– Да не буду я ничего думать! – возмутилась Женька. – И вообще! Нравится этому вашему Добровичу алкоголичек по ресторанам водить, пусть спаивает!
– Точно! – даже присела от восторга Лерка. – Жаконя, ты супер!! Точно! Надо эту его бабу споить! Тогда она станет ваще никакая, будет орать матом и липнуть к посторонним мужикам, а Добрович жуть до чего не переносит, когда его бабы к посторонним мужикам липнут. Мне даже говорили, что он со своей женой разводится, потому что она ему рога наставила! Значит, так!
Но окончательно Лерка так и не договорила – к ним подбежал водитель Вовка.
– Женя! Ну где ты есть-то? Я тебя уже везде обыскался! Мне Пал Ульяныч сказал тебя найти! Срочно! Тебе звонил, ты недоступна.
Женька глянула на телефончик. И впрямь – в этой курилке связь отсутствовала напрочь.
– А чего он меня искал? – немного испугалась Женька.
– Не знаю, сказал, чтобы я тебя срочно привез…
– А меня? – затормошила парня Лерка. – Может, лучше меня привезти?
– Да чего ты, Лера? – захлопал Вовка длиннющими ресницами. – Там что-то у Жени с детьми…
У Женьки сердце ухнуло куда-то в живот и там заныло.
– Чего с детьми?! – задергала она парня. – Ну говори же ты, что с детьми-то?!
– Так поехали, сама увидишь!
К общежитию они неслись на приличной скорости, но Женька все равно подавалась всем телом вперед и тихонько приговаривала:
– Вова, ну что ж ты еле плетешься? Неужели нельзя было подрезать вот этот автобус?
Только когда выскочила возле своего подъезда, она поняла, что забыла надеть куртку, но это ее сейчас не слишком печалило. Она влетела на свой этаж и забарабанила в двери Анны Андреевны.
– Что с ними? – влетела она в комнату, едва та открыла двери.
– Господи, Женя, ты хоть туфли скинь… – попеняла женщина.
– Жень!! Смотри!!! – кричал из комнаты Добрович.
Он сидел на полу в небольшой комнате, а возле кресла нерешительно топтался Данька. Увидев мать, он оторвался от кресла и быстро-быстро затопал ножками к маме. Сам!
– Жень! Ты видела?! Видела?! Он сам пошел! – как маленький радовался Добрович. – Ты давай зови его, а я вас на телефон сниму!
Женька опустилась на пол и всхлипнула.
– Ну ты чего ревешь-то? – не понял Павел. – Сейчас мне парней напугаешь…
– Ты… знаешь, ты кто! – всхлипывала Женька. – Ты… крокодил! Носорог!! Тюлень, морж несчастный!!! Ты чего, Вовке сразу не мог сказать?! Я же… я же подумала, что с ними…
Женька уткнулась в теплый Данькин животик и тихо захлюпала.
– Жень… – растерялся Павел. – Жень, ну я так хотел тебе сюрприз…
– Он мне сюрприз!! Это ты, что ли, ножками пошел?! Сюрприз он мне хотел!.. А если бы мы с Вовкой расшиблись? Знаешь мы на какой скорости летели?!! А там, между прочим, гололед!
– Да я Вовку завтра убью, да и все… Жень, ну я не подумал, ну дурак…
И здоровенный Добрович облапил маленькую Женю вместе с Данькой, чмокнул ее в макушку и, как маленькой, вытер нос.
– Все, хорош реветь. У нас мальчишки пошли, а она… Давай зови теперь Саньку, видишь, он к дивану прилип – ждет своего выхода…
И от крепкого Павлова объятия, и от его спокойного голоса Женя вдруг почувствовала себя спокойно и счастливо. Ну ведь и в самом деле – здорово! Мальчишки уже ножками пошли. Сами! И рядом с ней Паша, вот он сидит, водит перед самым носом близнецов своим навороченным телефоном с камерой. Санька так и тянется к этой игрушке, а Павел только смеется, уворачивается, и малыш за ним уже полкомнаты протопал. Все как в милой, доброй семье.
Всю ночь Женька вспоминала, как он смотрел на нее, как утешал, как невыносимо жарко было в его объятиях. Вспомнила, как он чмокнул ее в голову, и в том самом месте становилось жарко.
– Теперь неделю голову мыть не буду, – блаженно шептала Женька в подушку. – Потому что от моей головы им пахнет…
Утром Женька проспала. Вернее, проспала Анна Андреевна. Женщина всегда приходила за малышами ровно в половине восьмого. Сонных мальчишек аккуратно переносили к ней в соседнюю комнату, и они продолжали спать еще часов до десяти, а Женька потом спокойно собиралась и в девять уже была на месте. Неизвестно отчего, но сегодня няня не пришла. Сама Женя вскочила уже в половине девятого. Глянула на себя в зеркало и пришла в ужас – глаза какие-то красные, волосы взлохмачены, на щеке след от подушки… Но самое главное – сегодня не пришла няня.
– Анна Андреевна! – постучалась она в соседнюю комнату. – Анна Андреевна! С вами ничего не случилось?
Женщина открыла ей двери в весьма недоуменном состоянии:
– Женечка! А что со мной должно случиться? – красиво поставленным голосом ответила полусонная дама. – Я совершенно не представляю – отчего вам не спится? Мальчики проснутся только в десять, вы еще можете полтора часа нежиться в постели.
– Я-то могу, – кивнула Женька. – Но боюсь, Добрович этого не поймет. Он отчего-то хочет, чтобы его работники появлялись на работе ровно в девять.
– А сегодня у нас что? – нахмурилась Анна Андреевна. – Разве не суббота?
– Пятница.
– Так что ж вы мне голову морочите?! Срочно несите деток ко мне! А я пока открою форточку, детям необходим свежий воздух!
Женька отнесла детей, по-солдатски – за сорок пять секунд привела себя в порядок и тут вспомнила, что идти на работу ей совершенно не в чем – куртку она вчера впопыхах оставила на работе. Ну вчера-то ее довозил Вова, а вот сегодня…
Думать было некогда, да и чего тут придумаешь – ну не было у Женьки богатого гардероба!
– Анна Андреевна, – снова стукнулась она к няне. – А вы не дадите мне свое пальто на работу сходить. Я вечером верну…
Конечно, Анна Андреевна не отказала, но… Худенькая Женька в пальто степенной дамы смотрелась так, что ей хотелось подать копейку.
– Может, хоть пояском утянуться? – крутилась перед зеркалом Женька.
Но и с пояском она выглядела не лучшим образом.
– А, – махнула она рукой. – Пойду нараспашку, сейчас на подиумах все ходят в чем попало, главное, чтобы все болталось!
Но если в пальто нараспашку хоть как-то можно было пройтись, то вот в туфлях по снегу…
– Ну и что! Выйду – такси поймаю, – решила Женька и вылетела из комнаты.
На улице по ногам сразу метнулся ледяной ветер.
– М-да… если такси сразу не подойдет, окоченею… Лучше бы в одних шерстяных носках выскочила, чем в этих туфельках.
Но ей повезло – такси даже ловить не пришлось – возле подъезда ковырялся в отечественной машине тот самый парень, который недавно так напугал Женьку, а потом любезно представился Игорем.
– О! Соседка! – обрадованно воскликнул он и странным взглядом окинул Женю. – Ты чего в таком куцем прикиде? Никак в налоговую собралась, писать декларацию? Добросить?
– Ой, добросить, – закивала Женька. – Только не в налоговую, мне как раз в другую сторону…
Парень сел за руль, распахнул дверцу, и у Женьки по ногам пошло тепло.
– Ну говори, куда тебя такую разнаряженную везти… – обернулся парень и не удержался: – А чего – сейчас вот так модно? С ума сойти! И на что вы, девчонки, ради этой моды не пойдете…
Женька только больше куталась в теплое пальто и даже не спорила.
– Ты, конечно, можешь на меня дуться, но в той курточке ты мне больше нравилась, – откровенно признался парень через минуту. – Слышь, а у меня этих модных журналов!.. Друг занимается фигней – шитьем, прикинь! Кутюрьей хочет стать, так у него этого хлама, в смысле – журналов! Слышь, а если хочешь, он тебе и сшить чего-нибудь сможет. Не, а чего? Приходи сегодня! Мы в триста семнадцатой живем.
– Ладно, забегу как-нибудь… – пообещала Женька, потихоньку вздыхая. Вот уж если ее в таком виде да кутюрье увидит!
Глава 4 Прости, коса до пояса…
Женька вылетела из машины как раз в тот момент, когда из стеклянных дверей выходил Павел.
– Жень! Пока! Так я сегодня тебя жду! – кричал вслед Женьке сосед-водитель.
Женька постаралась мышкой проскользнуть мимо грозного директора, но хилая попытка провалилась. Сначала директор сурово и хмуро проводил взглядом удаляющуюся машину, а потом повернулся к Жене. Та уже было направилась вверх по лестнице, когда ее остановил строгий окрик:
– Дунаева, не поленитесь зайти ко мне в кабинет.
Женька не поленилась, правда, она успела только скинуть пальто, теперь держала его на руке и переминалась с ноги на ногу.
– Я, конечно, понимаю… – тяжело посмотрел на нее Добрович. – Молодость, гормоны, веселье до утра, а потом на работу в чужом пальто, зато на тачке ухажера! Но… у тебя же дети! Они что – всю ночь были с Анной Андреевной?
Женька села без приглашения: чего она перед ним, как нашкодившая первоклассница…
– Дети были со мной, и вообще…
– Не понял… – собрал брови к переносице Добрович. – Ты что – и детей с собой таскала?
– Да что вы меня допрашиваете-то?! – обозлилась вдруг Женька. – Сидит тут! Таскала – не таскала! Я же не спрашиваю – с кем вы там по ресторанам таскаетесь!
Женька села без приглашения: чего она перед ним, как нашкодившая первоклассница…
– Дети были со мной, и вообще…
– Не понял… – собрал брови к переносице Добрович. – Ты что – и детей с собой таскала?
– Да что вы меня допрашиваете-то?! – обозлилась вдруг Женька. – Сидит тут! Таскала – не таскала! Я же не спрашиваю – с кем вы там по ресторанам таскаетесь!
Добрович беззащитно похлопал ресницами и даже открыл рот.
– И вот не надо на меня таращить свои глазищи! – заткнула его Женька. – Я тоже все понимаю – у вас развод и, как вы говорите, – гормоны! Понятное дело – хочется вина и женщин! И поэтому на меня набрасываетесь! А я… я – бедное дитя… – тут Женька для убедительности художественно всхлипнула. – Я вчера так неслась по вашему звонку, я даже куртку здесь оставила! И сапоги! Поэтому и пришлось сегодня добираться в пальто Анны Андреевны! А она еще и вела себя сегодня некрасиво – взяла и бессовестно проспала! И поэтому… мне пришлось добираться на чем… на ком попало!
– Так… это Анна Андреевна проспала, что ли? – пошел на мировую Добрович.
– Ну и что! Она же человек! Может и проспать! А вот вы!!! Завтра, между прочим, суббота, вот и идите к своим теткам! И хлещите там хоть самогонку, хоть пиво цистернами!!
Добрович теперь отвалился на спинку кресла и с веселым недоумением смотрел на свою нерадивую сотрудницу во все глаза.
– Женька, да ты ревнуешь меня, что ли? – фыркнул он как-то совсем по-мальчишески.
Женька даже задохнулась от возмущения. Это что он такое себе придумал?! Она ревнует! То есть… так это же получается, что она уж совсем любит этого медведя. Да мало того, закатила ему истерику, то есть практически в этой любви и созналась. А он, значит, сидит, радуется! Нет чтобы сказать: «Женечка! Да я никуда завтра не пойду! А в ресторане я был с троюродной тетей моей мамочки!» Нет, сидит и скалится!
Она в негодовании пошлепала ртом, а потом выдала:
– Это… это я-я-я ревную?! – вытянула она голенькую шейку. – Да это… Это вы увидели меня с парнем, с молодым, прекрасным человеком, и… и не знаете, как меня со свету сжить! Ха! Главное – сам ревнует…
– Да уж, велико сокровище… – оторопел Добрович. – Я ее ревную! Бред какой-то! Да ты посмотри на себя! О! Пальто черт знает какое… прошлогоднее, толстое какое-то!
– Это не мое!
– А губы? А глаза? А волосы! Можно же было черненьким что-то накрасить, ведь красивая же девка! – разошелся Добрович. – А за собой… Как ты сегодня будешь по офису бегать?
– Ну знаете! – запыхтела Женька. – Если я каждый день волосы в черненький красить буду! Я вообще буду лысой старухой!
– Да при чем тут красить! Волосы… Ну надо же как-то… причесочку! А то посмотри вон, как наши девчонки ходят! Стрижки, укладки…
– Ах стрижки!! Да эта коса!.. Она единственное мое приданое!!
– Я понимаю, но надо же ее как-то подать!!
Такого Женька уже не могла стерпеть! Если бы этот медведь знал, сколько времени она проводит у зеркала! Единственный день что-то там не накрасила, а этот бурундук!! Подать ему!
Она схватила ножницы со стола и стала пилить толстую косу. Шелковистые волосы никак не резались, тогда Женька растрепала волосы на прядки и отчекрыжила чуть ли не половину. Добрович все это время смотрел на нее как завороженный.
Женька же уложила отрезанные волосы на ладони и, низко кланяясь, запричитала:
– Примите, барин, косу русую, девичью! Подаю вам, как вы просите!
– Ты… ты совсем сдурела, да?! – взвился Добрович. – Ты… О господи! Вот дурочка-то… Да у тебя и в самом деле всего приданого – эта коса и была!! Не могла, что ли, по плечам волосы распустить?!! Все! Финиш! И кому теперь я спихну эту сумасшедшую? Придется самому в жены брать, куда ее, бесприданницу…
– В жены?! – от злости уже чуть не ревела Женька. – Это чтобы у моих детей мало того что мать «сумасшедшая», так еще и отец урод был?!! Пойду лучше застрелюсь!
– Это я… я – твой директор… я – урод?!!! Все, Дунаева. Иди! Иди и застрелись! Только негромко, – опустился за стол Добрович и обхватил голову руками. – С ума сойти… и это мать… ее разэдак! Детям-то какое горе…
Женька выскочила из кабинета и понеслась в туалет. Там она принципиально умылась и закрутила остатки волос в пучок. Все. Теперь на нее смотрела из зеркала покорная монашка. Сестра Евгения.
– Ты тут не головой об стены? – тихонько вошел Добрович. – У меня тут кафель по тыщу двести за квадратный метр…
– Павел Ульяныч!! – возмутилась до предела Женька. – Ну это же женский туалет!!
– Фу ты черт… А с тобой уже забудешь скоро, кто ты есть!!! – шлепнул дверью Добрович, и она услышала его торопливые шаги.
Потом Женька сидела в бухгалтерии, пила кофе вперемешку со слезами и жаловалась Любочке.
– Прям поедом ест, – хлюпала она носом. – Такую роскошь из-за него отрезала… Люб, ты не знаешь, живые волосы где-нибудь принимают? Хоть продать, что ли…
– А я бы оставила, на память, – с вызовом неизвестно кому говорила Любочка. – Вот выросли бы мои дети, а я бы им – вот, посмотрите, как меня обрили!
– Вот радости-то! – фыркнула Женька.
В это время в бухгалтерию вошел Добрович и, просто принципиально не замечая Женьки, обратился к Любочке:
– Любовь Николаевна, я сейчас отлучусь, сегодня меня уже не будет. Вы подготовьте Валентине все документы. Да, и посмотрите, что у нас там с авансом.
Любочка завороженно смотрела на него снизу вверх.
– И еще… – наклонился к ней как-то уж слишком низко и интимно начальник. – Я понимаю, вы ценный, замечательный, квалифицированный работник. Но нельзя ли сделать так, чтобы в вашем кабинете не просиживали менее квалифицированные трудяги? Мы же с вами понимаем, что этим им только вредим.
– Хорошо, – нежно пролепетала Любочка, обернулась к Женьке и басом рявкнула: – Женя!! Ну чего ты здесь застряла?! Не видишь разве? У меня рабочий день!!
Женька со злостью вылетела из бухгалтерии и хлопнула дверью так, что сама испугалась.
– Ты чего бушуешь? – отшатнулся от нее молоденький грузчик Ванечка.
– Вань, ты это… Ты знаешь что… нагрузи мне парочку мясных консервов. Детских, – что-то бормотала Женька, щурясь от гнева.
– Это как то есть – нагрузи? – не понял парень. – Своровать, что ли?
– А и своруй! Чего такого? – пожала плечами прилежная работница. – От этого Добровича не убудет!
И уже не обращая внимания на оторопевшего парня, она быстро понеслась в склады – подальше от ненужных встреч.
Суббота выдалась солнечной и ясной. На землю уже прочно лег снег, что чрезвычайно радовало Женьку. Теперь можно было не тащить с собой на улицу громоздкую коляску, а замечательно обходиться легкими саночками.
С самого утра Женя решила непременно вывезти детей в зоопарк. Она еще раньше придумала вызвать такси на час, и… прощай деньги! Зато сколько удовольствия. А сейчас это и вовсе решалось чудесным образом. Еще вчера вечером, после работы Женька решила, что пора наконец-таки устраивать свою личную жизнь. Ей уже двадцать третий год, а она все еще в старых девах! Ну или как там правильно? Уже практически вся молодость миновала! Еще годик-другой, и на нее совсем никто и не взглянет. Да чего там, уже и сейчас не больно-то кидаются. Один только Добрович чего стоит. Такого наговорил! Вот и нечего ждать милости, надо самой ковать счастье, не отходя от кассы. И самое главное, что уже и претендент на руку и сердце имеется – Игорек. Правда, он еще этого не знает, но надо ему как-нибудь об этом сообщить, чтобы он обрадовался и почувствовал себя счастливым! Надо его с детьми познакомить. Он, между прочим, еще не далеко от них ушел, не то что этот зануда – Добрович. В общем, сама судьба шепчет: «Иди, бери парня, пока тепленький!» То есть сегодня везти их в зоопарк просто обязан именно Игорек! И пусть этот Добрович со своей дамой пьют свою самогонку!
Женька вспомнила, в какую комнату еще совсем недавно приглашал ее Игорь. Попросила Анну Андреевну полчасика приглядеть за детишками, а сама отправилась на первый этаж – именно там проживал ее потенциальный жених.
Двери ей открыл заспанный парень в длинных семейных трусах.
– Мы в этом месяце уже платили, – сразу же сообщил он.
– Я за вас рада. А мне можно Игоря?
– Зачем? – видимо, никак не мог проснуться парень. – Он тоже платил.
– Я уже уяснила. Но мне хотелось бы его навестить.
– Игореха!! Ты че? Больной, что ль?! Тебя навестить пришли! И заметь, без всяких мандаринов! Девушке даже неудобно как-то! Да вы проходите, раз уж пришли…
Комната Игоря была точно такая же, как и у Женьки, – маленькая двухкомнатная квартирка, только Женя занимала две комнаты одна с детьми, а Игорь делил жилище с этим самым парнем.
Игорь высунул из своей комнаты взлохмаченную голову. Увидев Женю, испуганно ойкнул и надолго пропал.
– М-да… Кажется, я не вовремя… – вздохнула Женька.
– Дак, а когда вам еще, он же каждую ночь девиц водит, – беспечно объяснил парень. – Если он вам сильно нужен, можете у меня подождать, он Милку выпроводит, а вы потом зайдете.