Сергей вздрогнул. Потом облизнул пересохшие губы и сказал:
— Я вам все расскажу. Но только немного позже, ладно?
— Конечно, расскажешь. Тебя еще врачу надо показать, — сказал Дарницкий.
— Сережа, — вмешался вдруг дед Харитон. — А как же ты… Ничего не понимаю! Я ж когда призрака видел, ты еще дома был! На другой день тоже в магазине стоял, слушал… Это еще до того было, как ты пропал! Кто же это был?
Старик растерянно обводил глазами собравшихся.
— Вам, дедушка, в тот вечер небось померещилось. Туман был густой, вот дым и почудился. А уж Сергей, услышав эту историю, решил на ней сыграть. Верно? — посмотрел Дарницкий на Воеводина.
Тот лишь кивнул.
— Ясно, — сказал майор и повернулся к Блинову: — Ну что, Леша, вы с дедом садитесь в ваш катер, а мы с ребятами в моторку Ашота. Ну, скажу, парень, навел ты шороху! Он же уже признание в непредумышленном убийстве написал, да-да! Участковый Круглов, когда его самого за шиворот взяли, тут же Ашота и вложил! Они вообще там сейчас все друг на друга валят, закладывают всех. Так что, думаю, цепочка длинная вырастет. К верхам приведет.
— А я? — спросил Сергей.
— А ты человек маленький, тому и радуйся. С тобой потом разберемся. Где твоя моторка-то?
— Да на той стороне острова! Я ее специально там спрятал, чтобы с берега не видно было. Хотя с нашего берега здешние места вообще не разглядишь. Зато мне отсюда все хорошо было видно… — неожиданно добавил Воеводин многозначительно.
— Да? — поднял бровь Дарницкий. — И что же ты видел?
— Потом расскажу, — неохотно сказал Сергей. — Я еще сам до конца не уверен…
Расселись по лодкам и отправились в обратный путь. На этот раз времени на дорогу ушло гораздо меньше: Блинов уже лучше ориентировался и вел катер почти без помощи деда Харитона.
На берегу столпился народ. Кто-то непонятно откуда узнал, что «полиция поехала ловить призрака», и любопытные жители села Бережное, лишенные особых сенсаций, сейчас стояли на берегу, отчаянно вглядываясь вдаль в ожидании, когда прибудет лодка. Тут были и Катя Звонарева, и Лариса Панченко, и продавщица Надя, Генка-вдовец, собутыльники дядя Саша и его безымянный приятель, Дарья Семенова и много еще кто.
— Вон плывут, плывут! — донеслось с берега до ушей тех, кто плыл в лодках.
— А где же призрак-то? Что-то не видать…
Моторка, в которой плыли Блинов с дедом Харитоном, первой пристала к берегу. Алексей помог деду выйти, и толпа сразу же окружила его и начала расспрашивать. Однако дед, любивший эффекты, нарочно многозначительно молчал. Вот появилась вторая лодка, и ребята по очереди стали спрыгивать с нее.
— Глядите, Серега! — послышался удивленный возглас, и сейчас же толпа подхватила:
— Серега вернулся!
— Сережа! — взвизгнул женский голос, и следом Наталья Воеводина повисла на шее у мужа.
— Да ты где же пропадал-то, Сергей? — спросил кто-то из местных жителей.
Тот стоял растерянный, уставший и осунувшийся, но улыбался. На все вопросы только махнул рукой. Сзади послышался шум автомобиля, затем показалась легковушка с табличкой «ТАКСИ», из которой вышел Славик Капитонов.
— Славка! — Антон хлопнул себя по бокам. — Ну до чего же сегодня удачный день! Тебя отпустили? Совсем?
— Отпустили, — смущенно ответил парень, поправляя очки. — Привет, Серега!
— Ну вот, встреча на Волге! — пошутил Дарницкий.
— Ой, пойдемте скорее домой! — проговорила Наталья, крепко вцепившись в мужа, словно боялась, что он сейчас снова пропадет.
Народ, разочарованный тем, что никакого призрака не оказалось, потихоньку начал расходиться. Сергей вопросительно поднял глаза на майора Дарницкого. Тот сделал ему знак отойти в сторону.
— Сергей, я ведь знаю про ваши дела с браконьерами, — начал тот. — И сразу хочу предупредить, что меня они несильно волнуют. Это все делишки мельчайшие. Ты не обижайся, но твоя персона мне совсем неинтересна. В плане разоблачения икорной мафии, я имею в виду. Никакого дела вообще может не быть — вас никто не ловил, инспекторы, которых подкупили Ашот с Кругловым, будут молчать, потому что у самих рыло в пуху… Но я тебя прошу вот о чем: ты ведь что-то видел на этом берегу, верно? Расскажи.
Воеводин молчал. Дарницкий вздохнул и продолжил убеждать:
— Ты пойми, тут дело серьезное. А ты свидетель. Если убийца узнает об этом, тебе тоже худо придется.
— Убийца? — удивленно вскинул брови Сергей.
— Да! — твердо произнес Дарницкий. — За это время здесь произошло убийство. Сотрудника УВД Москвы Игоря Голубева убили.
— Внука деда Харитона? — ахнул Воеводин.
— Да! И мне очень важна любая интересная мелочь в этом деле.
Сергей еще некоторое время помолчал, потом вдруг сказал, показывая рукой вперед:
— Я видел его ночью. На следующую ночь, как на остров попал. Он что-то копал на берегу.
— Место помнишь? Показать сможешь?
— Смогу, — кивнул Воеводин.
— Спасибо, Сергей! — поблагодарил Дарницкий, отходя от Воеводина и направляясь прямо к тому человеку, на которого он показал.
Человек этот побледнел при приближении Дарницкого. Наверное, выражение лица майора было таким, что он сразу понял, что ничего хорошего ему от него не светит. Дарницкий, злой за смерть своего близкого друга, шел уверенно и быстро. Человек замер на миг, а потом вдруг бросился бежать.
По дороге он толкнул Антона Данько, оказавшегося у него на пути, тот упал на берег и ударился ногой о камень. Илья Храмов оказался проворнее. В два прыжка догнав убегавшего, он двинул ему кулаком в челюсть, отчего тот рухнул на песок. Кто-то ахнул, заголосила какая-то тетка… Майор Дарницкий подскочил к поверженному противнику и, рванув на себя, поставил на ноги, а затем надел на него наручники.
— Как же так, Володя? — спросил он.
Человек вздрогнул.
— Ты же на самом деле Володя, верно? Володя Клевцов, я тебя отлично помню. Ты же нормальный парень был! И Игорь Голубев тебя отлично помнил… — добавил он тихо.
Генка-вдовец опустил голову.
— Это все из-за того урода… — тихо сказал он. — Из-за Генки Горелова…
* * *Юрий Константинович Кравченко сидел в кабинете следователя прокуратуры, куда его привезли полтора часа назад. Просто подошли к машине двое очень прилично одетых мужчин и спросили, не он ли Юрий Константинович Кравченко. Тот хотя и немного удивился, но не заподозрил ничего угрожающего. Да даже если бы и заподозрил, это уже ничего не решило бы в его судьбе. Едва он назвал свое имя, как мужчины, очень ловко подхватив его с обеих сторон под руки, провели к своей машине с тонированными стеклами, сказав по дороге, что просят его проехать с ними, чтобы ответить на несколько вопросов. Они не угрожали, не били и вообще вели себя предельно вежливо, однако по их манере держаться и стальным взглядам Кравченко понял, что лучше не сопротивляться…
И вот теперь Кравченко сидел в кабинете следователя, который задавал ему вопросы, касающиеся деятельности его предприятия. Незаконной деятельности…
Кравченко молчал, хотя и понимал, что это ничего не даст. В душе он надеялся на адвоката, но в целом его защита ничего не решала. Если уж за него взялась прокуратура, значит, все… Былые связи, казавшиеся незыблемыми, потеряли вес. Никого больше нет за спиной Кравченко, нет могущественного Дмитрия Васильевича Богатырева — его наверняка или самого уже прихватили за жабры, или вот-вот возьмут. Меняется власть…
Юрий Константинович горестно вздохнул. И Ашота его подельники уже сдали со всеми потрохами, следователь уже упомянул об этом. И Кравченко понимал, что он не блефует: раз пошли такие дела, теперь каждый станет отчаянно цепляться за собственную жизнь. За то, чтобы максимально ее облегчить. А то, что светило впереди в этой жизни, для них для всех легким никак не назовешь… Вот и подручные Ашота наверняка взахлеб валили всю вину на своего хозяина, а тот переводил стрелки на него, Юрия Константиновича.
— Ну так как же, Юрий Константинович? — Бодрый голос следователя, постукивающего стопкой документов по столу, отвлек его от тягостных мыслей. — Вот послушайте-ка: «Продукция закупалась у браконьеров. Преступники приобретали ветеринарные свидетельства и наклейки, расцветка, изображение и содержание которых повторяли оригинальный дизайн одного из легальных производителей икры, прекратившего производство еще в 2005 году». Ну что? Знакомо? Это все про ваш завод, который якобы стоит и деятельность его прекращена. Но мы отлично знаем, что завод этот работал совсем недавно, причем весьма успешно. Меня вот что волнует, Юрий Константинович… — Следователь перегнулся через стол: — Куда делась вся документация? Где лицензии, разрешения на деятельность, документы из налоговой? Только не говорите мне, что все это безвозвратно утеряно. Мы все равно восстановим документацию. Я буду с вами откровенен: ваша фигура не так уж меня интересует. Меня интересует человек, на которого вы работали. То есть тот, кому вы платили за все эти липовые бумажки. Человек этот, разумеется, непростой. Но мы так или иначе выйдем на него. Оттуда, — он показал пальцем вверх, — пришло распоряжение блокировать местную коррупционную чиновничью систему. А это значит, что приедут столичные прокурорские чины, которых подкупить не сможете ни вы, ни ваш покровитель. Понимаете? Им нужны не деньги, а строгий отчет о проведенной работе. И если вы начнете сотрудничать со следствием, осветив фигуру человека, под которым вы находитесь, это вам зачтется! Ну? Что вы молчите? Мы же его все равно возьмем, он держится на волоске! Думаете, он станет за вас заступаться?
Следователь откинулся на спинку стула и смотрел на Кравченко насмешливо и даже словно жалел его. И Кравченко понимал, что он прав… Немного подумав, он поднял голову и сказал:
— Богатырев Дмитрий Васильевич…
* * *Богатырев сидел в комнате отдыха в своем загородном доме. Он был в просторном домашнем халате, а босые ноги его стояли на маленькой скамейке. Рядом сидела девушка и обрабатывала ему ногти на ногах. Еще одна стояла позади, массируя Дмитрию Васильевичу мышцы плеч и шею.
— Ох, хорошо, — жмурился Богатырев. — Совсем от работы мышцы затекают, только твой массаж, Алена, и помогает! Ох, вот тут, вот тут сильнее потри, ага!
Дмитрий Васильевич ежился, морщился, но терпел, когда пальцы массажистки принимались мять его кожу слишком сильно. Богатырев любил по выходным выбраться в загородный дом, где принимался активно заниматься своим здоровьем — массаж, гимнастика, педикюр, бассейн, тренажеры, сауна… Этому Дмитрий Васильевич предавался с огромной охотой, денег на удовольствия не жалел.
Годы уже не те, возраст к шестидесяти подкатывает, пора и позаботиться. Здоровье было для него главной драгоценностью — все остальное у него имелось. Власть, уважение, особняк в Астрахани, трехэтажный дом за городом, несколько машин, молодая жена, взрослые, хорошо устроенные в жизни дети…
— На сегодня все, Дмитрий Васильевич, — послышался над ухом голос массажистки. — Больше не нужно, а то пойдет во вред.
— Ох, спасибо, Аленушка! — Богатырев потянулся и достал из кармана халата крупную купюру. — Молодец, сегодня твои руки особенно хороши! Ты просто превзошла саму себя и заслужила премиальные.
— Спасибо, Дмитрий Васильевич, — ровным голосом ответила девушка, привычным жестом убирая деньги. — До свидания. До завтра.
— До завтра, — бросил Богатырев, посмотрев вниз.
Девушка, аккуратно подпиливавшая ему ногти, закончила с этой процедурой и теперь принялась полировать их сверху мягкой пилочкой. Скоро педикюр должен был подойти к концу.
Дмитрий Васильевич откинулся в шезлонге со стаканом коктейля в руке и блаженно прикрыл глаза. Вот оно, простое человеческое счастье!
Зазвонил сотовый телефон, и Богатырев с недовольным видом потянулся за ним. В выходной день отдохнуть не дадут, черт знает что!
На связи был Коновалов, и Богатырев ответил.
— Дмитрий? — услышал он голос давнего приятеля. — Телевизор не смотришь?
— Нет, а что? — удивился тот.
— Ну так включи канал ТВ-1 и узнаешь! — сказал собеседник и резким тоном добавил: — Значит, я тебе не звонил и никакого разговора неделю назад между нами не было! Все, бывай!
Запищали гудки. Заинтригованный и встревоженный, Дмитрий Васильевич протянул руку, взял со стоявшего рядом столика пульт дистанционного управления и нажал кнопку. Зажегся экран плазменного телевизора, располагавшегося на противоположной стене. Богатырев переключил телевизор на нужный канал. Шла какая-то новостная программа, до него долетел обрывок фразы корреспондента:
«…заявил вчера руководитель Госкомрыболовства Георгий Подгорный, отвечая на вопросы телекомпании «Росновости». Он сообщил, что крупные заводы по производству товарной черной икры уже строятся в Рязани и Калуге, а в Самаре и Новосибирске проектируются. «Бизнес понял, что мы боремся с браконьерами всерьез, и готов вкладывать деньги в легальное производство», — заявил также Георгий Подгорный. Руководитель Госкомрыболовства полагает, что причиной этих перемен стал закон, позволяющий уничтожать конфискованную браконьерскую черную икру и еще полсотни видов особо ценных рыбных товаров. Он вступил в действие прошлым летом. Начиная с августа прошлого года только в Москве было пущено в расход больше тонны черной икры. Уничтожение конфиската, по мнению Георгия Подгорного, — единственный способ «выбить прилавок из-под браконьера». Легальным производителям нет смысла инвестировать в отрасль, пока цены диктуют преступники. Можно сколько угодно подкарауливать браконьеров в камышовых заводях на реке. Но при цене вопроса в один миллиард долларов, а именно в такую сумму оценивала рынок незаконного осетрового товара год назад ФСБ, остановить уничтожение реликтовой рыбы невозможно. На московских рынках в июле прошлого года, до вступления закона об уничтожении конфиската в силу, черная икра — разумеется, нелегальная — лежала на прилавках по цене семнадцать-двадцать тысяч рублей за килограмм. Сейчас продается только из-под полы по сорок тысяч рублей за килограмм. В дорогих магазинах столицы килограмм черной икры — теперь уже легальной — стоит сейчас свыше двухсот тысяч рублей за килограмм. Сейчас промышленный лов белуг, севрюг и рыб прочих ценных пород запрещен. Легальный экспорт товарной черной икры не ведется с две тысячи второго года. И так будет минимум еще в течение десяти лет — за это время численность осетровых может восстановиться. Если, конечно, браконьерство действительно станет невыгодным. Пока икру на московских рынках, например, еще можно купить. Но уже из-под прилавка. Во многом размах деятельности браконьеров осуществлялся благодаря недобросовестным чиновникам, покрывавшим их грязную деятельность. Теперь с этим наконец будет покончено. Прокурорские проверки направлены в ряд областей, в том числе Вологодскую, Волгоградскую, Астраханскую…»
Дмитрий Васильевич не дослушал. В глазах сразу же стало темно, закружилась голова. Он понял, что звонок Коновалова был неспроста. Тот, конечно же, в курсе происходящего. Он отлично знает, что проверка уже направлена в его область. Более того, он наверняка знает и о том, каков будет результат этой проверки… Все заранее продумано и решено. Он, Богатырев, обречен. Если столичная прокуратура решила найти козлов отпущения, она их найдет. Последняя фраза Коновалова была неслучайна. Ею он открестился от Дмитрия Васильевича, отгородился от его проблем. Сволочь! Сам икру не то что ложками ел — тоннами получал! Такими партиями она в столицу отправлялась, что самым страстным любителям черной икры хватило бы на несколько поколений ежедневного употребления на завтрак, обед и ужин! А сколько это денег? Простому смертному такие цифры даже в голову не придут. А теперь в кусты! Да, времена настали! Каждый сам за себя!
Дмитрий Васильевич от волнения поднялся с шезлонга, велев девушке, делавшей педикюр, сейчас же прекратить процедуру. Та, подхватив свои инструменты, тут же ушла. Богатырев заходил по комнате взад-вперед. Неожиданно он услышал шум во дворе и выглянул в окно. К воротам подъехали несколько черных машин, из которых стали выходить люди. Почему-то они казались похожими друг на друга один в один, словно целая толпа близнецов… Охрана пыталась воспрепятствовать их проникновению на территорию двора, но люди с невозмутимым видом прошли. Они двигались уже к входной двери, сейчас раздастся звонок… Дмитрий Васильевич считал секунды.
Раздался звонок, и Богатырев, как ни ждал его, вздрогнул. Вздрогнул и сам пошел открывать, остановив на пути домработницу. Щелкнул замком и увидел двоих людей, ничем не выразительных, прилизанных и одинаковых.
— Дмитрий Васильевич Богатырев? — услышал он бесцветный голос, молча кивнул.
— Проедемте с нами, пожалуйста, у нас к вам есть несколько вопросов…
Глава одиннадцатая
В самоваре поспевал чай, заваренный на травах. На столе, накрытом во дворе дома Воеводиных, собралась большая компания: Сергей с Натальей, Егорка, Антон Данько, Славик Капитонов, Илья Храмов, Катя Звонарева, дед Харитон и родители Натальи.
Стол был полон закусок, в том числе стояла на нем и черная икра, которую привез тесть Сергея Виктор Николаевич. Теснились и бутылки с водкой и вином, в углу двора на углях жарился шашлык. Друзья наконец-то смогли собраться в непринужденной обстановке, отметить долгожданную встречу и конец всех своих злоключений.
За столом было шумно, слышался звон бокалов и рюмок, шутки, смех… Наталья, счастливая, не сводила глаз со своего исхудавшего мужа, постоянно подкладывая ему на тарелку очередное блюдо.
— Ну что ж… — поднял рюмку тесть Виктор Николаевич. — За то, что ты, Серега, с этими бандитами связался, тебе, конечно, всыпать полагается по первое число!
— Папа! — Наталья дернула отца за рукав. — Ну мы же об этом уже говорили! Не нужно портить праздник!
— Не буду, — смягчился тесть. — Радоваться надо, что все обошлось. А то ведь светило бы не просто ремнем по мягкому месту от отца, а… — Он не закончил фразы, покачал головой и, улыбнувшись, сказал: — Ну, давайте за то, что хорошо кончается! — и опрокинул рюмку в рот.
— Вот это правильно! — поддержал Виктора Николаевича Антон Данько.
В разгар веселья раздался чей-то голос:
— Не помешаю?
Все повернулись к калитке. За ней стоял майор Виталий Дарницкий.