За столом было шумно, слышался звон бокалов и рюмок, шутки, смех… Наталья, счастливая, не сводила глаз со своего исхудавшего мужа, постоянно подкладывая ему на тарелку очередное блюдо.
— Ну что ж… — поднял рюмку тесть Виктор Николаевич. — За то, что ты, Серега, с этими бандитами связался, тебе, конечно, всыпать полагается по первое число!
— Папа! — Наталья дернула отца за рукав. — Ну мы же об этом уже говорили! Не нужно портить праздник!
— Не буду, — смягчился тесть. — Радоваться надо, что все обошлось. А то ведь светило бы не просто ремнем по мягкому месту от отца, а… — Он не закончил фразы, покачал головой и, улыбнувшись, сказал: — Ну, давайте за то, что хорошо кончается! — и опрокинул рюмку в рот.
— Вот это правильно! — поддержал Виктора Николаевича Антон Данько.
В разгар веселья раздался чей-то голос:
— Не помешаю?
Все повернулись к калитке. За ней стоял майор Виталий Дарницкий.
— Ой, ну что вы! — Наталья тут же вскочила. — Садитесь, пожалуйста. Выпейте с нами, закусите…
— Пить не стану — мне еще сегодня в Москву возвращаться.
— Уже уезжаете? — спросил Антон.
— Да, пора. Дела все закончены. Но вот икоркой угощусь с удовольствием, — улыбнулся Дарницкий.
При его появлении все поутихли. Дарницкий почувствовал это и сказал:
— Я вас надолго не напрягу своим присутствием. Только кое-что уточню напоследок…
— Да что вы! — воскликнул Данько. — Вы нам не мешаете.
Дарницкий посмотрел на Сергея и сказал:
— Рад, что для тебя все благополучно закончилось.
Для Воеводина и его незадачливых компаньонов и впрямь все обошлось как нельзя лучше. Браконьеры, по уши увязшие в своих делах, разумеется, не стали рассказывать официально еще и о том, как чуть не подставили троих односельчан. Виктор Панченко уже вернулся в село, Анатолий же Лаврентьев словно сквозь землю провалился.
— А вы его искать станете? — спросил Антон.
— А зачем он нам сдался? — удивился Дарницкий. — У него, как я понял, долги какие-то. Так что пусть сам свои проблемы разруливает и радуется, что у него одной меньше стало.
Антон Данько завозился на стуле. Ему явно не давал покоя какой-то вопрос.
— Ну чего ерзаешь, спрашивай! — засмеялся Дарницкий.
— Мы хотели узнать, чем там все закончилось с этим Геной. Или он Володя?
— Володя, — подтвердил Дарницкий. — Фамилия его Клевцов. Он проходил у нас свидетелем по одному делу. Женщина тогда в катастрофу попала, Людмила Горелова. Ну, это по мужу она Горелова, а девичья фамилия ее Новикова.
— Ой, да это же наша Люда! — сказала Катя Звонарева. — Она умерла полгода назад, — помрачнела девушка.
— Да, авария была страшной, — подтвердил Дарницкий. — Урод один пьяный врезался. Все лицо изуродовано, но это еще полбеды. Множественные переломы, в том числе позвоночника. Разрывы внутренних органов. Речь потеряла. Несколько операций перенесла, но двигательная способность так и не восстановилась. Врачи разводили руками. А муженек ее, когда об этом узнал, сбежал, бросив ее одну в квартире, беспомощную, когда она даже до туалета самостоятельно дойти не могла…
Дарницкий умолк, лицо его было мрачным.
— А при чем тут Гена? — не утерпела Катя. — То есть… Володя?
— Геной звали ее мужа, Геннадий Горелов. А Володя Клевцов был в нее влюблен. Они дружили с этим Гореловым. И когда он пришел ее навестить, то обо всем узнал от соседей. Спасибо им, хоть кто-то навещал девчонку. Родных-то у нее никого.
— Да, у нее родители погибли лет пять назад, — вспомнила Наталья. — Полетели отдыхать куда-то за границу, а самолет разбился. Отец у нее каким-то начальником был в Астрахани, я точно не помню. Знаю только, что жили они всегда обеспеченно. А потом Люда после их смерти в Москву уехала, а дом ее так и остался стоять. Ой, простите, я вас перебила!
— Да, так вот, Володя ее не бросил. Ухаживал, даже надеялся, что она выздоровеет. До последнего надежды не терял. А потом она попросила увезти ее в Бережное. Говорить не могла, на бумаге нацарапала. Наверное, чувствовала, что ей недолго осталось, хотела на родине умереть. Вот он и привез. А сам представился ее мужем.
— Зачем же? — не поняла Наталья.
— Ну, народ в селе какой? — усмехнулся Дарницкий. — Только без обид! Привез замужнюю женщину какой-то мужчина, живет с ней в одном доме… Что бы про нее стали говорить? Пожалел он ее, зачем ей еще и эти сплетни? А так муж и муж. Гораздо удобнее, да и расспросов меньше. Так они и жили, пока Людмила все-таки не умерла…
— Он ее сильно, видать, любил, — со вздохом сказала Наталья. — После ее смерти чернее ночи ходил. Даже и не выходил почти из дома, мы уж боялись, что умом тронется. Помогали, еду приносили, он же все забросил! Последнее время, правда, оклемался и стал говорить, что, наверное, уедет отсюда. Ну, это и правильно: он молодой, из Москвы, что ему делать в нашей глуши? Отсюда свои-то бегут! — Она скосила глаза на мужа.
— Но зачем же он убил Голубева? — недоуменно спросил Антон.
— А затем, что, кроме Игоря, никому в селе и в голову не приходило, что он не муж Людмиле, — пояснил Дарницкий.
— Ну и что? — не понимал Данько. — Ну, не муж! Какое теперь это имеет значение? Светлую память, что ли, берег? Глупость какая, бред!
Дарницкий усмехнулся.
— Да нет, Антон. Все гораздо прозаичнее, — вздохнул он. — Людмила-то обеспеченная была, деньги у нее на счете лежали. Сами говорите, что родители ее люди богатые были. Значит, наследство осталось. А кому оно перейдет? Детей у них не было, родни больше у нее никакой. Родной муж — главный наследник. Вот он и решил получить наследство и уехать.
— Ого, какой шустрый! — удивленно протянул Антон. — А на вид такой тихий…
— Но подождите, — вмешался немногословный Илья Храмов. — Кто бы ему выдал это наследство, когда он по документам никакой не Геннадий Горелов, а Владимир Клевцов?
— Документы новые не так уж трудно получить, — сказал Дарницкий. — Можно прийти в паспортный стол, сказать, что потерял, что срочно нужно восстановить… Поговорить с паспортисткой по душам, заплатить некую сумму — и вот тебе, пожалуйста, новый паспорт готов! С новой фамилией и твоей фотографией. И, заметьте, настоящий! Я сам с подобными случаями не раз сталкивался на службе. У нас в стране, к сожалению, за деньги можно многое.
— А реальный муж? — спросил Антон.
— А реальный муж носа не кажет. И, скорее всего, не покажет. Он же не знает, что Люда умерла. Он вообще не думал, что она умрет. Не хотел быть мужем калеки.
— Ну а если бы? — настойчиво спрашивал Данько. — Если бы все-таки появился?
— Тогда бы он узнал, что наследство уже получил Геннадий Горелов! — рассмеялся Дарницкий. — И был бы очень удивлен. Я думаю, он бы и не подумал, что это его друг Володя Клевцов. А если бы и подумал, найти Клевцова было бы сложно. Он с этими деньгами наверняка рванул бы куда-нибудь подальше.
— Значит, он боялся, что Голубев его разоблачит?
— Конечно, если бы он не замыслил получить наследство, нужды убивать Игоря не было бы. Ну, удивился бы Голубев, узнав, что человек, которого он знает как Клевцова, живет в Бережном как Горелов. Ну, отвел бы его Володя в сторонку, поговорил бы по-мужски, все объяснил… Но вот только денег он бы потом не получил, вот так! А эта мысль ему в голову уже крепко засела. Очень трудно изгнать из головы мысль, к которой ты уже привык. Он же видел себя уже богатым, ждал, когда полгода пройдет со дня смерти Людмилы. И знаете, что самое интересное?
Все одновременно посмотрели на Дарницкого.
— Что у него бы все получилось, — уверенно сказал тот и добавил печально: — Если бы не Игорь…
— Это я, старый дурак, по селу натрепал, что внук приезжает! — запричитал дед Харитон. — Меня самого за это убить мало!
Дарницкий посмотрел на него и мягко сказал:
— Успокойтесь. Он бы все равно нашел способ его устранить. Обманным путем заманил бы под предлогом поговорить как со старым знакомым по душам. Так что не казните себя.
— Да уж, дедушка. — Катя Звонарева придвинулась к деду ближе. — А мы вас не бросим. Не дадим в одиночестве пропасть.
— Да… — покачал головой Виктор Николаевич. — Если бы мне кто рассказал, что такое возможно в нашем селе, — не поверил бы! Кто бы мог подумать? Генка Горелов!
— Как хорошо, что вы его поймали, — воскликнула Катя.
— Это ребятам спасибо, а Сергею особенно, — сказал Дарницкий. — У меня мысль насчет Клевцова-Горелова была. Мы, кстати, перед отъездом Игоря об этом деле вспоминали. И я видел его в селе, когда приехал, только мельком. Еще подумал, что лицо знакомое, собирался выяснить, что и как, почему он тут… Но Сергей очень помог, спасибо тебе.
Воеводин, который из недавнего преступника, а потом жертвы стал чуть ли не героем, чувствовал себя неловко.
Воеводин, который из недавнего преступника, а потом жертвы стал чуть ли не героем, чувствовал себя неловко.
— Да ладно, что я такого сделал-то, — пробормотал он.
— А правда, что он сделал-то? — с любопытством спросил Славик Капитонов.
— Да видел он, как Клевцов после убийства вещи закапывал, — сказал Дарницкий. — На берегу. Мы уже откопали их — там и рубище это белое с клочком оторванным, и орудие преступления все в крови… Это он так решил Игоря из машины выманить — призраком переоделся. Наслушался местных легенд… Так что с доказухой порядок полный. Да и сознался он сразу, даже особо не кривил душой.
Дед Харитон сидел понуро, пряча старческую слезу, бегущую по сморщенной щеке…
— Ну, а теперь пора! — Дарницкий хлопнул себя по бедру и собрался подниматься.
— Постойте, а что с этими бандитами-то? — спросила Катя.
— Да с этими все ясно, посадят их всех, — сказал Дарницкий. — С чиновниками посложнее.
— Их что, не посадят, этих взяточников?
— Насчет посадят утверждать не могу. Они не дураки, наверняка подстраховались. Может быть, конечно, благодаря государственной программе прокуратура им хвост прижмет. Но даже если и нет, с должностей своих полетят так, что только искры посыплются.
— Ох, неужели и в наших краях порядок наведут? — с надеждой спросила Наталья. — А то до нас совсем никому дела нет! Браконьеры беспредельничают, чиновники не хуже, рабочих мест нет…
— Рабочих мест нет? — переспросил Дарницкий, глядя на Сергея. — Могу предложить. В моем отделе.
— Кем? — поднял глаза Воеводин.
— Ну, пока простым опером, а там поглядим, — улыбнулся майор. — Зарплата, конечно, небольшая, но, как говорится, не все сразу.
Сергей посмотрел на жену.
— А я не возражаю! — прижала та руки к груди. — Если хочешь — поехали! Я слова поперек не скажу!
— Нет, — неожиданно сказал Воеводин. — Я уже решил для себя, что останусь в Бережном. Знаете, оно ведь хорошо там, где нас нет. Но вам спасибо большое!
— Да не за что! А вы, ребята? — Он посмотрел на Антона с Ильей. — У вас оперативная жилка есть, я вам точно говорю! А мне вместо Игоря теперь сотрудников искать надо.
— Да мы вообще-то уже работаем, — отказался Антон. — Вроде бы нашли себя.
— Ну как хотите. Надумаете — позвоните. — Дарницкий раздал друзьям свои визитки и поднялся. — До свидания.
— До свидания, — сказали сидевшие за столом.
Дарницкий прошел к своему «Ауди», сел в него, завел мотор, и вскоре только пыль, оставленная на дороге, напоминала о его приходе.
— Да, — с легкой грустью сказал Славик. — А нам ведь тоже скоро надо ехать. Я дяде звонил, он поправляется, но пока еще в больнице. Придется пока мне дела принимать.
— Зато денег заработаешь кучу, — подбодрил приятеля Антон. — Сразу девушек толпа побежит!
По помрачневшему лицу Славика он сразу понял, что наступил тому на больную мозоль, ляпнув не подумав. Попытавшись исправить свою оплошность, Данько заулыбался и сказал:
— Хотя хорошие девушки на деньги не бросаются! Вот я благодаря селу Бережному понял, какие хорошие есть девушки! Правда, Катя?
Он подмигнул Звонаревой и сказал:
— Может быть, поедешь с нами в Волгоград? Учиться-то все равно нужно. А у нас столько вузов! Вон Славик с удовольствием тебе поможет! Возьмет, так сказать, под свое крыло! Ему как раз сейчас хорошая девушка нужна!
— Спасибо, — смущенно улыбнулась Катя. — Меня уже взяли под крыло.
— Кто? — растерянно спросил Антон. — Под какое крыло?
Илья улыбнулся и положил руку на плечо Звонаревой.
— Катя со мной поедет, — сказал он. — Мы так решили.
Антон, ничего не понимая, крутил головой, думая, что его разыгрывают.
— Это когда же вы решили? — удивленно спросил он. — Я и не заметил ничего…
— Плохой из тебя наблюдатель, — усмехнулся Храмов.
— Ну, вы даете, ребята! — радостно воскликнул Антон. — На свадьбу-то какой подарок готовить?
— Ты не беги впереди паровоза, торопыга! — остудил его Илья. — Кате в первую очередь учиться надо. А там посмотрим.
— Ну что же, — поднялся Виктор Николаевич. — Тогда еще раз за то, что хорошо кончается!