Французский броненосец «Голуа» получил два попадания. И если первый снаряд, разорвавшийся на квартердеке, только исковеркал палубу, второе попадание оказалось гораздо более серьезным. 356-мм снаряд ударил в броневой пояс в носовой части с правого борта чуть выше ватерлинии. Сначала повреждения казались незначительными, но потом оказалось, что броневые плиты были вдавлены внутрь корпуса на протяжении 7 метров, в результате чего по нижней кромке пояса образовалась широкая щель, через которую хлынула вода. «Голуа» получил такой большой дифферент на нос и крен на правый борт, что продолжать бой уже не мог. Остановить воду не удавалось, и капитан 1 ранга Бриар поспешно вывел корабль из боя и направился к выходу из пролива.
Течь оказалась настолько сильной, что броненосец был вынужден выброситься на мель у острова Драпано (Кроличьи острова) чуть севернее Тенедоса, только чтобы не затонуть. К 22 марта щель кое-как заделали, корабль сняли с мели, и он через Мальту ушел в Тулон на ремонт в сопровождении «Сюффрена».
Французский броненосец «Голуа». На верхнем фото — корабль незадолго до начала Первой мировой, на нижнем — непосредственно после «столкновения» с турецкими береговыми батареями 18 марта 1915 г.
От огня турецких гаубиц, расположенных вокруг Эрен-Кёя, серьезно пострадал линейный крейсер «Инфлексибл». Их снаряды не могли пробить броню, но прекрасно разрушали небронированные конструкции, и за короткое время в корабль попали 7 снарядов. В посту управления огнем на фор-марсе находился старший артиллерист капитан 2 ранга Вернер и еще несколько человек. Вернер управлял огнем своего корабля в бою у Фолклендских островов, когда была уничтожена эскадра фон Шпее. Тогда все обошлось, но на этот раз один снаряд разорвался буквально над самой крышей поста.
Раскаленные осколки ударили по людям. Три матроса были убиты, а еще четыре ранены. Вернеру изуродовало правую руку, едва не оторвав ее, он получил несколько осколков в голову, левую руку и левую ногу, но все-таки сохранил присутствие духа. Кое-как поднявшись, он добрался до переговорной трубы. «Пост управления огнем вышел из строя. Мы все погибли или умираем. Пришлите морфин».
Однако помощь запаздывала. Дело в том, что еще одно попадание в мостик вызвало сильный пожар и уничтожило радиоантенну. Пламя пожара в носовой части корабля поднялось до фор-марса. Поэтому через несколько минут Вернер повторил, но уже более настойчиво: «Ради бога, потушите огонь, или мы все зажаримся». Наконец старший помощник командира взобрался на фор-марс, обжигая ладони на раскаленном трапе. Вернера и остальных раненых спустили вниз, а капитан 1 ранга Филлимор, видя, что французские броненосцы подходят к фортам, не оставил места в строю, ведя огонь по Хамидие II. Командующий увидел тяжелое положение «Инфлексибла» и приказал ему сменить место. В 13.25 корабль временно отошел, но 14.36 вернулся в боевую линию.
Пожар на линейном крейсере «Инфлексибл». С картины художника Montague Dawson.
Французский броненосец «Буве».
К 14.00 положение на турецких фортах стало критическим, как признает отчет турецкого Генерального штаба. Все телефонные линии были уничтожены, часть орудий разбита, другие просто засыпаны битым щебнем, артиллеристы были деморализованы, что произошло не в первый раз, как мы помним.
Теперь де Робек приказал французским кораблям отойти, а для прикрытия тральных работ и замены поврежденных французских кораблей командующий вызвал дивизию Садлера. Подошли 4 британских броненосца и двинулись дальше по проливу, чтобы не ослаблять давления. Так как дистанция сократилась до 45 кабельтовых, огонь турок стал достаточно эффективным, хотя стрельба велась спорадически.
Французы уже начали отходить, когда случилось первое несчастье. К этому времени «Буве» получил несколько попаданий. На нем была разбита часть казематов, и начались пожары. Вышла из строя носовая башня из-за поломки системы продувки ствола. Как раз в тот момент, когда корабль проходил на траверзе «Куин Элизабет», внезапно над броненосцем поднялся столб черного дыма. Причины гибели броненосца точно не были установлены, так как все видели происшедшее по-своему.
Взрыв и опрокидывание броненосца «Буве».
Французский эскадренный броненосец «Сюффрен» флагман адмирала Геппарта.
В 13.54 отходящий «Буве» получил попадание 356-мм снарядом, который взорвал погреба, хотя это мог быть и подрыв на мине. В любом случае считается, что взорвался погреб правой 274-мм башни. Ежегодник «Джейн-19» даже сообщает, что «Буве» был потоплен торпедой, выпущенной береговым торпедным аппаратом. Когда дым рассеялся, стало видно, что «Буве» имеет большой крен на правый борт. Через 2 минуты он перевернулся и затонул, капитан 1 ранга де ла Туш и 639 человек экипажа погибли, пришедшие на помощь эсминцы спасли только 48 человек. Причем даже в самых последних изданиях эти цифры различаются, особенно количество спасшихся, которое колеблется от 48 до 64 человек.
Капитан Аракаян: «Бой продолжался с неослабной яростью. В полдень французские корабли второй линии прошли сквозь строй первой линии и открыли ужасный огонь. Наши батареи эффективно отвечали. Под их огнем „Буве“ начал отходить, потом облако красного и черного дыма поднялось над кораблем. Вероятно, он налетел на мину. Сразу после этого произошел второй, более сильный взрыв. Мы решили, что снаряд с „Меджидие“ взорвал погреб. Корабль сразу накренился, и экипаж начал прыгать в воду. Обе стороны прекратили огонь. Эсминцы бросились спасать экипаж».
С «Агамемнона» это выглядело так: «В 13.55 французские корабли начали отходить, и 3-я бригада двинулась им на смену. „Буве“ получил снаряд в погреб и затонул в течение 2 минут. Мы не видели никаких взрывов, когда он полным ходом шел вниз по проливу. Он начал все больше крениться на правый борт и наконец перевернулся, затонув кормой вперед. Эсминцы и катера бросились спасать экипаж, но нашли лишь несколько человек. Они сказали, что взорвался погреб».
Кстати, сам «Агамемнон» к 18 марта за три боя получил 26 попаданий, но самое серьезное имело место 18 марта.
Снаряд попал в броню задней 234-мм башни правого борта, и осколок повредил лейнер левого 305-мм орудия кормовой башни. Разбитый кабестан, исковерканный шельтердек и 2 подбитых 76-мм орудия к серьезным повреждениям отнести сложно.
Экипаж «Голуа» имел свой взгляд на происшедшее: «„Буве“ повернул, чтобы пристроиться в кильватер „Сюффрену“, и налетел на мину. Маленький столб пламени и желтого дыма вылетел из 270-мм башни правого борта. Несколько секунд броненосец шел прежним курсом, а потом начал плавно крениться на правый борт, хотя взрывов не было. Механики даже не успели застопорить машины. Мы видели, как он садится глубже и глубже, не теряя скорости. „Буве“ перевернулся через правый борт и исчез под водой».
Контр-адмирал Поль Эмиль Амабль Гепрат — командир французского соединения союзной эскадры.
Французские броненосцы в бою 18 марта. С иллюстрации к биографии адмирала Гепрата.
Старший артиллерист «Альбиона» капитан 2 ранга Уорсли Гибсон: «Я заметил, что „Буве“ кренится на правый борт и сообщил командиру. Пока я говорил, он кренился все сильнее и сильнее, было очевидно, что он получил тяжелые повреждения. Он двигался все еще достаточно быстро и кренился дальше, пока не лег на борт, а его мачты не ушли в воду. Поднялось облако дыма и пара, но взрывов не было, и он перевернулся вверх днищем в несколько секунд. Я увидел нескольких человек, стоящих на днище, а затем все исчезло. Все это заняло две или три минуты самое большее. Я даже не представлял, что корабль может исчезнуть так быстро. Это потрясло всех нас, я сам на несколько мгновений окаменел, но потом постарался отвлечь всех остальных, находящихся со мной на фор-марсе».
«Сюффрен» получил 14 попаданий за 15 минут, хотя большинство из них не нанесли серьезных повреждений, например, 240-мм снаряд, ударивший в броню кормовой башни, просто отскочил от нее. Но еще один такой же снаряд попал в левую среднюю 164-мм башню, срикошетировал от нее и пробил крышу каземата. Взорвавшись внутри, снаряд перебил весь расчет орудия, горящие обломки полетели по элеватору в погреб, но матросы успели затопить его, и взрыв не последовал. Еще один снаряд взорвался слева по носу от броненосца и сделал пробоину в борту. Через нее вода затопила основание носовой башни. Когда «Сюффрен» проходил мимо места гибели «Буве», с него моментально спустили адмиральский катер — единственный уцелевший! — и он спас нескольких моряков. После этого «Сюффрен» повел поврежденный «Голуа» к месту временной стоянки.
Этот успех вдохнул новые силы в турецких артиллеристов, однако адмирал де Робек был полон решимости не ослаблять напор. «Оушн» под брейд-вымпелом Садлера шел на правом фланге, «Виндженс» — на левом. Между ними находились «Иррезистебл» и «Альбион». Кораблями поддержки являлись «Свифтшур» и «Маджестик», которые сменили «Принс Джорджа» и «Трайэмф». Эти броненосцы подошли к фортам на расстояние 10000 ярдов и в 14.39 открыли огонь.
Средняя артиллерия броненосцев пыталась подавить турецкие батареи, которые вели огонь по шлюпкам, спасавшим экипаж «Буве». Форты вяло отстреливались, только Хамидие I вел интенсивный огонь. Несмотря на помощь самолетов, действительные результаты бомбардировки установить не удалось. Хотя огонь турок был не слишком метким, Хамидие I накрыл «Иррезистебл», и броненосец получил небольшой крен. В ответ на это «Куин Элизабет» начал обстреливать этот форт.
«Из носовой башни доносились шипение и громыханье, когда гильзы поднимались наверх. Затем раздавался металлический лязг, когда снаряд ложился в ствол, затем новое бряканье, когда на место шли полузаряды, и наконец снова громыханье, когда элеватор шел вниз. После этого замок орудия закрывался со стуком и лязгом, ствол ложился горизонтально. Затем с шипеньем он начинал ходить вверх и вниз, нащупывая цель. „Динь-динь-динь“, — три раза звенел артиллерийский гонг, и внезапно весь корабль вздрагивал и словно подпрыгивал. Тросы тентов на шельтердеке натягивались и снова ослабевали, все окутывало коричневое облако. Ужасный грохот замирал вдали, слышались раскаты, перемежающиеся шипеньем, пока снаряд вылетал из дула. Через несколько секунд коричневое облако рассеивалось, и я мог видеть огромный столб камней и земли рядом с фортом», — вспоминал мичман Берридж с «Альбиона».
В результате примерно к 16.00 турецкие орудия снова умолкли. Коммодор Роджер Кийз вызвал траулеры… Позднее он признал: «Я не думал, что огонь скрытых гаубиц и полевых батарей станет решающим фактором. Я ошибался. Страх перед их огнем стал решающим фактором этого дня».
Де Робек приказал своим траулерам расчистить дорогу через минное заграждение у Кефеза, чтобы броненосцы могли завершить уничтожение укреплений Узостей, стреляя в упор. 4 траулера обошли «Куин Элизабет» и двинулись дальше по проливу. Они завели тралы и поймали 3 мины, которые сразу взорвались. Вскоре появились еще несколько мин, плывущих по течению. В 16.05 шлюпка с «Лорда Нельсона» расстреляла одну из них. Но траулеры подвели де Робека так же, как Кардена. Как только рыбаки попали под огонь турецких подвижных батарей, они обрубили тралы и удрали, несмотря на все попытки морских офицеров, находившихся на борту, погасить панику.
Высокомерные британцы дорого заплатили за свое пренебрежение к «оружию слабых», как они называли мину. Немцы создали тральщики специальной постройки и укомплектовали их кадровыми военными моряками. Англичане импровизировали, собирали рыбаков (часто на тральщике только командир являлся офицером военно-морского резерва, вся команда оставалась штатской), использовали в качестве тралов невесть что… Кстати, есть подозрение, что Гранд Флит, несмотря на свое чудовищное превосходство в огневой мощи, вряд ли прорвал бы Центральную минно-артиллерийскую позицию в Финском заливе. Результат этой неподготовленности к борьбе с минами не заставил себя ждать. За первыми двумя несчастьями («Буве» и «Голуа») последовали еще 3 удара, гораздо более болезненные.
В 16.11 «Инфлексибл» подорвался на мине, одной из 26, поставленных турками 8 марта на фарватере возле азиатского берега, считавшимся безопасным. Взрыв произошел в носовой части корпуса с правого борта. В результате были затоплены несколько носовых отсеков и сразу погибли 39 человек. Несчастного Рудольфа Вернера ударило головой о переборку, и он получил новую рану. Линейный крейсер начал садиться носом, он вышел из боевой линии и немедленно направился к острову Тенедос, где в 18.00 стал на якорь на мелководье. Вода прибывала, переборки начали сдавать. Положение корабля, который принял около 2000 тонн воды, стало настолько серьезным, что раненых пересадили на катера и отправили на госпитальное судно «Судан». Линейный крейсер сел носом чуть не до верхней палубы, однако поступление воды удалось остановить, пробоину размером 30 на 26 футов кое-как заделали, и «Инфлексибл» отбуксировали кормой вперед (чтобы не пострадали ослабленные переборки) на Мальту, куда он прибыл 10 апреля. При этом уже рядом с островом корабль едва не утонул, так как в шторм сорвало коффердам, прикрывающий пробоину. Лишь усилия броненосца «Канопус», тащившего подранка, спасли положение. Линейный крейсер провел в сухом доке 6 недель, после чего ушел через Гибралтар в Англию.
А вскоре союзники получили новый удар. В 16.15 под бортом «Иррезистебла», который дрейфовал с застопоренными машинами, произошел взрыв. Сначала командир броненосца подумал, что в корабль попала торпеда, но потом убедился, что и его корабль подорвался на мине. Последствия взрыва оказались очень тяжелыми. Мина взорвалась под правым машинным отделением, которое было затоплено так быстро, что из всей машинной команды лишь 3 человека сумели спастись. Продольная переборка не выдержала, и вскоре было затоплено левое машинное отделение. «Иррезистебл» потерял ход. Он сильно сел кормой и получил крен 7 градусов на правый борт. Турки, видя бедственное положение броненосца, усилили огонь по нему. Эсминец «Виэр» и вооруженная шлюпка пошли на помощь тонущему кораблю. Де Робек, ничего не зная о характере повреждений и степени их тяжести, послал на помощь «Иррезистеблу» броненосец «Оушн» с приказом держаться поблизости. Остальные корабли усилили огонь, чтобы подавить турецкие форты.
Капитан 1 ранга Дент убедился, что «Иррезистебл» спасти не удастся, и приказал команде покинуть корабль. Эсминец «Виэр» снял 28 офицеров и 582 матроса под ураганным огнем вражеских батарей, на «Иррезистебле» остались 10 добровольцев, чтобы попытаться завести буксир на «Оушн». Только в 16.50 «Виэр» со спасенными подошел к флагманскому кораблю, и лишь тогда де Робек узнал, что броненосец подорвался на мине.
Гибель английского линкора «Иррезистебл». Экипаж уже покинул корабль.
В 17.10 экипаж «Иррезистебла» перебрался на «Куин Элизабет». Эсминец вернулся к «Оушну» с приказом бросить «Иррезистебл», если его не удастся взять на буксир. К этому времени «Оушн» подошел вплотную к «Иррезистеблу», и капитан 1 ранга Дент перешел на «Оушн», чтобы обсудить ситуацию с его капитаном. Крен «Иррезистебла» еще больше увеличился, и положение корабля относительно берега делало заведение буксирных концов исключительно трудным. Кроме того, «Оушн» находился под перекрестным огнем нескольких турецких батарей, поэтому командиры броненосцев решили прекратить попытки спасения «Иррезистебла». В 17.50 броненосец был брошен в 50 кабельтовых от форта Румели. Англичане еще надеялись, что ночью эсминцы сумеют отбуксировать его подальше от турецких берегов.
В этот момент нервы де Робека не выдержали. Район, где маневрировали его корабли, считался протраленным, однако уже три корабля подорвались. Позднее несколько офицеров всерьез заявили, что раз середина пролива была свободна от мин, значит, их вообще не могло быть. Адмирал приказал флоту отходить.
Уже после этого де Робек приказал эсминцу «Виэр» постараться найти «Иррезистебл», а на помощь ему отрядил броненосцы «Оушн» и «Свифтшур». Коммодор Кийз перешел на «Виэр», чтобы лично возглавить операцию. Он обнаружил «Иррезистебл» медленно дрейфующим вдоль берега и передал на «Оушн»: «Адмирал направляет вас взять „Иррезистебл“ на буксир». На это командир «Оушна» ответил, что глубина слишком мала, и он не желает посадить свой корабль на мель. Кийз приказал командиру эсминца приготовить торпеды, чтобы добить поврежденный броненосец, иначе тот вылетит на берег и попадет в руки турок. Но перед этим коммодор решил все-таки проверить глубины и повел «Виэр» прямо под огонь турецких батарей. Эсминец не пострадал, и Кийз передал на «Оушн», что глубины составляют около 90 футов и безопасны. Тем временем броненосец лениво гулял вдоль берега, вяло обстреливая турецкие форты. Кийз довольно раздраженно просигналил: «Если вы не намерены брать „Иррезистебл“ на буксир, адмирал желает, чтобы вы отходили».
Постепенно положение подорвавшегося броненосца немного стабилизировалось. Он сильно сел кормой, но прекратил погружаться. Кийз решил, что с ним больше ничего не произойдет, и можно будет позднее направить ему на помощь траулеры. Когда он подошел к «Оушну», чтобы повторить приказ уходить, произошло новое несчастье.
В 18.05 «Оушн», отходящий под жарким огнем форта Дарданос и отдельных батарей, подорвался правым бортом на том же заграждении, что и раньше «Иррезистебл», хотя существует предположение, что это была дрейфующая мина, сорвавшаяся с якоря. Угольные ямы правого борта были затоплены, а руль заклинило в положении «лево на борт». Вода поступила в отсек рулевой машины и румпельное отделение, не позволив исправить повреждение. Несмотря на контрзатопление отсеков левого борта, крен на правый борт быстро вырос до 15 градусов, вода начала поступать в машинное отделение правого борта.