– За что? – удивилась я. – Вы мешаете девочке уроки готовить?
– Она сама кому хочешь жить не даст, и мама ей потакает, – горько ответил Леня. – Меня ремнем в детстве драли, поэтому я хорошим человеком вырос, а Натке любая шалость с рук сходила, видите ли, она девочка. Чуть на второй год не осталась, дали ей задание на лето, сейчас она на экзамене находится. Во, написала: «Кто придумал сказку „Огниво“.» Я про такую даже не слышал. Знаете, что дальше произойдет? Натка за экзамен «лебедя» огребет, ее в седьмой не переведут, а мать мне выволочку устроит, год грызть будет: «Ты старший, обязан выручать младшую».
– Беде легко помочь. Сказка «Огниво» принадлежит перу автора по фамилии Андерсен.
Леонид недоверчиво прищурился.
– Точно?
– Можешь не сомневаться, – заверила я, – Андерсен.
– Ну спасибо, – с облегчением выдохнул охранник. Начал нажимать на кнопки и неожиданно спросил: – Как пишется – Памела или Помела?
Я растерялась.
– Кто?
Леня потряс сотовым.
– Я Натке ответ пишу. Памела или Помела? Ну имя Андерсен!
– Ганс Христиан, – сказала я. – При чем тут помесь грейпфрута с апельсином? Или что там скрестили, чтобы получить помело.
Леонид тоже перешел на «ты»:
– Ты прикольная! Люблю веселых! Сама ж сказала, сказку написала Памела Андерсен, она в «Спасателях Малибу» снималась. Кинушка старая, но я ее видел. Красиво сделано – море, девчонки...
Меня охватило возмущение:
– Ты никогда не слышал про Ганса Христиана Андерсена?
– Нет, а кто он такой? – разинул рот охранник.
Я решила дать парню урок западной литературы.
– Автор многих замечательных сказок – уже упомянутого «Огнива», «Стойкого оловянного солдатика», «Снежной королевы» и других. Неужели не читал?
– Мультики смотрел, – радостно заявил Леня. – Значит, не Памела? Исправить имя?
– Непременно! А то твоя Наташа точно во второгодницы попадет, – заявила я.
Раздался резкий гудок, на этот раз телефон сработал у меня.
– Танечка, мурлысечка, я привезла тебе чемоданчик, – просюсюкала Марта, – брожу у главных ворот, но местная горилла в форме... кстати, она даже не пытается прикинуться человеком... тупо лает: «На территорию нельзя».
– Сейчас приду, – пообещала я.
– Постарайся прибыть до полуночи, – сахарно-медовым голосом журчала Карц, – мне не хочется ночевать на дороге. Понимаю, тебе тяжело быстро ходить, но...
Я захлопнула крышку мобильника и повернулась к Лене:
– Как добраться до центрального входа?
– По аллее прямо, – отчеканил охранник.
– Далеко?
– Порядочно. А чего?
– Подруга привезла мои вещи, – пояснила я.
Леонид постучал рукой по раме велосипеда.
– Садись, с ветерком домчу.
– Железка погнется, – попыталась я пошутить, – и ты с места не сдвинешься, я вешу много.
Охранник снова похлопал по раме.
– Давай, не кочевряжься, я на нем че только не перевозил. Или боишься? А мешок пусть тут останется, садовники уберут.
Поколебавшись, я боком устроилась на железной трубе, Леня схватил руль и без видимых усилий закрутил педалями. От парня пахло мылом и почему-то конфетами, никакого «аромата» табака или водочного перегара от него не исходило.
Вид Марты, расхаживающей около машины, потряс меня до глубины души. Наша светская львица была одета в розовые бриджи, усеянные стразами, и в белую футболку с принтом голубой собачки. Сегодня Карц явно не успела заглянуть к стилисту, ее длинные белокурые волосы были собраны в хвост, а личико освежал залихватский макияж: свекольный румянец, оранжевые губы, зеленые веки и склеенные тушью ресницы. Но самое шокирующее впечатление производила иномарка, чей год рождения я назвать не берусь. Похоже, тачка в два раза старше дочери олигарха.
– Ну наконец-то! – заорала «подруга» и замахала рукой, на которой болталось штук десять железных браслетов с брелоками. – На животе ползла? Я целый час на солнце прыгаю, мигрень уже началась. Пошли!
Чуть не потеряв одну из туфелек, расшитых «изумрудами», Карц направилась к прадедушке автопрома.
– Ну и карета! – не выдержала я. – И ты в таком... э... необычном виде.
Похоже, необходимость вылезти из-за руля своего выпендрежного авто обозлила коллегу до крайности, а тряпки, взятые у челноков, просто бесили, поэтому Марта зашипела змеей:
– Разве у бабы, засовывающей в слона клизму, может быть подружка на «Бентли» и в приличной одежде? По Сеньке и шапка! Каков поп, таков и приход! Я еле доехала сюда на этой таратайке. А ты, гляжу, времени даром не теряешь, обзавелась кавалером. Весьма трогательное зрелище: Танечка и Ванечка на велике. Вытаскивай багаж сама, я не приспособлена для такой работы. Чего уставилась? Чемодан не нравится? Ну да, не фирма, согласна!
Я оценила размер поклажи.
– Очень уж большой саквояж.
Марта закатила глаза. Потом заорала:
– Эй, ты, на велике!
– Я? – испуганно уточнил Леонид.
– Ты видишь тут отряд велосипедистов? – наехала на него светская львица.
– Нет, – замотал головой охранник.
– Взять кофр и отвезти... – Марта запнулась. – Не знаю куда, Таня скажет. Мне пора. Чао, бамбино!
Карц стукнула по бамперу ногой, на нем незамедлительно образовалась небольшая вмятина.
– Вау! – подскочил Леонид.
– Проблемы? – язвительно спросила Марта. – Живот болит? Котлет пережрал?
– Машину жаль, – по-детски честно признался секьюрити.
Глаза Карц превратились в блюдца.
– Ма-ши-ну? Ну, здоровеньки булы, татары! Машина... Ха! Таз на колесах!
Марта скользнула за руль. Антиквариат, бряцая металлическими частями, на удивление бойко покатил по дороге.
– Вот стерва! – выпалил Леонид.
– Ага, – машинально согласилась я. Но сразу опомнилась: – Не смей так говорить о моей подруге! Она отличный товарищ и просто красавица!
Секьюрити скорчил пренебрежительную гримасу.
– Не заметил привлекательности. Ну, стояли тут замотанные в тряпки грабли... Считаешь свою Марту Мисс мира?
Я не ответила, но Леонид не остановился.
– На Кощея Бессмертного она похожа. Девушка должна иметь здесь – во, а тут – о! Как у тебя. Кстати, что ты собралась делать после работы?
Изумленная странным поворотом беседы, я пробормотала:
– Хотела рано лечь спать.
– Могу тебе парк показать, знаю много красивых мест, – начал соблазнять меня молодой ловелас. – Торопиться нам некуда, если ты сегодня устала, договоримся на завтра.
– Я слышала, здесь есть интересный храм. Древний, построенный при Петре Первом, – прикинулась я любительницей архитектурных памятников. – Хотела его изучить.
Леонид вздрогнул.
– И не думай!
Я изобразила смесь удивления и растерянности.
– Почему?
– Опасно, – коротко отрубил юноша, – ни в коем случае на развалины не ходи.
– Боишься? – решила я подначить Леню.
Но тот вдруг честно признался:
– Ага. Гиблое место! Чуть подальше брошенное кладбище, лес... Мороз по коже продирает! Там деревья высокие, от церкви остались лишь стены, ничего интересного. И привидение ходит злобное. Про Клауса слышала?
– Ты веришь в байки? – поддела я парня. – Трусишка!
– Никто правды не знает! – воскликнул Леонид. – И я его видел.
– Кого? – ехидно ухмыльнулась я.
– Клауса, – мрачно сообщил секьюрити.
– Во сне? – предположила я. – Лег на полянке под деревом, сладко закемарил и...
Охранник замедлил шаг.
– Не-а, на дежурстве дрыхнуть нельзя. В тот день Лаура Карловна позвала меня ящики с консервами для животных из подвала таскать. Я их носил, носил и упарился, решил отдохнуть. Да только где спрятаться? Ну и залез за гору туалетной бумаги. Лаура запасы как перед войной делает, до неба рулоны сложены. Думал, посижу четверть часа, отдышусь...
Я вся обратилась в слух.
Экономка не только предусмотрительна, но еще и бережлива, зажигать свет на всю мощь разрешает лишь в хозяйской части особняка и на кухне, где полумрак не способствует правильному приготовлению пищи. В прочих помещениях ввинчены маломощные лампочки, а уж в подвале почти темнота.
Леню стало клонить в сон, внезапно парень уловил звук шагов и испугался. Неужели Лаура Карловна решила лично проверить, как движется перенос консервов, и сейчас Леня получит пендель. Но уже через секунду парень сообразил: вредная бабка не могла воспользоваться неудобной железной лестницей, и она не станет красться. Лаура шагает по-хозяйски. А еще она, на радость нерадивой прислуге, постоянно что-то бубнит. О приближении бабки горничные узнают заранее, услыхав ее ворчание:
– Безобразие! В центральном коридоре на ковре пятно, а в библиотеке диван не пропылесосили...
Девочки, мирно сидевшие в креслах, вскакивают и принимаются с бешеной скоростью орудовать тряпками и метелками. Когда Лаура предстает перед горничными во всей красе, она видит их при деле и не ругает.
Но сейчас было слышно лишь осторожное и деликатное позвякивание. Леня глянул в дырку между неплотно сложенными упаковками пипифакса и окостенел. По подвалу перемещалась черная фигура в плаще с капюшоном. Рукава хламиды были обшиты по краю бубенчиками. Если шевелить руками, должен возникнуть резкий звон. Но существо не хотело шуметь, шло, не совершая лишних движений. А на шее у него висел барабан.
Но сейчас было слышно лишь осторожное и деликатное позвякивание. Леня глянул в дырку между неплотно сложенными упаковками пипифакса и окостенел. По подвалу перемещалась черная фигура в плаще с капюшоном. Рукава хламиды были обшиты по краю бубенчиками. Если шевелить руками, должен возникнуть резкий звон. Но существо не хотело шуметь, шло, не совершая лишних движений. А на шее у него висел барабан.
– Слава богу, меня там не было, а то могла умереть от страха, – честно призналась я.
Леня кивнул.
– Сам еле жив остался. До того я не очень-то верил в Клауса, и вот он, получите, с тамтамом и звенелками.
– Дальше рассказывай! – поторопила я парня.
– Это все, – сказал охранник, – он исчез.
– Куда?
– Фиг его знает! Растворился, – пожал плечами секьюрити.
– Так не бывает, – не согласилась я.
– Ты профессор по призракам? – надулся Леонид. – Хоть одно привидение живьем видела?
– Они все умерли, – попыталась я возразить, – в призрака превращается только покойник.
Леня прибавил шаг.
– Плевать. Дохлый или живой, но он тю-тю. Я зажмурился, посидел, открыл глаза – пусто. Клаус рассыпался на молекулы.
– Значит, человек ушел, – менторски возразила я.
– Нет, это был Клаус, – замотал головой секьюрити. – В подвале сразу серой запахло, как от дьявола!
– Откуда тебе знать, какой аромат испускает Сатана?
– Бабушка рассказывала, – перешел на шепот Леня, – что перед тем, как Сатана приходит или вон убирается, отвратно воняет. Ты в подвал заглядывала? Не в цоколь, а еще ниже?
– Нет, – призналась я, – даже не знала про него.
Леня поставил чемодан на дорожку, я, катившая его велосипед, тоже остановилась. Парень начал меня просвещать.
– Если спуститься на минус первый этаж, там баня, бильярдная и тренажеры, но ими редко пользуются. Герману Вольфовичу врач запретил, Лаура Карловна старая, а Эрика болеет. Михаил, правда, часто в фитнес-зал заглядывает. В общем, парилка стоит пустая и шары гонять некому, разве что доктор, Бруно Леопольдович, балуется. А вот бассейн хозяева посещают, он расположен в правой стороне цоколя. Около спортзала есть небольшая дверка, распахнешь ее, вниз идет железная лесенка. Лаура животных сильнее людей любит, боится, что им жрачки не хватит, вот и забила весь нижний подпол консервами.
– Странно делать в доме два подвала, – протянула я.
Леня подхватил чемодан.
– У богатых свои причуды. Я тут всего год служу и не видел, как особняк строили, но Павел Михайлович, главный по котлам, за прорабом глядел и нам рассказывал, что Герман Вольфович затеял дом ставить на полянке. Не хотел он деревья вырубать, и место нашел хорошее, кусок свободной земли, ни одной сосны или ели. Начали яму под фундамент рыть и наткнулись на каменное основание. Хозяин в архив обратился, выяснил: в Харитоновке раньше стоял барский дом, очень старый, его даже Степан не помнит. Вот почему такая удобная площадка под застройку нашлась. Сначала думали остатки старого фундамента взрывом порушить, а потом решили их частично использовать. Совсем нижний подвал – древний. Там такие каменюки! Умели раньше строить, за много лет ничего не покосило, не повело. Я слышал, в те времена вместо цемента брали яичный белок. А сейчас – стены из картона, потолок тряпичный, живи, как поросенок Наф-Наф и его братья...
Глава 13
Генза с одного раза понял: ему можно капризничать во время еды. Поэтому в обед мой «сыночек» с недовольным фырканьем отверг положенные ему овощи и фрукты, отвернулся даже от сочного манго. Зато рукохвоста привлекла телячья котлетка, и он слопал ее без остатка, а потом принялся благодарно облизывать мне пальцы.
– Надеюсь, у тебя не случится понос, – сказала я, меняя капризнику памперс, – давай договоримся: вечером ты все же осилишь яблоко.
Генза зевнул и закрыл глаза. Все правильно, поел, теперь можно и поспать.
Дверь в комнату приоткрылась, появилась Надя.
– Прости, если помешала, – чуть задыхаясь, сказала она, – но Герман Вольфович напоминает, что ужин сегодня начнется в двадцать один ноль ноль, на час позднее обычного. Ты знаешь, где малая столовая?
– Нет, – ответила я, – пока я ела в своей комнате.
Горничная сложила руки под передником.
– Тебя не предупредили, что по пятницам ужин всегда общий? Это традиция, ее не нарушают. Собираются все, кто живет или гостит в имении. Нужно надеть красивое платье, сережки. Понимаешь?
– Нельзя пропустить мероприятие? – заныла я.
Надежда прислонилась к косяку.
– Можно. Допустим, ты заболела, лежишь с температурой. Ты боишься Германа Вольфовича?
– Нет, просто не люблю семейных посиделок, – призналась я. – Во время таких сборищ непременно кто-нибудь поругается.
– Тебя не тронут, – успокоила новая приятельница, – поешь потихоньку и баиньки. Это большая честь сидеть с Кнабе за одним столом, мне такой не дождаться. Значит, ровно к девяти рули на второй этаж. Поднимешься по лестнице, очутишься в холле со статуями, повернешь налево и дуй до конца. Последняя дверь по коридору – вход в малую столовую. Смотри не опоздай, Герман Вольфович не выносит непунктуальности.
Я лишь вздохнула в ответ. Надя унеслась по своим делам, а я стала разбирать чемодан и поняла, что в нем лежат совершенно новые вещи, не мои: все достаточно скромные, но отличного качества. Больше всего мне понравился светло-серый костюм из шелка, он запросто мог сойти за вечерний наряд. Тот, кто прислал мне гардероб, оказался очень предусмотрительным, не забыл про колготки, нижнее белье и обувь.
Если ваш вес больше восьмидесяти килограммов, вы потратите не один день, носясь по магазинам в поисках шмоток, которые хорошо сядут на фигуру. Платье или блузку с юбкой в конце концов можно найти, а вот с бельем настоящая драма. Красивый лифчик пятого размера столь же редкий гость на прилавках столичных магазинов, как зебра в партере Большого театра.
Я искренне не могу понять: почему в эпоху прославления большого бюста и повального увлечения силиконом на прилавках красуются крохотные тряпочки, пригодные для неразвившихся девочек? В общем, если добрый боженька наградил вас пышной грудью, забудьте о роскошном белье. Всякие там кружева, цветочки, ягодки, стразы и прочая красота предназначены лишь для тех, кто носит первый и второй размеры. Обладательницам аппетитных форм предлагается розовый ужас на пяти крючках, скроенный в виде чехла для футбольного мяча. Пардон, для двух мячей. Впрочем, описанный мною выше вариант строчится на российских фабриках, но и те, что ввозятся из стран не очень ближнего зарубежья, ненамного лучше. Наиболее привлекательны немецкие модели, но они простые, как грабли, никаких украшений, так называемое «белье фрау», глубоко замужней дамы, обремененной детьми, хозяйством и более всего ценящей в одежде удобство.
Конечно, на свете существуют фирмы, выпускающие потрясающие комплекты для пышечек. Одна из них бойко торгует в Москве, но стоит белье таких денег, что у меня при виде ценника начинается нервный тик. Один раз я не выдержала, зашла в бутик и примерила изумительной красоты лифчик. Поверьте, сняв его и нацепив свой розовый практичный вариант, я ощутила себя униженной. Вот ведь странное дело, бельишко под платьем никто не видит, зачем же комплексовать? Но я-то знаю, что там, под кофточкой, и испытываю чувство неполноценности, как будто натянула под брюки рваные колготки. Ясно же, что целые жалко, они дорогие и лучше носить их с юбкой, а джинсы скроют дырки и «дорожки», нужно быть экономной, но как обидно носить дрань!
Я вытащила из саквояжа тот самый, только что упомянутый мною дорогущий комплект и в первую секунду испытала прилив восторга. Это мне? А кому же еще! Ни Чеславу, ни Димону, ни моему мужу Гри не нужны бюстгальтеры. Потом мне стало неудобно. Вещи явно приобретала Марта, а она привыкла не экономить на себе любимой и по привычке отправилась в самую дорогую лавку в городе. Деньги на покупки ей выдал Чеслав. Не дай бог он решит, что я воспользовалась ситуацией и затребовала обновки ценой в годовой бонус старшего менеджера нефтяной компании!
Недолго думая, я схватила телефон.
– Слушаю, – ответил Чеслав.
Разговор я начала издалека.
– Я получила чемодан, спасибо.
– О чем ты? – недоуменно спросил начальник.
Что ж, надо действовать прямо. Как все мужчины, Чеслав не понимает тонких намеков.
А вот кстати...
Хотите, чтобы спутник жизни что-нибудь для вас сделал? Говорите ему о своих желаниях откровенно, иначе получится, как у моей соседки Гали Тарасовой.
Галка мечтала получить на день рождения колечко, но боялась показаться жениху Сергею корыстолюбивой, поэтому привела его в ювелирный магазин и сказала, показывая на прилавок:
– Милый, я абсолютно не готова принимать дорогостоящие подарки. Отвратительно, когда девушка выпрашивает КОЛЬЦО! Вот, например, такое, как ЭТО! Мне не нужно ТАКОЕ КОЛЬЦО, я не расчетлива, мне нравятся полевые цветы, ромашки, васильки, я равнодушна к КОЛЬЦАМ. Конечно, если мужчина дарит ТАКОЕ кольцо, он признается тебе в любви, и это всем понятно. Но я никогда не потребую подобного проявления чувств.