– Леди Элинор шлет ей письма, присылает служанок, чтобы передать что-то... – перечисляла я.- Если бы мисс Оуэн была уверена в том, что поступает правильно, то с чего бы ей так странно себя вести, верно?
Племянник лорда кивнул, соглашаясь.
– Вы совершенно правы... Письмо... А почему бы нам не позаимствовать его? – предложил он.
Что ж, иногда разным людям приходят в голову одинаковые мысли. И пусть читать чужие письма – поступок неблаговидный, ради благой цели... Словом, я готова была пойти против собственной совести ради блага моей подруги.
– Думаю... Это разумно, – со вздохом согласилась я. – Но для этого нужно занять чем-то мисс Оуэн, чтобы она не заподозрила нашего слишком уж сильного интереса к ее личной переписке.
Мы переглянулись с племянником лорда Дарроу. Ничто так не сближает двух людей, как общее преступление.
– Чарльз готов завтра утром отвезти мисс Оуэн к их старым знакомым. А вы, к примеру, скажетесь больной. Неудивительно, ведь сейчас так ветрено, – лукаво протянул мистер Уиллоби.
Я взглянула на этого молодого человека с несколько большим уважением, чем раньше. Все продумал.... И Эбигэйл несомненно поверит в мое недомогание. Кто бы не поверил, узнав о том, что я прогуливалась в такую ужасную погоду.
– Замечательно, – одобрительно улыбнулась я. – Но лучше бы нам скорее вернуться, пока я действительно не занемогла. А завтра как раз обыщем комнату мисс Оуэн.
Мистер Уиллоби рассмеялся.
– Я просто обожаю вас за эту небольшую беспринципность, – сказал он.
И ведь не понять, то ли мне сделали комплимент, то ли оскорбили. На всякий случай я изобразила недовольство.
– Ну же, не хмурьтесь, мисс Уоррингтон. Вы просто чудо как очаровательны!
Я нахмурилась еще больше, пробормотав «шут». И все-таки, почему именно его лорд Дарроу выбрал своим преемником? Неужели не нашлось кого-то более... ответственного?
– А вы знаете, что шут при дворе – это подчас самый могущественный человек?
Мою колкость молодой человек услышал, но обижаться на нее и не подумал. Казалось, для него в порядке вещей было общаться вот так, на самой грани оскорбления.
– Знаю... – мрачно отозвалась я, поежившись.
Я в первую очередь вспомнила о том шуте, с которым мне довелось познакомиться чересчур уж близко. Шут Благой Королевы фэйри. Давно он не показывался... Не то, чтобы я соскучилась по капитану Фраю, скорее, я бы не желала видеть его более никогда, но всегда спокойней, когда твой враг на виду. А теперь же было неясно, ни где он, ни что затевает...
– Пойдемте, мисс Уоррингтон, вы что-то совершенно озябли, – поспешно повел меня в дом мистер Уиллоби. – Если вы действительно расхвораетесь, то с кем же мне осуществлять коварные планы?
В ответ я только фыркнула.
– Мне кажется, вы прекрасно справитесь и вместе с мистером Оуэном.
Джентльмен только махнул рукой.
– Осуществлять коварные планы с Чарльзом – только портить удовольствие. Он настолько праведный, что порой это становится просто невыносимым. Даже когда он со мною соглашается, смотрит так, будто я демон-искуситель, который толкнул его на дорогу в ад.
Эти чувства я могла понять. Также вел себя и мой дорогой брат Эдвард.
– Поэтому я надеюсь, что ваше драгоценное здоровье не пострадало из-за нашей прогулки.
Я улыбнулась. И промолчала.
К счастью, мое здоровье всегда было на зависть всем крепким, поэтому короткая прогулка мне ни капли не повредила, и день я провела именно так, как и планировала: сперва немного помузицировала в гостиной. В это время компанию мне составили оба племянника лорда Дарроу. Мисс Оуэн к нам не присоединилась, хотя прежде любила послушать мое пение.
Немного поразвлекав себя и молодых людей за музыкой, я написала несколько писем родным и друзьям, которым непозволительно долго не уделяла должного внимания. На пространные письма, которые присылали из дома, я отвечала слишком уж коротко. Это могли принять за пренебрежение. Однако... мне просто нечего было описывать! Несмотря на обилие произошедших событий. Разве могла я рассказать брату или родителям про то, что несколько раз едва не лишилась жизни? Или о том, что меня преследует фэйри?.. Дома сочтут, что я попросту помешалась...
После приезда в столицу же у меня появилось множество вещей, о которых рассказывать родным было безопасным. Можно было превозносить щедрость лорда Дарроу, описывать ткани, из которых мне должны были шить новые наряды... Сестры, разумеется, будут страдать, ведь мы не могли себе позволить слишком уж много обновок, но зато порадуется мама.
Стоило закончить с письмами, как я неожиданно для самой себя оказалась за карточным столом вместе с мистером Уиллоби и мистером Оуэном. Должно быть, молодые люди тосковали без мисс Оуэн, и пытались заменить ее мной. Эбигэйл сидела в этой же комнате с книгой, но возникало ощущение, что ее не было здесь вовсе.
Как по мне, так замена была неравноценной. Разве могла моя едкость сравниться с обычным жизнерадостным щебетанием...
Когда же стемнело, к нам присоединился и лорд Дарроу, который обычно игнорировал подобные «семейные» вечера, предпочитая тратить все свое время на дела куда как более важные.
Перемолвившись парой слов с мистером Уиллоби, его милость сел подле Эбигэйл и завел с ней беседу.
Что ж, все-таки он решил что-то сделать с возникшими затруднениями.
Визит мисс Оуэн и ее брат решили нанести утром, чем немало меня обрадовали: отложи они отъезд на послеобеденное время, и я бы совершенно извелась от любопытства. Лорд, которого мы с мистером Уиллоби не стали посвящать в наши коварные планы, отбыл еще до рассвета по каким-то своим таинственным делам, так что я и преемник его милости оказались полностью предоставлены самим себе.
Неудивительно, но этот бессовестный молодой человек, заявил, что обыскать комнату Эбигэйл следует именно мне. Сперва я возмутилась этому... Потом поняла, что мне будет куда легче объяснить, почему я роюсь в вещах мисс Оуэн, чем мистеру Уиллоби. В конце концов, мы близкие подруги (надеюсь, что и теперь), соответственно, я могу просто солгать, что хочу найти какую-нибудь одолженную Эбигэйл вещь.
– Не волнуйтесь, мисс Уоррингтон, я постою рядом и если кто-то пожелает войти в комнату Эбигэйл, я этому помешаю, – напутствовал меня племянник его милости с таким видом, словно отправлял меня на битву.
Впрочем, именно так я себя и ощущала: словно бы отправлялась на бой с врагами.
– Ладно, поспешим, – кивнула я своему сообщнику и пошла к дверям спальни моей подруги с таким видом, будто бы не делаю ничего особенного.
Чему научили меня мои провинциальные интриги, так это тому, как изображать полнейшую невинность.
В комнату подруги я вошла как во врата Ада, и даже была до крайности удивлена, когда внутри не обнаружилось чертей.
В комнате Эбигэйл царил идеальнейший порядок, каждая вещь находилась строго на своем месте. Когда мы прежде делили с подругой одну комнату, подобного никогда не бывало, я не любила слишком уж сильной педантичности. Должно быть, мисс Оэун в некотором роде страдала от нашего соседства.
Но, по крайней мере, я точно знала, где же стоит искать письмо. Разумеется, в секретере. Другого места и быть не могло. Вот только секретер оказался заперт. А вскрывать замки я не умела. Не потому, что считала это дело недостойным (пусть именно таковым оно и являлось), некому было научить меня.
И что же оставалось делать? Звать на подмогу мистера Уиллоби? Ну... Быть может, преемника лорда Дарроу обучали тому, как обворовывать честных граждан...
Однако до того, как я покинула комнату, краем глаза заметила, что у трельяжа что-то мелькнуло. С трудом удержавшись от того, чтобы испуганно ахнуть, я уставилась на Охотника, который смотрел на меня прямо из глубины зеркала.
Проклятие... я ведь... Я ведь уже практически поверила, что фэйри Неблагого двора оставил меня в покое! Но нет, оказывается, мне лишь давали небольшую передышку, чтобы снова заявить о своем присутствии.
Фэйри поймал мой взгляд, а после указал глазами на секретер.
Я застыла, не понимая этой странной пантомимы.
Охотник, очевидно, был расстроен моей недогадливостью, потому что чуть раздосадованно поморщился, и уже кивнул в сторону секретера мисс Оуэна, после чего исчез.
В итоге я решила все-таки сделать так, как мне подсказал фэйри...
Что ж, мне не нужно было звать мистера Уиллоби. Теперь секретер оказался открыт. Разве что... Как мне после вновь запереть его?
Но в первую очередь – письмо. Письмо леди Элинор...
Внутри секретера был идеальный порядок, все письма были рассортированы по какому-то особому принципу, который могла постичь одна только мисс Оуэн. И как же теперь отыскать здесь послание от леди Уайтберри. Рыться приходилось крайне аккуратно, чтобы все выглядело так, как было до моего вмешательства.
Письма друзьям... О Создатель, как же много друзей у Эбигэйл!.. Письма родственников... Письма подруг по пансионам... За десять минут изучения почты мисс Оуэн я узнала о ее жизни больше, чем за все время нашего знакомства! Как же мало она рассказывала о себе... А ведь светлая и такая наивная мисс Эбигэйл Оуэн говорила мне, своей лучшей подруге, только то, что желала сказать. И ничего больше.
Возможно ли, что его милость ошибался в характере своей племянницы?
Когда дверь с тихим скрипом приоткрылась, я уже было думала, что у меня сердце остановится. Но оказалось, всего лишь у мистера Уиллоби закончилось терпение.
– Чего вы столько копаетесь, мисс Уоррингтон? – зашипел он.
Я возмутилась.
– Думаете, это так легко? Так попробуйте сами! Ваша кузина получает слишком уж много писем! Я просто не в силах найти послание леди Уайтберри быстрей!
Прозвучало фактически беспомощно...
– Вам ничего нельзя доверить! – проворчал мистер Уиллоби. – Идите лучше вы пока постойте в коридоре.
Подчинилась я с изрядной долей облегчения. И только у самого порога произнесла:
– Секретер был закрыт. Думаю, если мисс Оуэн обнаружит его открытым, то может что-то заподозрить...
Уже стоя в коридоре я поняла, что, пробыв в спальне подруги едва ли больше четверти часа, вспотела как грешница в церкви. Видимо, чтобы относиться к подобному спокойно, требуется куда больше практики.
Практики...
Мерзость какая...
Вот только до воровства мне еще не приходилось опускаться, пусть дело и шло лишь об одном письме... Лучше, что в итоге стащить его пришлось именно мистеру Уиллоби...
Однако через несколько минут молодой человек вышел из спальни кузины с выражением крайнего разочарования на породистом лице.
Я сразу почуяла неладное.
– Письмо?.. – только и спросила я кузена подруги.
Джентльмен беспомощно развел руками.
– Там не было ни единого послания от леди Уайтберри, – почти что виновато произнес он. – Даже старых писем и то не было...
Происходящее казалось все более и более странным.
– Быть может, мисс Оуэн нашла другой тайник для этих писем? – предположила я, задумываясь.
– Или вовсе сожгла.
Мистер Уиллоби явно был настроен весьма пессимистично.
– Эбигэйл просто не узнать! Я не понимаю, что происходит! И меня это чертовски раздражает!
Что ж, хотя бы племянник его милости теперь почувствует, каково же мне жить вместе с ними. Меня уже которую неделю раздражало буквально все... Однако, как же дознаться, чего добивается леди Уайтберри от моей подруги? Ну не пытать же Эбигэйл в самом деле...
– И что нам теперь делать? – риторически спросила я.
Однако мистер Уиллоби относился к тем людям, которые отвечали и на риторические вопросы тоже. Он буквально волоком дотащил меня до библиотеки, которой, видимо, судьба уготовила стать местом для обсуждения всевозможных коварных планов.
– Надо проследить за ней! – тут же предложил молодой человек.
Я едва удержалась от стона.
– Ну и как вы это себе представляете? – недовольно спросила я. – Мало того, что мы рылись в почте мисс Оуэн, так теперь еще следить?! Попросите об этом дядю, уверена, у лорда найдется пара-другая специалистов подходящего профиля. А я приличная барышня!
Мистер Уиллоби оглядел меня с ног до головы и произнес:
– Так бы и сказали, что в платье потом убегать будет неудобно.
Я открыла рот, чтобы разразиться гневной отповедью... Но ведь...
– Не без того.
Молодой человек озадаченно взглянул на меня, а потом оглушительно расхохотался.
– И все-таки вы настоящее чудо, мисс Уоррингтон. По-другому и не скажешь! – отвесил он мне, крайне сомнительный по моему мнению, комплимент.
Я тяжело вздохнула и уселась в кресло.
–Я ненавижу вас.
Мистер Уиллоби удивленно покачал головой.
– Только меня?
– Нет, – с огромным удовольствием произнесла я. – И ваших родственников тоже. Я за всю жизнь не сделала столько предосудительных вещей, сколько за то время, которое путешествую с вашим славным семейством!
Высказывать свое недовольство племяннику лорда Дарроу оказалось на диво увлекательным занятием. Джентльмен же, как мне показалось, с огромным удовольствием слушал мои возмущения.
– Ну прелесть же, – широко и довольно улыбнулся он мне. – Но так и быть, я не буду вас брать на слежку за Эбигэйл. Снова отправлю к дяде. Посидите с ним, пообщаетесь. Кажется, в последнее время ваше общество сказывается на нем благотворно.
То, что начиналось как неприязнь, постепенно перерастало в какие-то странные приятельские отношения, которые связывали меня в далеком детстве с соседскими мальчишками. Но с мистером Уиллоби мы не ловили вместе лягушек.
– Не волнуйтесь, мисс Уоррингтон, вы еще сделаете множество предосудительных вещей, – радостно заверил меня джентльмен. Чем меня совершенно не обрадовал.
– Однако вам придется внимательно присматривать за Эбби, пока она в доме, – уже более серьезно продолжил племянник его милости. – А я и Чарльз будем следить за ней, если она решит по какой-то причине покинуть особняк.
Я кивнула, соглашаясь с молодым человеком. Если мисс Оуэн не оставила нам ни единой зацепки, придется следить за ней.
Мистер и мисс Оуэн вернулись после обеда, причем, кажется, Эбигэйл была чуть оживленней обычного. Я почувствовала, как изнутри гложет червячок ревности. И обиды. То есть с кем-то другим ей сейчас лучше, с кем-то она разговаривает, веселится... Но в чем же я перед ней виновата?
Мистер Уиллоби каким-то шестым чувством понял, что мое настроение быстро портится, и предложил мне провести время в гостиной за музицированием. Я согласилась. Все равно развлечений не предвиделось больше никаких, а моих сил уже просто не хватало, чтобы снова пытаться достучаться до подруги.
– Не стоит так сильно расстраиваться, – попытался меня успокоить мистер Уиллоби, подцепив меня под локоть. – Просто Эбигэйл сейчас нелегко...
Можно подумать, словно мне легко.
Но, разумеется, вслух я говорить ничего не стала. Тем более, что откровенничать с Робертом Уиллоби или же жаловаться ему на мою нелегкую судьбу, желания не было никакого. Он не был мне другом. Он даже не нравился мне.
– Не хмурьтесь так, – продолжал увещевать меня племянник лорда. – Вам это не идет.
Я искоса посмотрела на него, после чего ответила:
– Мне ничего не идет. В особенности, оливково-зеленый.
Особое пожелание лорда сотворило самое настоящее чудо, и портниха закончило одно мое платье как раз перед музыкальным вечером. Слава Господу нашему, наряд оказался нежного персикового цвета, и, глядя в зеркало, я могла признаться, что выгляжу в новом наряде даже мило. По крайней мере, лучше обычного.
Горничная Нэнси, которую ко мне приставили, и вовсе твердила, что я на диво хорошенькая, и наверняка джентльмены, которые будут на вечере, непременно заметят это.
Я только отмахивалась. Какое внимание, когда рядом будет мисс Эбигэйл Оуэн, красавица, да еще и богатая наследница? Однако все равно на лице против воли расцветала улыбка. Оказывается, выслушивать искренние комплименты приятно...