«Киса — мы чужие на этом празднике жизни» — очень «вовремя» припомнил Денис любимых классиков.
«Ну — у… — решил озвучить свою точку зрения внутренний голос, — не все так мрачно — продадим эту, купим квартирку подешевле… ладно, ладно… — согласился он с невысказанным возражением Дениса, — … комнату купим… в коммуналке. Работу найдем…» — Денис представил отряд «планктона», вставший намертво, как триста спартанцев в Фермопилах, перед узким проходом с надписью «Работа» и только вздохнул.
«Хорошо, — не унимался внутренний голос, — тысячи… десятки тысяч… а может и сотни… — поняв, что перебарщивает, свернул перечисление и продолжил, — живут без ног. В конце концов, есть специальные интернаты для… — он замялся, подыскивая слово и за него это сделал Денис: «калек».
«Да. Да. Калек, — с вызовом повторил голос, — и что? Они что не люди?!»
«Да люди… люди… конечно люди, — согласился Денис. — Ну что, кого ты еще не вспомнил? Бомжей и нищих в камуфляже? — тоже ведь живут… — голос молчал. — Нафиг, — завершил за него Денис, — такую жизнь…»
Им овладело странное спокойствие… вернее не спокойствие, а безразличие. Денис чуть ли не физически — кончиками нервов ощущал, как рвутся последние нити, связывающие его с жизнью. Перед внутренним взором, почти с кинематографической четкостью возникла картина: штормовая ночь, огромный темный корабль ошвартованный у такого же пустого и темного пирса. Ни на судне, ни на причале ни единого человека — черная, безчеловечная пустота. Буря усиливается, нарастает неистовый вой ветра в котором чудятся стоны, мольбы и проклятья, с сухим звуком винтовочного выстрела лопаются причальные канаты и черный, без единого огня на борту корабль медленно, нехотя отрывается от пирса и все быстрее и быстрее уносится в штормовое море, растворяясь во тьме — черное поглощается черным…
Человек прикован к миру огромным количеством цепей: высокие порывы, темные страсти, любовь, ненависть, стяжательство, тщеславие, бескорыстие, гордыня, самоотречение… каждый может выбрать по вкусу и добавить от себя, но главные из них — это здоровье и близкие. Если в твоей жизни нет хотя бы одной из этих нитей, она неизбежно уныла, а уныние, если кто не знает — один из смертных грехов. Скучно быть здоровым, но одинокими, тяжело иметь близких, но быть больным, и уж совсем невыносимо быть и больным и одиноким.
Есть правда еще одна привязка, которая может заменить все кроме здоровья — это любимая работа, когда мысли о ней вытесняют все остальное, но она так же редка, как настоящая любовь, когда люди радуются каждому вместе прожитому дню, и умирают в один день.
У Дениса теперь вообще не было работы, даже постылой, а любимой не было никогда. Жизнь на протезах со здоровьем имеет мало общего, а единственный близкий человек был сегодня похоронен — последний причальный канат лопнул, черный корабль был готов к последнему путешествию… Холод, возникший у Дениса в груди, понемногу охватывал все тело, ему хотелось одного — согреться.
«Ладно — ТАМ холодно не будет…» — решил Денис.
Он несколько минут просидел неподвижно, глядя на упаковку снотворного, мысленно прося прощения у Бога, потом налил в стакан воды, и принялся вскрывать упаковку с лекарством от жизни
Отвлек его от этого занятия звонок в дверь.
* * *«Смерть, что ли?..» — то ли в шутку, то ли всерьез, предположил внутренний голос.
«Да вроде больше некому …» — согласился с ним Денис и на какой-то миг даже поверил в эту, не слишком реалистичную гипотезу. Дверь он открывал с заметным интересом, но у визитера, как и следовало ожидать, ни плаща с капюшоном, ни косы не оказалось.
На пороге стоял совершенно обычный мужчина среднего роста, светловолосо — седой, худощавый, одетый в синие джинсы, кроссовки и светлую ветровку. Но вот назвать заурядным лицо незнакомца, было решительно невозможно.
Лицо посетителя привлекало резким контрастом между четко очерченным, подтянутым юношеским абрисом и сеткой глубоких морщин, выдающих немалый возраст незнакомца. Его бледно голубые, какие-то выцветшие глаза смотрели холодно и цепко — есть такое избитое сравнение — «взгляд сквозь прицел» — именно оно и пришло в голову Дениса.
Он молча стоял в дверях, выжидающе глядя на незнакомца — видимо тот ошибся адресом, сейчас извинится и уйдет, позволив хозяину дома закончить дело с фенобарбиталом. Ноги, натруженные на кладбище, горели как грешники в аду и пачка снотворного уже действительно казалась лекарством, хотелось побыстрее уладить возникшее недоразумение, лечь и отдохнуть…
— Денис, у меня к вам дело. Позволите пройти?
«Какое нахрен дело?.. пора принимать лекарство и… спать… обознался мужик… перепутал…» — пронеслось в голове.
Пожав плечами, Денис посторонился, пропуская незваного гостя. Он закрыл дверь, и тут возникла заминка, Денис не знал, куда пригласить странного визитера. В комнату не хотелось — там был незастеленный диван, на котором спал Денис и мамино кресло — кровать. Ни на диван, ни в кресло, пускать незнакомца Денис не собирался. А на кухонном столе лежало лекарство, которое тоже демонстрировать не хотелось, но зато на кухне были табуретки и стол.
«Да и черт с ним, пусть видит, какая мне нахрен разница…» — решил Денис и махнул рукой в сторону кухни. Они уселись по разные стороны пустого стола, декорированного лишь упаковкой снотворного — муха решила в саммите не участвовать и свинтилась.
«Ишь ты! Уселись как высокие договаривающиеся стороны!» — прокомментировал сложившуюся ситуацию внутренний голос. Гость, между тем, кинул на фенобарбитал быстрый взгляд, чуть заметно ухмыльнулся уголком рта, и начал разговор:
— Денис, давайте сделаем так — я изложу цель своего визита, — он сделал небольшую паузу, — вы выслушаете, не перебивая, а затем зададите свои вопросы. Хорошо?
— Да, — коротко ответил Денис. Отчего же не выслушать человека, если альтернатива этому крепкий, но нездоровый сон, без пробуждения?
— Итак. Если коротко, я предлагаю вам, Денис, новые, здоровые ноги — он усмехнулся, глядя в округлившиеся глаза потенциального самоубийцы, и продолжил, — взамен вы становитесь моим помощником.
— Помощником в чем! — тупо осведомился Денис, не осознав толком, какое предложение ему сделано. Когда же до него дошел смысл сказанных слов, его глаза распахнулись еще шире, хотя с точки зрения классической биологии и даже патофизиологии это было абсолютно невозможно, и попросил:
— Повторите, пожалуйста, что вы только что сказали.
— Повторяю, — незнакомец пристально и серьезно смотрел в глаза Денису, — я предлагаю вам, Денис, новые, здоровые ноги. Взамен вы становитесь моим помощником.
— Вы имеете в виду
… значит не показалось… не может быть… бред… а может?… нет… а вдруг!!!..
какие-то суперпротезы?… Японские?… Электрические?
— Денис, — незнакомец вздохнул, и терпеливо, как маленькому ребенку, повторил по слогам, — ЗДО — РО — ВЫ — Е НО — ГИ.
— Конечно же я согласен!
Незнакомец поморщился.
— Ваше согласие не имеет силы, так как получено без ознакомления с необходимой информацией о характере сделки, являющейся достаточной для принятия квалифицированного решения. — Загнув эту хитрую фразу, незнакомец притормозил, внимательно глядя в глаза Дениса. Видимо решив для себя, что тот адекватно воспринял смысл сказанного и в дополнительных разъяснениях не нуждается, незнакомец продолжил. — Я скажу, когда закончу свою… — он хмыкнул, — … речь. До этого момента не перебивайте меня, пожалуйста. Имейте в виду, я буду говорить чистую правду, как бы фантастически она не звучала.
Он немного помолчал, собираясь с мыслями.
— Дело в том Денис… что я — ходок, — незнакомец выделил тоном слово «ходок», — это означает, что я могу ходить между мирами.
Глаза Дениса, и так распахнутые после предложения незнакомца, попытались расшириться еще немного, но не смогли — возможности человека в этом плане все-таки ограничены. Отдавая должное выдержке Дениса надо отметить, что от вопросов, неудержимо рвущихся наружу, он смог удержаться, памятуя слова своего странного гостя.
Удовлетворенно отметив этот факт кивком головы, незнакомец продолжил, — свои путешествия я проделываю в некоторой степени из любопытства, но основная их причина в том, что это мой способ заработать себе на жизнь. Способ, на мой взгляд, очень интересный, но… иногда не совсем безопасный. Я покупаю, или нахожу, в одном из миров артефакты, которые в другом мире стоят дороже. В процессе этой деятельности иногда возникают щекотливые, ситуации, когда приходится менять весы на меч, — он поймал недоуменный взгляд Дениса и прервался, пытаясь понять причину удивления, — а — а… да — эта поговорка не отсюда…
Он немного помолчал.
— Мне нужен помощник, взамен недавно погибшего, — незнакомец пристально взглянул Денису в глаза, — вас опасности профессии, как мне кажется, не должны пугать — ведь вы и так собирались умереть? — Денис промолчал, а незнакомец, не дождавшись ответа, продолжил, — вот, вкратце и все, можете задавать вопросы, которые наверняка у вас появились.
Здесь следует отметить, что слова незнакомца никакого внутреннего протеста у Дениса не вызвали — как большинство современных молодых людей, он был большим любителем фантастики, а там параллельные миры встречаются в каждом втором произведении, не считая каждого первого. Кроме того, Денис был полностью согласен с каким-то физиком, высказывавшемся в том смысле, что «все, что можно придумать — где-то, да существует». Да и точка сборки его, в данный момент была далека от обычного положения критического скептицизма — трудно оставаться трезвомыслящим, когда тебя оттолкнули от края бездны, над которой ты уже занес ногу.
За столом воцарилось молчание — таинственный гость сказал все, что счел нужным и теперь невозмутимо ждал неизбежных вопросов. Какое-то время Денис молчал, собираясь с мыслями, а потом заговорил. Надо заметить, что хотя он и обладал логическим складом ума, но предшествующие события стройности в процесс его мышления никак не добавляли…
— Почему я? — Невпопад начал он. — Нет, вы не подумайте, я очень рад, что вы появились так… вовремя, но почему именно я?.. Просто интересно…
— Все очень просто — вы тоже ходок. Это довольно редкое качество — один на миллион, по крайней мере, на Земле.
— А где по другому? — тут же встрял заинтригованный Денис.
— Да нигде, пожалуй. Есть миры, где они встречаются чуть чаще, есть, где чуть реже, но в целом — один на миллион. Причем далеко не каждый потенциальный ходок становится действующим.
— Почему?
— А представьте, что вы успешный бизнесмен, чиновник в уютном кресле, или еще что-то в этом роде. Вас сильно заинтересует предложение какого-то сумасшедшего отправиться в опасное путешествие неизвестно куда?
— Да — а… — наверно несильно.
— А если потенциальный ходок в обычной жизни алкоголик, наркоман, быдло, в конце концов — кто же с ним будет иметь дело. Так что реальных ходоков гораздо меньше, чем один на миллион. Сколько точно я не знаю.
— А как вы на меня вышли?
… да какая нахрен разница… смотри дотрындишься… он развернется и уйдет…
… жри тогда свои пилюли… любознательный ты наш… блин!..
— задал вопрос Денис и пока задавал, понял, что ответ его, в общем-то, не интересуют. Он сразу и безоговорочно поверил странному гостю. И это не удивительно — в «Первом правиле волшебника» Гудкайнд очень верно заметил, что люди охотнее всего верят в то, во что хотят верить, и в то, чего боятся. Абсолютно верно! Денис знал об этом, но эта мысль промелькнула где-то на краешке сознания и благополучно исчезла, а на поверхности осталось одно — он исцелится! Будет нормальным человеком! Будет жить!
Но незнакомец был готов отвечать:
— В какой-то момент, уже довольно давно, я научился видеть, — в ответ на недоуменный взгляд Дениса, он защелкал пальцами, подбирая нужные слова.
— В более широком частотном диапазоне, — пришел ему на помощь технически грамотный Денис.
— Нет… не совсем так. Ну — у… вот например… есть специальные картинки: смотришь — набор разноцветных точек, а расфокусируешь взгляд — видишь объемное изображение чего-то, так и тут…
— А чем ходок отличается от обычного человека?
— Разная структура надтелесных оболочек, — пожал плечами незнакомец с таким видом будто объяснял прописные истины, известные любому ребенку, — а главное — у обычного человека двухлепестковый кокон, а у ходока — четырех.
— Кокон?..
— Когда видишь, человек выглядит как разноцветный, светящийся кокон, состоящий из вертикальных сегментов… смахивает на баскетбольный мяч. Так вот… у обычного человека таких сегментов два, а нас — четыре.
— Обалдеть!!! — восхитился Денис, — и я так смогу?!
— Сложный вопрос… но если исходить из того, что сначала я не видел, а потом стал… и скорее всего под воздействием хождения… то скорее да, чем нет. — Незнакомец почесал бровь и продолжил. — Я по своим делам был в больнице, где вы оперировались, увидел,… выяснил кто, что, где и когда — это все несложно, — он усмехнулся, — были бы деньги… и в тот же день уехал. Сегодня вернулся, решил с вами поговорить… хорошо, что нигде в пробку не попал.
— Понятно… — слегка замялся Денис, — … а скажите пожалуйста,
… больно все гладко да сладко… а ведь где-то собака зарыта…
… бесплатный сыр он… наверняка дело полукриминальное…
… или совсем криминальное… и чё тогда?.. отказываться?!..
… отказываться и глотать отраву?!.. НЕ ХОЧУ!!!.. и не буду…
— продолжил Денис, смущенно, — а наркотики… оружие… тоже придется возить… людей убивать? — вопрос повис в воздухе. Атмосфера в комнате ощутимо изменилась — Денису показалось что мгновенно температура в помещении упала градусов на десять. Дениса стало познабливать.
«Ну что… — доп…делся христосик?.. — хмуро поинтересовался внутренний голос, — непротивленец… бля… злу насилием… бля… А если он тебя сейчас пошлет с твоими терзаниями… Гамлет блин… принц херов!»
Незнакомец взял паузу, холодно глядя на Дениса, и только тогда, когда молчание стало невыносимым, заговорил.
— Помощник выполняет все приказы руководителя… — он очень естественно перешел на «ты». — Если я прикажу носить паштет из печени еврейских мальчиков — значит будешь носить паштет; если кровь христианских младенцев в запаянных колбах — значит кровь; если тебя что-то не устраивает — я ухожу…
Ну что ж… если отбросить все экивоки и фигуры умолчания, и называть вещи своими именами, то перед Денисом стоял простой выбор: или совершение каких-либо нехороших, грозящих порчей кармы на много перерождений вперед, поступков в отдаленном будущем, или же смерть в самом ближайшем будущем, практически немедленная смерть… Заниматься гипотетическими богопротивными делами совсем не хотелось… но принимать фенобарбитал еще меньше…
Из тягостного раздумья его вывел насмешливый голос незнакомца:
— Правда, должен признаться, что за всю мою довольно долгую карьеру, ничего кроме артефактов мне носить на пришлось… а убивал я только тех, кто собирался убить меня… — Денис с облегчением выдохнул — оказывается он все это время не дышал. — Однако, — серьезным тоном продолжил незнакомец, — никаких гарантий на будущее я дать не могу…
Недолгое молчание прервал Денис:
— Я согласен,
… он просто пугает… кровь… печень… ерунда…
… обычные камешки… что там еще… статуэтки…
… еще какая хрень… а если?.. нет… не может быть…
… почему?.. сбегу!.. ты! — сбежишь!?.. себе-то не ври…
… что-нибудь придумаю… обойдется…
… ладно!.. была — не была!.. авось…
что надо подписать?
— Больше нет вопросов? — Денис задумался.
— Есть. На какой срок рассчитан контракт? Или бессрочный… — в голосе Дениса прозвучал оттенок тревоги.
— Нет, конечно, — улыбнулся незнакомец — шесть земных лет.
— Да… кстати… — спохватился Денис: как вас зовут? А то неудобно получается — вы мое имя знаете, а я ваше, нет.
— Мое родовое имя, я хочу умолчать, — ответил незнакомец, — а вообще, лучший способ не проболтаться — это ничего не знать, а то есть умельцы, знаете ли… которые по истинному имени могут… — тут он запнулся… — черте что могут, — скомкал он фразу. — Короче говоря, мой псевдоним, или кличка, будет Шэф — это очень удобно. Во — первых, показывает мой статус в нашей организации, — он улыбнулся одними губами, — во — вторых, слово короткое — в бою,
… работа похоже и вправду опасная…
… а куда деться… не нравится — жри снотворное!..
пока будешь кричать «Господин начальник!» зарежут и тебя и начальника. Исходя из этого, ты теперь — Дэн. Общаемся на ты, без выканья. Возражения есть?
— Я согласен, — повторил Денис. — Что нужно подписать?