Сквозь прутья свешивалась чья-то рука. Вначале показалось, что она принадлежит мертвецу — но нет, пальцы слегка подрагивали. С грубо обрезанными ногтями, перепачканными в земле, трухе и каменной пыли. Несомненно, они принадлежали женщине.
Плотно затворив дверь, перед этим убедившись, что открыть её вновь не составит труда (все потайные механизмы чем-то похожи, если знаешь, что и где искать), Радон остался стоять на верхней ступеньке, напряжённо прислушиваясь к доносившимся извне звукам, а Рош спустился вниз. Подойдя к решётке, он затеплил магический светлячок и осветил пространство перед собой.
Камера была наполнена девушками разных рас. Грязными, истощавшими, поникшими, будто срезанные и брошенные без воды цветы. Их было очень много, гораздо больше, нежели могло вместить даже такое помещение без ущерба для комфорта.
При виде магов девушки испуганно встрепенулись, тесно прижались друг к другу, но, видимо, поняв, что это свои, а не иномирцы, облепили прутья решётки, стремясь ухватить Роша за рукав. И у всех была одна мольба: спасите!
Колдун отпрянул, спасая целостность одежды, и, сотворив второй светляк, пристально оглядел решётку. Нет, в ней не было ничего магического, обыкновенный металл. Не такой уж и толстый. Гномий меч, пожалуй, перерубит — не простая железка. Другое дело, стоит ли это делать? Девицы тихо себя вести не умеют, и так гвалт подняли, едва удалось убедить замолчать. И то хоть одна нет-нет да и заголосит.
Не выведешь их, только обуза.
Но и оставить здесь нельзя.
Мучил вопрос: куда же подался Кшас? Его послали за новой девушкой, то есть сюда. Разминулись? Маловероятно. Значит, либо есть ещё одна камера, либо это ловушка.
В подтверждение самых худших опасений подал знак об опасности Радон. Он обнажил меч, стал боком к двери, так, чтобы вошедший сразу не заметил его.
Минута бежала за минутой, но ничего не происходило.
Тоненько всхлипывали пленницы.
— Девы в беде — как это прекрасно! — раздался откуда-то сверху знакомый голос. — Пришли спасать? Только меня чутьё никогда не подводило.
Маги, не сговариваясь, одновременно подняли голову и увидели Кшаса, примостившегося на выступе потолочного свода. Это казалось невероятным: на столь узком карнизе уместилась бы только кошка. А он лежал! Потом нарочито лениво, неторопливо, будто внизу не стояли враждебные чародеи, поднялся, согнувшись в три погибели и, оттолкнувшись, перелетел на поперечную балку, державшую прутья решётки. Только сейчас маги обратили внимание на то, что та не доходила до потолка.
По-кошачьи встав на четвереньки, Кшас самодовольно, дразня, посматривал на чародеев. И от души посмеялся над их попытками убить его парочкой пульсаров. С последними творилось что-то странное: они плохо поддавались контролю, изменяли траекторию полёта, мешая прицельной стрельбе.
— Люди, вам не надоело? Нет, если вы настроены играть, я поиграю.
Раз — и Кшас, сделав сальто, легко приземлился на пол между Рошем и Радоном. Вопреки законам природы, он наблюдал одновременно за обоими. У иномирца не было косоглазия — между тем, его глаза смотрели в разные стороны!
Рука Роша дрогнула. Свистнул гномий меч — и чиркнул пустоту. Такой скорости и реакции колдуну встречать не доводилось. Или он сам сплоховал — помешали ранения?
— Так это твоя кровь? — буднично осведомился Кшас. — Как бы ты ни старался, а пара капель подвела. И запах… Запах крови можно заглушить, но не уничтожить. Но вы же глупы и самонадеянны!
Продолжить беседу не дал Радон, напомнив, что людские маги тоже чего-то стоят.
Игры кончились. Поведение иномирца изменилось, как и выражение лица: его передёрнула причудливая гримаса, оказавшаяся предвестницей оборота.
Он преобразился в полёте, едва не сбив с ног Радона. Судя по тому, Кшас считал его подлежавшим уничтожению в первую очередь.
Да, это даже не волкодлак: одни когди — что д'амахи! И их не четыре, не пять, а семь. Легко отбивают меч, разрубают незаконченные плетения заклинаний.
Неприятным открытием стало, что Кшас и сам умеет чаровать: морок, созданный им, ещё больше усложнил задачу. Поди, разбери, где он притаился посреди этого плотного молочного тумана?
Радон попытался разрушить преграду. Разрушил — только поплатился. Кровь брызнула из разорванного бедра на морду Кшасу. Тот осклабился и рванул добивать жертву.
Понимая, что Радону необходима хотя бы минутная передышка, Рош запустил в иномирца файерболом, опалив затылок.
Кшас взвыл, поднялся на задние лапы и развернулся вокруг своей оси. Зелёно-карие глаза сфокусировались на колдуне.
Раз — и пол под ногами колдуна полыхнул огнём.
Спастись от участи факела удалось, но ценой ожогов: охлаждающее заклинание не творится за пару минут.
— Ма-а-тхер тшес гхерна! — вырвалось у Роша при виде новых изменений в Кшасе. Теперь перед ним стоял наполовину зверь — наполовину человек, и оба глаза у него стали зелёными. Даже изумрудными. Целиком, включая зрачок. Как у девочки-магички из Пяди перед творением одного из мощнейших известных чар.
Предчувствия, увы, не обманули: знакомый мыльный шар, полыхающий молниями, возник в когтистых ладонях. И раздвоился: всем сёстрам по серьгам.
Их будто парализовало: оба не могли двигаться, даже губами пошевелить.
— Возомнили себя героями? Пришли спасать свой мирок и разрушать наш? — Кшас опустился на пол, сел, скрестив ноги, покачивая шары на уровне лица. Он играл с ними, будто с воздушными шарами. Покосился на голосивших девиц и одним взглядом заставил их замолчать. — Чистенькие, беленькие убийцы и воры. Сколько энергии нашего мира вы забрали? Свои источники израсходовали, так занялись чужими. Покров… Кто вас просит приходить сюда? Но вы же ищите силы, могущества, власти. Чужаки! И к чужакам везде относятся одинаково. Что вылупились? Вы убиваете — мы убиваем, чтобы восстановить равновесие. Раньше здесь было тихо, но потом среди людей появились маги. И архимаги. Любопытные крысы, вы сочились из всех щелей, уничтожая, отлавливая тех, кого считаете нечистью. Но терпению иногда приходит конец. Всегда получаешь то, чего заслуживаешь.
Он встал и направился к Рошу, ближайшему к нему. Шары, как приклеенные, следовали за ним. Собаки на поводке.
Колдун задержал дыхание, не сводя глаз со своей будущей смерти. Предотвратить её не было никакой возможности.
Но Кшас не убил, а просто ударил ребром ладони по горлу. Пока его жертва откашливалась, приходя в себя и восстанавливая дыхание, иномирец начертил в воздухе два овала, превратившиеся в браслеты из матового металла и надел на руки обездвиженного Роша. Тот сразу почувствовал, как напряглись, заныли мышцы.
Зато вернулся голос. Впрочем, что толку, если магия полностью блокировалась местными специальными браслетами?
Очевидно, от него ждали оправданий, слов в свою защиту. Даже странно: по всем законам полагалось убить, а не стоять и терпеливо ждать ответа. Но Кшас ждал.
— Что-то ты и остальные из подмирья не похожи на жертв, — сплюнув кровь, наконец произнёс Рош. — Одна из твоих скармливала людей абазенникам и жаждала убить меня. И девушки… Не для постельных утех же вам они понадобились!
— И не для того, чтобы захватить ваш жалкий мир. Просто для мести. Чтобы вы почувствовали то же, что заставляли чувствовать других. Весело, правда?
Колдун промолчав, вспомнив мракобесов у ямы. Как-то не вязался их рацион питания с проповедуемыми иномирянином идеями.
— Хотя Аберк придерживается иного мнения, отличного от моего. Что ж, если ему угодно, если старшины не против… По мне — глупо и неразумно. Каждому — свой мир. Впрочем, ваш мир — это мир Аберка.
— Аберк — это тот, кто откроет портал? Кто заманивал сюда девушек? Как я понимаю, вы заключили какую-то сделку…
— Тебе нечего понимать. Всё, что вам, людям, следовало усвоить: не стоит лезть в чужие дела. Но вы же считаете себя в праве…
Один из шаров поднялся и начал раскачиваться, словно маятник. Сейчас он наберёт скорость — и всё…
Радон выразительно требовал глазами — ну, так и умрёшь молча, покорно, ничего ему не скажешь? Очевидно, ждал хотя бы проклятий. Но Рош понял, что можно поступить иначе, что тот, кто стоит перед ним, наделён разумом и тем, в чём они, люди, отказывали обитателям иных миров.
— Стой! Давай заключим сделку.
Кшас удивлённо приподнял бровь, но отстрочил смерть, позволив договорить.
— Если вам не нужно завоевание нашего королевства, то, может, вы отпустите девушек? А мы в своё очередь поставим на ближайшем собрании Конклава вопрос о прекращении всяческих вмешательств в ваш мир. Или чего вы ещё хотите?
— Чтобы нам не докучали и не мешали. А на заседание вашего Конклава, — это слово иномирец произнёс с презрением, — мы придём. Эти же, — он указал на пленниц, — послужат залогом. Убьёте кого-то из нас — мы убьём их. А потом доберёмся до вас, жалкие существа!
— Чтобы нам не докучали и не мешали. А на заседание вашего Конклава, — это слово иномирец произнёс с презрением, — мы придём. Эти же, — он указал на пленниц, — послужат залогом. Убьёте кого-то из нас — мы убьём их. А потом доберёмся до вас, жалкие существа!
Что-то подсказывало, что Аберка они тоже не уважали и недолюбливали.
Рош дал себе слово, что если выберется отсюда и останется жив, то непременно выяснит, чем в своё время люди насолили этому подмирью. То ли пытались поработить, то ли убили слишком много иномирцев, то ли что-то у них украли. Несомненно, всё это было подано в книгах как подвиг. А пока нужно разговорить Кшаса: иного способа не попасть в мир духов нет. Им повезло, чрезвычайно повезло, что им попался дружелюбный иномирец. Дружелюбный в предложенных условиях: всё ещё не убил, пожелал выслушать. Но, видимо, колдун ему уже надоел: мыльный шар с молниевыми зарядами вновь активизировался.
— Вас ведь зовут Кшас? Вы разумное существо…
Кшас расхохотался, во всей красе продемонстрировав клыки. У Ирис таких не было. Закрались сомнения: а не продавали ли подобные, выдавая за драконьи зубы? Очень похожи, разве что у драконов они побольше. Впрочем, у степных… Словом, клыки внушительные, раздробят известняк.
Шар вплотную подплыл к лицу Роша, заставив зажмуриться.
— Боишься? — прошипел Кшас. Злорадно и свысока. — Людские маги… Ты слишком болтлив.
— Я всего лишь хочу знать, почему вы хотите попасть в наш мир, что мы вам сделали. Ты говорил, что вас не интересует порабощение, что вам важна месть… За что?
— Это мир Тесна.
Можно подумать, это всё объясняло! Может, в Академии и упоминали о подмирье Тесна, но сколько их, этих чужих миров! И во всех живут злобные существа, жаждущие человеческой крови. Кодекс мага призывает бороться с ними, защищая жизни и здоровье обывателей. Искать места истончения покрова, пресекать открытия порталов.
Шар слегка коснулся кожи, отозвавшись болью.
От напряжения (Рош сдерживал крик) свело скулы.
— Вас двое. Ладно, одного могу оставить. Чтобы отсоветовал другим соваться.
— Мы ничего тебе не сделали. Мы пришли из-за девушек. И я действительно не знаю, что послужило причиной вражды.
Кшас лениво махнул рукой, снимая оцепенение:
— Ты слабее, я тебя не боюсь. Идём! А этот, — он покосился на Радона, — пусть постоит. Недолго всё равно.
Иномирец за шкирку, будто котёнка, ухватил колдуна за ворот и потащил к стене. Рош, разумеется, воспротивился такому обращению, но ему тут же приподали урок, напомнив, что на чьей он территории.
Стена расступилась, частично растворилась, даже не от прикосновения, а от взгляда. Но колдун расслышал, как Кшас произнёс какое-то короткое заклинание: одно-два слова.
— Итак, любопытный, ты идёшь?
Всё ещё отливавшие изумрудами глаза иномиреца гипнотизировали. Если бы Рош даже не хотел, он не смог бы не последовать за Кшасом.
Пространство исказилось, свидетельствуя о том, что местные обитатели умеют играть с реальностью. Опять вспомнилась Белая Пядь.
Рош напряжённо посматривал по сторонам, пытаясь понять, куда они направляются. Но глазу решительно не за что было зацепиться: одни стены и факелы.
Наконец Кшас остановился и распахнул дверь.
Небольшая комната с геометрическим рисунком в центре: набор из основных магических рун. Рошу вначале показалось, что их используют для ритуалов, но потом убедился, что их не активизировали. Никакого отклонения уровня энергии, никаких возмущений.
Иномирец указал на место перед магическим камином, а сам удобно устроился в кресле напротив.
— Знаешь, почему ты здесь? Ты первый, кому интересно. Вероятно, потому, что тесно общался с нечистью: на тебе запах волкодлака. Охотник на нечисть? Охотник: я же вижу все эти амулетики. А твой спутник нет. Он похож на тех, кто приходил к нам. Хочешь послушать? Послушаешь.
Кшас лениво потянулся к столу, провёл ладонью по гладкой, блестящей поверхности — и из неё вырос бокал из пурпурного стекла.
— Тебе, — иномирец протянул фужер Рошу. — Не желаю осквернять свой нюх запахом твоей крови. Он мне не нравится.
— Странно, я полагал, что оборотни любят кровь.
Колдун медлил, не решаясь выпить неизвестную жидкость. Она могла оказаться чем угодно: от лекарства до эликсира подчинения.
— Трусливый человечишко, я оказал тебе честь. Пей! Иначе вернёшься обратно и разделишь скорбную участь со своим другом.
Пришлось рискнуть.
Горло обволокло приятным холодком, быстро разбежавшимся по жилам. Он притупил боль, на глазах остановил кровь, стянув края ранок. Но прежней подвижности тела не вернул и сил не прибавил. Своеобразное лекарство, но в жизни бы пригодилось. Смешать обезболивающее и кровоостанавливающее, искусственно ускорить заживление повреждений — и не позволить стать здоровым и опасным. Вроде и повязки не нужны, а слабость осталась. Такое, наверное, архимаги не умеют, хотя, кто их знает? Для магической тюрьмы подобная штучка — самое то.
Вновь окутав его парализующим заклинанием, Кшас начал монолог. Посмеялся над причислением себя к оборотням и волкодлакам, но название расы не сообщил. То, что не нечисть, — несомненно. Видимо, аниморфы — те самые загадочные полулегендарные существа, органично сочетающие в себе человеческое и животное начало. Последняя для них, в отличие от оборотней, не вторая личина, а будто вторая половина лица. К слову, если легендам верить, то аниморфы и такое могут: к примеру, одна рука — рука, а другая — лапа. И никакими чарами им превращаться не помешаешь. Опять-таки магия стихий, любые трансформации тела и прочие приятности, часть из которых Кшас продемонстрировал.
Насколько понял Рош, мир Тесна населяло множество различных существ, но управляли ими маги, подобные убитому Радоном, и существа, подобные Кшасу. О том, кто из них сильнее, иномирец умолчал, но колдун догадывался, что маги.
Суть конфликта была обрисована скупо: некогда мракобесы, воспользовавшись ритуалом открывшего врата между мирами мага (разумеется, тот сделал это не ради науки и любопытства, а сугубо ради корыстных побуждений), проникли в мир людей и немного там «пошалили». Расхлёбывая заваренную предателем кашу, архимаги уничтожили большую часть пришельцев, но кое-кому удалось улизнуть обратно. Зато послужили прототипом для рассказов священников о муках вечных. Один из чародеев сумел вычислить их подмирье и даже открыл туда портал. И обнаружил бесхозные, никем не охраняемые, источники силы.
Разумеется, такое не могло пройти мимо Конклава, который организовал особую экспедицию по их разработке. И, заодно, убийство местных жителей. Разумеется, под благовидным предлогом уничтожения нечисти. Убивали всех без разбору как врагов, брали всё, что под руку попадётся, особенно интересуясь артефактами.
Иномирцы пришельцев терпеть не стали, дали бой, кое-как выдворили. Но маги возвращались: манили богатые источники силы.
А потом они убили одну из самых влиятельных фигур подмирья. Насколько понял Рош, она была кем-то вроде их духовной наставницы. По словам Кшаса, это сделал очередной охотник за наживой в «предбаннике» между мирами, воспользовавшись временной беззащитностью женщины, погрузившейся в транс. Это стало последней каплей. Иномирцы решили мстить.
Та магичка из Пяди была одной из разведчиц-добровольцев, экспериментировавших с открытием портала в мир людей. Это Рош понял сам, сопоставив все факты.
Потом появился Аберк, предложил свою помощь, пройдя испытание (какое, Кшас умолчал), доказал правдивость своих намерений. Он обещал открыть большой стационарный портал, призвать нечисть соседних миров и взломать защиту Конклава от телепортирования. Систему защиты знал досконально: до отлучения, по его словам, входил в состав Совета. Ценой за возможность нанести магам сопоставимый урон назначил одно из людских королевств. Девушки так же требовались ему.
— Но почему вы содержите их в голоде?
— Они всё равно умрут: зачем же тратиться на пропитание? Им дают ровно столько, чтобы это не случилось раньше срока. Мы уже вдоволь накормили чужаков.
— Но вы же говорили, что они заложницы, что убьёте их только, если убьют кого-то из вас! — возмутился Рош. — Говорите о том, какие мы скоты, а сами чем лучше?
Кшас осклабился:
— Ишь, заботливый! Их будут кормить так, как решат свыше. Что до смерти, то в моих словах нет противоречия. Девушек в избытке, часть не потребуется для ритуала. Вот их жизнью и распорядитесь вы, люди. Кто знает, если окажитесь расторопны, успеете до открытия портала, то спасёте всех.
Колдун шумно втянул в себя воздух. Мысленно сжал кулаки.
Значит, иномирец-аниморф считает себя высоконравственным, достойным всяческого уважения существом, а они, люди, мрази последние? Да ничем он их не лучше, высокомерная холодная тварь!