Однако на следующий день наружное наблюдение показало, что оба живы – и мужчина, и женщина… Я пошел на риск, повторно встретился со специалистом. Разобрали ситуацию. Предъявил специалисту фотографию женщины, и выяснилось, что в квартире в субботу была не та…
– Что же, вы раньше ему фотографию не давали? – прервал рассказ более молодой из собеседников, в его голосе проскальзывали начальственные нотки.
– Не было фотографии, сроки были очень сжатые. Снимок получили только в воскресенье.
– Очень плохо, непрофессионально, – скривился тот, кому докладывали, – ладно, продолжайте.
– Как я понимаю, этот мужик, ловелас хренов, как раз в ту субботу подцепил другую девицу…
– Ну уж это-то можно было предусмотреть! – Молодой снова не удержался от реплики.
– Не скажите, – водитель «Жигулей» склонил голову, – предварительная работа показала, что он уже несколько месяцев встречается только с этой женщиной и только по средам и субботам. Я же вам говорю – прямо как железнодорожное расписание! А тут на тебе, сбой! Я поручил специалисту самостоятельно начать наблюдение за женщиной и провести операцию в любой удобной обстановке. Он выследил ее, заминировал машину. Но ситуация вышла из-под контроля. В ее машину сели какие-то бандиты и взлетели на воздух… Самое интересное, что бандиты, судя по всему, ее же и преследовали, нашу фигурантку. Похоже на то, что в квартире на улице Ландау киллер убил связанную с бандой девицу, и братва решила провести свое следствие…
Второй собеседник слушал рассказ с живейшим интересом.
– И какова диспозиция на данный момент? – поторопил он вопросом.
– Держим наружку, поставили телефон на прослушивание… Наверное, дам специалисту последний шанс, пусть постарается.
– Хорошо, все интересное, что удастся прослушать, передавайте мне. Особенно когда будете давать киллеру наводку на операцию. Мы его подстрахуем… по-своему подстрахуем. – Тот, кому докладывали, мрачно усмехнулся. – Вахмистр должен забеспокоиться, почувствовать, что у него земля горит под ногами. Нужно подтолкнуть его к активным действиям. Но до чего же везучая эта девчонка! – В голосе прозвучало невольное восхищение. – Это уже больше, чем везение. Пожалуй, мы ее можем использовать против Вахмистра… Вы хорошо поработали. – Он поднял глаза на своего собеседника и улыбнулся ему холодной невыразительной улыбкой. – Вот вам маленький аванс, когда дело подойдет к концу, сумма будет значительно больше.
Перед водителем оказался плотный конверт. Тот кивнул и спрятал конверт в карман.
«С одним делом покончено, – думала я, бодро шагая от остановки автобуса к собственному дому. – И что хорошо – я больше никогда и ни за что на свете не увижу своего ненаглядного. И хоть следует признать, что если бы он не притащил в субботу ту девку, то убили бы меня, но почему-то благодарности за это я к ненаглядному совершенно не чувствую. С бандитами я разобралась с помощью моего черного друга, так что угрожать ни мне, ни ненаглядному больше никто не будет, а оставшиеся деньги пойдут в качестве компенсации за моральный и физический ущерб. Однако успокаиваться мне рано, потому что какой-то козел в кожаной куртке хочет меня убить. За что? Хотя он-то, верно, и сам не знает, за что. Его наняли. Да-да, я столкнулась с профессиональным киллером, правда, не очень удачливым. Это говорит только о том, что тот, кто его нанял, пожалел денег и нанял не очень хорошего киллера. И еще, мне пока что просто везло. Да-да, вот так: всю жизнь не везло, а теперь везет. Чего не скажешь о тех трех бандитах, которые взорвались в злосчастной «копейке».
На ходу я прислушалась к себе. Ведь это я, совершенно обыкновенная женщина, не обладающая никакими особенными способностями, только что отправила на тот свет троих вооруженных и очень опасных бандитов. Но, во-первых, они все трое этого заслуживали, а во-вторых, мне, конечно, сильно помог тот черный киллер. А хорошо бы и с ним тоже как-то разобраться… Но, возразила я сама себе, главное – это знать его работодателя, а то можно утомиться, если киллеров в лучший мир отправлять, и когда-нибудь очередной противник окажется ловчее меня.
Внезапно я рассмеялась. Иду и спокойно рассуждаю о таких диких вещах. Еще в прошлую пятницу я и думать не могла, что в моей жизни появится столько нового и… интересного. Да-да, опасности и риск, даже смертельный, для меня лучше, чем торчать с утра до ночи среди дурацких лампочек и розеток. Ай да Катя Дроздова, незаметная тихоня, как называли меня в школе!
Я распахнула дверь своей парадной и с размаху проскочила первые три ступеньки лестницы, как вдруг какая-то тень мелькнула в закутке за мусоропроводом. Я так и застыла с поднятой ногой. Сердце ощутимо стучало не в пятках, но где-то внизу живота. Я боялась повернуться к мусоропроводу спиной, казалось, что тогда высунется оттуда дуло пистолета и раздастся выстрел. Мне представилось, как отвратительно я буду выглядеть, лежа на грязном полу. Господи, какая чушь лезет в голову перед смертью!
В окне мне привиделось какое-то движение, я в панике сообразила, что бежать уже поздно… вот сейчас раздастся хлопок…
– Мяу! – послышалось от мусоропровода, и огромный серо-полосатый кот самой помойной наружности мягко приземлился у моих ног.
– Тьфу, черт! Напугал как, – отшатнулась я. – Там больше никого нет?
Кот посмотрел презрительно, заметив, что руки мои пусты – значит, ничего не дам. Сердце нехотя возвращалось на место – там, где ему положено быть. Все мои амбиции растаяли, как дым, хватило нескольких минут панического ужаса. Теперь я стояла на пустой лестнице и боялась сделать шаг вперед – а вдруг все-таки там, за мусоропроводом, кто-то стоит?
«Если я немедленно не возьму себя в руки, будет поздно, я либо свихнусь и попаду в психушку, либо дам себя убить, и неизвестно еще, что хуже».
Я решила встретить опасность лицом к лицу. К черту всех киллеров, пусть стреляет в грудь, а не в спину! Развернувшись на пятках, я одним прыжком оказалась в злополучном закутке. Там, естественно, никого не было. Какая же я дура!
Но… что это? На полу валялась целая куча одинаковых окурков. Он стоял здесь и ждал меня! Снова нахлынула паника, но на этот раз я справилась с ней легко.
«Спокойно, милая, – сказала я самой себе, – где это ты видела киллера, который будет стоять часами в парадной, как пьяный бомж, и ждать свою жертву? Не хватало еще, чтобы дворничиха тетя Нюра его метлой выгоняла!»
Нет, никого тут не было, то есть был, но какой-нибудь подросток… Я резво взбежала на третий этаж и позвонила в дверь собственной квартиры.
– Вам кого? – испуганно спросила мать из-за двери, она в глазок не узнала меня в таком прикиде.
Отца еще дома не было.
– Случилось что-нибудь, Катя? – спросила мать, разглядывая джинсы и бейсболку.
Ого, это для мамули прогресс! Обычно она никогда не задает вопросов.
– Да все нормально, мам, – рассеянно ответила я, крутя ручку телевизора, – хотелось поглядеть утренние новости.
Ничего интересного мне по телевизору не сообщили. Видно, информация о взрыве машины на Витебском вокзале еще не дошла до эфира. Значит, у меня есть немного времени. Нужно взять себя в руки и употребить его с пользой. На работу я, разумеется, не пойду – пусть они там все провалятся вместе с Аллой Федоровной.
– Мам, отец скоро придет?
– К двенадцати будет, ты же знаешь.
Я выпросила у матери хозяйственную сумку, застегивающуюся на «молнию», выложила туда все деньги из колготок, переоделась и убежала.
Через два с половиной часа, в полдвенадцатого, мать вернулась с продуктового рынка. Когда в дверях повернулся ключ, я только-только успела присесть в кухне передохнуть. Мать вошла в кухню и остановилась на пороге в полном изумлении.
Шведские кастрюли «Цептер» – полный комплект – серебрились на полках. На кухонном столе впритирку стояли кофеварка, электрический чайник, тостер и кухонный комбайн. На стене вместо старых ковшиков висели тефлоновые сковородки и разные кухонные приспособления – мне некогда было разбираться, хватала все подряд.
Новые занавески топорщились на окне. С обеденного стола навсегда исчезла вытертая клеенка, он был покрыт белой кружевной скатертью.
– Там в коробке – чайный сервиз, – нарушила я продолжительное молчание, – но если тебе он не понравится, то можно поменять на другой. А все старые кастрюли я выбросила.
Мать подошла к окну и пощупала занавески, потом протянула руку к чайнику и отдернула, как будто он был горячий.
Раздался звонок в дверь, это отец вернулся с дежурства. Его тоже ждал сюрприз.
Когда я вошла в комнату, отец тупо разглядывал новый японский телевизор и видеомагнитофон.
– А это тебе видеокассеты старых советских фильмов, – я протягивала ему коробку. – Будешь смотреть их, чтобы программы не ругать. Пока десять штук, потом еще купим.
Раздался звонок в дверь, это отец вернулся с дежурства. Его тоже ждал сюрприз.
Когда я вошла в комнату, отец тупо разглядывал новый японский телевизор и видеомагнитофон.
– А это тебе видеокассеты старых советских фильмов, – я протягивала ему коробку. – Будешь смотреть их, чтобы программы не ругать. Пока десять штук, потом еще купим.
Отец побелел и даже не делал попытки прикоснуться к коробке.
– Откуда ты взяла на это деньги? – проговорил он каким-то не своим сиплым голосом.
– Это компенсация всем нам, – усмехнулась я, предчувствуя, что сейчас грянет сокрушительный скандал.
Отец открыл рот и протянул ко мне руки.
– Только попробуй ей что-нибудь сказать или сделать! – в дверях стояла мать с немецким ножом лазерной заточки в руках, самым большим из набора.
Нож зловеще блестел.
– Мам, ты что? – испугалась я.
– Да я чего? Я ничего… – поскучнел отец. – Уж и слова нельзя сказать…
– Ты лучше помолчи, – строго сказала мать, взмахнула ножом и удалилась на кухню.
Я тоже выскользнула к себе. Большую часть денег я поменяла на доллары, и теперь это была вполне приемлемая пачка. Я спрятала деньги в самый дальний ящик стола. Все было бы прекрасно, если бы не нужно было опасаться черного киллера. Что бы я сделала с этими деньгами? Накупила бы тряпок, бросила работу, поехала отдохнуть к морю… Но нет! Я вдруг просто физически ощутила, как скука, моя давнишняя спутница, снова протягивает липкие лапы… Ну, куплю я тряпок, машину, возможно… Не так уж много там было денег, в той коричневой торбе. И потом, правильно говорят: не в деньгах счастье! Это про меня. Я поняла совершенно точно, что если у меня будет куча денег, это не поможет мне избавиться от скуки. Конечно, чтобы в этом убедиться, следовало бы хоть недельки две побыть в шкуре миллионерши. Возможно, мне понравилось бы… Я вспомнила вдруг, как весенней ночью стояла в лесу, и хотелось мчаться, вдыхая умопомрачительный аромат просыпающейся земли, как кровь бурлила во мне… Вот это замечательное средство, чтобы избавиться от скуки! Но не могу же я каждую ночь возить покойников в лес, в конце концов, это извращение какое-то.
И вот, когда я совсем было приуныла, горестно рассматривая в зеркале выступившие по весеннему времени на носу веснушки, мать позвала из коридора:
– Катя, тебя к телефону!
Первая мысль была: не ходить! За последние дни я столько раз разговаривала по телефону с бандитами, что привыкла ждать от этих разговоров лишь плохого. Самое лучшее может быть то, что это звонит ненаглядный. Он очухался и хочет попросить прощения за свое отвратительное поведение. Тогда тем более не брать трубку! Я больше не желаю никогда ни видеть его, ни слышать его голос! Да, но кажется, я забыла ему об этом сказать…
– Катерина, ты идешь? – настаивала мать.
– Иду, – вздохнула я.
Голос в трубке был абсолютно незнакомый.
– Простите великодушно, я говорю с Екатериной Андреевной Дроздовой? – церемонно осведомился мужской голос.
– С ней самой, – зевнув, ответила я – давала себя знать бессонная ночь на вокзале.
– Добрый день, Катя, – вы позволите вас так называть?
– Это мы еще посмотрим, – невежливо прервала его я. – Вы вообще-то кто и что вам от меня надо?
– Хм… на все ваши вопросы я так сразу ответить не смогу, вернее, могу, но не хочу… Но вы не вешайте трубку! – спохватился голос. – Потому что это не в ваших интересах.
– Позвольте мне самой рассудить, что в моих интересах, а что – нет… – начала было я.
– Нет, вы все-таки выслушайте, это будет вам интересно. А представиться я могу, зовут меня, допустим… Геннадий Сергеевич.
– Так-то лучше. Слушаю вас, Геннадий Сергеевич, – нелюбезно сказала я, потому что наш разговор начинал мне очень не нравиться.
– А зато на другой вопрос – что мне от вас надо – я с удовольствием отвечу. Мне нужно встретиться с вами и поговорить, потому что вопросы, которые нам нужно решить, ни в коем случае нельзя обсуждать по телефону.
– И вы надеетесь, что я так сразу побегу к вам решать ваши наболевшие вопросы? – рассердилась я. – Что-то вы, дорогой товарищ, слишком самоуверенны.
Мелькнула мысль послать моего собеседника подальше, но я воздержалась – голос был пожилой и, как ни странно, интеллигентный, во всяком случае, я не представляла, что общего у него может быть с бандитами.
– Вы не поняли, вопрос, который мы должны решить как можно скорее, возник у вас, это вам будут грозить большие неприятности, если мы не встретимся.
Я насторожилась.
– Что вы имеете в виду под «большими неприятностями»? – задала я осторожный вопрос.
– Хм… ну, арест, тюрьма, большой срок…
– И вы утверждаете, что если мы встретимся и решим некоторые вопросы, то этих неприятностей у меня не будет? – Голос против воли дрогнул.
– Если вы поведете себя правильно…
Я прижала трубку к заколотившемуся сердцу. Сомнений больше не осталось: меня шантажировали. Что это – кошмарный сон? Бред сумасшедшего? Может, я вообще уже давно сбрендила и сижу в психушке, а труп в темной яме, бандиты, взорвавшаяся «копейка» существуют только в моем воспаленном мозгу?
– Что вам известно? – рявкнула я. – Имейте в виду, мне нечего терять!
– Ну, зачем же так круто! – противно рассмеялся Геннадий Сергеевич. – Мне известно многое, про девушку, например, которая заменила вас в тот вечер в субботу, про то, куда она потом делась, а также про взрыв на вокзале.
– Откуда вы знаете про взрыв на вокзале? – завопила я, позабыв про осторожность.
– Из телевизионных новостей, – дали мне исчерпывающий ответ, – я многое знаю про вас и Германа, а также умею сопоставлять факты. Так придете на встречу?
– Приду, – угрюмо пообещала я, – только место назначу я.
– Как вам будет угодно! – согласился Геннадий Сергеевич.
Разумеется, я понимала, что имя он назвал вымышленное, но пока решила его так называть.
– Разрешите задать вам прямой вопрос?
– Пожалуйста.
– Вы знаете про меня слишком много, а я про вас пока ничего. Вы не боитесь встречаться со мной, так сказать, лицом к лицу? Ведь я могу узнать вас…
– Вы вряд ли меня узнаете, вы никогда меня не видели, но я, разумеется, приму меры.
– Если будете не один, то я не приду, категорически заявляю!
– Разумеется, я буду один! Это наше с вами личное дело, зачем еще кого-то вмешивать?
– Тогда слушайте. Ровно в пять часов я буду в сквере возле памятника Екатерины.
– В «Катькином садике»? – слышно было, как он улыбается.
– Вот-вот. Вторая скамейка справа. Вы, я так понимаю, в лицо меня знаете?
– Разумеется, ваши чудные рыжие волосы невозможно забыть!
Дались им всем мои волосы! И этот старый козел туда же, издевается!
– Я сам к вам подойду, – продолжал Геннадий Сергеевич.
– Угу, это чтобы я торчала у всех на виду и ждала, пока меня прикончат? – разозлилась я.
– Что вы, дорогая, кому нужно вас убивать? – в голосе старого проходимца послышалось искреннее удивление. – Наоборот, я заинтересован, чтобы вы как можно дольше пребывали в добром здравии. Это я боюсь торчать на виду. Согласитесь, у меня-то есть основания вас опасаться.
– Вы же собирались принять меры! – фыркнула я.
– Разумеется, я подстрахую свою жизнь, но вдруг вы не поверите?
– Ладно, – мне вдруг стало на все наплевать, – давайте встретимся, и вы скажете, что вам конкретно надо. Но если вас не будет, ровно в три минуты шестого я ухожу!
– До скорой встречи! – Он повесил трубку.
Был час дня. Но я специально назначила встречу попозже, во-первых, потому, что в «Катькином садике», как все его называют, и всегда-то народу полно, а уж в пять часов вечера форменное столпотворение… А во-вторых, мне нужно было подготовиться к встрече. Возможно, весь разговор затеян для того, чтобы выманить меня из дома. Хотя… место встречи выбирала я. И в присутствии такого количества народу черному киллеру очень трудно будет меня убить, ведь я начеку. Пускай этот Геннадий Сергеевич ищет в толпе рыжие волосы! А мы прикинемся иначе…
– Куда ты опять? – Мать возникла на пороге кухни. – Поешь хоть…
– Я скоро вернусь!
Да здравствуют торговые центры! Все можно купить очень быстро. Конечно, если имеются средства и не нужно считать каждую копейку. Я купила длинную кожаную черную куртку. Рыжие волосы? Под черный берет их запихнуть, чтобы ни один волосок не вылез. Еще я купила узкие черные брюки. Обувь надену свою старую, потому что обувь должна быть удобной…
Дома отец в упоении осваивал японскую видеотехнику. Я примерила свои покупки и осталась довольна: то, что надо. Теперь займемся лицом. Я сильно накрасилась. Возможно, такой макияж не мой стиль, но как раз сегодня нужно иметь вид, очень отличающийся от моего обычного вида. Напоследок я тщательно оглядела себя в зеркале: что мне черный киллер, когда я сама вся в черном. Ужасно хотелось надеть черные очки, но я подавила эту мысль: не знаю, как у других, а у меня человек в темных очках вызывает некоторые подозрения, разумеется, если он не на пляже. Уже выходя, я на минутку задумалась: брать ли с собой пистолет. Не тот, игрушечный, что я купила в ларьке на вокзале, а тот, что я отобрала у водителя джипа. Если по-умному, то нужно было выбросить пистолет в Обводный канал вслед за самим джипом. Но мне хотелось иметь какое-то оружие для защиты. Подумав, я решила пистолет не брать – все равно там, где скопище народа, я стрелять не решусь. Даже если увижу черного киллера. Все-таки отвратительно чувствовать себя живой мишенью! Но пистолет от греха оставим дома, потому что если окажется, что мне звонил самый настоящий шантажист, то как бы чего не вышло… Я, разумеется, говорю не всерьез, никогда в жизни я не стреляла из пистолета. Хотя сегодня, не думая, отправила же троих бандитов на верную смерть, не дрогнула у меня рука. Но они сами виноваты. Значит, сегодня такое уж было их бандитское счастье…