ИСКАТЕЛЬ 2013 Выпуск № 8
Анатолий Галкин БУНТ ВОСКОВЫХ ФИГУР
Двуликий Янус
На всю операцию Дима Бялкин получил от заказчика десять дней. Но уже неделю безрезультатно соблазнял эту стойкую женщину.
Боясь упустить момент, он постоянно носил с собой полный набор для установки жучков и видеокамер. Но гражданка Светлана Мищенко поддавалась ему очень медленно.
Ровно семь дней назад он отключил на фирме бизнесмена Сергея Павленко все городские телефоны. Потом сам пришел как бы их чинить и, словно ненароком, познакомился с главным бухгалтером Светланой Игоревной. Он успел сказать ей про ее красоту, печально вздохнуть и пообещать, что позвонит непременно.
Ближе к вечеру набрал ее номер и сразу понял что она ждала его звонка, поскольку сняла трубку через доли секунды. Это был хороший знак.
Сначала он думал, что все будет просто.
Работая на телефонном узле, Дмитрий записал ее разговоры за два последних дня. Поскольку Светлана Мищенко была главным бухгалтером фирмы, то большая часть бесед шла про всякие балансы, про дебет и кредит. Но раз в день Светлана Игоревна позволяла себе звонок старшей сестре.
Из их разговоров Бялкин понял, что обе эти женщины устали от одиночества. Они давно поставили на себе крест. И тогда телефонист сразу почувствовал, что бухгалтерша Мищенко будет рада любому мужчине, который обратит на нее внимание.
А Дима был не какой-нибудь завалящий парень. У него был определенный шарм, гонор и обширный опыт общения с девушками. Многие из них называли его привлекательным, симпатичным и даже красивым. Он умел шептать им в ушки ласковые слова и гипнотизировать своим томным взглядом.
Но был еще один убийственный аргумент! Ему было всего тридцать лет, а Светлане Игоревне несколько за сорок.
Сейчас такое время, что все дамы из тех, кто шустрее, знатнее и богаче, меняют своих старых мужей на желторотых парней. А для бухгалтерши он будет первый, молодой и бесплатный! Ей будет очень хорошо с ним, но, правда, очень ненадолго.
После первого звонка Дмитрий легко договорился о встрече. А потом они несколько вечеров гуляли вокруг офиса ее фирмы по Мясницкой и соседним переулкам и бульварам.
Телефонист не привык к такой женской стойкости. Соблазнение продвигалось с большим трудом. Первый поцелуй в щечку случился только на третий день. Но потом все пошло быстрее.
А на шестой день им вообще повезло! Около полуночи они целовались в сквере рядом с офисом ее фирмы. И попали под проливной ливень.
Поскольку они напрочь промокли, Светлану сама предложила подняться в ее кабинет, погреться, просушиться и попить чаю.
Ключи от офиса у главного бухгалтера были, код сигнализации она знала, а на охранников бизнесмен Сергей Павленко тратиться не стал. Он был не жадный, а прижимистый. Экономика должна быть экономной!
В кабинете у Светланы был вентилятор. И Дима предложил сушить одежду с его помощью. Он натянул шпагат между окном и шкафом, направил в этот угол поток воздуха и выключил верхний свет. Полумрак от слабой настольной лампы сделал обстановку уютной и даже интимной.
Бялкин подошел к мокрой Светлане и сам стал снимать с женщины платье. Он думал, что нарвется на активное сопротивление, но бухгалтерша стояла как под гипнозом. Она покорно поднимала руки, помогая стаскивать с себя мокрые вещи.
Тяжелые джинсы Дмитрия пришлось положить на стул, а все остальное висело и раскачивалось на шпагате.
Неожиданно Светлана включила медленную музыку и предложила потанцевать. Вот тут-то все и началось!
Через час они уже совсем не стеснялись друг друга. Одежда еще не высохла, и сама Светлана Игоревна, светясь восторгом, предложила играть в прятки. Для этого она открыла двери всех кабинетов. Один из них должен был спрятаться, а второй искать. И, найдя, мог делать с ним все, что хотел.
Но желания у них были разные!
То, что хотела сорокалетняя бухгалтерша, это понятно. Она как с цепи сорвалась!
Но Дмитрию Бялкину надо было делать свою работу. За время этих «пряток» он в пяти кабинетах установил жучки и скрытые видеокамеры. Особенно он постарался у шефа — бизнесмена Павленко. Он засунул ему три жучка и две камеры.
Очень сложная работа! Но мало того. Когда в дальней комнате он находил ненасытную Светлану, ему опять приходилось трудиться…
Они ушли из офиса перед рассветом.
В этот момент Светлана не могла трезво рассуждать. Она просто светилась от радости и женской гордости.
Телефонист четко знал, что за эту ночь он получил не только большую усталость и некоторое вялое удовольствие. Завтра, после контрольного прослушивания Павленко, он получит от заказчика пять тысяч баксов. И ни центом меньше!
В эту ночь Игорь Савенков долго не мог заснуть.
Для бессонницы было много причин. Прежде всего, любимая жена с детьми недавно уехала в Крым. В большой пустой квартире ему стало очень тоскливо, неуютно и одиноко.
Игорь Михайлович попытался убаюкать себя детективом, но через несколько минут понял, что не может вникнуть в сюжет. Мысли все время срывались на круговорот прошедшего дня.
Только тот, кто побывал в шкуре безработного, чувствует себя беззащитным холопом. Хозяева жизни живут припеваючи, а ты ждешь чего-то за забором. Ждешь, когда звериный оскал капитализма сменится для тебя на снисходительную улыбку.
Раиса Галаева очень дорожила своей работой. Она понимала, что практически невозможно в ее возрасте в наше жестокое время найти в Москве стабильную, высокооплачиваемую и не очень утомительную работу.
Но Раиса нашла не просто работу, а службу. Военная служба с контрактом на семь лет. Как раз до пенсии!
Нет, ей определенно повезло. Ее порекомендовала подруга, которая пришла сюда на два месяца раньше. Они служили не в большой воинской части, а в небольшом коллективе. Всего семь женщин среднего возраста, все лейтенанты, и четверо мужчин, старшие офицеры. Маленькая контора в центре города, в районе Мясницкой улицы.
Раису Павловну совсем не угнетали сменная работа и периодическая необходимость выходить в субботу и в воскресенье. Она была одинока. С мужем разошлась десять лет назад, с дочкой поссорилась два года назад. Самостоятельно разменяв квартиру и получив после переезда из подмосковного городка Протвино комнату на окраине Москвы, Галаева начала активно искать работу и богатого мужа. Или, как она говорила, спонсора.
Работа для нее находилась, но на уровне киоскера, «челнока», продавца каких-то странных лекарств от перхоти.
А с мужем ей совсем не везло. Женихом даже не пахло! «Спонсоры» при ее общительном характере появлялись, но все какие-то мелкие, одноразовые. С ними было скучно. Они всегда торопились к своим женам и не хотели слушать ее историю.
А Раиса Павловна готова была долго рассказывать любому о своей жизни, о своих приключениях. Она говорила живо, с юмором и самоиронией. Это было ее потребностью. Это поддерживало ее. Ей хотелось, чтоб на нее весело смотрели со стороны и думали: вот актриса, вот чудачка, вот дает!
Но дома, в Химках, рассказывать было некому. Ее соседом был алкоголик с религиозными наклонностями. Иногда он хороший слушатель, но не собеседник. А на новой работе нет слушателей вовсе. Смена — это три человека в трех одноместных комнатках. Общение с руководством ограничено. Так требует конспирация.
В ее скучном кабинете громоздились магнитофоны, стол, стул, шкафчик и зашторенные окна.
Раиса Павловна никогда не разбиралась в структуре спецслужб. Она еще помнила КГБ. А сейчас, после многих переименований, все запуталось. Ей было достаточно, что она служит в одном особом, сверхсекретном отделе ФСБ. В том, что раньше называлось КГБ.
При приеме Галаева узнала, что их отдел имеет кодовое название «Янус», что главное — спокойно, напряженно работать и молчать. На стороне — ни полслова. Иначе можно не только выговор схлопотать, а потерять все!
А что можно потерять, она поняла сразу, когда начальник отдела, полковник Владимир Викторович Панин, самолично передал ей первую зарплату, деньги за звание, за секретность, за вредность и обещал в ближайшее время деньги за военную форму.
Если человек с трудом заснул в два часа ночи, ему вряд ли доставит удовольствие телефонный звонок. Удивительно громкий и какой-то до неприличия хамский и назойливый.
Игорю понадобилось две-три секунды, чтобы проснуться, сообразить, что это междугородка и что сейчас три часа ночи.
Голос Савенкова прозвучал, как всегда, спокойно и доброжелательно:
— Добрый вечер. Я вас слушаю.
— Игорек? Это я, Павленко. Не разбудил?
— Нет, я еще сплю.
— Игорь, кончай ехидничать. Мне не до шуток. Сам понимаю, что час ночи.
— Три часа!
— Это у тебя там три. У меня на Кипре час ночи. Слушай, ты мне очень нужен. Срочно! Не перебивай, а слушай и записывай.
Сегодня в десять утра тебе позвонит человек. Его зовут Марат. Ты договоришься о встрече. Загранпаспорт у тебя есть?
— Да, но я не понимаю…
— Никаких «но»! Марат все сделает как надо. После обеда полетишь с тургруппой на Кипр. Он тебя проводит, передаст деньги, билеты, путевку. Ты пока собирайся! Ну, что там тебе надо — плавки, бритву. Сам понимаешь. На три-пять дней. Это очень важно для меня и для тебя. Прошу тебя! Договорились?
Игорь знал мертвую хватку Сереги Павленко, но и сам умел противостоять любому натиску.
Хотя и отказываться очень не хотелось. Впереди маячил Кипр! А это море, яхты, пальмы и пляжи с красивыми киприотками. И понятно, что все это не за свой счет.
Да и не в этом дело! В последних словах друга Савенков почувствовал трепетную надежду. Не в манере Павленко просить. Стало быть, это действительно важно для него. В этом раскладе отказать старому школьному товарищу было бы как минимум свинством.
Честно говоря, у Савенкова мелькнула еще одна мысль. Не то чтобы предательская, но очень неуютная, неудобная и меркантильная. Игорь давно собирался сменить свой не самый удачный и рискованный бизнес. Но просить помощи у Павленко, ставшего за последние годы весьма богатым предпринимателем, не позволяла гордыня. А предполагающаяся непонятная пока поездка могла помочь решить и эту проблему.
Савенков прижал к уху трубку и думал, а Павленко на другом конце провода проявлял чудеса терпения…
Наконец Игорь сообразил, что его молчание затянулось.
— Хорошо, Серега, договорились! Лечу к тебе.
— Ну, спасибо! Сам я тебя встретить не смогу. Тебя найдут в аэропорту и привезут ко мне.
Работала Раиса Павловна по фирмачам, банкирам и бизнесменам. По нашей новой русской элите, которая стремительно рванулась наверх, «сразу в князи». Многие из этих хозяев жизни были неприятными личностями. Алкоголики, сторонники неприличных ориентаций, воры и жулики. Поэтому Раиса Галаева с удовольствием выводила их на чистую воду.
Каждый день в начале смены майор Лобачев, заместитель Панина, приносил три-четыре диска и записку о том, на что надо обращать особое внимание сегодня.
Дело простое! Ставишь диск, слушаешь текст, выбираешь суть и печатаешь сводку. В конце смены докладываешь Панину или Лобачеву. А по наводящим вопросам становится понятно, что их интересует. И иногда приходится дополнять сводку незначительной на первый взгляд информацией.
Все просто. Даже очень просто!
Так, сегодня Галаева отметила в отчете, что объект «Кобра» во вторник вечером сам повезет в Коломну полтора миллиона долларов. Сам повезет! Без броневика и охраны.
Раиса знала, что «Кобра» — это добродушный бизнесмен Максим Уколов. Но конспирация требовала не называть в бумагах точных имен, адресов и явок.
Неприметный зеленый «Опель» упорно двигался к Коломне.
Максим Уколов сам вел машину. С ним не было никого, кроме обшарпанного чемоданчика с полутора миллионами долларов.
В детстве Макс читал детективы, где уверяли, что прятать надо на самом видном месте. И деньги возить надо без помпы, без бронемашин и мигалок сопровождения. Бандитам и в голову не придет, что в старом коричневом чемодане лежит такая сумма.
Когда начало темнеть, «Опель» сбросил скорость, чтоб не привлекать внимания ГИБДД.
Машин на трассе было мало, и Уколов спокойно двигался в правом ряду. Но вдруг перед лесом Макса обогнала старая грузовая «Газель», которая начала потихоньку тормозить.
Слева рядом с машиной Максима пристроился черный «Фольксваген», который тоже притормаживал синхронно с «Газелью». Они вынудили «Опель» съехать на лесную поляну и остановиться.
Под прикрытием своих машин к Уколову подошли трое в масках. У двоих были пистолеты, и Максим вынужден был открыть дверцу. Его ласково выволокли на воздух, заклеили рот, связали ему руки и затолкнули на заднее сиденье «Опеля».
Потом тот, у которого не было пистолета, забрал чемодан, погрузил его в багажник «Фольксвагена», сел за руль, развернулся и поехал в сторону Москвы.
А двое мужиков из «Газели» сняли маски, сели в «Опель» и повезли Максима куда-то в лес. Здесь было совсем сумрачно, и машина, раздвигая и давя кусты, продвигалась с черепашьей скоростью. За двадцать минут проехали не более километра.
Наконец «Опель» съехал в небольшой овражек, по склонам заросший орешником. На дне этой ямы росла сосна. Вот к ней и провязали Максима Уколова.
А потом мужики недолго стучали топорами. Они срубали крупные ветки, прикрывая машину и сосну с Максом.
Уколов надеялся, что его найдут утром. Но лес был слишком заросшим. Грибы здесь не водились, и влюбленные здесь не гуляли.
Уколов был обнаружен лишь через несколько дней. Он был скорее жив, чем мертв. Но вел себя как заблудившийся в лесу пятиклассник. Его сознание ушло в счастливые детские годы. Ушло — и не захотело оттуда возвращаться…
Сергей Павленко до перестройки звезд с неба не хватал. Нормальная карьера: студент строительного института, активист КВН, спортсмен, руководитель стройотрядов, начальник участка, глава небольшого треста.
И вдруг, в начале девяностых, господин Павленко преобразился. Он за год стал главой крупного акционерного общества по строительству банковских зданий, элитных жилых домов, коттеджей в Подмосковье. У него был шикарный офис на Мясницкой. Появились новые связи, новые друзья, новые привычки…
Савенков, конечно, придерживался мудрого правила: не стоит считать чужие деньги. Но он точно знал, что его школьный товарищ — почти маленький олигарх. Чтобы это понять, даже не надо к бабкам ходить. Надо лишь знать, что за последний год у Сергея появились огромная квартира на Арбате и два особняка — один в Завидово, а другой на Кипре…
Игорь все это знал от самого Павленко. Их редкие встречи были достаточно откровенны. Савенков почувствовал, что этот ночной звонок может решительно изменить его жизнь. Очевидно, он понадобился Игорю совсем не как партнер для школьных воспоминаний.
Последние два месяца Раиса Павловна работала исключительно по объекту «Паук». Похоже, по нему работали еще два-три оператора.
Ничего страшного в этом Пауке не было. Раисе Павловне доставались в основном телефонные переговоры и изредка беседы сослуживцев о Пауке.
Она быстро поняла, что никакой он не паук! Строитель, директор фирмы, весельчак и матерщинник. Нормальный мужик, этот Сергей Сергеевич Павленко.
Возможно, он жулик, иначе откуда у него столько денег?
Конечно, он активный бабник, пьянчуга и хитрюга с гонором, как любой нормальный хохол. А еще он напористый, пробивной и грубоватый, но дядька юморной, с широкой душой.
Галаева мечтательно вздохнула: мне бы такой подошел, но даже увидеть его, вероятно, не судьба.
Да и есть у него жена по имени Катерина. Правда, она «с большим приветом» на почве ревности. Очень нервная и вспыльчивая дама. Нет, оно, конечно, ей есть из-за чего нервничать. Но об этом знают лишь сам Павленко, его подружки и Раиса Павловна, у которой записи всех разговоров Паука. А законная жена Катерина лишь чувствует измену и часто налетает на мужа зря, совсем не по делу.
Паук как-то рассказывал: был он в больнице. Одноместная палата. Лежа есть неудобно. Молоденькая санитарка согласилась помочь, села на кровать, кормит с ложечки. А он ее придерживает за талию, чтобы та с кровати не соскользнула. Крепко придерживает, но все нормально, в рамках закона. И тут вдруг врывается Катя, миску с супом Пауку надевает на голову, санитарку бьет в ухо и потом начинает выяснять отношения…
Как говорят одесситы — картина маслом! Санитарка стоит у окна с красным ухом и ревет, Катерина мечется по палате и орет благим матом, Паук лежит весь в супе — фрикадельки в волосах и лапша на ушах.
Савенков не любил самолеты. А за что их любить, когда они часто падают. И если была возможность, то Игорь выбирал всегда поезд или автобус. В самолете его охватывала какая-то тревога. У него дрожали руки с коленками и сдавливало дыхание. Он начинал суетиться, много разговаривать, невпопад шутить.
Он сам себе был противен в таком состоянии. Это не было трусостью. Просто он не любил беспомощность.
Савенков твердо верил, что безвыходных ситуаций нет. И когда появлялись неразрешимые проблемы, его мозг начинал спокойно, быстро и достаточно эффективно искать оптимальное решение. И тот или иной выход всегда находился.
А в самолете, в этой набитой людьми железной банке, заброшенной на десять тысяч метров, его угнетало чувство полнейшей безысходности. Он совершенно не мог влиять на ситуацию. Что делать, если балбес-механик утром не затянул болты на крыльях? Значит, все? Значит «моментум морэ»?