Дистанция между гранатометчиками и их бронированной целью оказалась для последней не самой удачной. Исправно сбив в полете два снаряда, излучатель переключился на третий и вроде даже отклонил тот от курса, срезав ему часть хвостового оперения. Траектория потерявшей управление ракеты стала еще извилистее, но она все равно попала в БТР, разве что задела его лишь вскользь. Тем не менее опаливший броню взрыв своротил ствол пулемета на правой башенке и вывел его из строя.
Единственная прорвавшаяся через лазерный заслон ракета ударила точно в левый борт вездехода. И непременно прожгла бы в нем дыру, испепелив затем водителя и всех засевших внутри стрелков, если бы Яхонт не усилил свой транспорт дополнительным – активным – слоем брони. Благодаря ему кумулятивная струя снаряда растеряла свою пробивную мощь до того, как достигла бортовой обшивки. Угодив в защитный контейнер, в котором находился спрессованный артефакт «Фрич», ракета вызвала встречный выброс энергии сверхнизкой температуры. Он мгновенно остудил больше половины ракетного пыла, обратив тот в пар, отчего бронебойный снаряд тут же перестал являться таковым. БТР и его экипаж ощутили лишь сильный кинетический удар, но иных повреждений, кроме легкой встряски, не получили.
Пушка и оставшийся пулемет вездехода при поддержке всех стрелков – как бортовых, так и тех, что засели снаружи, – сосредоточили огонь на предполагаемых укрытиях гранатометчиков. А БТР начал понемногу пятиться назад, мимо штабеля контейнеров, к фонтану Дружбы Народов. Чего, в общем-то, я от Яхонта и ожидал.
Как все наемники, он отказывался защищать чужую собственность ценой своей жизни, если не было иного, менее рискового способа соблюсти контракт. Хотя в сложившейся ситуации, скорее, это мне пришлось бы платить Яхонту неустойку. Ведь я поручился перед ним, что мой товар определенно не интересует сильных мира сего. И что наймитам придется защищать его только от биомехов или, в крайнем случае, от каких-нибудь чересчур самоуверенных грабителей.
Заваруха, в какую угодили наемники, и близко не напоминала бандитский налет. Неведомый противник надирал им задницы крепко, методично и со знанием дела. Из чего следовало, что яхонтовцы снимали с себя всю ответственность за судьбу моего товара и с чистой совестью убирались восвояси.
И убрались бы, но «гаранты» им это не позволили. У наемников был шанс унести ноги, если бы после первой ракетной атаки они дружно заскочили в БТР и ударили по газам. Но, очевидно, в Яхонте взыграла гордость, и он предпочел не паническое бегство, а менее позорное отступление с боем. За что и поплатился. Несмотря на свое, казалось бы, достойное сопротивление, на самом деле он уже не контролировал ситуацию.
Какие потери понесли «гаранты», я мог только предположить. Но, помимо гранатометчиков, по яхонтовцам безостановочно вели огонь пять или шесть снайперов. И небезуспешно. Когда вездеход поравнялся с фонтаном, из семи укрывшихся в нем стрелков выжило лишь четверо. Не последовавший за первым, второй гранатометный залп вселил в них надежду на то, что они подавили как минимум половину ракетных точек, а оставшиеся гранатометчики не стреляют, поскольку не уверены, что пробьют вдвоем лазерный заслон БТР. Это, а также решение главаря наемников об отступлении, слегка приободрило их, поскольку рядовых вояк и подавно не влекло геройствовать.
Однако радоваться скорому спасению им было слишком рано. «Гаранты» не спешили повторять ракетный удар по иной причине – они выжидали наиболее благоприятный момент. И он наступил, когда у проезжающего мимо фонтана БТР открылся десантный люк; Яхонт не стал останавливаться, дабы подобрать уцелевших бойцов, а лишь сбавил скорость, предлагая им заскочить внутрь на ходу. И одновременно с откинувшейся крышкой-трапом из руин по обе стороны аллеи вновь вылетели и помчались к цели два реактивных снаряда.
Их траектории грозили сойтись на «морде» отступающего вездехода. Чего, естественно, его автоматическая защита никак не могла допустить. Еще на полпути ракеты напоролись на лазерные лучи и взорвались одна за другой на подлете к цели. А вот следующая пара снарядов такой участи избежала. Она стартовала секундой позже с находящихся позади БТР, более близких позиций и была нацелена ему в корму. И пока излучатель, расправившись с первой ракетной волной, переключился на вторую, та достигла вездехода и накрыла его всей своей мощью.
Один прорвавший противоракетную оборону снаряд ударил в стык между главной башней бронетранспортера и корпусом. Второй попал еще удачнее: точно в открытый люк десантного отсека. Это и решило исход боя. Прежде чем ракета очутилась внутри, она смела со своего пути двух яхонтовцев, что намеревались заскочить в БТР первыми. От удара об их доспехи сработал взрыватель кумулятивного заряда, который затем выплюнул все свое адское содержимое на остальной экипаж вездехода. Это не позволило определить, насколько удачно выстрелил другой гранатометчик. В извергнутом из машины пламени и дыме было уже не разобрать, удалось первому снаряду прожечь броню или нет. Да это, в общем-то, и не имело значения. И одной ракеты хватило с избытком, чтобы в мгновение ока выжечь дотла нутро бронетранспортеру.
Огненный ураган ударил в лица двум не успевшим добежать до трапа наемникам, и тех, опаленных и контуженных, отбросило от БТР на несколько шагов. Там ревущее пламя до них уже не дотянулось, но это их все равно не спасло. Недремлющие снайперы «гарантов» быстро исправили недоработку гранатометчиков, не позволив последним яхонтовцам даже прийти в себя, не говоря о том, чтобы дать им подняться на ноги.
Клубы черного дыма заволокли поле скоротечного побоища, и возникшие на их фоне силуэты победителей выглядели от этого еще более зловеще. Помимо троицы, что захватила «Коду», я насчитал еще семерых их товарищей. Памятуя, что вчера Вектор засек их не меньше дюжины, следовало понимать, что они выиграли бой не с сухим счетом и тоже понесли потери.
Первым делом псевдорыцари обезопасили территорию и, рассредоточившись вокруг «Шурфов», проверили, не осталось ли в округе среди камней недобитых противников. И только потом, выставив двух наблюдателей, пятеро «гарантов» опустили оружие и взялись подводить итоги налета, который наверняка считали успешным.
Я знал, что с минуты на минуту видеосвязь с рассекреченной точкой прервется. Оперативникам G.O.D.S. не составит труда догадаться о расставленных вокруг скрытых камерах и вырубить их. Защищенные от электромагнитного воздействия, они могли быть обнаружены и выведены из строя иными способами, от которых это оборудование нельзя застраховать в принципе. Каким из них воспользуются враги, меня не интересовало. Но я надеялся, что до того, как это произойдет, мне удастся хотя бы мельком увидеть прибывшего в ВВЦ Мангуста. А уж он-то там теперь однозначно нарисуется. Или, что вероятнее, уже нарисовался, но все это время держался в сторонке от боевых действий.
Не вышло. Камеры отключились, так и не запечатлев Хомякова рядом с отправленными мной ему из Крыма подарками. Зато перед тем, как объективы камер покрылись трещинами и лопнули – судя по всему, враг прикончил наше оборудование запрограммированными на пожирание оптики наноботами, – я успел заметить растерянность на лицах победителей, когда они распечатали контейнеры и ознакомились с их содержимым.
Еще бы им не растеряться! Перед тем, как выйти на охоту, ловцы «Шурфов» наверняка изучили по виртуальным пособиям торпеды, которые им предстояло захватить. И потому сразу поняли, какую свинью подложили им Барклай и его покупатель. Во вскрытых ящиках действительно находилось искомое «гарантами» оружие. Вот только единственное, на что оно было способно, это взорваться на том же месте, где лежало. Перемещаться, а тем более под землей, эти торпеды не могли, поскольку у них отсутствовало главное: ударопрочные корпуса с установленными на них лазерными бурами и реактивными мини-двигателями.
Первые предназначались для того, чтобы прорезать в грунте норы, сжигая его и укрепляя стенки проходов слоем спекшейся породы. Вторые – для выдувания на поверхность отходов бурения – каменной крошки, пыли и пепла, – и продвижения торпед в глубь земной поверхности. Собственно говоря, только корпус делал это оружие по-настоящему уникальным. Без оболочки и горнопроходческих прибамбасов оно было пусть и мощной, но самой обычной взрывчаткой, цена которой составляла от силы четверть цены всей торпеды. Насчет чего, разумеется, оперативники G.O.D.S. также были в курсе.
– Йес! – воскликнул Башка и победоносно воздел над головой кулаки, когда один из изучавших неполноценные трофеи «гарантов» бросил это дело и раздраженно захлопнул крышку контейнера. – Обломитесь, мазафакеры! Наша фирма рекламации не принимает и проданный со скидкой товар по гарантии не обменивает! А тем более без чека! В следующий раз внимательней смотрите рекламу, любители халявы, и читайте, что написано мелким шрифтом в углу экрана!
– Рано радуешься, – остудил я пыл новобранца. – Эти потребители свои права хорошо изучили. И не сегодня завтра пришлют к нам адвоката. И не завидую тебе, Башка, если первым ему на глаза попадешься ты, а не я. Меня-то он сразу не прикончит, потому что я ему нужен. А вот тебя как нежелательного свидетеля этот тип может запросто грохнуть.
– И… как же тогда вы предлагаете мне быть? – Поняв, что босс отнюдь не шутит, мамлюк побледнел и ошалело захлопал глазами.
– Сиди на пульте, как тебе сказано, следи за периметром и не дергайся. Тут от тебя уже ничего не зависит. Если вдруг приставят к затылку ствол, делай все, что велят. Ну а пойдешь в расход – что ж, видать, такова твоя судьба… Одним могу тебя утешить: наш будущий гость любит убивать мгновенно и наверняка. Так, что ты даже не успеешь почувствовать ни боли, ни страха.
– Пропадите вы пропадом! – пробормотал вконец скисший Башка. – И на кой я только во все это ввязался? Мотал бы сейчас в США свои «пожизненные», жрал бы казенные харчи, пролеживал бока на нарах и в ус не дул!
– Не в твоем положении жаловаться на дискомфорт, – заметил я. – Кто сказал, что за возможность продолжать безопасно принимать душ и заниматься любимой работой тебе не придется платить?
– Конечно, я догадывался, что все это счастье мне дарят не забесплатно, – не стал отрицать электронщик. – И все же подставлять ради этого свою голову под пулю – не слишком ли крутой ценник?
– Привыкай, – отмахнулся я, не имея желания продолжать этот пустопорожний разговор. – В нашем элитном казино по мелким ставкам не играют. И если тебе повезет пережить встречу с Мангустом, я непременно отмечу в отчете, что ты не растерялся перед лицом опасности, проявил себя с наилучшей стороны и заслуживаешь дополнительного финансового поощрения.
– А вдруг мне не повезет?
– Тогда получишь от государства обычную в таких случаях медаль и полную реабилитацию перед законом… Что приуныл? Не нравится награда? Ну извини: другие посмертные почести у нас мамлюкам не положены…
Глава 10
Самые тягостные этапы в любой операции – это вынужденные затяжные ожидания. Едва лишь запущенная мной череда событий начинала нестись галопом, мне было попросту недосуг скучать и терзаться дурными предчувствиями. В такие часы я погружался в работу с головой и весь концентрировался на текущей цели. Но рано или поздно наступал момент, когда я не мог продвинуться вперед ни на шаг, пока спровоцированный мной противник не сделает очередной ход. Ну а поскольку наша игра не всегда шла по правилам блицтурнира, порой такого ответного хода приходилось дожидаться долго. Иногда даже по нескольку недель.
Эти дни представляли собой натуральную пытку для моего рассудка. Я обретал слишком много свободного времени для того, чтобы обдумывать вероятную стратегию врага. И с каждым днем вычислял все больше и больше способов, какими он мог загнать меня в проигрыш. Избавиться от этих навязчивых мыслей было невозможно в принципе. Переключив свое внимание на что-либо отвлеченное, я мог проморгать момент, когда противник перейдет от планирования к активным действиям. Вот и приходилось чуть ли не злонамеренно бичевать себя подобными сомнениями, лишь бы пребывать, так сказать, в нужном тонусе и вовремя отреагировать на вражеский выпад.
Постоянная готовность к нему не была, однако, гарантией того, что в нужный момент я не оплошаю. Даже предугадав ход противника, я часто уступал ему инициативу лишь по той причине, что в этом раунде он наносил удар первым. И потому весьма кстати, что на сей раз нам не пришлось встречать врага во всеоружии. Напротив, сегодня давать ему отпор было противопоказано. Чем сильнее я испугаюсь при встрече с Мангустом, тем меньше он усомнится в правдивости моей игры.
Ну а разве есть лучший способ разыграть страх, кроме как заставить себя испугаться по-настоящему?
Настроившись на это, я все равно не мог позволить врагу застать себя врасплох. И потому вошел в образ оружейного барона сразу, как только мы потеряли связь с «Кодой».
Вектору и Гаеру предстояло вернуться из Москвы лишь завтра, так что мы с Башкой находились в штаб-квартире вдвоем. Я, разумеется, не собирался жертвовать таким ценным сотрудником и пугал его лишь для приличия. А попугав, приказал ему прикрепить к пульту ЦУП, где он дежурил, несколько бумажных фото, которые я нашел в Интернете. На них были изображены молодая женщина и две маленькие девочки приблизительно трех и шести лет – судя по всему, мама и ее дочурки. Кто они такие, ни я, ни мамлюк понятия не имели. Но сегодня этой милой улыбающейся компании предстояло исполнить крайне ответственную роль жены и дочерей Башки. Семьи, которую он любил настолько, что держал ее снимки на виду, даже дежуря на боевом посту.
– Не забудь придумать им имена, – наказал я напоследок электронщику. – Мангуст – парень суровый, но одну его слабость мы знаем: жена и дочка. Так что если он начнет тебе угрожать, дави на жалость и кивай на фотографии – авось и впрямь растрогается и не оставит твоих детей сиротами. Вдобавок с твоей канцелярской рожей ты и близко не похож на головореза, что тоже, в случае чего, поможет тебе выкрутиться.
Сам я переоделся в один из спортивных костюмов Барклая, коих у него в гардеробе отыскался целый ворох, и, напустив на себя сибаритствующий вид, засел в апартаментах, где предался откровенному ничегонеделанью. Мои личные покои, а также прочие разгромленные при штурме помещения боты-ремонтники практически полностью восстановили всего пару дней назад. И хоть кое-где в «Ласточке» еще виднелись следы недавнего ремонта, они уже не позволяли определить причину, по какой тот был затеян.
Как долго продлится мой вынужденный отпуск, трудно было сказать. Интуиция подсказывала, что вряд ли мне придется бить баклуши дольше полутора-двух суток. Хомяков мог нагрянуть сюда сразу после того, как тщательно обыщет «Коду» и захочет разузнать все о нанимателе Яхонта. Но без санкции Талермана он на такую важную шишку, как Барклай, не наедет. А Давиду потребуется время, чтобы хорошенько обдумать, стоит ли овчинка выделки.
Таскать за грудки и колотить мордой об стол Барклая – совсем не то же самое, что допрашивать сопливого дезертира Шашкина. Умник и его покровители старались не переходить дорогу сильным мира сего, к которым, с небольшими оговорками, относился и хозяин «Ласточки». Выбивание у него информации о хозяине «Коды» силой, – а иным способом заполучить эти сведения Мангуст не мог, – угрожало привлечь к Талерману совершенно не нужное ему внимание.
Но как бы то ни было, подготавливаемая Ведомством торпедная атака на Исгор – к такому выводу должен был прийти сегодня Мангуст – вынуждала G.O.D.S. поступиться принципами и пойти на непопулярные меры. Я бродил в раздумьях по апартаментам и расположенной под ними в подвале картинной галерее (к моему стыду, из тридцати двух собранных здесь картин мне были знакомы лишь три или четыре, да и то отдаленно) и, массируя нос и скулы, готовил их к предстоящим испытаниям. Также пришлось заранее ввести себе нейтрализатор сыворотки правды, которой Хомяков явно не преминет воспользоваться. Даже если он знает, что у Барклая есть импланты, обезвреживающие любую вредоносную химию, Мангуст все равно не поленится проверить, а вдруг все это враки, и не удастся ли ему расколоть меня без трудоемкого рукоприкладства.
Остаток дня прошел спокойно. Я принял ванну и хорошенько отоспался, поскольку чем дольше длилось мое ожидание, тем меньше оставалось шансов, что мой сон не будет прерван беспардонным вторжением Хомякова. Пока я отдыхал, Вектор прислал из Москвы подложное сообщение от имени ограбленного покупателя, скрывающегося под псевдонимом Тритон. В послании я извещал самого себя о том, что высланный мной самому себе груз был перехвачен неизвестными сталкерами, маскирующимися под узловиков. Поскольку Барклай отвечал за доставку товара лишь до Курчатника, Тритон не предъявлял продавцу претензий. Наоборот, в связи с возникшими трудностями просил, чтобы тот продлил ему аренду перевалочного склада, где в настоящий момент хранилась вторая, еще не оприходованная покупателем часть груза.
В ответном послании Барклай высказал Тритону сожаление по поводу случившегося. И отметил, что тот поступил мудро, разобрав торпеды и переправив в первой партии их наименее ценные компоненты. После чего поблагодарил покупателя за то, что он не утратил к продавцу доверие, раз попросил продлить аренду склада. Само собой, Барклай не стал отказывать Тритону в его просьбе, позволив ему занимать склад столько, сколько потребуется. И напоследок попросил связываться с ним в дальнейшем по альтернативному каналу, так как этот после сегодняшнего инцидента перестал считаться надежным.
Сведения, какими мы обменялись с Вектором, шли кодированным текстом и не содержали никаких имен, дат и координат. Но код был не настолько сложен, чтобы причастная к ограблению G.O.D.S. не уловила смысл нашей переписки, которую мы также позволили ей перехватить. В последний раз. А спустя пару часов Башка под видом проверки сетевой безопасности перекрыл «гарантам» лазейку, оставленную нами нетронутой с их прошлого вторжения в наше информационное пространство.