Лежа в яме под маскировочной голограммой и переводя дыхание – что ни говори, финал моего спектакля выдался трудоемким, – мы не видели отсюда чистильщика. Зато слышали все, что он в сердцах высказал «Чертовой топи». Нет, конечно, Коваленко не рвал в досаде волосы и не катался по земле, ведь, как-никак, а он был суровым, закаленным в боях офицером. Да и Шашкин не служил под его началом, чтобы не уберегший его командир терзался потом муками совести. Сплюнув и грязно выругавшись, Матвей уселся неподалеку от ловушки (об этой детали нам поведал позже Гаер, следивший за капитаном издали), понурил голову и, стерев с ладоней кровь, а с лица – пот, проговорил севшим от криков и бессильной злобы голосом:
– Будь проклята эта гнилая земля, которая сама роет людям могилы и хоронит нас в них заживо! Если ты вдруг меня еще слышишь, Шашкин, знай: я сожалею о том, что не вывел тебя за Барьер, как пообещал. Хотя, сказать по правде, ты сам виноват в собственной смерти. Ты допустил страшную глупость, что остался в Зоне неделю назад, и повторно сглупил, когда решил остаться здесь сегодня. Увы, но двух одинаковых ошибок подряд Зона не прощает. Не обессудь: я сделал все, чтобы оградить тебя от беды, но ты отказался мне поверить. За что и пострадал… Прощай, курсант Шашкин! Твоя смерть искупила все твои грехи, и потому покойся с миром, в какой бы ад ни затащила тебя эта аномальная дрянь! Ну а я обещаю при первом же случае выпить за упокой твоей неугомонной души.
Бросив напоследок в «Чертову топь», словно в могилу, пригоршню земли, Коваленко вновь подпоясался ремнем, подобрал автомат и поднялся с колен. А затем, не оглядываясь, пошагал обратно на Обочину. Где, можно было не сомневаться, он вскорости помянет мученика-курсанта так, что Шашкину еще долго будут икаться на том свете капитанские поминки…
Дождавшись, когда капитан удалится, я сменил надоевшую мне личину Чапая на внешность Дровосека, и мы, подобрав реквизит, поспешили убраться с опасного перешейка в «Ласточку». Теперь, когда G.O.D.S. знала о наличии у Барклая «Шурфов» и гадала, кому он доставил в Зону оружие, представляющее реальную угрозу Химкинскому Городищу, нам следовало ежеминутно быть начеку. И помнить, что у Талермана есть лазутчик, для которого пробраться в крепость барона так же просто, как мне – превратиться в этого самого барона и выдать себя за него…
Глава 9
Чем дальше в лес, тем больше дров… Или, если перевести эту допотопную пословицу на привычный мне язык: чем больше раскочегаривал я локомотив моей операции, тем все больше народу гибло у него под колесами. Привычная, в общем-то, закономерность. По мере того как я подбирался к кульминации своего действа, ценность вовлеченных в него людей неуклонно падала, и на финишной прямой я не давал за их сохранность даже ломаного гроша. Особенно если это касалось такого местного отребья, как наемники.
А впрочем, разве мое отношение к ним являлось несправедливым? Эти головорезы, презрев риск, с легкостью отнимали за деньги чужие жизни. Я же щедро платил им за право воспользоваться их жизнями по принципу одноразовых шприцов или стаканчиков. Ну а то, что после такой работы наймиты уже не насладятся полученной за нее наградой – их проблемы. Что поделаешь, издержки наемничьего бизнеса. Когда ты берешь в руки оружие, желая подзаработать, всегда надо иметь в виду, что у человека, в которого ты собрался стрелять, может быть аналогичный «бизнес-план». И что взявший тебя на мушку конкурент, возможно, окажется в итоге более удачливым предпринимателем, нежели ты…
Единственная препона, которая могла остановить Мангуста от вторжения в «Ласточку» или на «Чауду», – это то, что он там никогда не был и потому не знал внутреннего плана этих укреплений. Я не обладал способностью внетамбурной телепортации, но вполне мог себе представить связанные с ней трудности. К примеру, опасность прыгать сквозь пространство наугад, в совершенно незнакомое место. Угроза вынырнуть после такого прыжка внутри стены, камня, биомеха или человека Хомякову явно не грозит, а иначе он влипал бы в подобные неприятности даже в тех местах, где прежде бывал десятки раз. От этого его, видимо, оберегает та же сила, какая помогает ему путешествовать по Пятизонью – «Кладезь» Талермана. Мангуст мысленно вводит в генератор координаты места назначения, и тот регулирует переброску таким образом, чтобы телепортируемый очутился в свободной от разного рода помех точке заданного пространства.
Однако об обычных опасностях, какие могут подстерегать «прыгуна» по прибытии на место, «Кладезь» его не предупреждает. Я понял это, когда Мангуст хотел меня прикончить и телепортировался на известную ему нашу московскую точку «Ларго». Куда он ни за что бы не сунулся, если бы знал, что там – гибельная западня. Я мог уничтожить заминированную «Ларго» с помощью дистанционного детонатора и навечно замуровать останки Хомякова в бетонном склепе глубоко под землей. Но поскольку этот тип был для нас ценной фигурой, то я ограничился лишь видеонаблюдением за ним и позволил ему уйти. Так что это я спас его в тот день от смерти, а не «Кладезь», который забросил Мангуста прямиком в начиненный взрывчаткой бункер.
Вот и сегодня, как бы ни чесались у Мангуста руки нанести по гипотетическим врагам Умника превентивный удар и взорвать торпеды, пока их не вывезли с «Чауды», наш вездесущий противник наверняка придержит этот план на крайний случай. Во-первых, потому что тогда имя покупателя торпед останется для G.O.D.S. в тайне, а ведь ей хотелось бы не только рассекретить, но и захватить (или ликвидировать – как повезет) угрожающего Исгору злоумышленника. И, во-вторых, все еще существовала вероятность, что доставленные Барклаю «Шурфы» предназначались вовсе не для атаки на Химкинское Городище. А, значит, Талерман напрасно беспокоился и вынуждал своих скрытных компаньонов светиться на публике, вмешиваясь в не касающееся их дело.
Последнее «гаранты» могли легко проверить. Им требовалось лишь выждать, когда я отправлю заказчику груз, и проследить, куда он прибудет. И если он всплывет в Московской локации, вот тогда у G.O.D.S. и впрямь появится серьезный повод для беспокойства. Но если это произойдет в Сосновом Бору, Чернобыле или Новосибирске, Талерман мог расслабиться. Окольными путями крупные партии товара в Зоне не переправляют, ибо это чрезвычайно дорого, медленно и рискованно.
Пока я, Вектор и Гаер сливали на Обочине дезинформацию, Башка в «Ласточке» также не прохлаждался без работы и готовился ко встрече гостей. И когда мы, похоронив фальшивого Чапая в столь же ненатуральной «Чертовой топи», вернулись в мини-форт, эти самые гости там уже побывали. Правда, не очным, а всего лишь виртуальным образом, взломав электронную базу данных Барклая и покопавшись в ней. Что, впрочем, нас не разозлило, а, наоборот, порадовало. Загодя спрятав от вражеских хакеров все лишнее, Башка позволил им прогуляться по тем уголкам нашей информационной сети, какие он специально для этого подготовил. И где сетевые взломщики нашли лишь то, что мы сами им подсунули.
– Дабы не вызывать подозрений, я нарочно не стал упрощать им задачу и снижать уровень нашей защиты, – ввел меня Башка в курс текущих дел сразу, как только мы отдышались с дороги. – Сначала думал, что все-таки переборщил со сложностью и что «гаранты» не справятся. Но нет, их спец пробил наш браузер примерно за двадцать минут. Тоже неплохой результат, хотя я в свое время справился за восемь.
– Что с информацией, которую ты скормил «гарантам»? – осведомился я.
– Как вы и сказали, босс: никакой конкретики. Только косвенные улики. Никаких сведений о покупателе, характере груза и сроках его отправки. Единственная нарытая G.O.D.S. запись, которую можно связать со скорой отправкой из Крыма «Шурфов», – запрос, отосланный вами три дня назад Пистону. То сообщение, где вы требуете от него направить на Керченский полуостров отряд наемников, которые, прибыв в локацию, должны окопаться вблизи тамбура и ждать ваших дальнейших распоряжений.
– Все правильно. «Гаранты» сами от нас ушли или ты их спровадил?
– Ни то, ни другое. Я лишь подал им намек, что их вторжение к нам может быть обнаружено. Просто сделал вид, что наш администратор начал проявлять излишнюю активность и мониторить процессы – вроде как заподозрил неладное. И через десять секунд гости слиняли, будто их здесь не было. Все следы за собой они, конечно, замели, но небольшую лазейку на будущее все же оставили. Закрыть ее?
– Не сразу. Пускай недельку побудет ненайденной. Наверняка это проверка. Если заделать брешь прямо сейчас, у G.O.D.S. возникнет подозрение, что на самом деле мы следили за ее экскурсией по нашему музею… А что слышно насчет московской группы сопровождения для «Шурфа»?
– Я разослал сообщения по тем адресам, какие вы мне дали, через наши служебные каналы. Барклай к этой рассылке отношения не имеет. Пока что изъявила желание сотрудничать лишь одна группа наемников: отряд Яхонта. Они готовы взяться за работу, но требуют в связи со срочностью заказа втрое больше той суммы, какую вы предлагаете.
– Я разослал сообщения по тем адресам, какие вы мне дали, через наши служебные каналы. Барклай к этой рассылке отношения не имеет. Пока что изъявила желание сотрудничать лишь одна группа наемников: отряд Яхонта. Они готовы взяться за работу, но требуют в связи со срочностью заказа втрое больше той суммы, какую вы предлагаете.
– И немудрено, – не удивился я. – У Яхонта всегда расценки завышены, ведь он платит налоги не только Барьерной мафии, но и чистильщикам. За это они снабжают его свежими спутниковыми картами, что позволяет ему перемещаться по Зоне более быстрыми и безопасными маршрутами, чем конкуренты. Яхонт нам подходит. Только сначала попробуй сбить цену. А то, если мы так легко примем его условие, он поймет, что дело и впрямь важное, и затребует четырехкратный гонорар. Начни торг с полуторной цены, соглашайся на две с половиной – Яхонт упорный и больше все равно не скинет. И не забудь, что деньги ему надо перечислить из наших основных фондов, а не со счетов Барклая. Это крайне важно, потому что данный факт тоже может стать известен «гарантам»… А теперь установи связь с московской точкой «Кода». Надо подготовить ее к экстренной ликвидации.
– Вот черт! – забеспокоился Башка. – Неужели и эту нашу базу рассекретили?!
– Пока нет, но если G.O.D.S. оправдает наши надежды, вскоре подобное произойдет.
– И вы так спокойно об этом говорите?
– Конечно. Ведь я же сам и преподнесу врагам «Коду» на блюдечке с голубой каемочкой. А иначе как еще они поймут, кто купил у Барклая партию бурильных торпед?..
Посланный мной Пистону и перехваченный «гарантами» запрос насчет отправки на Казантип наемников дал понять противнику, что «Шурфы» еще не вывезены с нашей черноморской базы. Это должно было слегка успокоить покровителей Талермана. И удержать их от необдуманных действий, которые они могли предпринять, не зная, где сегодня находятся торпеды: лежат в контейнерах на Керченском полуострове или уже нацелены на Исгор.
Как много соглядатаев прислала G.O.D.S. в Крым – целую группу или ограничилась одним Мангустом, – мы понятия не имели. Но последний наверняка рванул на юг сразу, как только передал Талерману выведанные у Чапая сведения. Там же, надо полагать, Хомяков околачивался и двое суток спустя – в день, когда охрана «Чауды» погрузила контейнеры в грузовой вездеход и, оставив на базе лишь дежурную смену, отправилась на север, к тамбуру. Туда, где ее уже ожидали наемники моего постоянного клиента и несостоявшегося спасителя – Стержня.
Стержень и его банда были вторым звеном в транспортной цепи, которую я организовал для переправки «Шурфов» в Москву. За крымский этап нашего маршрута можно было в принципе не волноваться. Связавшись с Командором Хантером, я предупредил его о том, чтобы в Цитадели не обращали внимания на наемников, таскающих ящики к гиперпространственному вихрю. Хантер, как обычно, не возражал и заверил, что узловики не создадут нам никаких проблем. А за то, чтобы прибытие Стержня в Курчатник также прошло благополучно, отвечал Яхонт, который был нанят уже не Барклаем, а анонимным заказчиком.
Яхонту надлежало прибыть к московскому тамбуру тоже в урочное время. И к моменту появления там моего конвоя очистить плацдарм, перебив поблизости всех агрессивных механоидов. С чем Яхонт и его бойцы успешно справились, благо в тот час близ вихря ошивалась в основном одна биомеханическая мелочь.
За тем, как будет протекать передача груза между посредниками продавца и покупателя (для меня же эта процедура была сродни перекатыванию наперсточником шарика из одного колпачка в другой), следил Вектор. Делал он это втайне от наемников, держась поодаль от них и ведя видеосъемку. Сигнал с его видеокамеры шел на нашу московскую точку «Бемоль» – единственную, что должна была остаться в столице после рассекречивания «Ларго» и «Коды». А с «Бемоли» – в Чернобыль, где я мог наблюдать за судьбой моих контейнеров прямо из штаб-квартиры Дровосека. Задача для Вектора была привычной и несложной, поэтому помощь Гаера ему не требовалась. И тот не сопровождал соратника, а дежурил на конечном пункте маршрута – «Коде». Работу, которой Гаер там занимался, можно было образно сравнить с открытием кингстонов на поверженном «Варяге». Разве что уход на дно нашего «корабля» являлся уже не актом героизма, а служебной необходимостью.
Я не должен был объявляться сегодня в Москве. Интуиция подсказывала мне, что после того, как торпеды попадут в нужные руки, кое-кто сильно захочет потолковать с Барклаем по душам. Я не намеревался уклоняться от этого разговора, и мне предстояло быть там, где мой будущий собеседник сможет меня без проблем отыскать. То есть в «Ласточке».
Яхонт встретил груз на краю Курчатовского кратера, куда наемники Стержня внесли контейнеры по склону, специально очищенному для них от биомехов. Эти два дельца были давно знакомы, и никакой подозрительности между ними не возникло. Задавать друг другу много вопросов они тоже не привыкли, и потому передача была проведена быстро и без лишних церемонностей. Яхонтовцы погрузили ящики в свой бронетранспортер и, распрощавшись со Стержнем, двинули в северо-восточном направлении. А их отработавшие заказ собратья-южане потопали куда-то на запад – видимо, собирались попутно решить в Москве еще кое-какие дела.
Новейшие спутниковые карты, которыми пользовались чистильщики и Яхонт, были и у нас. Поэтому для Вектора не составило труда вычислить путь московского конвоя и незаметно следовать за ним. А порой даже опережать его, даром что наемники перемещались на технике. Вернее, как раз из-за техники им приходилось двигаться медленнее. Хоть их бронетранспортер и относился к классу грузовых вездеходов, проехать на нем можно было не по каждой столичной улице. Маршрут Яхонта отмечался на моей интерактивной карте-мониторе и напоминал петляющее русло Амазонки. В то время как курс Вектора представлял собой уже не столь извилистую кривую. Что неудивительно: он мог позволить себе двигаться напрямик чаще, чем наемники, за счет чего ему и удавалось не отставать от объекта наблюдения.
Помимо петляния по загроможденным завалами и изрезанным разломами улицам Яхонту приходилось часто останавливаться и высылать вперед дозор, чтобы проверить, нет ли впереди ловушек, которые могли проморгать даже педантичные армейские картографы. Примерно раз в полчаса орудийная башня и пулеметы БТР начинали плеваться огнем. Это случалось, когда на него то пикировали с небес гарпии, то набрасывались рапторы, боты или другой некрупный технос, чьи сенсоры определяли, что ползущий мимо них неподобающего вида «носорог» служит не Узлу, а человеку.
С крупными биомехами, что трижды появлялись в пределах видимости конвоя, Яхонт предпочитал не связываться. Всякий раз, когда он обнаруживал неподалеку стального гиганта и понимал, что полюбовно им не разойтись, он останавливал машину в тени ближайшего здания и задействовал маскировочный тент. Последний был сделан по той же технологии, что наши накидки-хамелеоны, только превосходил их по площади и мгновенно растягивался над БТР при помощи специальной автоматики. После чего становилось сложно отличить его от груды железобетонного хлама, особенно если водитель вдобавок глушил двигатель и вырубал бортовую электронику.
Яхонту были известны лишь точные координаты места – широта и долгота, – куда ему следовало доставить «посылку». По ним он мог определить, что место это расположено на территории бывшего Всероссийского выставочного центра, где нынче остались лишь руины павильонов, изрытые аллеи да раскуроченные фонтаны. Конвою предписывалось достичь указанной точки и, сняв контейнеры с вездехода, охранять их до прибытия покупателя. Который обязался не заставлять их долго ждать и забрать груз в течение последующего часа.
Расстояние, которое им предстояло проделать между тамбуром и ВВЦ, только по прямой составляло примерно десять километров. В общей же сложности зигзагообразный маршрут Яхонта мог растянуться и на все двадцать. Я и Башка по очереди дежурили на пульте, следя за ползущими по карте Москвы кривыми путевой диаграммы, и сетовали на то, как медленно тянется время. Правда, сетовали каждый по-своему: электронщик – вслух, а я – про себя, потому что командирская этика запрещала мне выказывать нетерпение при подчиненном.
Бранить Яхонта за его медлительность было не резон. Он действовал настолько осторожно, насколько этого требовала обстановка и характер перевозимого им груза. Однако, несмотря на бдительность наемников, прицепившийся к ним на полпути «хвост» они проморгали. Что, в общем-то, было для них простительно. Даже Вектор со своим отменным чутьем, и тот затруднился сразу сказать, кого он обнаружил: «гарантов», которые пытались выдать себя за узловиков, или же отряд настоящих рыцарей, идущих с конвоем параллельным курсом. Дабы это определить, Вектор прекратил слежку за Яхонтом и переключил внимание на новую, более любопытную цель.