдерживают работы на износ, рано или поздно выходят из строя. Ремонтировать же павших товарищей их собратья, очевидно, не умеют, пускай среди них и встречаются зачастую ремонтные кибермодули.
При неоспоримом превосходстве Mantus sapiens над человеком иногда она дает повод усомниться в своей разумности. Но это опять-таки с точки зрения человеческой логики. А она, как не однажды было доказано, является неподходящим инструментом для постижения логики пришелицы из земных глубин.
Передвигайся мы пешком, вряд ли прошли бы по Взлетной без происшествий больше одного квартала. Но, мчась по улице на бешеной скорости, мы пролетаем мимо молчунов и их механических соратников до того, как они успевают отреагировать. Запал у этих преследователей иссякает быстро. По наблюдениям Кленовской, все виденные ей за три месяца носители Души Антея забывали о погоне, едва жертва пропадала из поля зрения.
Вышедшие на проезжую часть молчуны видны издали, поэтому Ольга без труда объезжает их стороной. Она тоже не испытывает удовольствия от убийства бывших сограждан, хотя любой из тех, кто сегодня получил от нее пощаду, вряд ли проявил бы к нам ответное великодушие. Лишь однажды Кленовская отступает от своего принципа, но тот молчун сам был виноват: зачем, спрашивается, решил запрыгнуть несущемуся мимо внедорожнику на капот? Уклоняться от атаки себе дороже. На такой скорости любой рывок рулем в сторону грозит мгновенно опрокинуть автомобиль. Штурмовой таран задевает агрессора краем отбойника и отшвыривает его на тротуар. Молчун врезается спиной в фонарный столб с такой силой, что сгибает его пополам, и грохается на хардолит с перебитым позвоночником и вывернутыми суставами.
С кибермодулями, что лезут под колеса гораздо чаще, Ольга поступает проще. Она их как бы не замечает. Даже когда среди тех попадаются крупные экземпляры, вроде дворников и газонокосильщиков, Кленовская недрогнувшей рукой направляет «Лендровер» прямо на них и разносит их тараном в клочья. Медлительные бытовики, состоящие на две трети из пластика, против двух тонн железа, разогнанного до ста километров в час… Обычных знаний на уровне школьного курса физики хватит, чтобы прикинуть, кто выйдет победителем из такого столкновения.
Сметая с пути все препятствия, мы стремительно приближаемся к мосту, переброшенному через глубокий лог. Раньше по нему текла речушка Плющиха. Теперь от нее осталось одно название на табличке под дорожным знаком. На другом берегу, сразу за мостом, улица плавно поворачивает вправо. Опасаясь не вписаться в поворот, Ольга сбрасывает скорость, но, въехав на переправу, вдруг резко ударяет по тормозам. «Лендровер», визжа покрышками, тут же идет юзом. Если бы не ловкие руки водителя, что не позволяют машине уйти в занос, нас или развернуло бы поперек моста, или того хуже – выбросило в лог. Что ни говори, а с реакцией у ушедшей в запас олимпийской медалистки до сих пор полный порядок.
– Ч-ч-черт! – цедит сквозь зубы спутница, стукнув в сердцах кулаком по баранке. И, не дожидаясь вопроса, поясняет, чем вызвана экстренная остановка: – Смотри! – Она указывает в сторону поворота. – Видишь ту дрянь?
– Не понимаю, о чем ты, – признаюсь я. За мостом, вплоть до самого изгиба, улица выглядит пустынной, как и позади нас. А точнее, еще пустыннее, поскольку на ней не наблюдается вообще ни одного, даже завалящего кибермодуля, не говоря о молчунах. По мне так езжай – не хочу. Неужто именно эта пустота настораживает спутницу? Да, только параноика мне сегодня в напарники и не хватает!
– Глянь под арку, что на левой стороне, возле аптечной вывески, – вновь чертыхнувшись, поясняет Кленовская. – Теперь заметил?
Заметил. И в свою очередь не удержался от крепкого словца:
– Глянь под арку, что на левой стороне, возле аптечной вывески, – вновь чертыхнувшись, поясняет Кленовская. – Теперь заметил?
Заметил. И в свою очередь не удержался от крепкого словца:
– Вот хрен!
Из-под арки торчит, ясное дело, не хрен, но тоже крайне нехорошая штуковина: ствол легкого орудия. Не целиком, а только его дульная часть. Выкрашенная в защитный цвет, она практически незаметна на фоне поблекшей стены. Отчего я и разглядел подозрительный объект лишь тогда, когда меня постыдно ткнули в него носом. Чего нельзя сказать об Ольге. Она обнаружила еле заметную деталь издалека и тут же среагировала на это. А, впрочем, чему удивляться? На соревнованиях по бэтлкроссу, когда спортсмен бежит с винтовкой по штурмовой полосе, перед ним мелькает столько мишеней, что без отменной реакции и умения концентрироваться он вряд ли поразит и четверть из них. Моя же новая подруга, будучи в этом виде спорта асом, работает по олимпийским нормативам. И если с тех пор навыки Кленовской успели притупиться, в последние месяцы она волей-неволей наверстала упущенное. Что уже в который раз за сегодня и продемонстрировала.
– Похоже на легкий комендантский танк, – предполагаю я, присмотревшись к торчащему из подворотни орудию. – Такие наверняка должны остаться в городе. Как и прочая военная техника, оснащенная САФ – системой автономного функционирования. Которая, не сомневаюсь, также приглянулась Душе Антея. И ежели у этого танка не пересохли баки…
– Три дня назад его здесь не было, – замечает Ольга. – А значит, он из тех «лихачей», чей бак мы еще не прострелили. Не то, чтобы они слишком опасны. На малой скорости разумная мантия еще может ими управлять, но на скоростную езду искусственный интеллект автомобилей не рассчитан. С разгоном-то он справляется неплохо, но, как дело доходит до маневрирования, тут «лихач» и пасует. Поэтому удрать и скрыться от него в городе – проще простого. Но у этого железного засранца есть пушка. И я бы не стала уповать на то, что он израсходовал боеприпасы, хотя такое тоже не исключено. Пускай твоя САФ водит паршиво, зато стреляет она в автоматическом режиме дай бог каждому. Поедем мимо – гарантированно будем размазаны по стене.
– Так давай рванем в объезд. Ведь не на трамвае катаемся, – предлагаю я, указав на улочку, что пересекается со Взлетной перед домом, под аркой коего притаился зловещий «лихач».
– Придется, – обреченно соглашается спутница. – Только куда ведет эта дорога, мне неизвестно, а автонавигатора у нас, сам видишь, нет. Не хватало еще подцепить «хвост» и угодить в тупик…
Она озадаченно прикусывает губу и оглядывается. Позади царит оживление. Многие из растревоженных носителей Mantus sapiens продолжают отчетливо видеть торчащий посреди моста автомобиль и сейчас спешат к нам с той скоростью, на какую только способны.
– Ладно, попробуем, – машет рукой Ольга и, не спуская глаз с засевшего в подворотне противника, трогает джип с места. Не слишком быстро, чтобы не занесло на повороте, но и не таясь. Проскочить мимо аптеки, не привлекая к себе внимания, у нас не получится при всем старании. Дизель старичка-«Лендровера» урчит не настолько тихо, чтобы сенсоры танкового САФ его не расслышали. Проблема в другом: успеем ли мы скрыться до того, как боевая машина вырулит из своего укрытия и шарахнет по нам из орудия. Играть с ней в догонялки по нашим правилам мы еще можем, но если враг навяжет нам свои, значит, удовольствие от игры получит только он.
При всей дальновидности генерал-майора Верниковского, снабдить меня противотанковым гранатометом он не догадался. Досадное упущение. Но, с другой стороны, согласился бы я сунуться в «Кальдеру», если бы узнал, что в комплект моего снаряжения входит базука? Спорный вопрос. Комбриг небось и так не ожидал, что я пойду на эту авантюру после всех услышанных мной страшных историй. Которые, как выяснилось, лишь отчасти соответствовали истине, открывающейся теперь мне фрагмент за фрагментом, словно откапываемая археологами древняя статуя или мозаика…
Глава 8
Улочка, на которую мы сворачиваем, оказывается узкой, извилистой и испещренной выбоинами. Сразу за домами, что стоят у выезда на Взлетную, по обе стороны вдоль дороги тянутся высокие бетонные заборы. За ними по правую руку от нас возвышаются старые кирпичные корпуса какого-то предприятия, а по левую – огромные склады, выстроенные из невзрачных серых панелей. Только что мы катили через современные многоэтажные кварталы и вот уже несемся по каким-то промышленным задворкам, что за минувшие сто лет вряд ли сильно изменились. Я не могу взглянуть сейчас на «Лендровер» со стороны, но, сдается мне, среди этой бетонной серости наш потертый джип смотрится очень даже естественно.
А вот мчащийся следом за нами легкий колесный танк «Микула» выглядит здесь откровенно чужеродно. Впрочем, трудно сказать, с чем вообще может гармонировать эта бронированная, но подвижная махина: черная, обтекаемая и напоминающая вместе с торчащим из плоской башни орудием голову огромной рогатой змеи. Насколько обыденной не стала нынче патрулирующая улицы военная техника, я так и не смирился с ее присутствием на всех углах. А когда неуправляемые танки еще и начали гоняться за мной по родному городу, верить в реальность происходящего стало еще труднее. И тем не менее это был не кошмар, а самая что ни на есть суровая правда жизни.
Пока учуявший нас «Микула» выруливает из подворотни, нам удается уйти от него в небольшой отрыв. Однако затем, когда сенсоры танковой САФ зафиксировали рычание автомобильного дизеля, «комендант» пускается за нами в погоню с упорством натасканной на зайца гончей. И ладно бы просто гонится, так нет же – еще и палит из орудия всякий раз, как только мы попадаем в сектор его обстрела.
Девяностомиллиметровая пушка «Микулы» стегает по нам так, будто вселившаяся в танк Душа Антея решает испытать орудие на отказ. Ширина улицы позволяет Ольге гнать джип зигзагами, но слишком усердное виляние от обочины к обочине неминуемо снижает нашу скорость. В то время как враг двигается по относительно ровной траектории, разгоняясь все быстрее и быстрее. Не будь дорога усеяна выбоинами, он стрелял бы куда метче, хотя и сейчас его снаряды представляют для нас серьезную угрозу. Врезаясь в заборы то справа, то слева, холостые железные болванки прошибают в них огромные дыры, разбрасывая окрест куски бетона и арматуру (осколочные и бронебойные боеприпасы выдаются экипажам комендантских танков только при ведении боевых действий, до чего при эвакуации Новосибирска дело, к счастью, не дошло). С гораздо большей вероятностью мы можем угодить под такой убийственный град, нежели нарваться на сам снаряд. И потому, пока этого не произошло, нам нужно убираться из бетонного коридора туда, где есть больше пространства для маневра.
Выбор пути не блистает разнообразием и напоминает каноническое былинное распутье. Конец дороги обнаруживается скоро. Это – запертые железные ворота, и до них остается примерно полкилометра. Кроме того, существует еще два варианта вырваться из бетонного желоба, ведущих в противоположные стороны. Ворота в правом заборе находятся ближе тех, что блокируют въезд на предприятие, расположенное за забором слева. Каждый из трех выходов может в равной степени оказаться и спасительным, и тупиковым. Так что приходится выбирать тот, до которого мы доберемся раньше.
Резко крутанув руль влево, Ольга заставляет внедорожник скребануть тараном о забор, а затем, притормозив, выворачивает баранку в другую сторону. После чего, поддав газу, направляет «Лендровер» на ближайшие запертые ворота. Маневр крайне рискованный. Не вышиби мы преграду с первого удара, джип застрянет поперек улицы, подставив борт под выстрел несущегося за нами танка. Тот, разумеется, опять стреляет и при удачном попадании наверняка снес бы нам головы. Но вместо этого «Микула» лишь разносит примыкающий ко въезду фрагмент забора, а мы, смяв тараном ворота, прорываемся на незнакомую территорию.
Десять тонн «бешеного железа» оказываются там мгновением позже, совершив аналогичный маневр и почти вписавшись в проем выбитых ворот. «Почти» для «Микулы» означает, что после его грузного, как прыжок сумоиста, финта въезд на фабрику становится в полтора раза шире. Обрушив железную арку и очередной пролет забора, танк громыхает колесами по поваленным воротам и вновь пускается за нами, перезаряжая на ходу орудие. Насколько истощен его боезапас, мы можем только догадываться. Но, учитывая, что для полной победы врагу требуется всего один точный выстрел, нам нельзя расслабляться, даже когда у танка останется последний снаряд.
Безжалостно разметав компанию преградивших нам путь кибермодулей, мы пересекаем двор, минуем трехъярусную пирамиду контейнеров и поворачиваем к высившимся слева от нас пузатым топливным резервуарам. Возле них оборудовано несколько автозаправочных камер, при виде которых у меня тревожно екает сердце. В двух камерах стоит по огромному седельному тягачу без прицепа, а световое табло над станцией сигнализирует, что она находится в рабочем режиме.