Но почему? Долгие десятилетия либералы боролись за то, чтобы расовая принадлежность не имела значения. Они выступали против тех, кто оценивал любого представителя расового меньшинства не по реально значимым характеристикам, а по не имеющему значения фактору расы. Однако теперь, продолжая утверждать на словах, что все расы равны, они озабочены цветом кожи больше любого оголтелого расиста. Почему?
Ответ: именно потому, что раса не имеет значения, то есть потому, что этот признак не имеет ценности.
Для мультикультуралистов неприемлемо не обращать внимания на расовую принадлежность и оценивать каждого человека в зависимости от его способностей. Компания, отказывающаяся от любых форм расовой дискриминации, не получит их одобрения. Наоборот, если она не станет активно нанимать работников на основании их расовой принадлежности, если она не будет «различать цвета» и оценивать претендентов исключительно по их рабочим качествам, она вызовет их возмущение. Такой компании будет предписано принять программу «разнообразия» и соблюдать определенные произвольно назначенные этнические квоты.
Но если штат компании набирался вне зависимости от расы, а работу получали только квалифицированные специалисты, то достичь «разнообразия» можно только одним путем: нанимая неквалифицированных (или менее квалифицированных) работников. Если все рабочие места уже заняты лучшими из имеющихся претендентов, то замена определенной их части людьми определенной расы — это все равно что замена работников с определенным цветом глаз или длиной ушей на других. Это возможно только путем найма менее квалифицированных работников. Таким образом, подрывается и подчиняется принципу «разнообразия» стандарт оценки претендентов на рабочие места. Этот стандарт — стандарт объективной проверки соответствия должности — «уравновешивается» своей противоположностью. В процесс приема на работу по способностям вносится «разнообразие» путем найма неспособных сотрудников.
В 1970-х либералы начали продвигать программу «правовой защиты» расовых меньшинств. Из-за того, что негры изображались «обделенными» — обделенными образованием, работой, богатством, — обществу предписывалось идти ради них на жертвы, предоставляя им предпочтительные возможности в самых разных сферах. Основанием для такого отношения служил исключительно голый факт их «обделенности», а не какие-либо положительные качества, которыми они обладали.
Но даже тогда либералы не отвергали в открытую ценностный стандарт. Скорее, они утверждали, что «правовая поддержка» постепенно поможет «обделенным» подтянуться до рационального стандарта. Они доказывали, что меньшинства, получив государственную защиту и поддержку, примут те же ценности, что свойственны «продвинутым» белым, то есть что со временем они обретут такие же способности, смогут проходить такие же проверки, выполнять такие же обязанности и, следовательно, получать такое же вознаграждение.
Сегодняшняя доктрина «разнообразия» отвергает, однако, даже эти сомнительные связи с ценностями. Теперь само предположение, что стандартом оценки работника должны быть его способности, объявляется «ограничительным» и «расистским». Теперь это называется аблеизмом. Теперь главной идеей стало то, что черных надо нанимать на работу в первую очередь: не для того, чтобы помочь им достичь соответствия объективным стандартам, а в качестве средства уничтожения стандартов как таковых.
Почему — вопрошают мультикультуралисты — черные должны принимать стандарты белых? Почему выдавать документы об образовании нужно в соответствии с оценками, а не на основании этнической принадлежности? Почему при приеме на работу результаты профессиональной проверки претендента должны значить больше, чем его «уличная мудрость»? Почему английский лучше, чем черный сленг? Почему для предприятия программист важнее, чем тот, кто может понимать древний язык тамтамов? Не бывает ничего «лучшего», утверждают мультикультуралисты, бывает только «разнообразие».
Несомненно верно, что следование ценностным стандартам обязательно подразумевает «ограничения»: с их помощью отсекается все, не имеющее ценности. Любой эталон препятствует всему тому, что ему не соответствует. Принимать на работу по способностям — значит отсекать некомпетентных. Это, а вовсе не расовая дискриминация — единственный тип «ограничения», с которым стремятся покончить мультикультуралисты.
А для этого нужно покончить со стандартами как таковыми. Таким образом, «разнообразие», или «гармония», которые проповедуют мультикультуралисты, — это гармония между ценностными стандартами и их отсутствием, между стандартом и антистандартом. Так как мультикультуралисты, в отличие от расистов прошлого, не считают какую-то расу лучше прочих, они не предлагают в качестве альтернативного стандарта расовую принадлежность. Раса для них совершенно неважна. Она не является ценностью и нужна только для того, чтобы разрушить стандарты . Те, кто применяет такой подход, по сути говорят: «Почему возможность получить работу или место в колледже должна даваться только тем, кто соответствует ценностным стандартам? Почему бы не пожертвовать стандартами в пользу
“разнообразия”?»
Единственный мотив, который может стоять за превознесением того, что не имеет ценности, — отказ от ценностей истинных. Проповедники расового «разнообразия» не стремятся к смешению рас, которое может быть достигнуто в контексте объективной справедливости и рациональной оценки; справедливость и рациональность беспощадно антиэгалитарны и антиразнообразны. Нет, их цель — это смешение в «разнообразии» справедливости и несправедливости, рационального и иррационального, оценки по способностям и оценки по расовой принадлежности.
Таким образом, «разнообразие» по определению означает, что людей следует «оценивать» в соответствии с тем, что не имеет ценности. Это означает, что стандарт способностей ничем не лучше, чем не являющаяся стандартом расовая принадлежность. Это означает, что людей должны принимать на работу не за те способности, которые у них есть, и не ради того, чтобы они эти способности в себе развили, а потому, что способных и квалифицированных работников требуется «разнообразить» неспособными и неквалифицированными. Это означает, что между квалифицированными и неквалифицированными, между теми, кто обладает чем-то ценным для человечества, и теми, кто этого лишен, никогда не будет никакой разницы. Вот чего требуют от общества сторонники «разнообразия».
Таким образом, сегодня Министерство обороны США, выражая свою позицию по вопросу приема на службу, заявляет, что «в будущем любому белому человеку без отклонений будет требоваться особое разрешение для продвижения по службе». А Управление гражданской авиации дает руководителям подразделений указания, где особо оговаривается, что «практиковать внеочередные повышения за особые заслуги допустимо только в тех случаях, когда это способствует достижению целей “разнообразия”».
Продвигать людей по службе благодаря их недостаткам, продвигать их потому, что они не обладают никакими достоинствами, продвигать не потому, что они могут принести пользу компании и обществу, а потому, что от них нет никакой пользы. Провозглашать антиценности именно потому, что так уничтожаются ценности истинные. Вот катехизис мультикультуралистов. Способности нужно «разнообразить» отсутствием способностей, а тех, кто не может приносить пользу, — тех, кто не может предложить окружающим ничего, кроме отсутствия чего-либо ценного, — ни в коем случае нельзя «ограничивать». Поэтому если претендент на рабочее место получает отказ на основании несоответствия профессиональным стандартам, то, согласно точке зрения мультикультуралистов, он незаслуженно подвергается «дискриминации»; однако, если человек, соответствующий профессиональным стандартам, получает отказ на основании расовой принадлежности, которая стандартом служить не может, они считают, что работодатель поступает совершенно правильно, устраняя то, что может помешать «разнообразию».
Поэтому на «разнообразие» ссылаются всегда исключительно ради того, чтобы разрушить какую-либо ценность, и никогда — чтобы подкрепить ее. Например, «разнообразие» выгодно школам для того, чтобы иметь возможность уделять больше внимания «испытывающим проблемы с языком»; однако оно никогда не используется для того, чтобы оправдать создание большего количества групп для одаренных учащихся, чтобы «разнообразие» достигалось движением вверх, а не вниз. В студенческой среде никогда не слышно призывов «разнообразить» традицию «полит корректности» другими взглядами, которые были бы категорически противоположны феминизму или, скажем, правовой защите меньшинств. (Не говоря уже о мертвой тишине по поводу возможности внести «разнообразие» в антиразумные, антиличностные программы философских факультетов, дополнив их идеями, скажем, объективизма.) Ничего подобного существовать не может потому, что «разнообразие» означает уничтожение ценного за счет повсеместного насаждения не имеющего ценности.
Расовые меньшинства — всего лишь подходящие заложники для этой эгалитарианской кампании. Либеральная пропаганда приписала им неотъемлемое свойство вечной нужды и беспомощности. Из них несправедливо сделали символ безнадежности и неспособности, символ отсутствия ценностей и используют это как доказательство мультикультурной идеи о том, что если человека в обществе будут оценивать по его объективной полезности, то черные неизбежно окажутся исключенными из этой системы оценок. Мультикультуралисты хотят, чтобы люди поверили в то, что без квот «разнообразия» меньшинства ничего никогда не добьются. (Вот поэтому многие способные, независимые успешные чернокожие — которые оказались самыми главными жертвами «разнообразия» — не проявляют никакого интереса к остальным и ведут себя так, словно их не существует.)
В настоящее время требования «разнообразия» распространяются широко за пределы расы. Мультикультуралисты везде и всюду объявляют войну «дискриминации»: от критики правил грамматики за отсутствие в них толерантности к «лингвистическому разнообразию» до требований допустить глухих к участию в конкурсах ораторского искусства. Стандарты, кричат они, — это «евроцентристские» оковы рабства, а «разнообразие» — это освобождение. Освобождение от чего? От закона реальности, согласно которому ценное лучше того, что ценности не имеет.
Эта философия объясняет странный смысл, который мультикультуралисты придают термину «культура». Признаки, по которым они объединяют людей в группы, например раса, язык, происхождение, могут быть важными только для самого грубого, примитивного, племенного менталитета. Для любой разумной личности эти признаки несущественны — и именно поэтому они избираются мультикультуралистами. Они избраны извращенными умами в качестве определяющих характеристик группы именно потому, что лишены ценности. А наивысшая степень извращения — объявлять эти характеристики составляющими «культур».
Подлинная культура складывается из идей и ценностей, избранных определенной группой людей. Культура в любом случае — продукт свободного выбора, представлена ли она высокоразвитой, технократической цивилизацией, достижения которой сознательно и радостно принимаются членами общества, или самой застойной, сохраняющей традиционный племенной строй, при котором люди покорно следуют путем, избранным предками. Культура — это то, что избрали для себя люди, и то, что определяет основы их образа жизни.
Но мультикультуралисты намеренно выделяют то, что не является продуктом выбора и фактически не влияет на образ жизни граждан в обществе. Они концентрируют внимание на двух аспектах человека: на его чисто физиологических особенностях (таких, как расовая и половая принадлежность) и на случайных чертах, которые легко подвергаются изменениям (таких, как язык или место проживания). Физиологические черты человек не может выбрать для себя; к прочим относятся те, которые ни один разумный человек не будет считать настолько важными, чтобы делать их предметом выбора. Но с точки зрения мультикультуралистов, чем меньшую подлинную ценность имеет некая характеристика для группы людей, тем в большей степени она определяет «культуру».
Иррациональность старомодного расизма бледнеет по сравнению с мультикультурализмом, который считает, что существуют отдельные «культуры» черных, латиноамериканцев, геев, инвалидов — то есть групп, выделяемых по признакам, не имеющим ценности, и которые (как принято считать) не могут быть выбраны. (Поэтому, кстати, сегодняшние «левые» так настойчиво доказывают, что гомосексуализм не является сознательным выбором человека; если сексуальная ориентация будет признана продуктом свободного выбора, никакая официально санкционированная «гей-культура» не будет возможна.)
Мультикультуралисты считают то, что не может быть выбрано, сущностью человеческой личности. Соответственно, они преуменьшают значение того, что в действительности формирует характер и ценности человека: его мыслительные способности. Индивидуальное мышление — миф, говорят они. Все идеи человека — не более чем производные общего этнического облика, данного ему от природы. Как и все прочие коллективисты, мультикультуралисты принимают (субъективистскую) версию детерминизма. Они считают, что каждая «культура» — то есть каждая этническая группа — отличается особым набором интеллектуальных черт, свойственных исключительно ее членам. Они придают этническую окраску любым идеям, догматически определяя их как «научные принципы черных», «женские юридические теории», «гейская музыка», «белая интерпретация истории» и т. д.
Самые великие культурные достижения беззастенчиво обесцениваются мультикультуралистами. Единственный презрительный ответ мультикультуралиста на любые человеческие озарения — от культивирования в Древней Греции разумного и счастливого взгляда на жизнь до развития наук и личных свобод в эпоху Возрождения и достижения главенства над природой через технологию и предпринимательство в эпоху промышленной революции, на любые открытия и изобретения, поистине бесценные для каждого разумного человека, — таков: «Все это — продукты деятельности белых европейцев мужского пола, поэтому они не имеют значения для небелых, неевропейцев и немужчин».
При том, что мультикультуралисты совершенно точно принадлежат к разряду коллективистов, их идеология отличается от прочих вариантов коллективизма в одном существенном отношении: они к тому же — современные эгалитаристы.
Эгалитарность — это доктрина, откровенно требующая уравнения всех людей, так, чтобы никто не мог иметь то, чего лишены другие. Никто не должен иметь преимущество перед другими за счет своего богатства, ума, таланта, внешнего вида и т. д. Как пишет об этом Айн Рэнд, эгалитаристы стремятся «не к политическому, а к метафизическому равенству — равенству личных качеств и черт, независимо от природной одаренности и личного выбора, возможностей и характера».
Мультикультуралисты ревниво блюдут эту философию. Они понимают, что не может существовать никакого метафизического равенства, основанного на ценностях. Они знают, что равенство может быть только в отношении того, что не является ценностью: это равенство, которое достигается путем пресечения любых попыток подняться над общим уровнем. Осуществляют они этот процесс в две стадии.
Вначале они требуют, чтобы самосознание личности подчинялось этнической группе, к которой она принадлежит. Это разрушает любую заслуженную самооценку. Затем, чтобы уничтожить даже то ощущение псевдоценности, которое может получить человек через осознание себя членом племени, они требуют, чтобы каждый коллектив жертвовал собой ради другого — чтобы каждая группа, имеющая что-то, отказалась от всего в пользу любой другой группы, этого не имеющей.
Таким образом, если доля белых мужчин среди генеральных директоров компаний, доля студентов азиатского происхождения в университетах не соответствуют эгалитарному принципу, они должны пожертвовать своими интересами в пользу других «культур». Небелые и неазиаты имеют право получить выгоду от этого не потому, что обладают какими-то ценностями, а потому, что они ими не обладают, и потому, что принцип «разнообразия» не позволяет проводить черту между ценным и неценным. Особое предпочтение отдается тем «культурам», представители которой как работники не заслуживают повышения, а абитуриенты не заслуживают приема в вуз, именно потому, что они этого не заслуживают. Иными словами, мультикультуралисты не считают, что какая-то определенная группа людей может быть лучше других.
Это серьезное отклонение от взглядов ранних коллективистов. Например, Маркс утверждал, что личность не значит ничего, однако благородное воплощение всего лучшего в истории — это пролетариат. Гитлер призывал своих сторонников отдать свое эго ради арийского коллектива, который, по его мнению, воплощал человеческий идеал. Расисты американского Юга считали белых морально и интеллектуально выше черных. Все эти коллективисты принимали какую-то группу за ценностный стандарт.
Однако мультикультурализм — это окончательный отказ от ценностей. Это первая идеология, полностью объединившая коллективизм и эгалитарность. Она абсолютно коллективистична и при этом отвергает идею о том, что какой-то коллектив может быть реально лучше другого. Согласно этой идеологии, личность не имеет ценности точно так же, как не имеет ее никакая группа ( которой личность должна подчиняться ).
(Вот что привело сотрудника Университета Пенсильвании к такой поразительной критике индивидуализма. Если не брать в расчет его неспособность думать в иных терминах, кроме относящихся к группам, он понял, что индивидуализм приводит к триумфу «доминирующей» (то есть объективно лучшей) группы, а коллективизм — эгалитарный коллективизм — к тому, что лучшее приносится в жертву худшему.)