Кажется, с дороги меня уберут не слишком деликатно.
– Роберт! – внезапно подал голос мистер Оуэн. Он обычно был не так словоохотлив, как его кузен. Поэтому каждое произнесенное им словом воспринималось иначе, более уважительно, более внимательно.
– Роберт, мисс Уоррингтон права!
Я ушам своим поверить не могла. Брат Эбигэйл -- и вдруг принял мою сторону? Возможно ли подобное?
– В своем ли ты уме, Чарльз? – возмутился мистер Уиллоби. – Это не кто-нибудь, а Рэймонд Грей! Неужели ты все позабыл?!
Мистер Оуэн подошел к кузену и положил руку ему на плечо.
– Роберт, кем бы он ни был, не забывай, что в Эбигэйл течет та же кровь, что и в нашем дяде, что и в нас с тобой. И в ней есть то же самое проклятое упрямство. Стоит лишь запретить ей встречаться с кем-то, и Эбигэйл из кожи вылезет, но пойдет наперекор. Дядя же не станет увещевать ее, а просто запрет.
К словам родственника мистер Уиллоби отнесся иначе. Он прислушался.
– Ты считаешь, нам лучше умолчать? Дядя после убьет. Всех нас. И мисс Уоррингтон, к примеру, будет первой жертвой гнева дяди Николаса.
Я только хмыкнула на это замечание. Уж если его милость не убил и даже не искалечил меня из-за всего произошедшего... То думаю, у меня все же есть некий шанс пережить вспышку его гнева.
– Думаю, переживу. Все мы переживем. Следует лишь внимательнее следить за мисс Оуэн. Она юная девушка, которая не слишком много знает о жизни. В ее арсенале не так уж много уловок.
Мистер Уиллоби беспомощно переводил взгляд с меня на кузена и обратно.
– Вы должны знать, что все это мне чертовски не нравится. И если вся эта история нас погубит, то в этом виноваты будете исключительно вы, вы с мисс Уоррингтон, Чарльз. А не глупышка Эбигэйл.
Мистер Оуэн внимательно выслушал слова кузена, а потом изрек:
– Мы учтем это. Но дяде лучше пока действительно ничего не знать.
Поняв, что мистер Уиллоби не станет немедленно бежать к лорду, я снова присела. Вечер изрядно утомил меня, как и переживания о судьбе моей дорогой подруги.
– И все же, что нам делать? Ведь не можем позволить Эбигэйл погубить себя! – воскликнул кузен моей подруги. – Как будто бы мало нам было происков леди Элинор... Теперь еще и Греи!
Да, я была согласна с тем, что за последнее время на родных лорда Дарроу свалилось слишком уж много неприятностей. И, по нелепому стечению обстоятельств, все они были связаны именно с Эбигэйл. Словно бы не только сам лорд был проклят, но и его племянница тоже.
– Да, все складывается крайне неблагоприятно... – согласился мистер Оуэн. – Боюсь, что нам придется отложить наши выезды... Хватит уже внезапных встреч.
Мистер Уиллоби сложил руки на груди с видом полнейшего неодобрения.
– Чтобы встретиться с Греем, твоей сестре достаточно выйти из дома под любым предлогом. К примеру, она может якобы отлучить в модную лавку. Или отправиться на прогулку. Она же женщина! Они всегда так изобретательны, когда творят глупости.
Я возмущенно взглянула на джентльмена. Что еще за возмутительные замечания в адрес женщин?
Молодой человек виновато улыбнулся.
– Вы исключение, мисс Уоррингтон. Вы изобретательны всегда.
Не сказала бы, что такие слова понравились мне больше, но... Но – о ужас! – я поняла, что понемногу начала привыкать к возмутительным манерам мистера Уиллоби.
– Мисс Уоррингтон, а что знает о произошедшем дядя Николас? – спросил у меня более спокойный и рассудительный мистер Оуэн.
Оставалось только виновато развести руками.
– Милорд знает, что Эбигэйл влюблена в кого-то... И что я не одобряю этих ее чувств. Ему никто не сказал, что на вечере были и братья Греи. Может быть, все еще и обойдется...
Молодые люди переглянулись. В благополучный исход этой истории они не слишком верили.
– Если речь идет о нашем дяде, то не стоит рассчитывать на благополучный исход, - обреченно произнес мистер Оуэн.
Мистер Уиллоби был целиком и полностью согласен с родственником.
– Дядя все равно узнает... Вопрос только в том, раньше или позже...
Совершенно безрадостная перспектива...
– Его милость меня убьет? – обреченно осведомилась я у мужчин.
Ответом сперва мне было лишь молчание. Ужасно мрачное молчание.
А после того, как я вопросительно взглянула на брата моей подруги, он все-таки произнес:
– Мне кажется, что попробует, мисс Уоррингтон...
Однако, несмотря на все эти ужасы, мы трое решили, что нужно самим постараться решить возникшую проблему с мисс Оуэн. Я обмолвилась, что лорд обещал запереть нас, но мистер Уиллоби лишь отмахнулся. По всему выходило, что даже при таком тяжелом характере, его милость никогда не поступал так строго с любимой племянницей.
– Дядя Николас всегда попустительствовал моей сестре, – согласился с кузеном мистер Оуэн. – Она слишком сильно похожа на нашу покойную матушку, привязанность к которой у дяди Николаса была необычайно сильной. Неудивительно, что после того, как он стал нашим опекуном, любое желание Эбигэйл исполнялось в мгновение ока. Дядя просто не может быть строгим с Эбби. Боюсь, что даже ради ее же собственного блага.
Вот это уже изрядно меня удручало.
– То есть... То есть, если она сама скажете, что полюбила Рэймонда Грея, то лорд в итоге примет ее выбор? - осторожно поинтересовалась я.
Быть может, мы зря так драматизируем происходящее?
Мистер Уиллоби покачал.
– Нет. Такого никогда не произойдет. Эбигэйл может привести к дяде Николасу хоть последнего нищего. И дядя благословит ее. Но только не человека, носящего фамилию Грей.
– Трагичная ситуация, – вздохнула я, понимая, что моя погибель близка. И все из-за прихоти Эбигэйл. – Трагичная для нас. И что мы будем делать?
Кузены переглянулись. У них совершенно точно не имелось никакого конкретного плана.
– Ну... Нужно чем-то занять дядю. И Эбигэйл. И... – начал не слишком-то уверенно промямлил мистер Оуэн.
Я скептически хмыкнула, давая понять, что думаю о подобной стратегии.
Меж тем за окном завывал ветер и звучали раскаты грома. И это полностью соответствовала изменениям в моей жизни, которая, оказывается, еще и была спокойной в последнее время.
– Ну и чем вы надеетесь занять его милость, да еще так, чтобы он не понял, что это просто часть хитроумного плана? – поинтересовалась я у молодых людей.
Губы мистера Уиллоби растянулись в предвкушающей улыбке.
– Быть может, его следует натравить на леди Элинор? – предложил он.
Мистер Оуэн тяжело вздохнул и уселся на постель рядом со мной.
Я уже стала отмечать, что оба племянника лорда стали чувствовать себя в моем обществе слишком уж спокойно. И стали напрочь игнорировать требования этикета. Если в случае мистера Уиллоби я уже примирилась с неизбежным, то подобные же изменения в поведении мистера Оуэна уже немного шокировали. – Он уже знает о том, что делает леди Элинор. И отдал все на наш откуп. С чего бы ему сейчас изменить свое отношение?
Леди Уайтберри... Леди Уайтберри...
– А если... если сгустить краски? – осторожно произнесла я. – Если нам убедить его милость, что леди Элинор действует куда решительней, чем есть на самом деле?
Разумеется, если нам вообще удастся обмануть милорда... Водить за нос опытного интригана за тридцать -- это вовсе не то же самое, что лгать юной девице.
– Это будет сложно... – тяжело и мрачно вздохнул мистер Уиллоби. Играть в подобные игры с его дядей было чревато крупными неприятностями. Однако, пусть и вынужденно, согласившись со мной и своим кузеном, молодой человек тут же начал просчитывать дальнейшие действия. - Но легкости никто и не обещал. Не сдаваться же, верно?
Мы с мистером Оуэном согласно кивнули. Сдаваться уже было поздно. И слишком опасно.
– Завтра я попробую слегка... ввести в заблуждение дядю. Будем надеяться на лучшее... А вы, мисс Уоррингтон, будете надзирать над нашей Эбигэйл.
Будто бы у меня был выбор. Я в любом случае собиралась приглядывать за подругой.
Будто бы у меня был выбор. Я в любом случае собиралась приглядывать за подругой.
И все же брат моей подруги был человеком куда более чутким, чем второй племянник лорда. Он заметил, насколько я устала за вечер, и произнес:
– Думаю, пока что нам лучше лечь спать. Доброй ночи, мисс Уоррингтон. Спите крепко.
Доброй ночи джентльменам я пожелала с изрядной долей облегчения. Все же этот день дался мне тяжело: слишком много волнений и переживаний.
Однако стоило мне только улечься и закрыть глаза, как я поняла, что в комнате не одна... Кто-то безмолвно укрывался в темноте. И смотрел на меня. Казалось, будто я всей кожей чувствую этот взгляд.
Несколько минут я просто лежала, боясь не то что лишний раз пошевелиться, а даже и дышать слишком часто. Однако неизвестность оказалась для меня слишком уж мучительной, поэтому через несколько минут я не выдержала и тихо произнесла:
– Кто здесь?!
Господи, как же жалко и испуганно звучал мой голос...
– А раньше была куда смелей, – еле слышно прошелестел голос.
Против воли из моей груди вырвался вздох облечения. Не капитан Фрай... Охотник относился ко мне куда как более милостиво, и хотя бы не пытался убить...
– Куда же теперь подевалась храбрость, дитя человечье? – спросил меня нечистый.
Я не видела его, не слышала шагов, но зато отлично почувствовала, как по моему лбу скользнула прохладная ладонь.
Оставалось только сжать зубы.
– Зачем ты уехала из родного дома с этим людьми? На одном из них проклятие... Страшное проклятие.
Что? Проклятие?
– На лорде? – тут же спросила я фэйри, сев на кровати.
Нечисть тихо рассмеялась. Голос Охотника звенел серебряными колокольчиками.
– Какое мне дело до титулов и имен, которые вы, люди, так любите давать друг другу? – произнес он.
Да, наверняка и знатность, и все прочее были Охотнику совершенно безразличны. Как и все материальное.
– Но что же за проклятие! – пристала я к нему, надеясь получить хотя бы кроху информации. Знание в моем положении никогда не бывает лишним.
Фэйри вновь рассмеялся.
– Никогда не упустишь своего, да, дитя человечье? – лукаво произнес он. – Это проклятие от большой любви. Но такой любви, которая приносит лишь зло и погибель. Беги прочь, пока оно не коснулось и тебя тоже.
Как будто бы у меня была хоть единая возможность вернуться домой и остаться при этом живой. Но что за проклятие от большой любви? Нет, что сердечная привязанность могла принести много зла, я не сомневалась. И Эбигэйл была тому ярчайшим примером. Но чтобы из-за любви прокляли?
– С чего бы меня должно коснуться чужое проклятие... – пробормотала я, передергивая плечами. – И с чего бы тебе помогать мне? Ты же из Дикой Охоты! Такие, как вы, приносят гибель людям!
В темноте мне никак не удавалось разглядеть фэйри. От этого казалось, что все происходит не в реальности, а лишь во сне. Странном бредовом сне, после которого утром остается лишь недоумение.
– Для фэйри нет правил, дитя человечье, в отличие от вас, смертных, – еле слышно ответил он мне. – И мы можем делать то, что сами пожелаем. Мне нравится твоя храбрость. Ты смешная.
Самый сомнительный комплимент, какой я когда-либо получала. Но, признаться, радовал он меня куда больше всех прочих. Потому что это означало, что Охотник и в дальнейшем не попытается причинить мне вред.
– Берегись, ты делишь с этими людьми не только кров, но и опасности, – услышала я, и с растерянностью поняла, что стремительно засыпаю.
– Что?.. – только и успела спросить, я и провалилась во тьму.
Утром я встала неожиданно рано и чувствовала себя просто прекрасно. Обычно, если ложилась я спать поздно, да еще и была при этом уставшей, на следующий день чувствовала себя совершенно разбитой.
Наскоро умывшись и одевшись, я обнаружила, что мне совершенно нечего было делать. Часы показывали шесть утра. Хозяева дома еще спали, стало быть, в моем обществе никто не нуждался. Нежданная свобода почему-то не принесла никакой радости. В голове появились странные и не слишком радостные мысли, на которые прежде просто не было времени.
Что будет со мною, когда лорд узнает о внезапной влюбленности племянницы в Рэймонда Грея? Разумеется, самой Эбигэйл не грозит ничего серьезного, она всеобщая любимица... Господи, опять я угодила в историю, которая грозит мне только лишь множеством неприятностей...
В груди поселилось омерзительное чувство, очень уж похожее на тревогу. И никак не желало уходить. Я чувствовала себя совершенно несчастной и беспомощной, чего со мною уже, признаться, давно не случалось.
Тихо вздохнув, я направилась в гостиную, намереваясь немного помузицировать. Это позволило бы хоть как-то занять себя и перестать думать о своем мрачном будущем.
Я шла по особняку, удивляясь, как же сильно меняется дом в тишине и безлюдности. Сейчас, несмотря на все богатство обстановки, все выглядело таким... мрачным. Или же это просто мое настроение так влияет на меня?
В гостиной я уселась за рояль и медленно рукой по клавишам.
Инструмент отозвался мягким чистым звуком. Дома я и мечтать не смела о чем-то подобном. Наше пианино то и дело начинало хрипеть и фальшивить... А тут такая роскошь... Да, говорят, что в деньгах нет счастья... Но в чем же тогда оно есть? В любви? Стоило только Эбигэйл влюбиться – и она уже стала несчастной...
Я усмехнулась своим мыслям и начала играть любимую балладу. Как ни странно, о любви. Несчастной.
Когда же допела, то услышала вялые аплодисменты.
Обернувшись, с растерянностью увидела лорда Дарроу, который стоял поодаль и смотрел на меня.
– Доброе утро, ваша милость, – встала я из-за рояля, чтобы поприветствовать хозяина.
Кто бы мог подумать, что лорд тоже жаворонок. Учитывая, во сколько он ложится спать...
– Доброе утро, мисс Уоррингтон. Вы удивительно рано встали сегодня. Совесть не дает покоя?
Оставалось только удрученно вздохнуть.
– Должно быть, сложно жить, подозревая всех вокруг?
Мужчина уселся в кресло и только после этого отозвался:
– Должность обязывает, мисс Уоррингтон. Тем более, что в отношении вас я никогда не ошибался. Впрочем, сейчас я не настроен на обличительные беседы. Лучше спойте еще.
Обрадовавшись отсрочке приговора, я поспешила выполнить пожелание лорда. Сейчас я готова была петь до хрипоты.
После получаса музицирования, я пришла к неутешительному выводу, что больше просто не могу. Горло уже болело, и мечтала я только о том, чтобы молчать ближайшие пару суток. В идеале неделю.
– Вы удивительно стойкая молодая леди, – иронично заметил лорд Дарроу, который, разумеется, не мог не заметить моих страданий. – Достаточно, мисс Уоррингтон. Мне не слишком нравится пытать женщин.
Какая дивная фраза. Не слишком нравится, стало быть... Это звучало чересчур уж двусмысленно, чтобы я не начала немного переживать за свое благополучие. И пусть даже ни разу у меня не возникало и тени подозрения в этом отношении...
Однако милостивым соизволением я воспользовалась и решила просто немного поиграть этюды. Беседовать с его милостью мне все так же, как и прежде, не хотелось.
Когда в гостиную влетела Эбигэйл, я даже промахнулась мимо клавиши, и изумленно уставилась на подругу. Столько в ней было тревоги, растерянности...
– Кэтрин... – начало было она. И я испуганно зажмурилась, понимая, что мы как никогда близки к провалу. Лорд сидел в стороне от двери и сразу заметить его Эбигэйл не могла.
Я в панике посмотрела в глаза девушке, не решаясь сказать даже слово.
Та, заметив, что я слишком уж нервничаю, тут же смолкла – все-таки она понятливая!
А потом уже принялась осматриваться.
– Какое удивительное взаимопонимание, – прокомментировал эту небольшую сцену мужчина, поднимаясь на ноги. – Эбигэйл, ты не желаешь ничего мне рассказать?
Мисс Оуэн начала стремительно бледнеть, и уже через пару секунд мне стало казаться, что девушка вот-вот упадет в обморок.