Объяснения с хозяйкой ничего хорошего не дали, та бросила трудовую книжку Виноградовой и, раздосадованная тем, что ей придется искать нового старшего продавца, выскочила за дверь. Машка разревелась. Она ни в какую не хотела оставаться одна в этом обувном рае и клянчила забрать ее с собой в офисное здание. Виктория пообещала, задумавшись над тем, как предложить Машкину кандидатуру Алисе. У Машки есть опыт продаж, они ведь за это взяли Викторию. Или Назаров просто хотел видеть ее рядом с собой? Эта мысль подняла Виктории настроение, она от радости обняла Машку и пообещала что-нибудь придумать. Машка перестала рыдать и утерла покрасневший нос.
– Привет, кошелки! – В магазин влетела Марина и, как обычно, уселась на прилавок.
Выглядела она превосходно, несмотря на то, что всю ночь, по мнению подруги, занималась неизвестно чем. Но это Виктории было неизвестно, чем занималась Марина. Та-то все помнила отлично.
– Вы себе не представляете, – с ходу затараторила Марина, – какие бывают мальчики, такая прелесть! Можете выкинуть дурные мысли из головы сразу! Мы всю ночь гуляли и вместе встречали рассвет. Один невинный поцелуй на прощание, и мы расстались с ним навсегда. Он женится, – она махнула рукой, – на какой-то богатой невесте, которую ненавидит.
– Разве так можно? А любовь? – хором воскликнули Вика с Машкой.
– Наивняк, – презрительно сказала Марина. – Откуда вы такие взялись? Ну ладно ты, Мария, доверчивая простота. Но Виктория уже один раз накололась и все продолжает верить в сказки?
– Продолжаю, – горестно подтвердила Виктория, и радостный образ Назарова померк. Вместо него встало его удрученное лицо, недовольное ее утренним появлением.
Марина хмыкнула, достала из сумочки телефон и набрала номер.
Пока шли гудки, она обратилась к подруге:
– Некрасиво получилось с Виноградовым. Говорят, он снова подрался. Мне пришлось извиняться перед Сапрыкиным – хороший мужик, зла не помнит. Привет, – томно произнесла Марина в трубку, – это я. – Она спрыгнула с прилавка и отошла в глубь стоек с обувью. – Да, я слышала, такая неприятность. Этого бандита нужно посадить! Его отпустили?
Да что ты говоришь?! Я подниму свои связи и посажу, не беспокойся. Куда я вчера исчезла? Понимаешь, Геночка, возникли обстоятельства непреодолимой силы. Но сегодня мы пойдем к почетному строителю обязательно. Целуешь? Я тоже.
– Ты никого не посадишь, – заявила Виктория подруге, – Виноградова бил мой хороший знакомый Гаврик Державин. К тому же вчера он стал хорошим другом для Ольги. И поделом Фенечке! Конечно, это получилось случайно, я ничего подобного не хотела. Но, как ты сама говоришь, возникли непреодолимые обстоятельства, и Виноградов получил фингал.
– Два фингала, – поправила Марина, – ну, раз Гаврик, то пусть будет Гаврик. Да здравствует Гаврик! Разве ж я против? Только если в очередной раз он убьет Виноградова – пеняй на себя. Пока я ничего не смогла разузнать. Зато Виноградов в меня по уши влюблен!
– Будь осторожна, Марина, Виноградов в принципе не знает, что такое любовь. Во всяком случае, к женщине. Я думаю, он поклоняется другому кумиру – золотому тельцу.
– Тельцу или телу, все одно. Он четко идет в нашу ловушку, скоро останется ее захлопнуть. Впрочем, я не стану разбалтывать все свои секреты, – она улыбнулась, – у меня масса завлекалок.
– Духи с ферромонами?! – восхищенно поинтересовалась Машка.
– Фи, – ответила Марина, – это уже вчерашний день. Сегодня женщины берут гламуром.
– Давай рассказывай, – Машка села на пуфик и приготовилась слушать.
– Мне, к сожалению, пора, – пожала плечами Виктория, – у меня сегодня первый рабочий день на новом месте. Так что говорите, девочки, без меня. – И она поделилась новостью с Мариной. Подруга очень удивилась и сразу задумалась.
– Нужно обязательно познакомиться с твоим Назаровым, – сказала она, – что-то во всем этом не так.
Виктории и самой не давали покоя странные смены его настроения, тут масла в огонь подлила Марина. Каплю, но она сделала свое дело. Вика поковыляла в офис в ужасном состоянии духа.
Зато Алиса сегодня была на вершине блаженства.
Она позволила себе опоздать и зашла одновременно с Викторией, наговорив ей кучу комплиментов. Такой дурнушке уже ничем не поможешь, пусть порадуется, пока она играет роль доброй начальницы. Алиса действительно была доброй после вчерашнего вечера. Назаров так много говорил о ней хорошего, так искренне желал ей счастья и любви, что она была уверена – он к ней неравнодушен. Только боится в этом признаться самому себе. Слишком красноречивые взгляды бросает на нее его друг, Максим Новиков. Вчера он навязался ее провожать, и Алисе пришлось его поцеловать в знак благодарности за его привязанность. Если Назаров так и будет бояться собственных чувств, то у нее останется запасной игрок – Новиков. Если что, она сразу запустит его в свою игру. Чем больше мужчин, тем больше шансов. Алиса указала новенькой ее стол, забросала бумагами, которые той следовало знать наизусть, и пошла к Назарову.
Вячеслав сидел хмурый и угрюмый и искал в записной книжке номер знакомого частного сыщика. Он собирался поручить ему важное дело – проследить за идиотом с родственниками и детьми, который уводил у него Викторию из-под самого носа. И это после того, что у них было! А что, собственно, было? Он даже не помнит, переспали они или все-таки нет. Но они лежали в одной постели! Назаров хлопнул кулаком по столу и не услышал стук в дверь. Алиса потопталась немного и повторила стук. Назаров вскочил, закрыл записную книжку и пошел ей навстречу.
Он спокойно выслушал слова благодарности, пережил вторжение в личное пространство, позволил себя поцеловать в небритую щеку – после того что он увидел вчерашним вечером, ему ничего не хотелось делать. Фактически не хотелось жить на одном свете с изменщицей. Но он пересилил себя и живет. Алиса обрадовалась такому попустительству с его стороны и пригласила Назарова вместе пообедать. Тот кивнул головой, он хотел поскорее от нее избавиться и соглашался на все, лишь бы она ушла. Назарову не терпелось пустить по следу Виктории и ее жениха сыщика. Наверняка тот выведает такое, что ему и не снилось, пока он спал вместе с ней в гостиничном номере! Этим Назаров хотел себя в какой-то степени обезопасить. Он догадывался, что влюбился в Виноградову и боролся с действительностью, как правильно заметила Алиса. Пока побеждала действительность.
– У тебя много дел, – сказал Назаров, не выдержав. – Тебе пора идти поработать.
– Моя помощница уже сидит и разбирается в делах, – улыбнулась Алиса.
Назарову жутко захотелось пойти и посмотреть на Викторию. Он подхватил Алису и потащил ее в кабинет. Они вошли без стука, Виктория как раз звонила Державину и интересовалась его здоровьем. Тот рассыпался в благодарности за то, что оказался на воле, что его не бросили на произвол судьбы, что не оставили погибать в застенках. Виктория твердила, что это сделала не она одна, что Ольга тоже молодец, так стойко держалась. Назаров вошел в тот момент, когда Гаврик извиняющимся голосом просил Викторию встретиться и серьезно поговорить на тему отношений его и Ольги.
– Вечером? – Вика догадывалась, о чем пойдет разговор, и особенно не беспокоилась. – Отлично, Гаврик, обязательно встретимся вечером. – Тот обрадовался и сказал, что целует ее. – Спасибо, дорогой, – ответила довольная Виктория, подбадривая своего лучшего друга, – я тебя тоже.
Назаров развернулся и выскочил из кабинета. Алиса удивленно поглядела ему вслед и пожала плечами.
«Так его зовут Гаврик! – Назаров бежал к своей записной книжке. – Ничего лучшего она не нашла, чем завести роман с каким-то Гавриком?! Хорошо, Гаврюша, дорогой, обязательно… – передразнил он Викторию и громко рассмеялся. – Встретится она с ним сегодня вечером, как же! Я загружу ее работой, с которой она не справится до утра! Это ей не какая-нибудь лавчонка, где можно качать свои права, это солидная фирма с принципами. Не нравится – пусть убирается к чертовой матери!»
Последние слова он произнес вслух, столкнувшись в коридоре с бухгалтершей Зоей. Та отпрыгнула от злого босса в сторону и побежала прятаться от него в ближайший кабинет.
– Какой он злющий, – сообщила бухгалтерша Алисе и Вике. – Бегает по коридору как ошпаренный и посылает всех к чертовой матери. В моем состоянии сегодня нельзя выслушивать такие послания, – она попыталась заплакать, – меня нельзя сегодня посылать. Ой, новенькая? Виктория? Очень приятно, Зоя.
– Шла бы ты, Зоя, в бухгалтерию, – сказала ей Алиса, задумавшись над поведением шефа.
– Да, – кивнула головой та, – я оттуда. Сейчас пойду, только мне нужно с кем-то поделиться. Мой психоаналитик не советует держать в себе отрицательные эмоции. Их нужно выплескивать. Сейчас я выплесну и уйду. Девочки, – внезапно она перешла на всхлипы, – у меня горе!
Последние слова он произнес вслух, столкнувшись в коридоре с бухгалтершей Зоей. Та отпрыгнула от злого босса в сторону и побежала прятаться от него в ближайший кабинет.
– Какой он злющий, – сообщила бухгалтерша Алисе и Вике. – Бегает по коридору как ошпаренный и посылает всех к чертовой матери. В моем состоянии сегодня нельзя выслушивать такие послания, – она попыталась заплакать, – меня нельзя сегодня посылать. Ой, новенькая? Виктория? Очень приятно, Зоя.
– Шла бы ты, Зоя, в бухгалтерию, – сказала ей Алиса, задумавшись над поведением шефа.
– Да, – кивнула головой та, – я оттуда. Сейчас пойду, только мне нужно с кем-то поделиться. Мой психоаналитик не советует держать в себе отрицательные эмоции. Их нужно выплескивать. Сейчас я выплесну и уйду. Девочки, – внезапно она перешла на всхлипы, – у меня горе!
– Какое? – удивилась резкому переходу Алиса и села на стул, предлагая присесть и бухгалтерше.
– Мой муж подарил мне цветы! – горестно сообщила Зоя, опускаясь рядом с Викторией.
– У вас кто-то умер? – предположила та, заинтересованная тем, что цветы в подарок могут быть предвестниками неприятностей. – Зоя отрицательно покачала головой.
– Мне муж подарил цветы ни с того ни с сего, – сказала она. – За десять лет семейной жизни в первый раз! До этого я сама все, что могла, себе покупала. А тут, на тебе, получай! – Зоя изобразила вручение подарка. – Коробка какая-то блестящая, дорогая, по всему видно, с бантом, а в ней – тюльпаны. Пятнадцать штук. И карточка в виде сердца с напечатанной надписью «Хеппи!»: мол, чего-то там. Хеппи-энд, короче, нашей семейной жизни. Цветы – так себе, прямо можно сказать, никудышные, ни цвета, ни запаха, желтые – к разлуке. – Зоя горестно провела рукой по лбу, поправляя челку, и продолжила: – Другую, значит, себе нашел. А мне тюльпанчики напоследок. Они, мужики, после сорока все дуреют. – Алиса утвердительно закивала головой. – Нечистая сила им под ребро так поддает, что вместо головы они начинают думать другим местом. Вот и мой туда же.
Девушки примолкли. Действительно, такое горе. Виктория вспомнила подлеца Виноградова. И то обстоятельство, что это не он ей изменил, а получилось так, что она ему, не сыграло заметной роли. Мужики – все подлецы, особенно после сорока. Виноградову было как раз после.
– Работа у него была, все работа. – Зоя доверительно наклонилась к слушательницам. – Я-то, дура, верила. То-то он себе на прошлой неделе новые ботинки купил! А мне тюльпанчики – на, утешайся, пока я на стороне развлекаюсь. Я, конечно, не красавица. – Алиса хмыкнула и утвердительно кивнула. – Кто меня с утра увидит, сразу здоровьем интересуется. Потом подмажусь, подкрашусь, что надо накручу, любой молодухе фору дам! А он, пенек плешивый, цветочки дарить вздумал?! Другая на моем месте бы радовалась. – Виктория закивала головой. – Муж тюльпаны подарил! А я своего мужа хорошо знаю. – Зоя достала из кармана носовой платок и высморкалась. – Чтобы он на никчемную вещь разорился – никогда! Он мне подарки дарит в виде сменных мешков для пылесоса и сковородок с антипригарным покрытием. У нас в доме вместо горшков с цветами на подоконнике лук зеленый растет! И вдруг – тюльпаны в коробке с сердцем. Все, разлюбил, бросить собирается.
– Может быть, в нем что-то человеческое проснулось? Мужская душа романтики и нежности запросила? – робко заметила Виктория.
– Может, – задумалась Зоя, – он действительно книгу какую про любовь в руки взял? Вчера у него было такое мечтательное настроение, когда он коту хвост дверью прищемил!
– Спокойно, – заявила Алиса, – разберемся. – И протянула Зое телефонную трубку, желая покончить с этими «соплями». – Сейчас или никогда.
– Может, никогда? – нерешительно воспротивилась та. – Я уже выговорилась, мне стало гораздо легче.
– Поговоришь с мужем начистоту, больше облегчишь душу, – не сдавалась Алиса.
Зоя вздохнула, поправила челку и позвонила мужу. На ее прямой, хотя очень робкий, вопрос муж не сразу ответил. Он несколько минут честно пытался вспомнить, что за цветы ей подарил.
А когда вспомнил, все встало на свои места. Муж Зои занимался цветочным бизнесом, в партии голландских тюльпанов оказались бракованные, и он раздарил их родственникам.
– Девочки, радость-то какая! – прыгала Зоя от счастья. – Прямо от сердца отлегло, любит меня, ценит, родственницей называет. Цветы мне подарил, – она сияла, – такие роскошные, в блестящей коробочке. Они так пахнут, – она сжала на груди ладони, – эти маленькие солнышки! И сердечко такое симпатичное с «Хеппи» чего-то там. – Зоя поднялась и направилась к выходу. У двери она обернулась и сказала изумленным сотрудницам: – Все-таки приятно, когда муж тебе цветы просто так дарит!
– Вот дура, – произнесла Алиса, когда за бухгалтершей закрылась дверь.
Виктория не стала ничего говорить, на этот раз она увидела саму себя. Она была точно такой же, как Зоя, когда жила с Виноградовым. И он был точно таким же, как муж Зои! И она ничего не замечала, думала, что они любят друг друга, и была вполне счастлива от этой мысли. А кто-то за ее спиной наверняка говорил, что она дура. Скорее всего, та самая Алена, тень которой основательно легла на их с Назаровым отношения. Она так и не спросила сегодня, дозвонился ли он до нее. Нужно будет обязательно об этом поговорить. Назаров не заставил себя долго ждать. Через пять минут он зашел в кабинет и напомнил Алисе, что они идут обедать в лучший ресторан города. После этого спрашивать его ни о чем не хотелось. Виктория чуть не заплакала. Надо же такому случиться! Назаров закрутил роман у нее под носом с ее начальницей. А чего она, собственно, ожидала? Они, конечно же, и раньше крутили. Виктория надула губы и спрятала взгляд. Назаров с удовлетворением отметил, что своей выходкой испортил девице настроение, и улыбнулся. Довольная Алиса схватила сумку и скрылась с Назаровым за дверью. Виктория уронила голову на стол.
– И тебе, Виктория, приятного аппетита, – дверь снова открылась, и довольная физиономия Назарова пожелала Виктории всего хорошего. Он чуть не сказал «приятного аппетита с Гавриком за ужином», но вовремя сдержался и скрылся.
Виктория подняла голову и кисло улыбнулась. Раздумывать, почему Назаров так себя ведет, ей не дал бывший муж. Виноградов позвонил на мобильный и потребовал развода. Вернее, он требовал его раньше, и она пообещала при случае забежать в загс и написать заявление. Но не забежала и не написала. В этом Афиноген ее упрекнул и попросил развестись с ним по-хорошему. Угрожать он не стал, но в его голосе чувствовалась странная уверенность. Виктория догадалась, что он взял в союзники Елену Павловну – та всегда глядела ему в рот, – и пообещала завтра же сходить и написать это злосчастное заявление. Марина задурила Виноградову голову до такой степени, что ему не терпится развестись с бывшей женой. А почему не зайти и сейчас же не написать это заявление? Разорвать путы на своем жизненном пути и двигаться дальше навстречу женскому счастью. Образ женского счастья отчего-то возник вместе с Назаровым, который удалялся от нее и лукаво махал рукой. «Все мужики – подлецы», – подумала Виктория и отмахнулась от образа Назарова. Пусть себе спокойно жует с Алисой омаров.
Виктория встала и побежала разводиться.
Времени, после того как она написала заявление, оставалось вагон и маленькая тележка. Сидеть одной в кабинете ей не хотелось, а уж тем более выслушивать бухгалтершу Зою. Она зашла в свой бывший магазинчик и пригласила Машку в кафешку, теперь у нее появились деньги – хозяйка с ней полностью рассчиталась, нужно отдать ей должное. Правда, все купюры были достоинством в десять рублей, как будто владение обувным магазином совмещалось с попрошайничеством на паперти. Зато теперь сумка Виктории разбухла от денег. Такое случалось нечасто. Машка с удовольствием согласилась отобедать с приятельницей. В кафе она заинтересованно слушала бывшую напарницу. Вика много рассказывать не стала, только то, что ей понравилось и что она приступила к выполнению обязанностей. Но Машку интересовали все мелочи, она искренне считала, что подруга заберет ее к себе. Виктории пришлось отвечать на все ее вопросы – хорошо, что они не касались Назарова. Здесь она могла проговориться, выдать себя и попасть в глупое положение.
Она попала в него, как только вернулась в офис. Виктория заболталась и опоздала на полчаса, застав в кабинете Назарова и Алису. Те благодаря Назарову успели пообедать за рекордно короткое время в сорок пять минут (!) и дожидались ее. Так, по крайней мере, показалось самой Виктории. Хотя по лицу своей начальницы она догадалась, что, если бы опоздала часа на два, ее это больше бы устроило. Назаров, не ожидая, что Виктория задержится, пришел раньше и вертелся на стуле, не зная, о чем говорить с Алисой. Начали о делах, но она постоянно уводила разговор в сторону их личных отношений с помощью намеков, граничащих с интимными. Когда пришла Виктория, раздосадованный Назаров, вместо того чтобы, как он предполагал заранее, показать той все свое внимание к милой Алисе, вспылил и ушел, хлопнув дверью.