Сбылась мечта хулиганки - Наталья Александрова 7 стр.


Время тянулось ужасно медленно. Площадь была безлюдна, только облезлая рыжая собака неторопливо прошла по своим собачьим делам, остановилась возле фонаря, подняла лапу и отправилась дальше… Я вспомнила, какую «работу» поручила бомжу, и едва не рассмеялась.

Неожиданно утреннюю тишину нарушило рычание мощного мотора, и на площадь вылетел знакомый черный джип «Чероки». Покосившись на часы, я увидела, что бандиты приехали на три минуты раньше назначенного срока. Верка Королева, продавщица из отдела бытовой техники, у нее хахаль из мелких братков, рассказывала, что у бандитов точность появления на стрелках играет огромную роль, и тот, кто опоздает больше чем на пять минут, несет «судебные издержки». Я решила быть предельно точной и, держа в руке мобильник, следила за секундной стрелкой часов. Люди в джипе тоже не подавали признаков жизни.

Ровно в четыре тридцать я набрала номер.

– Ну, молодцы, – в моем голосе была изрядная доля сарказма, – прибыли вовремя. Теперь подъезжайте к самому зданию вокзала…

– Где деньги? – злым, невыспавшимся голосом прервал меня главный бандит.

– Будут тебе деньги. Делайте, что сказано! А не будешь, так валите отсюда, сделка отменяется!

Джип медленно переехал на новое место.

– Теперь выведите Германа из машины, чтобы я его видела!

– Сначала деньги! – рявкнул бандит.

– Спокойно! Вы не в Думе, вас не обманут!

В трубке послышалось недовольное ворчание, но, очевидно, бандиты поняли, что ненаглядный вряд ли сможет убежать, потому что дверцы джипа приоткрылись, наружу выбрался здоровенный мордоворот в черном полупальто и вытащил моего ненаглядного. Даже издали было видно, что Герман еле держится на ногах. Мои предположения насчет желе были полностью верны.

– Так, хорошо… Теперь – видите бежевую «копейку»? Идите к ней, деньги внутри.

Из джипа вылезли еще двое бандитов, захлопнули дверцы машины, и все трое торопливо зашагали к «копейке».

Ненаглядный стоял возле джипа, растерянно оглядываясь.

Витя в бригаде был не в авторитете. Чересчур тихий, даже робкий какой-то. Если бы не шоферский талант, давно бы выкинули Витька из команды. Шило постоянно на него наезжал, да уж больно Витек классно водил джип. Такое и погоняло у него было, кличка то есть: Витька Руль.

Тем утром бригада Брюлика поднялась ни свет ни заря: на полпятого была уже стрелка забита с какой-то ненормальной бабой. Вроде она у Брюля деньги какие-то увела, типа того. Брюль в казино «Квин» с пацанами договорился, как у них выиграть… типа отмыть, что ли, деньги – Витек в таких вещах не разбирался. Брюль сам играть, конечно, не мог, зачем светиться, послал девку… он, Брюль, вообще-то по жизни больше девками занимался, типа сутенер, ну и другие дела. Девка эта вроде как выиграла – еще бы ей не выиграть, если все уже заранее перебазарили – и деньги даже получила, а тут нагрянули какие-то… То ли ОМОН, то ли СОБР – черт их разберет, в общем, типа облава. Девка эта и смылась… с деньгами, дура – как будто не понимает, что достанут ее где угодно… Но тут уже совсем какие-то непонятки пошли: девку эту грохнули, только не Брюль и не Шило, а вообще неизвестно кто – типа по другому делу, а деньги увела та самая ненормальная, которая забила стрелку на вокзале в полпятого…

Брюль с Шилом, пока ехали, базарили, что бабу обязательно грохнут – только сперва деньги возьмут.

Короче, приехали на вокзал. Ровно в полпятого звонит мобильник, и баба говорит, типа деньги в «копейке» лежат. Только чтобы мужика отпустили. А мужик – бабы этой хахаль, но уж совсем слизняк. Шило его чуть тронул, а он сразу и бабу свою сдал, и вообще раскис, соплями изошел.

Короче, пацаны из джипа вылезли и мужика этого выпустили. Он пошел по площади не поймешь куда – видно, совсем соображение потерял. А пацаны подгребли к «копейке», Брюль внутрь залез и машет своим – лады, мол, тут наша касса! Сел в «жигуль», капусту считает. Витька Руль один остался в джипе, глядит, что творится, – интересно же. Вдруг прямо к джипу подходит матерый бомжара – такой, будто только из канавы выбрался, одна грязь, – и внаглую так ссыт на заднее колесо… Витька, хоть по жизни и не зверь, но от наглости такой прямо обалдел, типа зенки повылазили. Из джипа выскочил, на бомжару попер:

– Ты, сучье вымя! Какого греха тут вытворяешь? Да ты хоть понимаешь, грязь поганая, на кого лапу поднял?

Но бомжара, видно, очухался – такого стрекача задал – только пятки засверкали. Витек плюнул, за бомжарой не погнался – нельзя ведь джип открытый оставить, еще сопрут чего. Шило потом зенки выколет, у вокзала шантрапы всякой немерено!

Витек сел обратно на шоферское место, смотрит, какие там дела вокруг «копейки», как вдруг в бок ему что-то ткнулось и сзади голос шепчет:

– Ты, кореш, только пикни – печенку прострелю! Руки на руль, живо!

Витька назад покосился – сидит совсем малолеток, в руке пистолет Макарова.

Как это пацан успел в джип забраться, понятно: пока Витька бомжа гонял. У джипа ведь замок центральный, одну дверцу откроешь – все открываются. С одной стороны, вроде удобно, а с другой – типа обворовать могут, пока колесо меняешь. Есть такие пацаны, что этим промышляют: возле Биржи или крутого магазина, где люди с деньгами паркуются, правую заднюю шину прокалывают.

Мужик только отъедет – чувствует: колесо спустило. Он остановится, выйдет поглядеть, а борсетку с деньгами или портфель какой на сиденье оставит. Пацаны из соседней машины руку протянут, борсетку прихватят – и поминай как звали.

Витек про такую систему знал, но сам же на ней и прокололся. Бомжара наверняка в доле был. Что делать? Пацан хоть и малолетний, но малолетние-то самые отмороженные и есть: пальнет из «пээмки», и нет его… У Витька даже в боку заболело. Ладно, думает, посмотрим, что дальше будет. Положил руки на руль. Пацан «пээмку» в левую руку перекинул, к затылку приставил, а правой ловко так Витьку обшмонал, нашел ствол за ремнем и забрал себе. Витек аж крякнул от расстройства, а сам и думает: ну, малец, обожди, Шило с тебя живого шкуру сдерет! Ну до чего же наглая пошла молодежь: тут рядом серьезные люди пасутся, а этот недомерок у них на глазах, можно сказать, орудует!

– Ну и что дальше? – Витька говорит. – Ты, малец, сильно крутой?

А этот недоделанный двумя стволами трясет и на Витьку зверем:

– Кто тут крутой, мы после разберемся, а сейчас быстро поезжай вперед, и чтобы от «копейки» подальше забирать. И проедешь мимо того ублюдка недоделанного, который по площади топает. Понял? Быстро трогай, а то я в тебе дырок понаделаю, как в решете!

Витька тронул – что тут сделаешь, когда два ствола в спину смотрят, развернулся по дуге, подъехал к тому раскисшему мужику. Пацан дверцу открыл, мужику что-то крикнул, втащил его в джип, но одной рукой Витьку стволом все же тычет. А потом как заорет:

– А теперь гони, так твою, как можешь, а то пристрелю к чертовой матери!

А Витьке что остается? Погнал. Ладно, думает, наши тебя достанут – мало не покажется.

Смотрит в зеркало: Шило заметил, что джип уходит, – заорал, за ствол схватился – куда, мол, убью! Да потом пожалел стрелять – свой же джип, фига с два потом починишь!

Брюль кричит:

– Пацаны, в машину! Живьем их возьмем!

Короче, все погрузились в эту гребаную «копейку», двери захлопнули, «копейка» с места тронулась… И что тут стало! Рвануло так, что вокруг стекла в домах повылетали! «Копейка» несчастная подскочила, в воздухе закувыркалась и обратно шмякнулась, только уже отдельными кусками. Дым, огонь, просто смотреть страшно. А там ведь, в «копейке» этой, – все пацаны!

Витька в руль вцепился, тормознуть хотел, а этот, отмороженный, как завизжит:

– А ну жми, как можешь! Тебе как лучше – пулю в затылок от меня схлопотать или к омоновцам в лапы загреметь? Они сейчас на взрыв слетятся!

Точно, Витек и сам уже сообразил, что теперь лучше быстрее с этого места ноги делать, пока не поздно. Джип с площади выскочил на Загородный. Оттуда развернулся направо по Обводному каналу. Отморозок малолетний перелез на переднее сиденье, одной рукой ствол держит, руль у Витьки перехватил и орет:

– Притормози и прыгай, мать твою, а то выброшу, но уже дохлого!

Витька видит – совсем парень с катушек съехал, запросто пристрелить может. Притормозил и выскочил от греха, чем с этим ненормальным в одной машине ехать. Да и прыгнул-то неудачно, ногу типа подвернул, но кое-как поднялся и похромал. Куда идти – непонятно, нога болит, а перед глазами так и стоит, как машина горящая в воздухе кувыркается… Такое увидишь – нескоро забудешь, да и пацанов жалко, хоть они и сволочи были, если разобраться…

– Эх, здорово на джипе ехать! Высоко, всех видно!

Но ехали мы недолго – не хватало еще, чтобы первый попавшийся пост нас остановил. Отъехали подальше по Обводному, я вышла и вытолкнула ненаглядного, потому что после взрыва его «копейки» он вообще стал как сомнамбула. Я развернула джип к воде и включила первую скорость.

Джип шлепнулся в канал с глухим плеском. Там было неглубоко, и он погрузился только до половины. Здесь, на набережной, никого не было в такой ранний час, но все же нужно скорее уходить отсюда. Джип потом вытащат, и поскольку он почти не пострадал, а хозяев машины уже нет на этом свете, то джип достанется какому-нибудь милицейскому начальнику. Ладно, сегодня я добрая, пусть попользуется!

Ненаглядный рядом со мной стоял столбом и молча таращился на тонущий джип.

– Эй, – я тронула его за рукав, – нам надо идти.

Он дернулся и затравленно оглянулся. Я присмотрелась к нему внимательнее, потому что раньше не было на это времени. Видок у ненаглядного был тот еще. Куртка грязная – валялся на полу в каком-нибудь подвале. Шапку он потерял, волосы были всклокочены, на лице – грязь. Он все время отводил глаза и отворачивал голову вбок.

– Послушай, – по возможности мягко начала я, – понимаю, что тебе досталось. Но теперь все позади, так что приободрись, нужно сделать последнее усилие.

Он клацнул зубами и сделал шаг в сторону. Мне удалось перехватить его взгляд: ненаглядный был невменяем. Вообще-то это довольно странно. На лице у него не было даже синяков, одна грязь. Руки-ноги тоже не повреждены – ходил он нормально, только горбился и шаркал ногами, как старик.

– Слушай, мне некогда тебя уговаривать, – нахмурилась я. – Соберись и пошли, а то еще милиция прихватит. Вперед!

Команды он выполнял беспрекословно. Мы пошли по набережной. Встречный немолодой мужчина посмотрел на нас подозрительно: грязный здоровый мужик, по виду с хорошего перепоя, а с ним – подросток, тоже какой-то зачуханный. Я решила как можно скорее доставить ненаглядного домой, к матери и сестре. Пускай они там сами с ним возятся, а у меня еще куча дел, ведь с бандитами-то я разобралась, но где-то ходит «черный человек», и что-то подсказывает мне, что так просто он не оставит меня в покое. Думаю, у меня есть время только до вечера, пока этот парень не узнает, что в «копейке» взорвалась не я, а совсем другие люди.

Ненаглядному нужно было на Киевскую, это не так близко. Но кто же нас, таких зачуханных, подсадит в машину. Метро скоро откроется, но ждать, пусть и недолго, казалось мне пыткой. В конце концов, мне тоже досталось, и нервы теперь не в порядке.

– А ну-ка быстрым шагом – марш! – скомандовала я ненаглядному. – Сорок минут хорошего хода – и мы у тебя дома. А там тебя ждет горячая ванна, кофе, ласковая мама…

Он посмотрел как-то странно, но не ответил. Однако убыстрил шаг и уже не так волочил ноги.

– Торопись! – приговаривала я. – Отвык пешком ходить, все на машине пузо свое возишь. Дышать полной грудью, по сторонам не зевать! – В голосе моем слышались интонации ворчливого старшины, муштрующего нерадивых новобранцев.

Мы уложились в сорок пять минут. На часах было полседьмого утра, когда мы стояли перед дверью его квартиры, и ненаглядный стал шарить по карманам куртки. Оказалось, что деньги и документы у него забрали бандиты, а ключи он потерял. Я позвонила, и дверь открылась сразу же, никто не спросил ни о чем. На пороге стояла женщина. Она была не в халате по утреннему времени, а полностью одета – видно, и не ложилась. Женщина была худа, немолода и страшно замотана – под глазами темные мешки, и волосы висели безжизненной паклей.

– Гера! – воскликнула она. – Что случилось? Я так волновалась… Где ты был?

Ненаглядный не ответил, он прошел в квартиру, громко топая, и немедленно скрылся за дверью ванной. Очевидно, при виде родного дома в нем проснулась всегдашняя любовь к чистоте. Значит, вполне очухался, жить будет.

Мы с женщиной посмотрели друг на друга. Из плотно прикрытой двери комнаты раздавались странные звуки – кто-то не то рыдал, не то хохотал.

– Это мама, – пояснила женщина, уловив мой взгляд, – она больна.

Я сняла осточертевшую бейсболку, и женщина слегка улыбнулась, увидев рыжие кудри.

– Что же случилось с Герой?

– Он сам вам потом объяснит. Только не сразу, не давите на него. Ему досталось, но теперь все будет в порядке. Вы его сестра? – сменила я тему.

– Да, старшая.

Внезапно дверь отворилась, и на пороге комнаты возникла худая старуха в ночной рубашке. В руке она держала электрическую лампочку. Взгляд у старухи был совершенно бессмысленный. Бросив с размаху лампочку на пол, старуха посмотрела на осколки и радостно засмеялась.

– Мама! – бросилась к ней дочь.

Она подхватила старуху и повела осторожно, следя, чтобы та не наступила на осколки.

Когда она вернулась, я заметала битое стекло веником, найденным на кухне.

– Склероз? – спросила я, чтобы что-то сказать.

– Маразм, – лаконично ответила она.

Мы прошли на кухню, где я пригляделась к сестре ненаглядного. Несмотря на жуткую замотанность, эта женщина начинала мне нравиться.

– Она все время смеется и вообще очень беспокойная.

– Лекарства не помогают?

– Которые помогают, те очень дорогие. А если наши, попроще, то от них печень разрушается, себе дороже потом встанет.

И никакой жалобы в голосе, просто деловито так отвечает на поставленные вопросы.

– Вы работаете?

– Разве ж ее можно оставить… Я вообще очень редко из дому выхожу.

Я представила, как она сидит целыми днями с сумасшедшей матерью. Впору и самой с катушек сойти!

– Значит, денег не хватает… – протянула я. – Но ведь можно же ту теткину квартиру сдавать?

– Пускай хоть у одного человека в нашей семье будет нормальная жизнь, – тихо ответила она.

Так-так. Почему-то мне захотелось, чтобы нормальная жизнь из всех членов этой изумительной семейки была только у нее.

– Ира, белье! – послышалось из приоткрывшейся двери ванной.

Сестра ненаглядного вскочила было, но под моим взглядом села обратно на стул. Ненаглядный вякнул еще что-то, но потом ему стало холодно, и дверь закрылась.

– Значит, так. – Я задрала рубашку и вытащила свои колготки, набитые деньгами. – Слушайте, Ира, и запоминайте. – Я на глазок разделила деньги пополам и протягивала ей хрустящие пачки. – Спрятать подальше и никому не показывать. Герману вообще ничего не говорить. И вообще поменьше с ним разговаривать. Матери купите лекарства, какие нужно, с ней станет легче. Можете нанять сиделку и выбираться из дома хоть иногда. – При этих словах Ира оживилась, даже глаза заблестели.

– Герман немножко не в себе, – продолжала я, – но не обращайте внимания, он отойдет. Главное – поменьше его жалеть. Да, вот еще что. Машины у него теперь нет. Купите ему машину – не «копейку», конечно, но попроще, ни к чему его баловать. И вообще построже с ним, по хозяйству загрузите работой, чтобы не бездельничал. Квартиру ту спокойно можете сдать, она ему больше не нужна.

– Откуда вы знаете? – осмелилась спросить Ира.

– Совершенно точно знаю, что он никого туда больше водить не будет, можете мне поверить.

Она оглянулась, схватила с гвоздя передник в веселеньких желтеньких ромашках, завернула в него деньги и исчезла из кухни на минутку. Пока она отсутствовала, я управилась со второй половиной денег – запихнула их обратно в колготки и привязала на пояс. Очень мне понравилось, что сестра ненаглядного приняла все как нужно, не стала ахать, таращить глаза и восклицать: что за деньги, откуда деньги?.. За ненаглядного я могла быть спокойна, сестренка за ним присмотрит.

– Давай хоть кофе выпьем! – сказала Ира, когда вернулась.

Она заварила очень крепкий кофе и налила еще туда солидную порцию ликера. Я выпила, и сразу стало легче. Ира тоже порозовела. Мать за стенкой молчала, но из ванной доносилось нытье ненаглядного насчет белья.

– Пойди сам и возьми! – заорала я, выведенная из терпенья.

– Он все в шкафу перероет, – встревожилась Ира.

– Сам и убирать будет.

– А и ладно. Отстань ты! – крикнула она в ванную.

– Мне пора, – поднялась я, – спасибо за кофе. Главное – с Германом построже, – напомнила я в прихожей.

– За это не беспокойся! – уверенно пообещала Ира и заперла за мной дверь.

Немолодой человек, сидящий в «Жигулях» на месте водителя, снова оглянулся. Хотя он прекрасно знал, что здесь никто не может видеть их и слышать этот разговор, то, что он рассказывал, было так опасно, что его не покидало чувство, будто он держит в руках гранату с выдернутой чекой. Еще на полтона понизив голос, он продолжил свой рассказ:

– В тот же день через надежного человека я нашел специалиста, исполнителя. Парень молодой, но послужной список впечатляющий. И берет дорого, но в этой ситуации не приходилось скупиться. Я дал ему наводку. Запланировали операцию на субботу, когда эта парочка снова должна была появиться в квартире номер девятнадцать. У них все было точно по расписанию, прямо как на железной дороге, – человек усмехнулся, но сразу же посерьезнел, – специалист проделал все точно по плану. Заранее проник в квартиру, спрятался в стенном шкафу. Когда мужчина пошел в душ, оглушил его, потом задушил девушку. Мужика засунул головой в духовку, пустил газ, протер все ручки и ушел. Расчет был на то, что соседи почувствуют запах газа, позвонят… электрический разряд от звонка, взрыв – и никаких следов. Еще один несчастный случай из-за неаккуратного обращения с газом.

Назад Дальше