– Иван явился час назад, – начала отчитываться перед Степаном мать. – Свет на чердаке рыбачьей хижины не зажигает. Думает, никто его не видит и не замечает. Вторую ночь торчит там.
– А куда еще дураку податься? Вся его надежда – бриллианты, но к ювелиру он не вернется. Слишком большой риск. Нужен выход за кордон, а его у парня нет. Здесь он с камешками погорит. Ни один псих за них гроша ломаного не даст.
Зина проводила сына на кухню и начала подогревать остывший ужин.
– Ты с такой жалостью говоришь о головорезе, будто хочешь ему помочь, – возмутилась Зина.
– Это он может помочь общему делу, матушка.
– Для тебя Катька – общее дело? Но ты такой же наследник, как и она.
– О том, что она моя сводная сестра, ей знать ни к чему. И не беспокойся, с голоду мы не умрем.
Зина едва не выронила тарелку из рук.
– Жить на подачки хочешь? Мало нищеты видел в детстве? Я тебя грудью кормила до трех лет, потому что в печи пустой котелок стоял.
– Хватит о прошлом. Думай о сегодняшнем дне, а о завтрашнем я подумаю. Мне надо распутать этот клубок. Генерал Тертышников не такой простачок, его на кривой кобыле не объедешь.
– Тогда простись со своей ненаглядной сестричкой.
Рука Степана с вилкой зависла в воздухе.
– Ты это о чем?
– Я тебе поражаюсь, Степа. Умный мужик, но бываешь таким наивным, как ребенок. Катька приезжала сюда вчера днем. Антон нашел ее револьвер и перепрятал его. Я знала куда. Катька на меня чуть ли ни с ножом полезла, когда не нашла его в коробке из-под обуви. Я отдала. А вечером была застрелена Клара. Утром менты нашли труп, но следов убийца не оставил. Не ты ли, Степочка, подчищал за Катькой?
– Подчищал, ну и что? О револьвере я ничего не знал. Оружие не нашел.
– А почему ты не выбросил труп Клары в болото?
– Вместе с машиной? Глупо. Обычный висяк, им никто заниматься не будет. И я не верю, что это Катя. Лара ей не мешала.
– А ей теперь никто не нужен. И ты тоже. Клара, Лара или как там еще, ее теперь нет, Ивана вышибла… Остался только Денис.
– Ты это о чем?
– О том, что Катюша уродилась в отца. У нее тот же принцип – не смей посягать на ее собственность. Лара нашла Антона и переспала с ним. Получи, подружка, за это пулю в лоб. Следующей будет Маша. Она, дура, тоже положила глаз на Антона. Он того стоит. Я этого парня видела дважды, и если бы у меня не было сына старше его, втюрилась бы. Он настоящий мужик, только сам об этом не догадывается. Таких нельзя обманывать. Они не терпят лжи и фальши.
– Да, маманя, у тебя точно крыша поехала. Антон обычный зек, просидевший большую часть жизни за решеткой.
– Но при этом остался человеком. И помни, Степан. В барабане револьвера осталось два патрона, я не знаю, в чей лоб они полетят. Пули для того и существуют, чтобы убивать, а нежные пальчики Кати любят стрелять.
Мать разошлась, и Степан больше не хотел ее слушать, взял кепку и вышел во двор. Тишь. Лишь кузнечики стрекочут. Он подкрался к рыбачьей хижине с большой осторожностью: одно неправильное движение, и ты покойник. Бывший опер, подполковник, против бывшего опера майора. Почти ровесники, с большим опытом, они были даже чем-то похожи. Вот только Ивана понесло вразнос, а Степан оставался человеком цельным и бескомпромиссным.
Осторожность Степану не помогла. Внезапно вспыхнул свет фонаря. Он зажегся сам. В руках его не держали, дернули за леску, он и включился.
– На тебя направлен охотничий карабин, мой палец на спусковом крючке. Стой и не шевелись. Тебя кто послал? Катька или Денис?
Два выстрела прозвучали одновременно. Степан успел выхватить пистолет и выстрелом погасил фонарь, еще и отпрыгнуть успел. Пуля карабина угодила в опорную стойку.
– Вот теперь мы на равных, Иван, – сказал он. – Ты слишком болтлив. Я за бетонной перегородкой, а ты не защищен. Меня никто не нанимал. Я пришел поговорить. Всего лишь. Денис меня никогда не видел. Катю ты не интересуешь, пока не мешаешь ей жить. У тебя есть два выхода. Сматываться или идти к своему бывшему начальнику и сдать ему бриллианты. Тебе это зачтется.
– Денис мне не даст уйти.
– Эта палка о двух концах. Тут кто кого быстрее схватит за хвост.
– Он убил мою сестру и может доказать, что я ее заказал.
– Не может. Потому что его зовут Антон Кортнев, и когда убили твою сестру, он сидел в тюрьме. Денис Кортнев погиб в авиакатастрофе. Такого человека больше не существует. Его паспорт ты отдал Кате, а она его сожгла. Есть еще Павел Потоцкий, вот его могут заподозрить. Но не больше. Он муж Кати, она его любит и ментам не отдаст. С ней даже спорить не станут. Вдовец Потоцкий женился на ней после трагической гибели твоей сестры. Тебя он взял в шоферы. И вот тут на свободу выходит Антон Кортнев. Кто-то из старых дружков показывает ему Павла и решает его подставить. С твоей помощью. Кто грабил музей, ты знаешь. Драгоценности тебе передал Антон на хранение. Он на виду. Могут и обыскать. Твоя задача – вывезти украшения князей туда, куда укажет Антон.
– Ты меня запутал. Антон живет с Катей.
– Можешь это доказать? С паспортом Антона ходит Денис. Вот он и есть Антон. Если ты принесешь драгоценности на Петровку и расскажешь эту историю, поверят тебе, старому опытному менту, а не зеку. Денис сам себя загнал в угол. Перемудрил. Пора ему на нары. А ты и без бриллиантов проживешь. Кстати, тебе не на что жаловаться. Сестрицыно наследство ты еще не пропил? Не успеешь вовремя и правильно раздать карты, сам загремишь в зону. Я думаю, ювелир уже дал твое описание ментам. Играй на опережение. Это все, что я хотел сказать.
– Ладно. Я подумаю, – услышал Степан и ушел.
5
«Неудачник превратился в счастливчика», – так думала об Антоне Катя, покидая больницу. Она навещала его мать после операции. На нее ей было наплевать, она хотела показать Антону, что умеет держать слово. Ему обещали сто тысяч долларов за роль Потоцкого, он с ней справился, она оплатила операцию. Обычная сделка. Кто же мог знать, что фальшивые муж и жена влюбятся друг в друга, да еще как!
Катя ходила в больницу, чтобы узнать у матери, чем все же отличаются Антон и Денис. Татуировки Антона не могут стать препятствием для осуществления ее планов. Она воспротивится осмотру, а с наследницей Горбача никто спорить не станет.
Чутье Катю не подвело. Она получила необходимый козырь, разыграв трогательную сцену. Катюша прослезилась и пожаловалась будущей свекрови на коварство ее сына Дениса. Мол, тот жив, живет под чужим именем, лишь бы к больной матери не возвращаться. А теперь задумал новую аферу и надеется опять посадить Антона вместо себя. Как быть?
Мать даже вскрикнула. Успокоившись, рассказала то, что могло решить проблему.
– У Дениса обнаружили пневмонию, потом туберкулез, – тихо заговорила она. – Ему делали продувание легких. Намучилась я… Идея не мне принадлежала, а Денису. Его с такой болячкой в институт не брали, так мы карточку оформили на Антона, который уже сидел. Я взяла выписку, снимки легких и поехала в колонию. Предъявила начальству, и Антона освободили от тяжелого физического труда. Он попал в бригаду «ювелиров», так их там называли. К чему я все это говорю. В личном деле Антона все данные о его болезни сохранились. Но Антон-то здоровый, а у Дениса до сих пор следы болезни остались. Если медики проверят обоих, то признают бывшим зеком Дениса, но не Антона.
Теперь Катя знала, что ей делать. Дениса отправят на медобследование, и в этой истории будет поставлена точка. Нужен лишь повод для его обвинения в чем-то. И Катя тут же придумала, как повернуть рулетку.
6
Сам, лично, Степан никого не убивал, но нес ответственность за жизнь женщины, которая способна на все. Он вовремя отворачивался, делал вид, будто ничего не видит. Какие чувства он к ней испытывал, его личное дело.
Найти Родиона Жука не составляло большого труда. Дело в том, что Жук следил за Антоном. Денис дал ему задание любыми путями забрать у Антона паспорт на имя Павла Потоцкого. Степан это вычислил. То, что Антону опять досталось, мелочи. Когда Родион огрел его резиновой дубинкой по голове, Зубровец и не думал вмешиваться. Жук паспорта в карманах не нашел и быстро ретировался. Степан сумел его проследить, и вечером у Кати уже был адрес псевдоучасткового. Она решила не медлить. Велела отвезти ее к Жуку и постоять на стреме.
Степан, как всегда, подчинился. По дороге в Москву они не проронили ни слова. Катя не была расположена к болтовне.
Телохранитель остался чуть ниже лестничной клетки, а смелая дама позвонила в квартиру. Дверь открыл хозяин, на нем был шелковый китайский халат с драконами. Жук опешил.
– Да-да, Родинка, это я. Не ждал? Ну ничего, я долго тебя не задержу.
Произнося свою тираду, Катя шла прямо на хозяина, а он пятился назад. Входную дверь захлопнул кто-то другой. Жук уперся в диван и сел, а Катя достала револьвер и взвела курок. Он успел заметить, что на ней были перчатки телесного цвета.
Степан, как всегда, подчинился. По дороге в Москву они не проронили ни слова. Катя не была расположена к болтовне.
Телохранитель остался чуть ниже лестничной клетки, а смелая дама позвонила в квартиру. Дверь открыл хозяин, на нем был шелковый китайский халат с драконами. Жук опешил.
– Да-да, Родинка, это я. Не ждал? Ну ничего, я долго тебя не задержу.
Произнося свою тираду, Катя шла прямо на хозяина, а он пятился назад. Входную дверь захлопнул кто-то другой. Жук уперся в диван и сел, а Катя достала револьвер и взвела курок. Он успел заметить, что на ней были перчатки телесного цвета.
– Выбор простой. Адрес Дениса или пуля в лоб.
– Высотка на Котельнической набережной. Подъезд шестой со двора, пятый этаж, сто восемьдесят первая квартира. Два звонка длинных, один короткий.
– Допустим. Сейчас напишешь ему записку.
– Проще позвонить.
Голос у парня дрожал.
– Мне виднее. Садись за стол и пиши, если жить не раздумал.
Родион долго искал ручку и бумагу, наконец сел. Он панически боялся огнестрельного оружия, а еще ненавидел женщин, считая, что кроме зла они ничего не несут.
– Пиши: «Любимый! Катя догадывается о твоих планах и боится за своего мужа. Пора действовать или надо срочно сваливать. Решать тебе. Твой Родинка».
Писал парень быстро, так что над изменением почерка думать не успевал. Письмо Катя положила в карман. Сделав два шага к двери, вдруг развернулась и подошла к Родиону.
– А ты ведь прав. Можно и позвонить. Особенно когда за мной захлопнется дверь.
У парня перед глазами опять сверкнул никелированный ствол револьвера. Раздался выстрел. Так оборвалась молодая, полная глупостей жизнь.
Глава 7
1
Когда я бездельничаю, то много думаю. Безделье иногда полезно, поэтому людям и отпуска дают. С Катей мы виделись только ночью. Днем ее одолевали дела, навалившиеся горой после смерти отца. Она либо уезжала, либо принимала высоких персон в кабинете покойного магната. Хватка у моей женушки была железной. Такие о ней ходили слухи. Тем приятнее было чувствовать ее нежность и беззащитность в постели. Когда она была настоящей? Днем или ночью? Я не находил себе места. В больницу меня не пускали. После операции матери нельзя нервничать, так объяснили врачи. Катя сказала, что ее выпишут уже на днях и мы возьмем ее к себе. Она уже подыскала сиделку, и месяца через два мать окончательно встанет на ноги. Хотелось бы. Но сейчас меня беспокоило еще одно. Из тайника пропал револьвер, который я нашел на месте убийства Лары, и все негативы, переданные мне репортером. Кроме Кати в потайное место залезть никто не мог. В доме не осталось никого, кроме Якимыча, Катя всех уволила. Ветерана не тронула, потому что он ей говорил, кто пришел на прием. Она не могла знать всех клиентов отца, а Якимыч помнил каждого. Остался еще приходящий повар Каюм, но он появлялся ранним утром, готовил на весь день и исчезал до того, как мы вылезали из постели.
А еще мне не давало покоя убийство Лары. Одно я знал точно: Денис ее не убивал. Второе. Убийца потерял револьвер, который я нашел в гардеробной брата, перепрятал, а теперь он вновь исчез. Найти его мог Денис или Зинаида Федоровна. Нашли и передали убийце. И сделано это умышленно. Обычный «ТТ» заводит следствие в тупик, а тут уникальный ствол. Он должен иметь какое-то значение, возможно, ритуального характера. Когда я его нашел, в барабане находились две пробитые гильзы. Из него могли убить адвоката Гейко. Потом из него же дважды стреляли в Лару. Значит, в барабане осталось два целых патрона. Катя звонила какому-то мужику по имени Степан, когда я рассказал ей о гибели Лары. Просила замести следы. Мне показалось, что ее совершенно не интересует, кто убил подругу.
Я все еще валялся в постели. Катя никогда не будила меня по утрам. Мы вместе завтракали, если просыпались вместе. Сегодняшний день опять пройдет впустую. Если честно, мне надоело копаться в семейных делах Горбачей. Ничего доступного моему пониманию я не находил. Сплошная фальшь. А ведь многие живут в такой атмосфере и радуются. Каждому свое!
Я оделся и выпил кофе. Есть не хотелось. Тоска сдавливала горло. Даже в зоне я понимал свою нужность и полезность, а сейчас полная пустота.
Спустившись вниз, решил погулять по парку, посмотреть склеп, построенный Горбачом для своего семейства. Катя наметила в ближайшие недели перезахоронить отца, и мне почему-то захотелось увидеть, где покоится ее мать.
Якимыч дремал на своем месте, но, услышав мои шаги, тут же очнулся. Удивительное чутье у старика. Не знаю, как мне пришла в голову эта идея, но я спросил старика:
– Петро Якимыч, а что ты знаешь о короткоствольном никелированном револьвере?
Тот как-то странно посмотрел на меня.
– Кольт калибра шесть с половиной. Красивая вещь. Хозяин мне его показывал. Он иногда брал его с собой. Это ему генерал Тертышников подарил. Прокуратура конфисковала незаконную коллекцию у одного старого оружейника. В опись конфискации и половины не вошло из того, что взяли. Уникальные вещи. Ну, генерал один из раритетов и пожертвовал Тимофею. Каталожный револьвер. Их выпустили не более десяти штук. Оружейников не устроил калибр, и производство остановили. Генерал дополнил подарок полным барабаном патронов. Ты же эту пушку видел, и не раз. Что спрашиваешь-то?
– Да так. Пропал подарочек.
– Кому он нужен, он ведь на видном месте в кабинете хозяина висел.
– Висел? Это как?
– Да так. Вбил в ковер гвоздь и повесил. У него там много оружия висело. Винтовки, сабли, шпаги.
– И пневматическая винтовка?
– Та, что с пульками, у которых цветные кисточки? Так Тимофей из нее во дворе по воронам стрелял. Промахнуться невозможно. Оптический прицел. На пятьдесят метров бьет, не теряя убойной силы. Дорогущая игрушка. Фирменная. «Маузер» ручной работы.
– Да, Якимыч. Пора тебя убивать. Слишком много знаешь.
Я рассмеялся, а старик перекрестился.
Я хорошо помнил кабинет Горбача. Ковер висел между окнами. Холодное оружие я видел, а вот об огнестрельном не помню.
– Катя дома? – спросил я.
– На кухне. С едой разбирается. Все плиты кастрюлями заставлены. Что-то на обед пойдет, а что-то в холодильник.
Воспользовавшись тем, что жена занята, я поднялся в кабинет покойного хозяина. Стол завален бумагами. Тут и за год не разгребешь.
Ковер висел на своем месте, оружие тоже. Его было так много, что, если стащить одну шпагу, потерю не сразу заметят. Пневматическая винтовка «маузер» висела над потолком, добраться до нее было непросто. Самое удивительное, что она все же вернулась на свое место. Я не сомневался – в Тимофея стреляли из нее. Осмотревшись, увидел стремянку у стеллажей с книгами, передвинул ее к ковру и полез наверх. Винтовку я снять успел, но стремянка меня подвела, выскользнула из-под ног. Она была на колесиках, их надо было заблокировать специальной задвижкой, чего я не сделал.
Падая, я уцепился за штору, что смягчило мое приземление. Упал я, упала винтовка, сверху нас накрыла штора, сорвавшаяся с прищепок. Не хотелось, чтобы меня застали в таком виде. Вскочив на ноги, я первым делом закрепил колеса на стремянке, придвинул ее к окну и вернул тяжелую штору на место, прицепив ее железными зажимчиками. Закончив со шторой, я спустился и осмотрел винтовку. Вряд ли Денис оставил на ней свои отпечатки. Ствол нечищеный, по большому счету придраться не к чему. Потом я нашел гвоздик посредине ковра. Вероятно, отсюда и был снят злополучный револьвер. Вряд ли его украли при жизни хозяина, это могли сделать после убийства. Я не сомневался в том, что Денис убил тестя здесь же, а потом положил его голову на острую решетку. Надо понимать, что речь идет о придуманной мной версии. Теперь целью убийцы остались я и Катя. Но как он сможет реализовать свой сумасшедший план в одиночку? Иван из слуги превратился в его врага. Лара мертва. Из Родиона помощник никудышный.
Я пошел вниз. По пути мне встретилась Катя. Она обняла меня и поцеловала.
– Звонила Изольда Макаровна, соседка из дома возле леса. Его хорошо видно отсюда. Они с мужем собрали мед со своей пасеки, налили нам целую банку. Сходи забери. Заодно и познакомишься. Хорошие уважаемые люди. Ты не против?
– Какие проблемы! Когда?
– А иди прямо сейчас. Ужасно хочется свежего медку. Я дома и сегодня никуда не собираюсь.
Я вышел на улицу через калитку, но не взял с собой ключей, оттого и не захлопнул ее, а лишь прикрыл. Меня не покидало ощущение, будто за мной кто-то наблюдает. Я уже один раз получил по башке чем-то тяжелым, шишку до сих пор нащупать можно, но волков бояться – в лес не ходить. Трусом я не был, к тому же, чему быть, того не миновать. И все же ощущение было не из приятных.
Соседи, пожилые муж и жена, встретили меня очень приветливо. Хорошо, что не пришлось представляться, хозяйка сразу же назвала меня Павлом. Через забор, а точнее, сетку-рабицу, отлично просматривался наш дворец.