– Вот мы и пришли. Что будете пить: чай, кофе?
– Минеральную воду, если можно. – Кэролайн с любопытством окинула взглядом помещение для аудиенций президента Филиппин, небольшую квадратную комнату без окон.
Здесь было всего два бежевых кресла, посередине круглый столик. Справа на тумбе стоял небольшой магнитофон, со стены смотрел черный прямоугольник телевизионного экрана. Из-за темной бамбуковой ширмы виднелся карниз над вторым входом.
Букеты белых лилий, расставленные по углам, источали приторный аромат. Кэролайн не переносила этот запах, но приходилось терпеть. Эмилия Лоренсо обожала лилии.
Через нескольку минут чуть слышно скрипнула дверь, и из-за ширмы появилась президент. Она была в зеленом костюме, на шее длинная связка крупного розового жемчуга. Женщины расцеловались. Для совершения этого обряда Кэролайн пришлось низко наклониться.
Эмилия пригласила посла садиться, и американка утонула в широком кресле.
– Я не буду сегодня спрашивать, как вам нравится наш климат, и тратить время на прочие формальные приятности, – начала президент, нервно постукивая кулачками по столику. – Сложилась слишком серьезная обстановка. Я хотела бы получить от вас ответы на многие вопросы. Насколько мне известно, в ближайшие дни в прессу будут вброшены компрометирующие меня материалы, в том числе фальшивки. Начнутся беспорядки в армии. Как доложил мне министр внутренних дел, уже готовится массовая манифестация с требованиями моей отставки, проплаченная американской стороной. В этот же день в воды Манильского залива войдет авианосец «Джордж Вашингтон» с сопровождающими его кораблями…
– Насчет авианосца я лично подписывала ноту в Министерство иностранных дел. О Манильском заливе речь не шла. «Джордж Вашингтон» идет в Субик. Все остальное – домысел, не имеющий под собой никаких оснований, – перебила президента американка.
– Мне очень хотелось бы верить вашим словам, но, к сожалению, мои сведения поступили из очень надежного источника, – проговорила Эмилия, стиснув зубы.
– Американская сторона не имеет к заговору никакого отношения. – Щеки Кэролайн пошли белыми пятнами.
– Вы думаете? – процедила президент, в упор глядя на собеседницу.
– Конечно, я убеждена в этом.
– Тогда слушайте. – Эмилия встала и прошлась по комнате.
С тумбы, на которой стоял магнитофон, до ушей посла донесся ее хрипловатый, чуть простуженный голос, несколько искаженный телефонной мембраной. Она настойчиво требовала большие деньги с какого-то мистера Чана.
– Это грубая фальшивка. Монтаж из нескольких моих разговоров с добавлением пикантных фраз с подделкой моего голоса. – Эмилия Лоренсо упала в кресло и закинула ногу на ногу.
– Я понимаю ваше возмущение, но при чем здесь мы?!
– Сейчас узнаете. – При этих словах загорелся телевизионный экран.
Посол увидела яхту в океане, людей, сбившихся на палубе, прочитала надпись «Калифорния» на ее борту и поежилась. Тут же ближний план сменился дальним. Пошли кадры, запечатлевшие гибель яхты.
– Так вот, по совершенно надежным данным, и эта подделка телефонного разговора, и расстрел беспилотником «Калифорнии» произведены по приказу командующего Восточноазиатской группировкой адмирала Стивена Кондраки. Он, кстати, не далее как шесть месяцев тому назад сидел в кресле, которое занимаете сейчас вы, и убеждал меня в своих искренних симпатиях. Имеется и другая съемка, которую адмирал намеревается использовать против меня, но она носит слишком личный характер, и я воздержусь от ее демонстрации. На борту «Калифорнии», как я понимаю, среди прочих находились и филиппинцы, завербованные через посредницу вашим бывшим военным атташе Биллом Вольфом, правой рукой Кондраки на Филиппинах. Мой министр внутренних дел Пауло Рейес доложил, что проинформировал вас об этом деле и предоставил возможность консулу посольства переговорить в камере с пособницей мистера Вольфа. Теперь и у вас не должно оставаться неясностей в вопросе о виновниках гибели наших соотечественников. Чтобы отвлечь внимание от собственных преступлений, Кондраки намерен развернуть на Филиппинах так называемую операцию «Фарисеи».
Кэролайн вжалась в кресло, чувствуя, как по телу у нее побежали мурашки. Рассказы Марио и Эмилии совпали. Булман была достаточно умным человеком, чтобы опровергать слова собеседницы.
– Уверяю вас, что ни я, посол Соединенных Штатов, ни мой президент не причастны к этим грязным интригам. Со своей стороны сделаю все возможное, чтобы разобраться и поставить в известность свое руководство.
– Смотрите, не опоздайте, – сказала на это Эмилия, и впервые за вечер губы ее тронула грустная улыбка. – Я, конечно, не Сальвадор Альенде и не смогу размахивать автоматом на руинах президентского дворца, но власть, которую мне доверили миллионы моих сограждан, просто так не отдам. Смерть, если Богу будет угодно, приму достойно. Дворцовый переворот не пройдет, но сценарий, задуманный рыцарем плаща и кинжала в адмиральских погонах, грозит большой кровью моему народу. Я прошу вас, пока не поздно, остановить меч, занесенный над Филиппинами.
Из президентского дворца Кэролайн Булман, не заезжая в посольство, направилась к себе в резиденцию. Она была уверена в том, что адмирал действовал самовольно. Ни президент, ни министр обороны не могли санкционировать ничего подобного в стране-союзнице, не ставя в известность посла.
Но командующий крупнейшей в мире военной группировкой располагал таким влиянием и возможностями, с которыми приходилось считаться. Кэролайн не могла доверить ни шифровальной службе, ни компьютеру то, что узнала от Эмилии Лоренсо.
Наскоро перекусив, она отпустила повара и горничную, подававшую ей ужин, уселась с авторучкой за письменный стол и открыла блокнот с листами белой линованной бумаги.
Утром госпожа посол явилась в офис за час до начала рабочего времени.
– Как появится Манчини, пусть первым делом зайдет ко мне, – сказала она дежурному, положившему ей на стол пачку утренних газет.
Консул не заставил себя долго ждать.
– Прошу извинить, Марио, что заранее не смогла предупредить, но сегодня вам придется срочно вылететь в командировку, – услышал итальянец, когда появился в дверях посольского кабинета.
Консул отреагировал на это спокойно.
– Мне не привыкать. Куда лететь? На север или на юг?
– Ни на север, ни на юг, а на запад. Возьмите это. – Посол достала из шкафа белый конверт. – Самолет на Вашингтон отправляется через четыре часа. Передайте письмо моему мужу Роберту Булману. Вот его телефоны. – Она придвинула консулу, остолбеневшему от неожиданности, листок бумаги с цифрами.
– Мне сейчас же оформлять командировку? – неуверенно спросил Марио.
– Ничего оформлять не надо. Никто не должен знать об этом поручении. Письмо касается проблемы, которую мы с вами неоднократно обсуждали. Из офиса уйдете, сославшись на недомогание. Билет туда и обратно возьмете за свои деньги. Командировку оформим задним числом после вашего возвращения.
Поиски «Эльзаса»
Вертолет, поднявшийся с палубы «Честера», всю ночь тарахтел над океаном. Винтокрылая машина периодически зависала над волнами. На капроновом тросе вниз опускался стальной цилиндр гидроакустической станции. Антенны, погруженные в океан, медленно вращались, безуспешно пытаясь уловить шумы двигателя или воды, рассекаемой подводной лодкой. Французская субмарина словно провалилась в какую-то черную дыру.
За ночь экипаж сменялся дважды. В восемь пятнадцать утра кабину заняли очередные пилот и гидроакустик. Вертолет взревел, завис над палубой, покачал дюралевыми лыжами, развернулся на месте и взял курс на восток. Треск винтов постепенно стих. Машина, поднявшаяся под серый небесный свод, превратилась в маленькую стрекозу, затем в темную точку и исчезла.
Небо хмурилось и опускалось все ниже. Где-то далеко пророкотал гром. Редкие капли дождя обозначились темными пятнами на железной палубе, и матросы хлынули к трапу, ведущему внутрь корабля. Косые струи ударили по надстройкам, башням артиллерийских орудий и трубам пусковых ракетных установок.
Два часа полета, в течение которых акустическая станция шесть раз погружалась в океан, результата не дали.
Тем временем дождь кончился. Горячее солнце разогнало облака и окрасило морскую поверхность в фантастические ультрамариновые цвета. Горючее в баках было на исходе.
На обратном пути, когда винтокрылая машина пролетала над острыми вершинами, выступающими из волн, пилот обратил внимание на странную длинную тень под водой. Вертолет завис над океаном. Все сомнения быстро рассеялись. Под толщей воды между двумя утесами висела над бездонной океанской пропастью подводная лодка.
Под днищем винтокрылой машины открылся черный глаз фотокамеры. Пилот доложил о находке капитану «Честера» и выслал снимки по беспроводной связи.
Когда до крейсера оставалось минут десять лета, акустик толкнул командира в плечо и закричал:
– Смотри! Что это?
– Снимай! – приказал пилот.
Сюжет действительно был потрясающий. Впереди, чуть справа по курсу вздыбился океан, и мощный столб воды взлетел к небу. Это явление тем более впечатляло, что произошло оно при тихой погоде и спокойном море.
– Это что, подводный ядерный взрыв?! – спросил акустик, с беспокойством глядя через объектив камеры на хрустальный замок, выросший из морской пучины.
– Черт его знает, но смотри, какая волна от него пошла! – отозвался пилот. – Снимай ее тоже. Надо предупредить крейсер, чтобы уходил из опасной зоны.
Экипаж вертолета впервые сталкивался с подобным явлением, но аппаратура «Честера» уже зафиксировала извержение подводного вулкана. Гигантский фонтан, взметнувшийся над океаном, был прямым следствием этого явления.
«Страйкер» готовит аппараты
После просмотра снимков, сделанных с вертолета, сомнений насчет участи «Эльзаса» у Кондраки уже не оставалось. Подлодка, судьба которой беспокоила Париж, лежала на скалах на правом боку. Четко были видны черная рубка и неподвижные лопасти гребного винта под кормовым отсеком.
Извержение подводного вулкана в зоне крушения французской субмарины обрадовало адмирала Кондраки. Он надеялся, что волна, спровоцированная выбросом лавы и огня на океанском дне, расходясь кругами от эпицентра, сбросит «Эльзас» со скал. Лодка получит пробоины и свалится на дно пятикилометровой подводной пропасти.
Вертолет поднялся с палубы «Честера» и опять отправился к месту крушения.
К разочарованию адмирала, удар волны не сказался на положении «Эльзаса». Кондраки предполагал, что причиной катастрофы, вероятнее всего, стали мухи, попавшие внутрь подводного корабля, которые расправились с экипажем. Субмарина не свалилась в подводную пропасть, поскольку не имела пробоин в корпусе. Это означало, что мухи благополучно живут и размножаются в отсеках, не заполненных водой.
Кондраки оказался прав. В кубриках и служебных помещениях «Эльзаса», безжизненно повисшего на вершинах подводного хребта, господствовали мухи, занесенные туда в заплечном мешке погибшего Тьери Чеснела.
Три странные латунные коробочки с мухами, выгравированными на крышках, обнаружили в кармане лейтенантского рюкзака матросы, которым после погружения капитан приказал досмотреть личные вещи людей, погибших на Ликпо.
Вместе с латунными коробочками Седрику Бело был передан фотоаппарат лейтенанта Чеснела. Капитан полагал, что снимки могут подсказать причину гибели группы инженера Орландо, и первым делом занялся ими.
Оказалось, что за короткое пребывание на острове лейтенант сделал много фотографий. Первые из них ничего нового капитану не сказали. Он увидел бухту, окруженную большими валунами, в которую вошла моторная лодка, серые скалы на фоне океанских пейзажей, виллу, захваченную в плен баньяновыми зарослями.
Затем стало интересней. После снимка необычной скалы, похожей на пилу, капитан вдруг заметил вход в громадную пещеру.
«Тьери как знал про нее, когда еще в моторке шутил насчет каких-то сокровищ Али-Бабы», – подумал капитан.
Дальше он увидел подземный причал, человеческий скелет, вагончики, какой-то темный бункер. Больше всего Седрика Бело поразили стеллажи, тянувшиеся вдоль шершавых каменных стен и занятые такими же латунными коробочками, как те, которые сейчас лежали на столике перед ним.
Капитан вскрыл одну из них и обнаружил в ней мумии мух. Подивившись тщательности, с которой они были упакованы, Седрик Бело потрогал кончиком шариковой авторучки иссохшие тельца и недоуменно пожал плечами. Судя по этой фотографии, на острове был целый склад таких упаковок.
«Две нетронутые коробочки довезу до базы и сдам начальству. Пусть на берегу с ними разбираются. А ту, которую вскрыл, придется ликвидировать», – подумал Седрик и вызвал корабельного кока.
– Выбросьте это в мешок для мусора, – сказал он и передал контейнер повару.
Тот приподнял крышку, брезгливо поморщился и спросил:
– Что это?
– Дохлые мухи.
– Тогда разрешите мешок с пищевыми отходами сразу сбросить в океан через торпедный аппарат.
– Сейчас не до этого, Поль. – Капитан скривился.
Кок за время плавания уже достал его своим маниакальным стремлением к чистоте.
– Потерпи пару часиков.
Эту «пару часиков» кок не пережил. Матрос, заглянувший к нему через некоторое время, обнаружил кормильца экипажа лежавшим навзничь у люка камбуза. Белый колпак, без которого Поль не появлялся на рабочем месте, валялся под разделочным столиком. Поварская куртка снежной белизны разошлась на груди, обнажив татуировку – женскую головку с пышными локонами и надпись «Мари».
Вызвать врача матрос не успел. Атакованный сразу пятью мухами, он упал в проходе между стульями и ударился головой о перегородку. Люк, ведущий в камбуз, остался распахнутыми настежь.
Мухи вырвались на свободу и со злобным жужжанием разлетелись по отсекам подводного корабля. С экипажем было покончено за несколько минут. Лодка сбилась с курса, винт под кормой перестал вращаться. Подводным течением «Эльзас» притерло к скалам и перевернуло.
Адмирал Кондраки понимал, что снять субмарину со скал и поднять на поверхность с двадцатиметровой глубины для французов не вопрос. Допустить этого он не мог. Капитану Пакману ушла шифровка с координатами подлодки и подтверждением приказа о необходимости ее уничтожения.
Генри вывел «Страйкер» из пролива, задал курс и распорядился готовить аппараты к пускам.
Торпеда врезалась в хвостовую часть «Эльзаса», беспомощно висевшего на черных подводных скалах, и развалила его на куски. Фрагменты субмарины, кружась и обгоняя друг друга, погрузились в темную океанскую бездну.
Бризар не верит Кондраки
Спустя несколько часов после расстрела «Страйкером» подводной лодки на компьютер полковника французского Генштаба Бризара пришло сообщение адмирала Кондраки об обнаружении кораблями Восточноазиатской группировки предположительного места крушения «Эльзаса». Оно находилось в пятидесяти пяти милях восточнее филиппинского острова Самар. В подтверждение версии направлялись снимки масляного пятна и большого количества разных предметов, плавающих на океанской поверхности.
Причиной гибели «Эльзаса», по мнению американского адмирала, могла стать волна, порожденная извержением подводного вулкана. Французам высылался также снимок гигантского водяного выброса, ставшего следствием подводного катаклизма.
«Дежавю какое-то», – сказал сам себе Бризар.
Полковник долго и недоверчиво рассматривал фото хрустального замка с круглым куполом и множеством боковых башенок по окружности, сделанное с вертолета. Он вспомнил, что подводное извержение, повлекшее за собой изменение давления на большой глубине, могло стать причиной гибели американской подводной лодки «Трешер» в 1963 году.
Николя Бризар в свое время читал про этот инцидент и знал, что в момент крушения «Трешер» находился на предельной для него трехсотметровой глубине. В этой ситуации гибельным для подводного корабля могло оказаться даже небольшое колебание давления под толщей океана.
«Эльзас» же шел близко к поверхности и потому имел значительный запас прочности. По данным французских сейсмических станций и вулканологических центров, которые запросил Генштаб, подвижки земной коры на дне этой части Тихого океана имели место, но их масштабы вряд ли могли вызвать гибель подводной лодки.
У версии американского адмирала концы не сходились с концами. Извержение подводного вулкана произошло спустя двадцать шесть часов после потери связи с «Эльзасом». Оно никак не могло стать причиной аварии.
Французского полковника раздосадовал отказ командующего Восточноазиатской группировкой сообщить данные американской космической и воздушной разведки об обстановке в зоне катастрофы. Кондраки мотивировал свою позицию действующими инструкциями, которые запрещают передачу подобных сведений другим государствам.
«Это же надо догадаться, в такой ситуации разводить бюрократию! – возмутился Бризар, у которого возникли сомнения в искренности американского партнера. – Если Кондраки не дает полной картинки, значит, у него есть что скрывать».
Опять про мистера Чана
«Началось», – подумала Кэролайн Булман, увидев утром в Интернете видеокадры с проигрышем Марка Лоренсо в казино «Остров сокровищ».
Какой-то черный глаз внимательно следил за супругом президента Филиппин. В дополнение к видео заботливый наблюдатель выложил в Сеть счета, оплаченные Марком в барах и ресторанах. За гостиничный номер он выкладывал двадцать тысяч зеленых в сутки. С учетом карточных проигрышей только один день пребывания супруга президента в Штатах обошелся где-то в шестьдесят тысяч долларов.