– Хочу! – закричал Афиноген и, забыв про больной глаз, постарался вложить в свой взгляд как можно больше нежности и любви. – Очень хочу. И не только этого.
Я хочу быть рядом с тобой.
Желание Виноградова было вполне осознанным и достаточно искренним, по крайней мере, оно шло прямо из его жадной души. Если эта шикарная девица обладает такими связями, то она ему нужна как воздух. Он тоже не лыком шит, в его арсенале найдется пара-другая нужных телефонных номеров. Но связь с богемой, которая, как всем известно, тесно переплелась с политической элитой, повысит его вес не только в мэрии. Возможно, с такой женой, как Марина, ему удастся не карабкаться, а бежать вверх по карьерной лестнице. Возможно, с Мариной… Виноградов немного сник. А как же Алена? Он обещал сделать ее своей четвертой законной женой. Она ему так помогала, на что-то надеялась. Виноградов тряхнул холеной головой, отбрасывая, как прошлогодний снег, от себя мысли об Алене. Сейчас ему гораздо важнее Марина. Нужно выведать, что имеется у нее в закромах, и приступать к захвату.
– За нас! – томным голосом произнес Виноградов, поднимая бокал с вином.
– За нас, – улыбнулась ему Марина, нашарив под столом его ногу и «нечаянно» наступив на нее шпилькой. – За нас с тобой, Гена, дорогой. Только за нас с тобой. – И она долго и пристально поглядела в его бегающие глазки.
Вечер закончился более благоприятно для Виноградова, чем начинался. Марина довезла его до подъезда на своей серебристой иномарке, цену которой Виноградов определил с первого взгляда и остался ею доволен. В машине они поцеловались. Афиноген не придал значения тому, что поцелуй получился довольно холодным. Но это же был поцелуй. Придурка, который требовал у него прикурить, Виноградов больше не встретил, но дал себе слово завтра же зайти в охотничий магазин и купить себе на всякий случай ружье. Марина вытерла бумажной салфеткой рот после того, как Виноградов скрылся в своем подъезде, и скривилась. Пришлось поцеловаться, а что сделаешь? Изображать из себя недотрогу глупо, она уже не выглядит наивной девочкой. Вдруг Виноградов что-то заподозрит. Вот только в постель она с ним ни за что не ляжет. Подруга подругой, но нельзя забывать о муже, который скитается по Европе, выставляя на обозрение собственные художества. С мыслью о любимом человеке она отъехала от дома Виноградова. Зря тот выскочил на балкон и несколько минут интенсивно махал рукой ей вслед. Марина не заметила его трогательного жеста. Она проигнорировала бы и самого Виноградова, если бы не ее несчастная подруга.
Глава 7 «Поцелую сейчас!» – Ни в коем случае!
Назаров стоял у окна и с тоской глядел на покосившуюся вывеску обувного магазинчика. Там, среди полок с отечественной обувью, скрывалась очень интересная девушка. То, что она интересная, – об этом он знал точно. Сотворить с ним то, что сделала она, никто другой не смог бы. Вячеслав понимал, что совместная постель – еще не повод для знакомства, как оказалось в их случае. Но был рад, что познакомился с этой девушкой. Такой нежной, беззащитной, чувственной.
– Выглядываешь эту безжалостную хищницу? – поинтересовался из-за его плеча тихо подошедший Максим. – Сидит там, подстраивает очередной капкан для нашего брата.
Ты что? Я не прав?
– Кто ее знает? – вздохнул, глядя на него, Назаров.
Не признаваться же тому в неожиданных чувствах, которые он стал питать к этой хищнице. А вдруг она и впрямь окажется ею? Вдруг она только прикидывалась, ловко маскируя свои истинные устремления и желания? А что она может от него желать? Назаров задумался: спрашивать ее про будущего ребенка ему показалось верхом глупости. Раз сама ничего не говорит, то пусть все останется как есть. К тому же он слышал, что возможная беременность сразу не определяется. Скажет ему через полгода или девять месяцев, да и ладно. Он поможет ей растить сына. Он, Назаров, не такой хищник, он чуткий и нежный.
– Слушай, друг, ты у нас такой чуткий, – словно подтвердил его собственные мысли Максим, – коллектив тебе и поручает поздравить Алису. У нее сегодня день рождения, представляешь? Только устроилась на работу – и сразу день рождения. Алиса – очень порядочная девушка, – зашептал почему-то на ухо Назарову Максим. – У меня с ней ни-ни, честное слово, дружище. Хотя она очень аппетитная.
– У меня тоже, – недовольный тем, что Максим поднял эту тему, ответил Назаров. – Ни-ни.
– Да ты что?! – неподдельно удивился тот и выглянул в окно: – Из-за нее? Как я тебя понимаю. Сначала нужно расставить все точки над «i», а потом заняться личной жизнью.
– Я не собираюсь заниматься личной жизнью с Алисой, – недоуменно сказал Назаров. – С чего ты взял, что я хочу ею заниматься вообще?
– Ты что имеешь в виду под словом «ею»: личную жизнь или Алису?
– И то и другое, – ответил другу Назаров и отошел от окна.
– Нет, позволь, – не унимался Максим, – поздравить Алису все-таки придется. Ты же начальник как-никак, стержень коллектива. Это же традиция, ты поздравляешь всех сотрудников, а как же она?!
– Ладно, – буркнул Назаров, – поздравлю. Но больше с Алисой ты ко мне не приставай.
– Если ты говоришь решительное «нет», то тогда я буду приставать к Алисе. Так и знай. Я пытался тебе уступить ее, как лучшему другу. Такая девушка – мечта холостяка, она умеет печь блины! Я видел у нее фотографии: она и Масленица.
– С кем это она, с китайцем? – нахмурил брови Назаров, думающий о своем.
– С русским национальным праздником! Дружище, очнись! Твоя королева ущербных ботинок может оказаться героиней страшной сказки. Чем дальше, тем страшнее.
– Так, – отмахнулся от навязчивых мыслей Назаров, – где Алиса со своим днем рождения? Букет купили?! Несите шампанское, созывайте народ. Я готов говорить приятные слова!
Королева ущербных ботинок не спускала глаз с противоположного здания. Сегодня ей не удалось там ничего существенного заметить, слишком низко располагался магазин, слишком высоко находился офис Назарова. Виктории знать, чем занимается сейчас этот парень, было гораздо важнее того, чем занималась ее лучшая подруга с бывшим мужем накануне.
С последними все было ясно. Виноградов как однобоко мыслящая камбала попался на крючок Марины. Та весь вечер неудержимо сыпала в него стрелами гламура, довершившими ее черное дело. Оставалось выяснить, где он спрятал драгоценности, и обчистить влюбленного идиота. Ограбить награбленное. С Назаровым было ничего неясно. Гаврик испортил все, что смог. Теперь Назаров думает, что Державин – ее очередной ухажер или, что еще хуже, – муж! От этой мысли Виктории в прямом смысле становилось дурно. И ничего нельзя было сделать, не бежать же к нему в офис с предложением рассказать, что Гаврик совсем не то, что Назаров о нем подумал. Марина не простила бы ей очередной глупости. Но оставаться в полном неведении Виктории тоже не хотелось. Пришла бы, что ли, эта самая сороконожка Алиса возвращать сапоги… Тогда бы Вика у нее спросила, как у шефа дела. Та бы ей ответила, пусть даже в грубой форме, но какое-то содержание можно было бы выжать из этой формы. Алиса не приходила, она оставила все пары сапог себе и любовалась ими, по мнению Виктории, до потери пульса. Еще бы: такой щедрый подарок от начальника. Тем более такого прекрасного начальника, как Назаров. Он такой, такой… Виктории захотелось его увидеть. Она встала на цыпочки, но толком ничего не разглядела. Зато увидела много интересного, когда сбегала за приставной лестницей и догадалась воспользоваться ею и окном.
Роскошный букет для Алисы купили заранее, фуршет приготовили в «тронном» зале, где Назаров проводил планерки. Зал находился по соседству с его кабинетом и окнами выходил на ту улицу, где располагался магазинчик Виктории. Когда все расселись, Назаров по долгу службы встал и сказал несколько приветственных слов Алисе, подарил ей цветы, та подбежала к нему, принялась благодарить и в порыве чувств поцеловала. В принципе в этом поцелуе не было ничего особенного, между коллегами по работе давно существовала добрая традиция выражать таким образом свои чувства. Но Виктория об этом не знала. Сидящих в зале коллег она не видела. Когда она встала на приставную лестницу, перед ней четко вырисовывалась картинка: стоявший с цветами радостный Назаров и довольная, целующая его Алиса. Больше глядеть было не на что. Если только… Виктория поручила Машке следить за магазином и помчалась к Смирновым.
– Привет, – обрадовалась Светка, открыв дверь и увидев на пороге свою приятельницу.
– Привет, – бросила ей Вика, отодвинула ее в сторону и побежала на балкон. – Сидишь? – обратилась она к Ростику, размешивающему мыльную воду в лейке для цветов. – Партизанишь? – Виктория погладила его по голове. – Молодец. Я пришла проверить, как у нас с тобой дела идут.
– Очень хорошо, – прошептал тот, – сейчас польем ту тетю, – и он указал пухлым пальчиком на даму, только что вышедшую из парикмахерской.
– Ту?! – ужаснулась Виктория, представив, что случится с ее прической. – Ту не нужно. Малыш, ты партизан? – Тот кивнул. – Тогда притаись и выжидай. Нужно будет полить эту тетю, что маячит с дядей в окне! – И Виктория уставилась на Назарова с Алисой. Они дружно над чем-то смеялись.
– Играете? – удивленно поинтересовалась Светка, пришедшая на балкон следом за Викторией.
– Слушай, – сказала ей Виктория, – у тебя растет отличный парень, побольше его балуй. Детей нужно баловать, тогда из них вырастают настоящие бандиты. О, как их много! – воскликнула она, заметив корпоративную посиделку, посреди которой стояли Назаров с Алисой.
– Кого? – испугалась Светка. – Бандитов?
– Светик, – обратилась к ней Виктория, – не обращай на меня внимания. – Она спохватилась и побежала, послав приятельнице и ее сынишке воздушный поцелуй. – Я еще забегу!
– Кто у нас был? – поинтересовался вышедший из кухни с поварешкой Федор.
– Виктория, – развела руками Светлана, – она прибегала на наш балкон повидаться с Ростиком.
– Да?! – удивился тот, вытирая поварешку о повязанный на талии фартук.
– Да, – хитро прищурив глазенки, ответил малыш. – Мы с ней партизаны.
– Странные у тебя подруги, – заметил Федор и скрылся на кухне.
Виктория металась по магазину, как тигр по клетке. От того, что она увидела, яснее ничего не стало. Конечно, положительным результатом было то, что Назаров с Алисой целовались на глазах трудового коллектива. Но что бы тогда это значило? Что они открыто показывали свои чувства всем. Значит, у них так далеко зашли отношения, что скрывать от народа это стало бессмысленным. Они собрали толпу и прилюдно облобызали друг друга. Так делают некоторые звезды, чтобы исключить из своей жизни сплетни и домыслы. Встали посреди толпы, поцеловались, помахали всем ручками и ушли. Виктория забралась на лестницу и пригляделась: Назаров уходить не собирался. Его голова стала намного ниже обычного, видно, он сел. Рядом с ним мельтешила головка Алисы. Все ясно, не ушли, а сели рядышком. У них что, комсомольская свадьба? Виктория пожалела, что рано ушла от Смирновых, там объекты наблюдения были как на ладошке.
Но оставлять магазин в разгар рабочего дня еще раз она не решилась. Если придет хозяйка, то рабочие дни Виктории будут сочтены. Приходилось довольствоваться тем, что она видела.
А видела она Максима, который встал, – его голова стала намного выше остальных – и принялся что-то говорить. То, что его речь была пламенной и шла от сердца, Виктория поняла сразу по детскому выражению его лица. Только дети могут так пламенно говорить, когда во что-то верят совершенно искренне. Виктория усмехнулась, ей теперь знакома психология малышей.
Когда Максим закончил говорить, встала Алиса, она повернулась к Максиму и поцеловала его. Вот те раз, и с этим она целуется. Хотя если он на этой свадьбе свидетель, то ничего странного. Невеста от радости, что ее берут замуж, на любой свадьбе готова перецеловать всех гостей подряд. Следующей за Максимом несколько слов сказала круглолицая дама. Алиса принялась целоваться и с ней. Все ясно, это свадьба.
Назаров женится на этой сороконожке. Конечно, а как же могло быть иначе? Ведь именно сороконожке он сделал свадебный подарок, купив в ее магазине столько обуви! Чего ж теперь удивляться.
Виктория нехотя слезла с лестницы и тут же наткнулась на хозяйку. Та стояла, как фельдмаршал Кутузов в старой ленте, который глядел на то, как бегут поверженные французы.
– И что там интересного в самый разгар рабочего дня?! – визгливо поинтересовалась хозяйка.
– Вывеска, – ответила Виктория, – окривела, – сразу нашлась она.
– Вывеска?! – поразилась та и полезла на лестницу, чтобы уличить наглую подчиненную во лжи.
Лестница опасно закачалась от тяжелого веса. Машка, стоявшая рядом с ней, одним пинком ноги довершила процесс. Хозяйка свалилась, так ничего не успев разглядеть. На нее упали женские полуботинки отечественного производства из кожзаменителя, которые она задела дергающимися руками.
Гора колыхнулась три раза и затихла. Продавщицы с недоумением уставились на безжизненное тело.
– «Скорую»! – закричала Виктория и кинулась спасать пострадавшую.
На этот раз все обошлось. Хозяйка получила сотрясение мозга и выбыла из строя на неделю. Хотя, как думали продавщицы, сотрясаться в ее голове было нечему, и руководительница могла появиться в магазине на следующий день. Воспользовавшись неожиданной свободой, Виктория решилась на отчаянный шаг.
А тем временем праздник проходил, как отметили бы журналисты, в непринужденной дружественной обстановке. Алиса радовалась и благодарила коллег за приятные знаки внимания, поднимала тосты за дружбу и взаимопонимание, при этих словах устремляла пламенные взгляды на Назарова. Тот сидел и радовался тому, что говорить много не пришлось. Алису хорошо приняли в коллективе, все стремились поздравить ее с днем рождения, натянутых пауз не было. Максим, раззадоренный спиртным, нес полную околесицу, но Алиса улыбалась, кивая ему хорошенькой головкой. В принципе мероприятие двигалось к завершению, когда виновница торжества неожиданно попросила для себя необычный подарок. Алиса потребовала себе помощника. Назаров не сразу понял, о каком помощнике идет речь, и попытался свести все к шутке, но та стояла на своем и требовала подарка. Максим решился и предложил в этом качестве себя, клятвенно обещая помогать ей и днем, и ночью. Но Алиса только холодно улыбнулась и напомнила, что у нее сегодня особый день.
Назарова приперли к стенке. В принципе он был не против расширения штата, но найти хорошего сотрудника не так-то легко. Ведь требовался не просто помощник, а специалист со стажем, с подходящим образованием, приятный человек, в конце концов. И где сегодня взять этого помощника? Алисе же не терпелось стать настоящим начальником отдела. Пока в отделе была она одна. Ей обещали набрать сотрудников «как только, так сразу», и сегодня, как она решила, это «сразу» наступило.
Заметив возникшую натянутость в общении, коллектив начал быстро разбредаться по рабочим местам, хотя работать сегодня уже никто не собирался, время близилось к вечеру. В зале остались трое: Назаров, Новиков и Алиса. Обсуждение вопроса расширения штата затягивалось.
– Как ты не понимаешь, – кипятился Вячеслав, – я же не могу взять человека с улицы. У него должен быть хотя бы опыт продаж!
– А я не могу работать за троих, – возражала ему Алиса, напоминая о штатном расписании.
– Она права, Славик, – поддерживал Максим. – Пора задуматься над этим вопросом. У нас накопилось много дел, Алисе одной будет очень тяжело. Мы не сможем ей помочь, с завтрашнего дня придется работать над предстоящим контрактом с немцами.
– Я все понимаю, – сдавался Назаров, – но все настолько неожиданно. Я должен сам подобрать человека? – обратился он к Алисе.
– Можешь взять любого с улицы, – гордо ответила та, – я обучу даже обезьяну. С моим опытом и знаниями это легко сделать. – Она улыбнулась, представив, как сегодня вечером в ресторане на торжестве сообщит друзьям и приятельницам, что руководит целым отделом.
– Отлично! – воскликнул Назаров и вышел в коридор. – Возьмем любого! Семенович, – обратился он к сторожу: – Пойдешь помощником в рекламный отдел?
– Ну не до такой же степени, – бледнея, произнесла Алиса.
– Почему? – удивился Назаров. – Семенович вполне обучаем. На днях он выучил, как набирать код на двери, чтобы она открывалась.
– Да, – радостно подтвердил пенсионер, – полгода мучился.
– Я хочу девушку! – поторопилась заявить Алиса.
– Вот и она, – тихо произнес Назаров, глядя в глубь коридора.
Виктория шла, как заторможенная, плохо понимая, что делает.
С одной стороны, ничего особенного в том, что она придет к Назарову, не было. Ей нужно было поговорить о том, как они должны разоблачить преступника или преступницу. Назаров ей обещал помогать. Но, с другой стороны, делать первой шаг навстречу мужчине Виктория не хотела. Это был ее первый шаг, обычно она сидела и дожидалась, пока мужчина придет сам. Назаров не шел. Или, по крайней мере, не торопился ничего делать. Или сделал то, что уже невозможно исправить. Виктории нужно было убедиться в этом самой. Пусть скажет ей, глядя в глаза, все, что думает, пусть пошлет ее далеко, пусть нахамит. Пусть сделает хоть что-то. Подойдя ближе, она увидела, как Назаров распахнул объятия и направился к ней.
– А вот и наш новый первый попавшийся помощник! – радовался он. – Виктория! Прошу любить и жаловать. – Он взял девушку за руку и представил Алисе с Максимом.