Мнение обо мне было единодушным и очень грубым. Видя, что я по-прежнему не трогаюсь с места, ещё трое достали ножи и двинулись ко мне, расписывая в подробностях, что меня ждёт. Когда я достал «йо-йо» и начал раскручивать, возникла заминка, но после команды Данаора бросились. Одному удар пришёлся в глаз, второму на обратном движении — в горло. Не смертельно, но на ближайшее время они из боя выбыли. Третий засомневался, притормозил и получил удар в висок. Резким перекатом я оказался рядом с ним, в движении порвал цепь на ногах, выхватил из рук падающего тела нож, меч из ножен, и встал в боевую стойку. Шестерым уже было не до боя, трое, судя по их виду, предпочли бы сейчас оказаться в другом месте, но Данаор дал команду, и мы схлестнулись. Без преимущества внезапности бой оказался не таким уж и лёгким. У всех мечи, ножи, всё привычно, отступать некуда. Тем более, что их было четверо.
Но это их не спасло. Дрался я с непонятным наслаждением, радуясь каждому удачному удару. Всё просто и понятно, вокруг враги, думать не надо.
Последним, кто бы сомневался, я убил Данаора. Не знаю, каким человеком он был на самом деле, но пощады он не просил и умер с улыбкой на губах.
Постоял, остывая и приходя в себя. Вокруг снова всё залито кровью, валяются тела. Парочка из тех, кого я только поранил, начала вставать. Я засомневался, что же мне с ними делать, потом наткнулся взглядом на полные ужаса глаза молодых, по прежнему стоявших на коленях посреди всей этой кровищи, и сомнения исчезли. Спокойно, как будто всю жизнь этим занимался, добил всех раненых.
Отошёл немного в сторону, разделся догола и, наверное, час мылся в протекающем невдалеке ручейке, стараясь избавиться от вкуса, запаха крови и чего-то ещё, давившего на меня. Вернувшись на поляну, спокойно распотрошил сумки бандитов, собрал более — менее приличный комплект одежды, выбрал себе лучшее оружие, стащил с Данаора почти целую кольчугу. Тут только дошло, что на ногах по-прежнему висят кандалы. Пришлось шарить по карманам Данаора — скорее всего, ключ должен быть у него. Ключ и в самом деле нашёлся — простенькое железное колечко, припаянное перпендикулярно стержню. Достаточно было вставить его в отверстие на замке и чуть посильнее надавить, как он распался. Я с интересом осмотрел это произведение местных кузнецов и тихо выругался. Запорный стержень представлял из себя толстый гвоздь с широкой щляпкой, а на другом конце были приделаны пара пружинящих усиков типа как на рыболовном крючке. Достаточно было вставить стержень в корпус, усики разгибались, упирались в специальный выступ и держали надёжно. Колечко сжимало усики, и стержень так же легко вытаскивался. Тфу! Если у них и остальные замки сделаны по тому же принципу, то есть смысл подумать о карьере вора. Хотя… Замок на кандалах безоружного пленного это одно, а на сундуке с деньгами явно поставят что-то посерьёзнее. Ладно, время покажет.
Уже на выходе с поляны меня остановил возглас Вероны.
— Гордан, постойте, куда же вы?
— Как куда? — не понял я — Ухожу отсюда.
— А как же мы?
— Что вы?
— Вы нас бросаете?
Такой простенький вопрос поставил меня в тупик. После всего произошедшего я просто не воспринимал её и остальных как живых людей, нуждающихся в защите. Да, при виде стоящих на коленях парня с девушкой во мне что-то сработало, я не смог допустить их смерти. Но сейчас им ничто не угрожало, и я не считал себя им обязанным.
— Опасности больше нет. Доберётесь сами. Я вам не нужен.
— Но по дороге могут встретиться и другие бандиты. Я прошу вас о помощи!
Наверное, несколько минут я молчал, пытаясь разобраться в своих чувствах, потом мысленно махнул рукой.
— Хорошо, я провожу вас до ближайшего города. Возьмите только самое необходимое.
Верона взяла только сумочку с какими-то важными безделушками. Молодым вообще собирать было нечего. Правда, парень прихватил один из мечей, но держал его словно палку. Я говорить ничего не стал — если ему так спокойнее, пусть таскает. Он собирался утащить и всё остальное оружие, даже начал упаковывать огромный свёрток, но девушка заметила мой взгляд, что-то ему шепнула, и он сразу отбросил его в сторону.
— А деньги?
— Что деньги? — снова не понял я.
— Как я заметила, вы не взяли ни одной монеты. А в дороге за всё придётся платить.
— И что вы предлагаете?
Верона смотрела на меня с какой-то жалостью.
— Как это не неприятно, но придётся обыскать трупы и забрать все ценности.
Какая-то логика в этом была. За полчаса я перерыл всё и стал обладателем тощего кошелька. Оглядел свой притихший отряд и невольно вздохнул — кино у меня получается неинтересным и неромантичным. Ладно, отведу этих до города, который ведь где-то должен быть, а потом … что-нибудь придумаю. Тем более, что взгляды моих попутчиков мне совершенно не нравились. Парень смотрел на меня с восхищением, девушка со страхом, а Верона — с жалостью. Хотя чего меня жалеть, я ведь уже не маленький, что выбрал, то и получил.
— Ладно, пора трогаться.
Вероне действительно было жалко Гордана до слёз. Последние дни изменили красавца и балагура, пытавшегося за ней ухаживать, в угрюмого убийцу. И она не знала, как оценивать его поведение. Его предложение прирезать её повергло в шок, желание вступить в банду — омерзение, его непонятная игрушка — жалость к новому сумасшедшему. Потом неожиданное превращение казни беззащитных в уничтожение банды. И снова неожиданность — полное равнодушие к вещам и окружающим. Он собрался уходить, не взяв ни монетки! И ещё она заметила, что Гордан периодически начинает поглаживать виски и постанывает, словно от боли. Что же с ним творится? И оставить его сейчас одного — это как бросить ребёнка. Мечом он может и умеет махать, а вот в остальном сейчас беспомощен. Нужно помочь.
Мистер Эшли побарабанил пальцами, задумчиво глядя на экраны. Что-то с этим проектом всё идёт наперекосяк. Сначала ассистенты проявили излишнюю инициативу, потом какой — то вшивый маг с заштатной планеты изобрёл бурду, влёгкую восстановившую память объекта, а потом и сам объект повёл себя нестандартно. Крики про «кино», разумеется, вырежем. Вернее, сделаем другой, правильный дубляж, что-нибудь вроде обвинений разбойников в подлом поведении. Из непростой ситуации объект выкрутился, но пока неясно — слова про то, что он хочет стать плохим — только игра или он и в самом деле хочет вести себя именно так, руша весь сценарий?
По идее надо прекращать проект, но самому становится интересно, что же будет дальше. Ладно, поснимаем ещё немного…
Где мы вообще находимся и куда идти я не имел не малейшего понятия, и поэтому просто двинулся по одной из тропинок, по которой чаще всего ходили бандиты. Раз они ходили, значит где-то там что-то есть. Двигался я не быстро и не медленно. Спешить некуда, конкретной цели нет, можно не торопиться. Темп оказался приемлемым и для моего отряда. Во всяком случае, женщины раскраснелись от ходьбы, но не задыхались от усталости.
Тропинка петляла по каким-то только ей известным правилам. Кругом лес с обычными звуками. Постепенно в голове немного посветлело и даже начали появляться обрывочные мысли. Но не прошли мы и пары километров, как на очередном повороте из кустов вышла парочка мужиков. Оба с короткими мечами, у одного лук наготове. Морды знакомые, и я запоздало сообразил, что это, видимо, дозор, охранявший подступы к лагерю.
Мужики смотрели настороженно, но не испуганно. Наконец один из них протянул.
— И кто же это разрешил вам гулять так далеко от лагеря, да ещё и с оружием?
Драться совершенно не хотелось. Скорее, внутри застыло какое — то опустошение и равнодушие. Я невольно передёрнул плечами на этот дурацкий вопрос.
— Некого было спрашивать — я всех убил.
Мужики переглянулись.
— А это мы сейчас быстро проверим. Разворачивайтесь и топайте в лагерь! — лучник многозначительно натянул лук до упора, целя мне в грудь.
Я снова передёрнул плечами.
— Не заставляйте меня убивать и вас.
Лучник не стал спорить, а просто спустил тетиву. Расстояние между нами было шагов десять, так что пытаться уклоняться было бесполезно. Но тело не захотело умирать в очередной раз. Сработали какие-то рефлексы, я резко рубанул правой рукой, и стрела, чуть чиркнув меня по плечу, улетела в лес. Наступила ошеломлённая тишина. Я и сам был в шоке. Слышал я о подобных фокусах, но чтобы на таком маленьком расстоянии, самолично?!
Мужики не стали дёргаться, но не сводили взглядов с моей руки, и видимо не знали на что решиться. Я мрачно протянул:
— Я убил всех, кто был в лагере, забрал деньги, кольчугу Данаора и меч. Вы можете умереть здесь и сейчас, а можете вернуться в лагерь и забрать всё остальное оружие. Как только мы доберёмся до ближайшего города, сюда обязательно явится отряд стражи. Решайте, а то мне уже надоело на вас смотреть.
— Я убил всех, кто был в лагере, забрал деньги, кольчугу Данаора и меч. Вы можете умереть здесь и сейчас, а можете вернуться в лагерь и забрать всё остальное оружие. Как только мы доберёмся до ближайшего города, сюда обязательно явится отряд стражи. Решайте, а то мне уже надоело на вас смотреть.
Мне действительно уже надоел это спектакль, поэтому голос прозвучал устало и равнодушно. Подумаешь, парочкой трупов больше, парочкой меньше. Мне было всё равно. Видимо, мужики это тоже почувствовали, переглянулись и, не сводя с меня взглядов, осторожно отступили в кусты. Но не побежали, а притаились, наблюдая за нами. Вот так они были гораздо опаснее. Не видя и не слыша их, можно запросто получить стрелу или нож в спину. Пропустив женщин вперёд, я задержался, пытаясь определить планы этой парочки — оставлять их за спиной совершенно не хотелось. Через минуту мне надоело. Потянув меч из ножен, я протянул:
— Ну как хотите. Что выбрали, то и получите — и сделал шаг в сторону кустов.
Вот это мужикам совершенно не понравилось, и они ломанулись в глубь леса. Я постоял ещё немного, прислушиваясь к быстро затихающему треску, а затем двинулся за своим отрядом.
Дальше было неинтересно и обыденно. Через пару часов мы добрались до довольно накатанной дороги, а ещё через пару и до относительно крупного поселения. Крупное — это примерно двести дворов. И в центре деревни даже стоял каменный дом местного старосты. Вероне достаточно было прошептать что-то ему на ухо, и тот сразу стал сама любезность. Тут же предложил располагать им и всем чем он располагает сам. Верона благосклонно согласилась, хотя с чего бы это такие замашки? Мэра она видит первый раз в жизни, он ей ничем не обязан. Но это уже не мои проблемы. До людей я её довёл, с голоду не пропадёт. Так что и я ей ничем больше не обязан. Я повернулся уходить, но Верона сразу это заметила.
— Гордан, останьтесь! Хотя бы немного придёте в себя в спокойной обстановке.
Не хотелось грубить, но и плясать под чужую дудку я не собирался.
— Я вас довёл, вы в безопасности. Теперь у меня своя дорога.
— И куда, если не секрет?
Я пожал плечами.
— Найду спокойный угол, отлежусь пару дней, а там видно будет.
Верона тут же повернулась к старосте.
— У вас здесь есть место, где может остановиться путник?
— Разумеется, ведь мы стоим на довольно оживлённой дороге. Постоялый двор небольшой, но свободная пара комнат там есть всегда, да и кормят там вполне прилично. Во всяком случае, сытно — поправился он, заметив взгляд Вероны.
Мне дали в провожатые мальчишку и уже через полчаса я получил во временное пользование маленькую комнату с тазиком и кувшином для умывания. Стул был один, а кровать почему-то широченная двуспальная. Но после подстилки из веток и листьев даже такая обстановка показалась роскошью. Сбросив с себя амуницию, повалялся минут десять на кровати, наслаждаясь непривычной мягкостью. Но вместо успокоения и сна неожиданно захотелось жрать. Именно жрать, а не «кушать» или «перекусить». Хотя почему «неожиданно»? Последнее время я был весь на нервах, ел сколько давали, а не сколько хотел. А за последние сутки и вообще крошки во рту не было. Наскоро сполоснув лицо и руки, пошёл искать себе еду.
Обеденный зал был относительно чистый и светлый. Несколько светильников на стенах, грубые столы из строганных досок. Хозяин вопросительно посмотрел на меня. Не желая устраивать разборки по поводу цен, высыпал горку монет на стойку и коротко бросил:
— Жратвы и вина. Побольше.
Хозяин коротким взглядом пересчитал мою наличность, смахнул в карман и отправился давать указания поварихе. Уже через пару минут мне притащили большую чашку с похлёбкой, жареную курицу, хлеба, кувшин с вином. Сразу забыв про всё на свете, я накинулся не еду и лишь когда съел всё до крошки, смог начать думать о чём-то ещё. А мысли получались невесёлые.
Судя по моим ощущениям, я здесь уже пару недель. Остался жив. Попробовал сорвать съёмки, но ничего толком не получилось. Посчитали сумасшедшим, дали пару раз по голове. Как же мне выпутываться? Домой меня, скорее всего, не вернут — слишком много времени и денег потрачено. Раз не прибили и не показываются, значит попытаются съёмки продолжить. Как-никак, но один эпизод я им уже обеспечил — перебил банду Данаора. А что дальше? Чего они от меня ждут? Если судить по новому телу, то подвигов. Мужик ведь был воином и далеко не последним. И с магией его что-то связывало. Значит, мне уготована роль местного Джеймса Бонда — бегать, взрывать, убивать. Но мне-то это неинтересно! Тем более, по чужой указке. Может попробовать спрятаться? Продать кольчугу, меч, купить домик в деревне и заняться сельским хозяйством? Только ведь я электронщик, а про коров знаю только то, что им время от времени крутят хвосты. Месяц на старых запасах может и продержусь, а потом что, в подёнщики подаваться? Работать за кусок хлеба от зари до зари? Тоже не очень интересно. Да и режиссер может в любой момент устроить нападение грабителей, нечаянное появление замёрзшей красавицы и прочие поводы для проявления благородства начала приключений. Выходит, что осёдлый образ жизни меня не спасёт.
Значит придётся ехать в неизвестном направлении. А жрать чего и на какие шиши? Значит нужна работа. Что я умею и кто здесь нужен? О скотине не имею ни малейшего понятия. Тяжелее ручки ничего в руках не держал. Были, конечно, периоды, когда и грузчиком и подсобником работал. Но здесь и своих поднеси-подай наверняка хватает. С новым телом немного могу драться. Значит кем — наёмником в охрану? В принципе, можно и так. Но ведь обязательно будут нападения, куда же без них. Геройствовать? Ну уж нет, вот этого не будет. И вообще, лучше стать плохим. Некромантией там заняться, стать местным злодеем. А потяну ли я это? Ведь не смог убить даже парня с девушкой, хотя там и делов-то было — два раза мечом махнуть. А как же я буду мёртвых поднимать, людей губить, ужас нагонять?! Ведь не моё это! Но ведь можно ведь всё это делать понарошку, дал я себе слабину. Прикинуться «рыцарем печального образа», ходить скромно и за меч браться только в самом крайнем случае. Никаких походов за сокровищами, никаких баб. Тут я невольно загрустил — совсем без женщин как-то не очень — но тут же обрадовался — а ведь нормально получится! Глянешь на женщину, вспомнишь, что нельзя, и сразу мысли и взгляд станут грустными. И никто тогда ко мне приставать не станет. Кому нужен рохля?
С магией тоже никаких контактов. Ни под каким видом. И власть не нужна. Ни под каким видом. Ходит печальный рыцарь, всех сторонится и периодически совершает мелкие подлости. Интересно, через сколько времени это надоест киношникам? И как они поступят? Кто мне скажет, что дальше можно не выпендриваться? Или наоборот, сделать как они хотят? Но сценарий ведь мне не дали! Так что первый план останется главным. Никуда не лезть, ни во что не вмешиваться. Жили тут без меня тысячи лет и ещё проживут не меньше, даже не заметив, что я здесь был.
А может сразу обрубить все возможности для съёмки? Им нужен боец? Хрен им! От меча избавлюсь при первой возможности. Красавец? Хрен им! Не мыться, не бриться, ходить в обносках. Смелый и благородный? Два хрена им! Получат трусливого подонка, готового за ломанный грош продать любого. Предложили сходить за сокровищами — в морду! Предложили заняться магией — в морду! Если, конечно, говоривший не боевой маг. Никаких друзей и приятелей. Не более нескольких дней на одном месте. Главное — делать всё наоборот, от противного. Может, меня и прибьют через неделю, может, заставят отрабатывать потраченные деньги, но под чужую дудку я плясать не стану!
Сразу стало легче от определённости, и я допил кувшин. Как там поётся в песенке — «Что бы такого сделать плохого?» Я огляделся по сторонам. Как по заказу появился удобный повод. Невдалеке от входа сидела компания мужиков, которые уже хорошо приняли на грудь. Шумели они уже достаточно сильно, но хозяин почему-то замечания не делал. И тут по каким-то своим надобностям зашла местная молодуха, очень даже в хорошем теле. О чём-то поговорила с хозяином, пару раз стрельнула в мою сторону глазками. Собралась уходить, но на выходе её перехватили поддатые мужики, стали лапать. Немного удивило, что хозяин таверны молчал и старательно отводил взгляд в сторону. То ли управы на них не было, то ли по сценарию так положено, то ли ещё что.
Когда я к ним подошёл, мужики уже повалили девку на стол и не могли поделить меж собой — кто же будет первым. Моё появление встретили настороженно.
— Неужто защитник объявился?
— Не защитник, а хозяин. Она пойдёт со мной.
— Не понял — начал было старший.
Но я коротко стукнул кулаком по столу.
— Она моя и пойдёт со мной!
Удар получился удачным, по краю тарелки с похлёбкой, стоявшей на столе. Тарелка кувыркаясь полетела в голову старшего, тот её рефлекторно отбил, но от брызг закрыться не сумел. Пока он пытался протереть глаза, я врезал одному из мужиков ребром ладони по горлу, второму локтём в солнечное сплетение, затем вырубил ударом по шее. Старший начал было замахиваться, но ему я без всяких изысков просто врезал сапогом в челюсть. Тот приложился к стене, и разговаривать больше не пытался.