— Нет! — говорит она, делая шаг назад и намереваясь закрыть дверь, — убирайтесь!
В это мгновение, в безветренном вечере проносится внезапный порыв ветра, бросая в лицо хозяйки дома облачко пыли. Дверь, вырвавшись из руки мудан, с громким звуком ударяется о стену дома.
— Хё-кхе-кхе, — машет рукой перед лицом шаманка, откашливаясь, — кхе-кхе, кхе! Черт бы вас всех подрал! Апчхи!
Остолбенев, поздние посетители смотрят на мудан круглыми от страха глазами. Мама, в полупоклоне, держит в руках коробку с подношением.
— У меня есть распорядок дня! — отвернувшись от них и прочихавшись, возмущенно кричит куда-то в темноту мудан, — И ночью я сплю! Имею право! Я не собираюсь всем тут потакать! Ясно?!
Не ожидая ответа на свой вопль, она поворачивает голову к посетителям.
— Это еще кто с тобой? — спрашивает она маму, смотря на Сун Ок.
— Это… моя старшая дочь, Сун Ок, — испуганно лепечет в ответ мама. Сун Ок торопливо кланяется. Мудан переводит взгляд на коробку в маминых руках.
— Курица, говоришь? — задумчиво переспрашивает она.
— Да, госпожа мудан, — вновь кланяется мама, вновь, с почтением, протягивая двумя руками коробку, — свежая курочка и пиво. Так, как вы любите. Прошу вас. Примите, пожалуйста.
— Ладно, проходите, — меняет гнев на милость мудан, — коль пришли…
(чуть позже. Гадальная комната. Перед столиком на низких ножках восседает мудан, с трубкой в правой руке. По другую сторону столика, но чуть подальше от него, на постеленном на полу мате, сидят мама и Сун Ок. Шаманка не переоделась и сидит в том, в чем вышла встречать гостей. Похоже, в знак протеста.)
— Зачем пришла? — затягиваясь из трубки, мудан неласково спрашивает маму.
— Госпожа мудан, — начинает торопливо говорить та, — я уже была у вас, гадала на мою младшую дочь…
Не выпуская кончик трубки изо рта, шаманка молча кивает, подтверждая.
— …Вы мне тогда все рассказали… — одобренная ее кивком более уверенно продолжает мама, — но, ведите ли, уважаемая госпожа… Я сегодня получила для нее очень заманчивое предложение. Компания, в которой она работает, хочет отправить ее учиться за границу. И готова оплатить ей учебу… Завтра мне нужно дать ответ. Вы сказали, что мою дочь ждет успех… Я пришла, чтобы узнать, может, прошлый раз, когда вы гадали, вы имели в виду этот случай? Может, я что-то не так поняла, уважаемая госпожа мудан?
Мама низко, до пола, кланяется. Гадалка пронзительным взглядом следит за ней, не обращая внимания на повторяющую поклон матери Сун Ок. Мама выпрямляется, складывает руки на коленях и, наклонив голову, почтительно ждет ответа. Гадалка вынимает изо рта трубку и неспешно выдыхает дым через нос, продолжая неотрывно смотреть на посетительницу.
— Не лги аджума, — хриплым голосом произносит она, — ты здесь не для этого. Я тебе уже все сказала. А теперь у тебя появился соблазн, и ты пришла, чтобы я взяла все на себя. Чтобы я за тебя решила. Ведь так?
Мама сидит, опустив голову и не поднимая глаз. Молчит.
— Я сразу это поняла, как только ты мне позвонила, — удовлетворенно говорит мудан и, взяв трубку в рот, сильно затягивается.
Тишина. Слышен только чуть слышный треск сгораемого табака.
— Госпожа мудан, прошу вас, — мама поднимает на гадалку глаза, полные слез, — помогите. Я так боюсь ошибиться! Она не хочет, а ведь такой случай бывает в жизни только раз! Прошу вас, помогите! У меня просто голова кругом идет! Я не знаю, что мне делать?! Погадайте еще раз, прошу вас!
Гадалка неодобрительно качает головою.
— Нельзя много раз гадать, — объясняет она свое недовольство, — духи этого не любят. Но сегодня они хотят, чтобы я поговорила с тобою. Ты сама видела…
Мама испуганно кивает.
— Волосы принесла? — вздохнув, спрашивает шаманка.
— Да, вот… Вот, госпожа мудан! — шмыгнув носом, засуетилась мама, доставая заготовленный маленький золотой мешочек с волосами Юн Ми.
— Первое гадание самое правильное, — поясняет шаманка, зажигая большую белую свечу, — оно даже может «закрепить» судьбу…
— Жги, — приказывает она, указывая маме на свечку.
Та, осторожно, подносит к пламени темную прядь. Раздается легкий треск и по комнате плывет запах паленого волоса, смешиваясь со сладковатым запахом из горящей трубки.
— Спрашивай, — разрешает шаманка, глубоко затягиваясь, — только имен не произноси.
— Я хочу знать, следует ли моей младшей дочери принять предложение компании «Golden Palace»! — неожиданно твердым голосом говорит мама.
Мудан кивает и закрывает глаза. Мама и Сун Ок терпеливо ждут.
— Нет! — наконец уверенно произносит шаманка, открывая глаза с увеличившимися до размера радужки зрачками, — это не ее судьба.
Мама и Сун Ок одновременно, чуть слышно, выдыхают.
— Кошку оставь, — между тем продолжает шаманка, — меч и кошка для нее.
— Меч? — растеряно переглянувшись с дочерью, переспрашивает мама, — а откуда вы знаете про кошку, госпожа мудан? Я ведь вам не говорила…
— Трое и один встретятся у порога, — не обращая внимания на ее вопрос, монотонным скрипучим голосом продолжает говорить шаманка, смотря при этом куда-то вдаль, сквозь стену, — кошка поможет. Не прогоняй ее. Это важно. Одного меча будет мало. Он будет ждать сколько нужно. Не беспокойся об этом. Ты все поняла, аджума?
Наклонив к плечу голову, шаманка внимательно смотрит на маму огромными черными глазами.
— Н-ннетт, — запинаясь, произносит в ответ та, качая головой, — не поняла…
— Мы все сказали, — произносит в ответ шаманка, — больше с этим не приходи. Что ты хочешь узнать для своей старшей дочери?
— Ээээ… ммм… — я хотела узнать ее будущее… ее талант… — испуганно лепечет мама, со страхом смотря на шаманку.
— Простая судьба, простая жизнь, — низким голосом произносит мудан переведя взгляд на Сун Ок и говорит уже с ней, — мужчина, о котором ты сейчас думаешь, не твой. Своего мужчину ты встретишь позже. Найти его поможет твоя сестра. Твой талант — быть матерью и женой. В семье будет достаток. Поможет твоя сестра. Дети и муж принесут тебе радость. Печаль и горе тебе принесет твоя сестра. Ненависть, обращенная к ней, заденет и твою семью. Решение будет за тобой. Мы все сказали. Мы уходим. Больше не приходите…
— Аджжжжж! — восклицает мудан, крутя головой с закрытыми глазами и ухватившись за виски ладонями, — проклятье! Принесло же вас на ночь глядя! Опять я до утра не усну! Платите пятьсот тысяч вон и убирайтесь из моего дома! Ну?!
— Но у меня только триста тысяч с собой… — растеряно говорит мама.
— Оставшееся — потом принесешь! Уходите! Да! И не вздумайте кому-то рассказывать о том, что я вам рассказала. Все испортите!
Мама и Сун Ок торопливо поднимаются на ноги. Мама открывает сумочку и ищет в ней деньги.
— И вы уходите! — приказывает мудан, задрав голову и обращаясь к кому-то на потолке, — хватит на сегодня! Разговорились!
Мама кладет на столик, перед мудан, конверт с деньгами и мелко кланяясь, семенит к выходу, таща за собою за руку Сун Ок.
— Я сказала — убирайтесь! — напутствует их мудан, продолжая смотреть куда-то вверх. Там, под потолком, недовольно звякает колокольчик.
Время действия: следующий день. Предобеденное время.
Место действия: приемная перед кабинетом Чжу Вона. Юна, одна в приемной, сидит на месте секретаря.
Блин! Опоздал! Когда я ворвался в приемную, Су Чжи посмотрела на меня глазами печального слона, обнаружившего, что водопой, где он всегда пил воду, иссох. Она все никак не может определиться, как ей со мною обращаться? Я ее понимаю. То Хё Бин, то Чжу Вон… Сегодня суббота и я работаю с обеда до вечера. В Корее всего один выходной день — воскресенье. И в будни корейцы работают совсем не восемь часов. Начинают чуть свет и заканчивают, когда уже темно. Десять — двенадцать часов поработать, это нормально. Ничего невероятного. Трудоголики…
У меня вроде полдня было, но все равно опоздал. Сначала меня никто с утра не разбудил, и я проспал до десяти часов утра. В кои веки выспался, но ситуацию не понял. Спустился вниз, умылся, поднялся наверх, переоделся, убрал кровать и пошел выяснять, что за дела? По дороге, в коридоре, ко мне присоединился подобранный вчера котенок. Похоже, он занимался исследованием дома.
Маму и Сунн Ок я нашел на большой кухне, энергично строгающих на больших деревянных досках ножами овощи. Мама моему появлению обрадовалась, онни же как-то странно на меня посмотрела. Вчера, они вдвоем куда-то понеслись на ночь, глядя, вернулись уже совсем поздно. Я уже спать собирался. Последнее время фатально не высыпаюсь. Утром глаза продрать — настоящая проблема. А вчера еще засиделся за переводом. Тот, самый первый, мне оплатили и прислали еще. Делал деньги…
Увидев на пороге кухни свою младшую дочь, мама отложила нож и скомандовала — «перерыв». Сун Ок возражать не стала, тоже положила на стол свой ножик, при этом вновь как-то странно посмотрев на меня. Все вместе пошли на маленькую кухню, кормить меня. Старшие есть не стали, так как уже позавтракали, стали пить ягодный отвар. Котенок, тыкаясь мне в ноги, принялся пищать, чтобы ему тоже кинули что-то на желудок.
— Что ты собираешься с ним делать? — спросила меня мама, имея в виду этого пищащего зверя.
— Я хотела отдать его в приют для животных, — сказал я, — но теперь думаю, что его туда не возьмут. Я прочитала в интернете, оказывается, кошек в Корее не любят. Я не знала. Но я теперь не могу его выгнать. Можно, я его оставлю?
Приподняв брови Сунн Ок вопросительно посмотрела на меня.
— Мы в ответе за тех, кого приручили, — пояснил я ей, почему не могу выгнать котенка, — на улице он не выживет.
Онни недовольно покачала головой.
— Что ж, — тяжело вздохнув, сказала мама, — у тебя доброе сердце. Пусть остается. Думаю, ничего страшного не случится.
Я озадачился, услышав разрешение. Вчера было резкое неприятие, а сегодня — можно? Что такого случилось за ночь?
Сун Ок, поставила чашку на блюдце и вновь, с каким-то странным выражением на лице, посмотрела на меня.
— Что? — не понял ее взгляда я.
— Мы вчера с мамой ездили к мудан, — нахмурясь, неожиданно произнесла онни, — она разговаривала с духами обо мне. Они сказали, что у меня нет талантов. Я бездарность.
Я замер, не понимая — это что, шутка? Разве можно верить всяким шаманкам? Это же смешно! Впрочем… Если есть Гуань Инь, то почему бы не быть шаманкам?
— Сун Ок! — цыкнула на онни мама, — что ты такое говоришь?! Никакая ты не бездарность! И разве ты не слышала, что госпожа мудан запретила говорить кому-то о том, что она предсказала? Может не сбыться!
— А может, я и хочу, чтобы не сбылось? — внезапно довольно агрессивно ответила ей онни и вновь обратилась ко мне.
— Шаманка сказала, что мой единственный талант — быть женой и матерью. А мужа мне поможет найти моя тонсен. Юн Ми, ты постараешься? Ты найдешь мне хорошего мужа?
Честно говоря, я завис от такого вопроса, не зная как ответить.
— Дочка, — обратилась к Сун Ок мама, — зачем ты так? Разве быть хорошей женой и матерью — это плохо? Дети — это ведь такая радость!
— Я была уверенна, что в моей жизни будет что-то еще, кроме замужества… — опустив глаза в чашку и помолчав, негромко ответила онни, — и потом, я старшая. Это я должна помогать Юне, а не на оборот!
— Дочка, мы все — семья, — мягко, увещевающе, произнесла мама, — мы все должны помогать и поддерживать друг друга. Что в этом плохого?
— Ничего, — согласилась с мамой Сун Ок, — но раз все так, как есть, то я прошу свою младшую сестру. Пусть она постарается и найдет мне хорошего мужа. Может, это действительно сделает меня счастливой.
— Ты обещаешь постараться? — подняв взор, и пристально смотря мне в глаза, обратилась ко мне онни.
Я, пребывая в растерянности от неожиданных и странных поворотов разговора, озадаченно кивнул в ответ, так и не поняв, как же все-таки соотносится ее просьба с предупреждением о том, что говорить о гадании нельзя?
Короче говоря, как выяснилось из разговора чуть позже, мама и онни вчера вечером рванули к местной гадалке, и та нагадала Сун Ок простую жизнь и судьбу. И вот онни с этого пребывает в подавленном настроении. А еще, ей нагадали, что мужа ей помогу найти ей я.
Почему бы и нет? — подумал я, после, не спеша, обдумав это, — когда я стану известным, появятся всякие связи, знакомства со знаменитостями. Вполне возможно, что среди них и найдется подходящая партия для Сун Ок. Хотя, творческие личности это не те люди, с которыми следует создавать семью. Все у них на изломе, на надрыве. А как творческий кризис — так запой. И женщин вокруг слишком много вьется. Соблазнов слишком много. Сун Ок такое не нужно. Ей нужен другой мужчина. Пусть скучноватый, но стабильный. Банкир там, или хирург какой-нибудь… Тоже неплохо зарабатывают… В общем, нужно будет взять этот вопрос на контроль, — все обдумав, решил я.
— А мне, что-нибудь нагадали? — полюбопытствовал я у Сун Ок.
— Но ты ведь не ездила, — чуть замешкавшись и быстро переглянувшись с мамой, ответила онни, — гадать нужно, когда ты сама едешь к мудан. Тебе ничего не гадали.
— Понятно, — кивнул я, подумав о том, что шаманка — это еще одна личность, после гипнотизера, с которой мне встречаться не следует. Черт его знает, чего она там увидит и нагадает? Хоть шарлатанов полно, но говорят, бывают и настоящие медиумы. Дело темное. Оно мне надо? Однозначно — нет! Я сам себе предсказатель!
Завтрак был сложным, а потом, только я решил начать собираться на работу, к нам приперлась ругаться аджума, которая вчера учила внучка уничтожать кошек. Оказывается, она местная и знает маму Юн Ми. Это был эпический скандал! Сначала мама вроде бы придерживалась рамок, но потом увлеклась и ничуть не смущаясь, взялась прессовать скандальную тетку. В качестве аргументов, что такую замечательную и трудолюбивую девочку как Юн Ми еще поискать нужно, были предъявлены принесенные онни два моих золотых сертификата — по японскому и английскому. Аджуму это сильно подкосило. Крыть это ей было нечем. Она, было, попыталась развить тему неуважения к старшим, на что быстро получила ответ, что у меня настолько доброе сердце, что даже кошку (даже кошку!) я жалею. Точку в споре поставил котенок. Неожиданно выбежав вперед, он встал перед мамой, ощетинился, задрал хвост и, выгнув спину, зашипел. Тетка-агрессор после этого слиняла в момент, а котенок, совершив нападение, боком и скачками помчался прятаться за меня.
В общем, отбились. Я после этого понесся собираться на работу, а мама с Сун Ок отправились пить чай, чтобы успокоиться.
Короче, со всеми этими перетрубациями, на работу я опоздал. Сонбе пошла обедать, я ее подменяю, Чжу Вон сидит у себя в кабинете. Наверное, в танчики играет. Или, во что он там играет? Я бы тоже сейчас в танчики поиграл… Интересно, а тут есть такая игра? Если нет, то может можно кому-нибудь продать идею? Или лучше основать игровую компанию? Популярных игр я знаю немало… Хм, интересная мысль… Впрочем, я сам никак не программист. Стоит ли заниматься тем, что не знаешь? Лучше продать пару идей, да и успокоиться на этом… Блин! Сегодня точно день «засад»!
(Дверь в приемной открывается и в приемную входит Ю Чжин. Очень нарядно и дорого одетая. В правой руке держит узелок, в котором видны небольшие прямоугольные коробки. Увидев Юн Ми, посетительница останавливается. Юна встает из-за стола и, произнося приветствие, кланяется. Ю Чжин придирчиво наблюдает за тем, как она это делает.)
— Это ты? — спрашивает Ю Чжин без удовольствия смотря на молча стоящую девушку.
— Да, госпожа, — нейтральным голосом произносит Юна, смотря в пол, как того требует протокол.
— Видела тебя по телевизору, — насмешливо произносит Ю Чжин, — как не смотрела, так и не смогла понять, кто на экране — девушка или парень? Поражаюсь смелости телевизионной компании, рискнувшей показать такое непонятное существо как ты! Наверное, они это сделали из жалости, чтобы повысить самооценку у некрасивых девушек. Чтобы они увидели, что есть и пострашнее их.
(Юна молчит в ответ. Однако, при взгляде на нее возникает ощущение, что сказанное Ю Чжин ее совершенно не задевает).
— Так все-таки ты парень или девушка? — помолчав и не дождавшись реакции жертвы, с издевкой в голосе интересуется Ю Чжин.
— Я размышляю над этим вопросом, госпожа, — совершенно серьезно отвечает Юна, поднимая голову.
— Что? Что ты делаешь? — несколько теряется от неожиданного ответа Ю Чжин.
— Размышляю, — повторяет Юна, — я еще не до конца определилась в этом вопросе, госпожа.
Ю Чжин изумленно смотрит на безмятежную Юн Ми.
(в этот момент дверь кабинета Чжу Вона открывается и в приемную входит его хозяин)
— Тадам! — радостно восклицает Ю Чжин, резко обернувшись и высоко подняв принесенный узелок, — Оппа, я принесла тебе обед! Пойдем, поедим!
Чжу Вон от неожиданности делает шаг назад.
— Ю Чжин! — изумляется он, — что ты тут делаешь?!
— Я принесла обед моему оппе! Хё Бин-онни сказала, что ты последнее время много работаешь и плохо питаешься.
— Я? — озадачивается оппа, видно пытаясь припомнить, когда это он тяжело работал или плохо питался.
— Да! — энергично кивает Ю Чжин, — Вот я и решила поддержать твои силы, оппа! Мама положила столько вкусного! Пойдем, поедим!
— Ммм, — мычит Чжу Вон, — но я не могу сейчас! У меня… у меня… запланирована поездка!
— Поездка? — огорчается Ю Чжин, — уу-у, как жалко. Можно, я поеду с тобой, оппа?! Хочешь, я покормлю тебя по дороге?