Над и под тяжелыми стволами упавших гигантов в джунглях едва виднелись полустертые останки древних, разрушенных зданий. Старые, очень старые постройки, давно покинутые тем или чем, что их построило. Это был мир, где развитие пошло совершенно по иному пути. Существа с зубами и когтями, сменились существами с лозами и шипами.
Это был чуждый ландшафт, как будто другая планета, и мы со Сьюзи ему не принадлежали. Я чувствовал себя... ужасно одиноким. Некоторые из мясных растений уже медленно разворачивались к нам, а розы злобно шипели друг на друга. Деревья, похожие на глыбы гнилого ливера, вырвали розовые корни из темной почвы и качнулись к нам. Вокруг них раскрылись колючие усики, как будто деформированные цепкие зонтики. На испещренных темными жилами стволах раскрылись липкие рты. Сьюзи выхватила дробовик, передергивая цевье, и деревья вокруг нас взорвались клочьями кровавой плоти. Высокий вой пронесся в воздухе, нечеловеческий скрежет, как будто все джунгли закричали от боли и гнева. Быстрый взгляд вокруг показал, что джунгли напирают на нас со всех направлений. Даже большие деревья устремились к нам. Сьюзи поддерживала темп огня на должном уровне, шум вблизи оглушал, но это даже не замедлило продвижение. Мясистые растения затягивали повреждения и продолжали напирать. Сьюзи поняла, что лишь впустую переводит боеприпасы и схватилась за одну из гранат на поясе.
Я решил, что пришло время вмешаться, прежде, чем все действительно выйдет из-под контроля. Я захватил ближайшую розу и с натугой выдернул из темного грунта. Она визжала, как свинья, разделенная со своим корытом, хлеща вокруг своим позвоночником и пытаясь обкрутиться вокруг моего запястья и руки. Я крепко сжал ее чуть ниже бутона, достал из кармана пальто зажигалку с серебряной моногрраммой и высек огонь. Другие розы закричали в унисон, и джунгли замерли. Я держал пламя около розы, и лепестки отодвигались от него.
- Отлично, - сказал я. - Прочь, или розе конец.
Пауза, а потом все мясные джунгли заметно отступили. Они не могли понять моих слов, но они почувствовали, что я имел в виду. Я посмотрел на Сьюзи и резко отвернулся. Она проверила, что путь позади нас чист, и кивнула. И медленно, шаг за шагом, мы попятились по пути, который принес нас в этот ужасный мир. Джунгли наблюдали, как мы идем, мясистые листья гневно дрожали. Роза яростно корчилась в моем зажиме, пытаясь освободиться, огрызаясь на меня своими мерзкими зубами. А затем внезапно фиолетовое сияние исчезло, сменившись успокаивающим сумраком Темной Стороны. Мы пересекли границу Кромки Времени, вернувшись назад. Роза издавала полные муки завывания, пока я не хлопнул ее по лепесткам и не прекратил это. Я затолкал ее в карман пальто, и она замерла. Я не беспокоился, что она убежит: мое пальто в состоянии позаботиться о себе. Я несколько раз глубоко вдохнул, пытаясь выбросить из памяти смрад гниющего мяса.
- Действительно ужасное место, - как обычно ровно и спокойно сказала Сьюзи. Она убрала дробовик и смотрела на меня. - Как ты вычислил, что розы были так важны?
- Легко, - ответил я. - Они были единственными, у кого был язык..
- Пошли в Клуб Londinium,- сказала Сьюзи. - И встретимся лицом к лицу с опасностями, которые мне понятны.
Мы точно следовали указаниям Тавиуса, на каждом шагу подозревая ловушки, но достаточно скоро благополучно достигли Клуба Londinium. Внешне он бал таким же, как всегда, только намного чище. Каменный фасад был безупречен, ярко переливаясь под множестом фонарей, и эротические барельефы выглядели столь реалистично, что, казалось, вот-вот выпрыгнут из стены и начнут к вам приставать. И там, стоя на лестничной площадке и охраняя вход, находился Швейцар. Он по-прежнему выглядел на столько, сколько каждый мог ему дать. На сей раз он носил простую белую тунику, мускулистые руки так же твердо сложены на широкой груди. Он бросил лишь взгляд на нас со Сьюзи, нашу покрытую грязью и кровью одежду, и прямо сбежал со ступеней, чтобы полностью закрыть нам проход. Так как убеждения и добрые слова явно не годились, я залез в карман пальто, вытащил розу, и преполнес ее Швейцару. Он автоматически взял, а потом выкрикнул от шока и отвращения, когда тернистый позвоночник обвился вокруг его руки, бутон метнулся к лицу, а зубы защелкали перед глазами. Ему понадобились обе руки, чтобы сдержать ее. И пока он был занят, за его спиной мы со Сьюзи прошли через дверь в фойе, с высоко поднятой головой, как будто мы свои.
На сей раз вестибюль переливался белой плиткой с огромной цветной мозаикой, покрывающей весь пол, все было новое, свежее и сияющее чистотой. Повсюду горели масляные лампы, заполняя фойе золотистым светом так, чтобы ни одна тень не испортила эффекта. Мозаика на полу изображала весь пантеон римских богов и богинь, занимающихся чем-то столь эротическим и запутанным, что я с трудом улвливал смысл, но мозаика на потолке привлекла мое внимание. Это был стилизованное изображение женского лица. Лица моей матери.
- Меня не волнует, боги ли это, - сказала Сьюзи. - Некоторые из пропорций не могут быть правильными.
Я отвлек ее внимание от пола и указал лицо на потолке. - Это - Лилит, - сказал я. – Дражайшая Мамочка. Говорят, она спала с демонами и рожала монстров.
Сьюзи фыркнула, явно невпечатленная. - Да, она похожа на такой тип женщин. Меня больше беспокоит, что изображено здесь, на полу. Я имею в виду, погляди на парня в конце. Такой дубиной можно забить до смерти детеныша тюленя.
- Забудь. Почему Клуб Londinium поместил изображение Лилит на потолок фойе?
Сьюзи пожала плечами. – Может, она была членом-учредителем Клуба. Это могло бы объяснить его долговечность...
Я покачал своей головой, неубежденный. – Здесь явно что-то большее, чем только это. Это что-то значит...
- Все что-то значит.
Наверное, к счастью, что нас прервал Стюард Клуба, идущий к нам через фойе. Я знал, что это должен быть Стюард: все они одинаково высокомерны, с одинаковыми презрительными пристальными взглядами. Так или иначе, я знал, что нам не повезло. Он остановился на почтительном расстояние от нас, слегка поклонился, и подарил нам его лучшую многострадальную улыбку.
- Ваша репутация бежит впереди вас, сэр и леди. Легионеров, от которых вы убежали, все еще лечат от шока, и пока что вы - единственные, когда-либо рискнувшие зайти в плотоядные джунгли и выйти оттуда невредимыми, так сказать - одним куском. Вы также первые прошедшие мимо нашего Швейцара. Возник даже небольшой спор – удостоить вас медалью или поразить молнией. Кроме того, ясно, что, хотя вы не Граждане или члены Клуба, и вряд ли когда-либо станете, для всех будет лучше, если я поприветствую вас в Клубе и спрошу, как наилучшим образом мы сможем вам услужить. По той причине, что, чем скорее мы избавимся от Вас, тем лучше.
Я взглянул на Сьюзи.
- Почему все не могут быть такими разумными?
- А где тогда удовольствие? - сказал Сьюзи.
- Могу я поинтересоваться причиной вашего прихода, сэр и леди? - сказал Стюард.
Я дал ему короткую версию, и он медленно кивнул. – Что ж, есть множество богов, сущностей и колдунов, являющихся Членами Клуба и сохранивших силу, которые в состоянии помочь вам; и довольно многие из них сегодня здесь. Пройдите в те двери, и вы найдете большинство из них расслабляющихся в парной. Я уверен, что Вы найдете кого-то или что-то, что сможет вам помочь. Не стесняйтесь использовать клубные масла и притирания, только не надо красть полотенца. У нас опять недостача.
- О, не думаю, что стоит беспокоить их в бане, - быстро сказал я. – За обедом будет гораздо лучше.
Стюард потрясенно поднял бровь. – Обеденная зала и vomitorium следуют после ванн, сэр. Ожидается, что все Члены Клуба полностью очистятся, прежде чем их пригласят к столу. Вас совершенно невозможно допустить в вашем... теперешнем состоянии. У нас есть стандарты, которых мы обязаны придерживаться. Если вы избавитесь от своих одежд...
- Всех? – слегка зловеще спросила Сьюзи.
- Ну конечно, - ответил Стюард. - Вы ведь не принимаете ванну одетой, не так ли? Я имею в виду, что вы, конечно, вырвары, но ведь существуют пределы для поведения, которые мы готовы здесь терпеть. Это - цивилизованный Клуб для цивилизованных людей. Чистых цивилизованных людей. Если Вы намерены встретиться с наиболее выдающимися Членами нашего Клуба, мы не можем позволить...
- Не можете? - уточнила Сьюзи, и ее рука опустилась на гранату на поясе.
Стюард мог не знать, что такое граната, но, увидев угрозу, он ее узнал. Он вытянулся вло весь рост. - Этот Клуб находится под защитой всего пантеона римских богов и богинь. Начните здесь заваруху, и вас вынесут из фойе в нескольких ведрах.
Сьюзи громко фыркнула, но руку с гранаты убрала. – Вряд ли он блефует, Тэйлор. Нет никого более строгого и упертого на соблюдении своих правил и традиции, чем недавно созданный эксклюзивный Клуб. А римские боги были известны своим практическим подходом к наказанию неверующих.
- Не можете? - уточнила Сьюзи, и ее рука опустилась на гранату на поясе.
Стюард мог не знать, что такое граната, но, увидев угрозу, он ее узнал. Он вытянулся вло весь рост. - Этот Клуб находится под защитой всего пантеона римских богов и богинь. Начните здесь заваруху, и вас вынесут из фойе в нескольких ведрах.
Сьюзи громко фыркнула, но руку с гранаты убрала. – Вряд ли он блефует, Тэйлор. Нет никого более строгого и упертого на соблюдении своих правил и традиции, чем недавно созданный эксклюзивный Клуб. А римские боги были известны своим практическим подходом к наказанию неверующих.
Я посмотрел на Стюарда, и он даже отступил на шаг. - Они не могут избегать нас.
- Может, и нет, - сказала Сьюзи. - Но если нам придется силой проложить себе дорогу, держу пари, никто не станет говорить с нами. Сущностей, которые могли бы помочь нам, вряд ли возможно подкупить или запугать. Черт, Тэйлор, что происходит, если я становлюсь голосом здравого смысла? В чем дело, ты забыл надеть чистые трусы?
- Ты не обязана это делать, Сьюзи,- сказал я. – Можешь подождать здесь, пока я схожу.
- Черт с ним. Тебе нужен кто-то, кто прикроет спину. Особенно в таком месте, как это.
- Я просто пытаюсь защитить тебя, Сьюзи. После того... что с тобой случилось...
- Мне не нужна защита, - она смотрела оценивающе. - Я не переживаю об этом, Джон. Правда. Ты очень... милый, но не стоит волноваться на мой счет.
Я уставился на Стюарда. - Это должно того стоить. Среди сегодняшних гостей есть кто-то действительно могущественный?
- О да, сэр. На любой вкус. У нас в гостях даже настоящее божество. Посейдон, бог морей, украсил Клуб своим благородным присутствием. Будьте тактичны, он выпил. Он - также бог лошадей, хотя никто, кажется, не знает, откуда это пошло. Не поднимайте этот вопрос, вы лишь расстроите его, и потребуются годы, чтобы вытащить все водоросли из бассейна. Если вы пройдете за мной...
Он провел нас через двери в дальнем конце фойе в приятную маленькую раздевалку с длинными деревянными скамьями. За следующим рядом дверей слышались голоса и плеск. Воздух был ароматным и приятно теплым. Стюард многозначительно кашлянул.
- Если мне позволено будет взять ваши... одежды, сэр и леди, я верну их совершенно чистыми к вашему уходу. Это займет не больше минуты...
- Следите за пальто, - сказал я. – В нем встроены серьезные щиты.
- Ни на миг не сомневался в этом, сэр.
- И не балуйтесь с моим оружием, - проворчала Сьюзи. – Или ваших людей придется счищать со стен совками.
Она сбросила дробовик в длинном чехле, затем сняла нагрудные патронташи и пояс с гранатами. Стюард принял их с соответствующей осторожностью. Сьюзи не смотрела на меня, снимая кожаный жилет, и ничего не дрогнуло в ее лице, совсем ничего. Я снял свое длинное непромокаемое пальто. Было ощущение, что снимаешь бронежилет. Сьюзи снял рубашку и вышагнула из своих кожаных брюк. Под ними она была одета основательно, в функциональный лифчик и штанишки. Это имело смысл. Никто больше, как бы ни рассчитывал, их не увидит их. Я снял рубашку и брюки, радуясь, что не забыл надеть чистую пару плавок в то утро. Никогда не любил боксерские трусы. Люблю быть уверенным, где бы я ни был. Сьюзи сняла нижнее белье, и я тоже. Стюард собрал все, покинув свое место, чтобы показать, что наша нагота ничего для него не значит. Он сложил все в общую транспортабельную кучу и поднял ее, почти исчезнув за ней.
- Ваша одежда будет вычищена, а ваше оружие под охраной, пока вы не соберетесь нас покинуть, сэр и леди. Наслаждайтесь ваннами, оставайтесь там столько, колько хотите, и, пожалуйста, не забывайте выходить из бассейна, чтобы помочиться.
Он вышел, и дверь за ним закрылась, оставляя Сьюзи и меня одних. Мы долго стояли и смотрели друг на друга. При всем том, что мы вместе сделали и через что вместе прошли, мы никогда раньше не видели друг друга голыми. Я думал, что почувствую себя неловко, но, в основном, по-прежнему ощущал себя покровительственно. Сначала я сосредоточил взгляд только на ее лице, пытаясь быть вежливым, но Сьюзи ничто не беспокоило. Она рассматривала меня с откровенным любопытством. Поэтому я поступил так же. У нее было очень много шрамов, очень много старых ран, прослеживающихся на ее теле как карта ее беспокойной жизни.
- В шоу - те же самые, - сказала Сьюзи. Она улыбнулась, когда наши взгляды встретились. - Неплохо, Тэйлор. Я всегда спрашивала себя, на что ты будешь похож без длинного непромокаемого пальто.
- Прекрасно выглядишь, - сказал я. - Я всегда думал, что у тебя будут татуировки, где-нибудь.
- Неа, - небрежно ответила она. - Я никогда не могла придумать. Знала только, что я закончится тем, что наутро я их возненавижу.
- Точно также, - сказал я. - Это походило бы на уличные граффити поверх шедевра.
- О, пожалуйста, Тэйлор. У меня нет никаких иллюзий по поводу собственной внешности. Даже до моего нового лица
- Ты прекрасна, - сказал я твердо. – Поверь.
- Ты - сладко-речивый дьявол, Тэйлор.
Мы не смогли больше поддержать легкий тон и поэтому замолчали.
У нее было красивое тело, с большими приятными грудями и привлекательным подтянутым животиком. Но шрамы были повсюду: ножевые, от пулевые ранений, следы зубов и когтей. Нельзя стать лучшим и самым опасным охотником за головами на Темной Стороне, не согласившись драться в рукопашную
- У тебя тоже есть шрамы, - сказала, наконец, Сьюзи. - Жизнь оставила на нас свое клеймо, Джон.
Она протянула рук и медленно, осторожно, кончиками пальцев провела по моим шрамам. Только самый кончик ее указательного пальца, прикасаясь нежно, как ветерок, блуждал по моему телу. Я замер. Сьюзи ребенко неоднократно подвергалась сексуальному насилию со стороные собственного брата. В конечном счете, за это она его и убила. Но с тех пор она была не в состоянии коснуться или выдеражть прикосновение кого бы то ни было. Ни единого даже самого краткого контакта, самой нежной ласки. Ни от любовников, ни от друзей, ни даже от меня. Она шагнула чуть ближе, и я замер сильнее, не желая спугнуть ее. Лишь богу известно, сколько сил ей потребовалось, чтобы сделать эту малость. Я мог видеть, как поднимаются и опускаются груди от ее глубокого дыхания. Лицо ее было спокойным и задумчивым. Мне так много хотелось ей сказать..., но тут она опустила руку и отвернулась.
- Я не могу, - сказала она. - Не могу... Даже с тобой, Джон.
- Все хорошо, сказал я.
- Нет. И никогда не будет хорошо.
- Ты прошла слишком длинный путь, Сьюзи.
Она покачала головой, по-прежнему не глядя на меня. - Что сделано, то сделано. Я всегда это знала. Я не могу... любить тебя, Джон. Вряд ли во мне это осталось.
"Конечно, осталось, - сказал я. "Пять лет назад ты стреляла мне в спину, чтобы не дать мне уйти, помнишь?
Она кивнула, и вновь посмотрела на меня. "Это был крик о помощи.
Я придвинулся вплотную, с трудом пытаясь казаться поддержкой, но не давя на нее. – Когда-то... ты не могла даже подумать, что будешь способна сделать так много, Сьюзи. Ты меняешься. Я тоже. А мы, монстры, должны держаться вместе.
Она смотрела на меня хотя и без улыбки, но и не отводя взгляд. Медленно и очень осторожно я поднял руку и самыми кончиками пальцев коснулся выпуклого месива из шрамов и ожогов, составляющего теперь правую половину ее лица. Твердая кожа на ощупь была холодной и мертвой. Сьюзи смотрела мне глаза, часто моргая, но не вздрогнув.
- Ты знаешь, - продолжил я. – Что я никогда больше не позволю тебе так страдать. Я буду истекать кровью, терпеть боль, умру - прежде, чем позволю этому случиться снова.
Но это был слишком смелый шаг. Теплота ушла из ее глаза, и я быстро убрал руку от ее лица. Долгий миг она смотрела на меня, вернулось ее состояние спокойствия, холодности и предельного контроля.
- Я в состоянии о себе позаботиться, Тэйлор. Но спасибо за мысль. Может, пойдем и взглянем на ванны?
- Почему бы и нет?- ответил я. Момент близости прошел, и я знал, что не могу ничего сделать, чтобы вернуть его. - Но если кто-нибудь станет на меня показывать и ржать, я буду бить его головой о стену, пока цвет глаз не поменяется. Даже если он - бог."
- Мужчины, - сказала Сьюзи. Она несчастно заломила руки. – Без дробовика я чувствую себя голой.
- А ты и есть голая.
Мы распахнули дверь раздевалки и попали в большую, заполненную паром комнату, большую часть которой занимал громадный бассейн. Воздух был прямо таки горячим и обжигающим, а пар густым, как туман. Полдюжины рабов напряженно трудились, раздувая угли в железной жаровне и поливая ее водой из больших кувшинов. Сьюзи и я двинулись вперед, и, по мере приближения к бассейну, пар редел. Множество голых мужчин и женщин непринужденно отдыхали на ложах, вместе с целым сонмом других существ, нагота которых лишь подчеркивала, что они и близко не были людьми. В бассейне плавало несколько русалок, с дерзкие улыбками, раскачивающимися грудями и длинными раздвоенными рыбьими хвостами. Полдюжины дельфинов шныряли в воде вверх и вниз, виртуозно по хвалясь крупными зубастыми улыбками. Были ундины, сирены, несколько видов рептилий, и в дальнем углу бассейна восседал всем своим тридцатифутовым ростом, бог мор, Посейдон, своей персоной. Его голова задевала потолок, а ноги заняли весь конец бассейна. Его огромное тело было толстым и волосатым, а бородатое лицо было почти невероятно красивым. Его части тела были вполне человеческими, кроме действительно внушительного комплекта причиндалов. Я отвел взгляд. Я не мог позволить себя запугать еще до начала переговоров. Мужчины, женщины и Иные внутри и вокруг бассейна с любопытством смотрели на нас со Сьюзи. Я не мог избавиться от ощущения, что многие люди одетыми выглядят лучше.