— Тяжёлый день?
— Утомительный. Эти вояки без грамма воображения!
— Что настолько всё плохо? — в его голосе послышалась улыбка.
— Да нет, — постаралась быть справедливой Гера. — Не настолько. По крайней мере, в том, что касается чистой математики, у меня к ним претензий нет. Но ты же знаешь, этим дело не ограничивается, что бы что-то начало получаться надо воображение подключать. Существует как минимум пять теорий, объясняющих феномен подпространственного перехода. Я уже и академическим языком объясняла, и образно, и на примерах. А они — молчат. И не понятно, то ли доходит до них, то ли по маковке стучит, а внутрь не проникает. Зачем вообще военным всё это надо? Навигаторов таким образом из них всё равно не сделать. Может, я вообще бесполезной работой занимаюсь?
— Не бесполезной. Подвижки у твоих учеников есть, по крайней мере, на симуляторах у них уже неплохо получается. Это мне по секрету сказали.
— А зачем всё это вообще нужно тебе не объяснили? — она развернулась в его руках и теперь имела возможность пытливо заглянуть в глаза.
— Нет. Но я как-то и сам догадался. На Радужной слишком много аномальных зон и некоторые из них по своим характеристикам отдалённо напоминают природные порталы моей родины. Их командир просто перестраховывается на всякий случай. Хваткая баба эта Антонина Степененко.
Мимо них, с любопытством покосившись на обнимающуюся парочку, прошествовала очередная группа техников. Фёдор в свою очередь проводил их недовольным взглядом: для того разговора, который он намеревался затеять требовалась более камерная обстановка.
— Что-то здесь стало слишком оживлённо. Пойдём, я здесь после обеда прогулялся по окрестностям, кое-что любопытное обнаружил.
— И откуда у тебя время шататься-любопытствовать? Вроде бы всех наших пригрузили так, что ни вздохнуть, не выдохнуть. Детально рассматривают каждый этап начала терраформирования Архоя. Даже Кио до хрипоты спорит, отстаивая целесообразность каждого принятого решения.
— А что я? Сдал отчёт — и свободен. Мавр сделал своё дело, мавр может уйти.
— А пара десятков миллионов вопросов?
— А что бы меня о чём-то спрашивать, надо самим хоть немного в предмете разбираться.
— А научить не просили?
— А засекречено! — Фёдор развёл руками, ради картинного жеста даже на минуту выпустив Геру. — На самом деле это никакая не тайна, но я не нанимался тут всяким там человекам ликбез устраивать. Правда, пойдём. Это действительно интересно.
Гера не сопротивлялась. По правде говоря, из-за тотальной занятости им не часто удавалось устраивать такие вылазки. Она соскучилась. Как можно было соскучиться по мужчине постоянно находящемуся в радиусе пары сотен метров от тебя и то и дело попадающемуся на глаза? Оказалось можно. Очень уж быстро она привыкла к таким вот шутливым перепалкам и неожиданным вопросам, приоткрывающим краешек ТАЙНЫ.
Они шли вдоль плавно изгибающегося края купола, время от времени перешагивая жгуты кабелей и здороваясь со знакомыми. Любые звуки гулко разносились по куполу, смешиваясь в дикую какофонию, так что администрация начала задумываться об установке шумопоглотителей. Коридоров здесь не было. Точнее люди уже успели поставить перегородки, где и как им было удобно, но сами природные радужные купола изначально были абсолютно пустыми, полыми. Очередная дверь, которую они на этот раз не пропустили, привела их в купол поменьше, который использовался под ангар. Люди по привычке продолжали так называть это помещение, хотя стоял там преимущественно примитивный колёсный транспорт. Из-за тех же аномалий, о которых упомянул Фёдор пользоваться маломощными гравилётами было небезопасно.
— Мы что, за пределы базы отправляемся? А разрешат? — проснувшееся чисто кошачье любопытство заставило отступить прочь усталость хлопотного дня.
— А запретят? — вопросом на вопрос ответил Фёдор, усаживаясь на водительское сиденье вездехода. — Да мы не далеко и не надолго. Залазь давай.
Двери с тихим шипением закрылись, отделяя пассажиров от окружающей среды, стоило только девушке устроиться на соседнем сиденье. Приветливо махнув рукой парню у шлюзов, Фёдор вывел машину на поверхность Радужной, и покатил куда-то в сторону восходящего солнца, время от времени сверяясь со сложной цветной схемой воздушных потоков. Эти потоки — явление совершенно уникальное, больше нигде в обитаемой части вселенной не встреченное. Воздушные реки текли по своим совершенно определённым «руслам», то расширяясь, то сужаясь, иногда сливались или, наоборот, разветвлялись и при этом не смешивались. У двух соседних потоков мог быть не только разный газовый состав и температура, но даже плотность зачастую была неодинакова. И в большинстве своём, к сожалению, для дыхания человека эти газовые смеси были непригодны.
— Мы не слишком далеко? Не хотелось бы под какой-нибудь внезапно возникший гейзер попасть, — спросила Гера, впрочем, беспокойства в её голосе не было — стабильно безопасная зона раскинулась вокруг купола довольно широко.
— Уже почти приехали, — Фёдор, не останавливая машину, запустил программу проверки состояния газовой среды, краем глаза пробежал поступившие данные и удовлетворённо кивнув, затормозил. — Всё, можно выходить.
— А дыхательные маски?
— Здесь вполне можно обойтись без них. Нам, наконец, удалось немного разобраться в закономерностях трансформации местной атмосферы.
— Нам? Тебя до этого допустили?
— А что? — Фёдор небрежно пожал плечами. — Все эльфы здесь работают на условиях полного информационного доступа, хотя мы на эту планету и не претендуем. Правда, меня в этот проект приняли временно и только в роли подопытного кролика.
— И ты согласился?
— Почему бы и нет? Тем более что в машину встроена «защита от дурака» — при неподходящем для человека составе атмосферы двери не откроются.
Двери открылись и Гера впервые полной грудью вдохнула воздух нового мира. Тёплый и почему-то сладковатый, как будто кто-то перед их приходом распылил здесь освежитель воздуха с цветочным ароматом. Здешнее солнце, по сравнению с земным выглядевшее просто громадным, как раз поднялось над горизонтом, от машины и от них самих по голубоватому песку протянулись длинные тени. Фёдор, подойдя сзади, обнял её и аккуратно развернул в сторону только что покинутой ими базы. Зрелище было феерическим. Никакие съёмки, виденные ею ранее, с этим не могли сравниться, даже автомобильное стекло наверняка помешало бы наслаждаться зрелищем.
Вы когда-нибудь видели только что взбитую горку мыльной пены? Когда луч солнца пробегает по её боку, заставляя играть красками радужные переливы. А вот теперь увеличьте её до размеров двадцатиэтажного дома, представьте, что стенки её каменные, а сами радужные полусферы громоздятся пирамидой прямо по центру скального участка, на котором сейсмическая активность зафиксирована на минимальном для этой планеты уровне и вы поймёте, какое зрелище предстало перед первыми колонистами, посетившими Радужную.
Какие геологические процессы привели к образованию этого чуда, учёные спорят до сих пор и, похоже, спорить будут долго. Но место более удобное для размещения основной базы было сложно найти, а потому, прорезав в стенках двери и окна, люди принялись обживать один из памятников природы.
Гера любовалась молча. Казалось, любой посторонний звук может нарушить гармонию этого момента и звук конечно же раздался — машина начала подавать сигнал, что атмосфера меняется в неблагоприятную для людей сторону и пора возвращаться. Фёдор только досадливо сморщился — слишком мало времени у него оказалось, то ли в расчеты закралась ошибка, то ли они не до конца поняли суть процессов. Не успел. Теперь важный разговор придётся отложить на неопределённое время, потому как подходящий момент был упущен. Ну, хоть девушку покатал.
Визит коменданта пришёлся на то время, когда и по внешнему времени и по внутреннему расписанию была глубокая ночь. Фёдор как раз успел вчитаться в копируемые специально для него документы и начать осознавать, что полный доступ ко всей информации, прописанный в его контракте, — это не такая уж хорошая штука. Отвлекаться откровенно не хотелось, потом ещё с полчаса придётся мозги на нужную волну настраивать. Но не выгонять же неурочную визитёршу!?
— Доброй ночи, Антонина Евгеньевна. Чем обязан?
Высокая, слегка полноватая коротко остриженная женщина удивлённым взглядом смерила чуть склоненную голову. Нет, она знала к кому шла, сама засиделась за работой и когда собралась уходить, мимоходом заметила, чей ещё терминал активен (более удобного случая начать давно откладываемый разговор трудно представить). Но вот к такому «версалю» в два часа ночи готова не была. И плевать ему, что она вроде как человек военный, хорошо хоть ручку целовать не начал.
— Зашла обсудить условия взаимодействия наших подразделений.
Она аккуратно опустилось в полиморфное кресло, которое повинуясь воле хозяина, приняло требуемую форму и неподвижно зависло в полуметре над полом. Выпендрёжник. Хотя, наверное в такую кладовочку никакая другая мебель нормально не поместилось бы.
— Каких подразделений? — с недосыпа и переутомления Фёдору начало казаться, что он попал в какую-то параллельную вселенную. По крайней мере, понять о чём говорит собеседница уже не мог.
— В данный момент на Радужной существует три не связанных общим руководством подразделения: военная часть, научно-исследовательская партия и вы, форрестерцы. Причём если мы с Карлом уже давно договорились, то на эльфов и дриад нет ни какой управы. Каждый действует в меру своего разумения и строго по своей программе. Бардак!
Комендант высказывала негодование, кипятилась, но Фёдор отчётливо чувствовал, что пришла она совсем не за этим. Чёрт его знает отчего, то ли потому что вокруг больше не было людей, то ли потому что это было действительно важно, но эту, уже не молодую и почти незнакомую ему женщину он чувствовал весьма отчётливо.
— Да разве ж мы подразделение? Так, нашлёпка где-то сбоку-сзади.
— Очень ценные специалисты, — не приняла она его шутливый тон, — без содействия которых многое из запланированного невозможно осуществить.
— Ну а я-то чем вам могу помочь? Я-то им не начальник. Я такой же вольный специалист как и все.
— Не пудрите мне мозги. Не знаю и не хочу вникать в иерархию власти на Форрестере, но ни одно ваше замечание не осталось неуслышанным.
— Уважение к возрасту не более того, — он обезоруживающе улыбнулся и развёл руками. Было странно слышать такое не от седого старца, а от совсем молодого с виду мужчины, почти юноши. — Но если у вас есть какие-то вопросы, задавайте, помогу разобраться. Может быть, дело в обычном недопонимании, мои родичи обычно некапризны.
Комендант на такое заявление только хмыкнула, но послушно перешла к изложению конкретной проблемы.
— Как вы наверное знаете, установки для регенерации воздуха на химической основе не слишком эффективны, построить для этих целей длительно функционирующие оранжереи было бы намного рациональней. Но когда наступила стадия практической реализации, мы наткнулись на нежелание сотрудничать, даже какое-то противодействие дриад.
А про себя подумала, что для своего старейшины эти поганки расстарались. Вон, несмотря на крошечные размеры помещения, вся внешняя стена вьюнками заплетена.
— Странно, обычно они не отказываются расселить ещё где-нибудь собратьев по биохимии. Я поговорю с ними.
Развернувшись в пол оборота к своему терминалу, он небрежным движением вызвал разнарядку работ на неделю и, найдя в ней нужные строчки, слегка покачал головой. Кеми и Орта. Дриад и так нельзя назвать слабоэмоциональными существами, а уж с людьми, которые не «слышат» и не понимают их… Точно какие-то межкультурные непонятки случились.
Пообещал. Ну хоть одной проблемой стало меньше. Но как перейти теперь к той, другой, уже почти неделю не дававшей ей спокойно спать. И тут комендант наткнулась на взгляд эльфа: острый, пронзительный и почему-то спокойный и мудрый. Очень не вязавшийся с почти мальчишеской внешностью.
— Спрашивайте, — кивнул он на невысказанное.
Антонина постаралась собраться с мыслями.
— Я бы хотела знать, что это за мир, Радужная, куда вы нас привели.
— Мы? Вас?
— Ай, не кокетничайте. В том, что касается нашей миссии Земной Совет без разрешения и одобрения ваших Старейшин шагу не ступит. Вы помнится, очень возражали против строительства купольных колоний. А здесь почему-то согласились. Не сразу, поломавшись для приличия и что бы у наших было ощущение, что это они сами на своём настояли.
— Возражали и сейчас возражаем. Эти колонии будут полностью несамостоятельны. Так, сырьевой придаток. У них нет будущего и расселять людей в таких местах недальновидно.
— А для Радужной почему-то сделали исключение. Не в том же дело, что купола здесь строить не надо, они и так имеются.
— Не в том. И я, пожалуй, даже изложу наши соображения, но только если вы честно и откровенно скажете, почему вас вдруг, внезапно взволновало всё это.
— Как почему? Мне здесь жить, и за людей отвечать буду тоже я, и мне хотелось бы знать, с чем придётся столкнуться в будущем.
— Вам? Жить? Разве вы не такой же работник по контракту как и все? — увидел как закаменело её лицо и понял, что сморозил глупость. — Извините, я как-то не подумал, что у воённых долг, присяга, куда Родина пошлёт и прочие абстракции.
— Ничего вы не поняли, — она кривовато улыбнулась и продолжила. — Прочие абстракции, как вы выразились, имеют место быть, но дело даже не в них. У меня довольно тяжёлая форма аллергии на кое-какие широко распространённые химикалии. Так что выбор довольно прост: или космос, или эмиграция на Форрестер, или стерильная палата в довольно дорогой лечебнице. Так что как бы не менялся состав экспедиции, а я здесь буду до дней последних.
— Понятно, — Фёдор чуть склонил голову, и лицо его окончательно скрылось в тенях. — Сочувствовать не буду. По-моему вы нашли прекрасное решение своей проблемы. Но это так и не объясняет, почему вы решили, что с этой планетой что-то не так.
— Сны. Мои и чужие. Необыкновенно яркие, перенасыщенные эмоциями, которые наутро невозможно вспомнить даже под гипнозом (пробовали мы и такое). Спонтанно возникающие проявления паранормальных способностей у людей, у которых они раньше не регистрировались. То взглядом отвёртку поднимают, то землетрясения начинают предсказывать. А потом раз, и всё, и нет никаких способностей, обычный человек. А ещё три дурищи у меня ухитрились забеременеть. Вы же знаете, что ровно половину военных составляют женщины? Нам вообще-то в обязательном порядке прописан приём контрацептивов, но или они забыли или опять шуточки местного полтергейста. И вот вокруг этих троих самая большая концентрация непонятных случаев. А сдавать научникам на опыты я их не хочу, у меня, знаете ли, не то отношение к подчинённым.
— И от меня вы хотите чёткого и ясного объяснения происходящему, — в сравнении со срывающимся, торопливым монологом коменданта, голос Фёдора был неестественно спокоен и размерен. Точнее, это в первые пару секунд он показался ей неестественным, а потом комендант внезапно поняла, что и сама начинает дышать ровнее. — А я, боюсь, смогу добавить в вашу картину происходящего очередную порцию непоняток. Наши старейшины не изменяли своим принципам. И если они допустили образование здесь поселения, пусть пока считающегося временной научно-исследовательской и военной базой, значит, возможно, люди здесь смогут жить.
— Возможно? Люди? — кажется, ей удалось выловить из его речи главное.
— Вы, наверное, слышали, что мы способны чувствовать так называемую «душу мира»? Для людей полная абстракция, а для нас вполне реальное, конкретное ощущение. Такая душа есть у любой планеты, но на незаселённых жизнью она как-то проще, тусклее. В отличие от них у Радужной душа сложная многоцветная, почти как у Земли или у Форрестера, но при этом ещё и какая-то яростная. Люди, возможно, смогут к ней приспособиться, или она под себя вас переделает, наши провидцы не дают чётких объяснений. А может этого и не случится. В любом случае это касается только людей. Не эльфов и не дриад.
— И почему вы сразу об этом не сказали? — немного мрачновато, но тем не менее спокойно спросила она.
— Что сказали? Слово провидцев у вас не считается достоверной информацией. К тому же… нам приходило в голову, что ваши политики могут решиться на масштабный эксперимент. И всё будет происходить то же самое, но под пристальным вниманием и контролем со стороны. Вам оно надо?
— Спасибо, — она немного заторможено встала и даже сделала шаг к двери.
— За что?
— За то, что успокоили. Ну и за то, что согласились взять на себя часть проблем. На самом деле я подумала: а не так ли чувствовали себя ваши родители превращаясь в эльфов? Ещё бы знать, что с нами происходит и не стоит ли в спешном порядке сниматься с этой планеты.
— А вы попробуйте собрать статистику странных происшествий и тогда, возможно, станет понятно, в какую сторону движется трансформация.
Форрестер.— А тебе не приходило в голову, что перемещаться между своими университетами ты можешь при помощи обычного транспорта? Что для этого совершенно не обязательно перемещаться на Форрестер, а отсюда в нужную тебе точку? Юли, ты вроде бы уже взрослая девочка, профессор даже, а позволяешь себе по таким пустякам дёргать Лес. Это же тебе не машина и не платный извозчик!
Такая, не самая вежливая отповедь ждала Юлиану во время очередного возвращения на Форрестер. И главное от кого! Ли — смотритель Земного Портала, её сверстник, а ведёт себя так, как будто возглавил Совет Старейшин. Она чуть было не вспылила. Хотя какое там чуть! Вон как друг детства кривится — неслабо его приложило её эмоциями. А потому: вдох-выдох, вдох-выдох, ищем в произошедшем положительные стороны. Например, этот болван самоуверенный, не столько что-то имеет против неё лично, сколько беспокоится об их общем Большом Друге. Молодец. Но всё равно он ничего не понимает, и если думает, что она предварительно всё не согласовала с Лесом, то сам дурак! Ли опять скривился.