— Она в порядке. Все лошади в порядке. Кроме Бонни. Она слишком возбуждена. Ленобия поместила ее с Муджажи, чтобы успокоить. Очевидно, они обе переживают. Припоминаю, что недолетки говорили, что Ленобия поцеловала Тревиса прежде, чем его увезли на скорой, — сказал Старк.
Мои глаза вылезли из орбит.
— Правда? Я не могу дождаться, когда расскажу это Стиви Рей и Афродите!
Старк хихикнул.
— Стиви Рей уже знает… Крамиша раструбила всем. — Он толкнул меня плечом. — Пока ты была у дерева, пропустила много хороших сплетен.
Смутившись, я взглянула на него.
— Пока я там была? Кажется, я была там всего минуту.
Старк остановился.
— Сколько сейчас времени, как ты думаешь?
Я пожала плечами.
— Не знаю. Надо бы посмотреть в телефоне, но мы пошли к Танатос, когда на часах было полвосьмого. Скорее всего, мы провели там около получаса, так что сейчас не может быть позже половины девятого.
— Зои, сейчас полдвенадцатого. У нас осталось мало времени, лишь встретить всех у конюшен и отправиться к погребальному костру Дракона.
Все внутри меня похолодело.
— Старк, я потеряла больше трех часов!
— Ага, ты права и мне это не нравится. Дай мне слово, что не взглянешь сквозь этот чертов камень опять, пока я не буду рядом.
Я была слишком испугана, чтобы спорить с ним.
— Хорошо. Даю слово. Я не взгляну сквозь камень, когда ты не со мной.
Его плечи расслабились, и он быстро поцеловал меня.
— Спасибо Зет. Все, что ворует у тебя время НЕ ХОРОШО. — Он сделал акцент на последних двух словах. — Я знаю, Ских говорила, что древняя магия может быть хорошей или плохой, но меня это не волнует, если пропадает столько времени.
— Знаю. Знаю. — Мы бы продолжили путь, но я крепкой хваткой удержала его руку. — Неудивительно, что я подумала, что у меня сердечный приступ. Я застыла там, наблюдая за теми отвратительными, вонючими существами долгие три часа. — Я задрожала.
— Все хорошо. Мы выясним, что это за магическая чертовщина. Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось.
Старк сжал мою руку, и я сжала его в ответ. Я хотела ему верить. Я действительно верила в него — его силу и любовь. Была другая вещь, по поводу которой я волновалась. Неизвестная вещь, в центре которой была Тьма. Она накапливалась и забирала людей, которых я любила.
Я думала о том, как сильно я не хотела терять еще кого-нибудь, когда дурацкий Камень Провидца начал нагреваться. Я остановилась, остановив за собой и Старка. А прижала руку к теплому месту на моей груди.
— Что? — спросил он.
— Он нагревается.
— Почему?
— Старк, не имею понятия. Ты же обещал мне выяснить это, уже не помнишь?
— Ладно, верно. Так. Мы сможем сделать это. — Он огляделся по сторонам. — Итак, давай выясним.
— Как?
— Ну-уу, я думаю, — ответил он.
Я вздохнула, тоже пытаясь подумать. Мы остановились под одним из больших деревьев неподалеку от восточной границы конюшен. Я быстро посмотрела вверх, внезапно взволновавшись по поводу спрятавшихся существ без глаз, со сшитыми закрытыми ртами. Но над нами ничего не было. Вернее вокруг нас царил мир и покой. Все, о чем я могла думать, было то, что не было ничего, о чем надо думать. Голоса достигали нас из конюшен, и я могла расслышать звуки машин и беготни — как тракторы и подобная техника вывозили мусор и расчищали развалины. Я услышала звук другого двигателя, который был где-то позади нас и становился ближе.
— Странно, — сказал Старк, смотря назад за мое плечо. — Здесь не бывает такси.
Я проследила за его взглядом и увидела потрепанный красно-коричневый автомобиль с черной надписью ТАКСИ на его боку. Старк был прав. Чертовски странно увидеть такси в Доме Ночи.
“Черт, Талса не славилась своим сервисом такси”. Я мысленно пожала плечами… “трамваи в центре были намного лучше.”
Затем мы увидели Ленобию, выходящую из бокового входа конюшен, которая практически ринулась к машине. Она открыла заднюю дверь и нагнулась, чтобы помочь высокому перевязанному ковбою. Такси укатило. Тревис и Ленобия просто стояли и смотрели друг на друга.
Мой Камень Провидца, казалось, хотел прожечь дыру на моей рубашке. Я вытащила его и убрала подальше от своей кожи. Я не произнесла ни слова. Старк и я были слишком заняты, наблюдая за Тревисом и Ленобией. Они были не так близко, но все же это казалось вторжением в чужую личную жизнь… но мы все равно стояли и таращились на них.
Затем до меня дошло. Я тронула руку Старка и, понизив голос, сказала.
— Камень стал невыносимо горячим, когда Тревис вышел из такси.
Старк перевел взгляд с Тревиса и Ленобии на камень, затем на меня. Он положил сильную руку на мое плечо и сказал.
— Сделай это. Посмотри сквозь него. Я помогу тебе. С тобой все будет хорошо, я рядом. Если что-то собирается опять забрать твое время, я остановлю его.
Я кивнула, рывком сняла Камень Провидца, как будто сорвала пластырь, помещая Тревиса и Ленобию в центр круга.
Началось все так же, как и у дерева, сначала картинка оставалась такой же, как на яву. Я наблюдала, как руки Ленобии нервно бегают по перевязанным рукам Тревиса. Они были похожи на большие марлевые рукавицы, которые доходили до самых предплечий. Даже с того места, где мы стояли было видно, что его лицо неестественно красное и блестящее, будто он перележал на солнце и потом наложил на него слой экстракта алоэ. Но, казалось, он не испытывает боли. Он улыбался. Широко. Ленобии. Я уже собиралась опустить камень Провидца и сказать Старку, что я, скорее всего, псих из сумасшедшего города, когда Тревис поцеловал Ленобию.
И тогда все изменилось. Яркая вспышка, от которой я заморгала, и когда мой взгляд прояснился, Тревис исчез. На его месте стоял горячий молодой темнокожий парень. У него были длинные волосы, завязанные сзади в конский хвостик и такие широкие плечи, что он был похож на полузащитника. Он целовал Ленобию так, будто это был их последний поцелуй. И она отвечала ему на поцелуй, только это была другая Ленобия. Она была моложе, где-то шестнадцати или около того лет. Она обвила его руками, будто никогда не хотела больше отпускать. Воздух вокруг них дрожал и мерцал, как будто они стояли на вершине пузырящегося горшка. Только вместо пара, клянусь, вокруг них парил бледно-голубой дух счастья в облаке пузырей. И это счастье достигло меня, заполняя все тело, будто горшок был моей головой, а вода в нем моими эмоциями. Земля ушла у меня из-под ног. Я купалась в радости, любви и синих пузырях.
И тогда моя голова пошла кругом, а боль в животе совсем прошла.
— Зои! Хватит! Достаточно! ОПУСТИ ЕГО!
Я поняла, что это кричит Старк, а заодно тянет меня за Камень Провидца. Я снова почувствовала под ногами землю. Синие пузырьки растворились, а радость ушла, оставив меня больной, опустошенной и совершенно истощенной. Я отпустила Камень Провидца как раз вовремя, так как, согнувшись пополам под деревом, меня начало рвать.
— Ты в порядке. Ты в порядке. Я держу тебя, Зет. Все хорошо, — Старк придерживал мои волосы, пока я блевала, насилуя собственные кишки.
— Старк? Зои? — Ленобия приблизилась к нам, выглядя взволнованной и затаившей дыхание. Я слышала, как позади Тревис спрашивает у нее, что случилось. Ответить не получалось, я была слишком занята тем, что очищала свой желудок.
— Зои! Ох, Богиня, нет! — беспокойство Ленобии взлетело до небес, когда она поняла, что меня рвет.
— Она не отвергает Превращение. С ней все в порядке, — заверил ее Старк, когда я брала еще один платок, который он протянул мне, чтобы вытереть рот. Наконец, когда меня перестало рвать, я прислонилась к дереву, смущенная и обессиленная. Я ненавидела, когда такое происходило со мной.
— Тогда что это было? Почему тебе плохо?
С одной стороны Старк, с другой Ленобия вели меня к кованой железной скамье, которая была неподалеку от большого дерева (но достаточно далеко от него, чтобы не чувствовать запах моей рвоты — фу-ууу).
— Мне позвать кого-нибудь? — спросил Тревис.
— Нет, — моментально отозвалась я. — Я в порядке. Мне стало лучше, когда я присела.
С вопросом в глазах, я взглянула на Старка. Он кивнул.
— Что бы ты ни увидела, расскажи ей. Мы ей доверяем.
Я перевела взгляд на Ленобию.
— А ты доверяешь Тревису?
Она ответила без колебаний.
— Даже собственную жизнь.
Большой ковбой улыбнулся и подошел ближе. Теперь они касались плечами.
— Ладно, причиной был мой Камень Провидца, который стал нагреваться. Когда Тревис вышел из машины, его жар стал невыносимым. Старк был здесь, поэтому мы решили, что мне нужно взглянуть сквозь него, ну, в общем, на вас, чтобы понять, что он мне показывает. Так что я посмотрела сквозь него.
— Камень Провидца? — спросил Тревис. Он совсем не был напуган. Он просто воспринимал все всерьез.
— Это древняя магия, подаренная Зои одной мудрой королевой вампиров, — объяснила Ленобия. — Что же ты видела
— Ну-уу, ничего, пока вы не поцеловались. — Я робко улыбнулась. — Простите, что подсмотрели за вами.
Тревис улыбнулся и обнял перевязанной рукой плечи Ленобии.
— У меня другое мнение по этому поводу, юная мисс, вы еще не раз увидите как я, и эта симпатичная девчонка будем целоваться.
Я ждала, что Ленобия поразит его смертельным взглядом. Вместо этого она с обожанием смотрела на него, прижав свою руку к его груди, к его сердцу и осторожно положив свою голову на его плечо. Тогда она повторила вопрос.
— Что ты увидела, когда мы поцеловались?
— Тревис превратился в высокого темнокожего парня, а вы в юную версию самой себя. И все вокруг вас было подернуто дымкой и пузырилось от счастья в синих цветах. Я почти уверена, что видела там фей. — Мои глаза округлились. — На самом деле я только что поняла, что эти пузыри напомнили мне океан. Ха. Странно. Так или иначе, я чувствовала себя так, будто меня подняли с земли и поместили в синий океанский пузырь счастья. Простите. Я знаю, что это звучит как бредни сумасшедшей. — Я задержал дыхание, ожидая, что Ленобия засмеется, а Тревис поднимет меня на смех.
Но они не сделали ничего подобного. Вместо этого Ленобия заплакала. Правда-правда. Ее сильно затрясло, и она издала громкий всхлип, совсем как я. Тревис просто прижал ее к себе еще сильнее. Он опустил взгляд на нее и смотрел так, будто она была воплощением чуда.
— Я знал тебя прежде. Именно поэтому ты испытываешь такие чувства ко мне.
Ленобия кивнула. Потом сквозь рыдания проговорила.
— Тревис мой единственный человеческий супруг, моя единственная любовь, вернувшийся ко мне после двух веков и двадцати четырех лет. Мы встретились и полюбили друг друга на корабле, везущем нас через океан из Франции в Новый Орлеан.
— Так значит, Камень Провидца показал мне правду?
— Да, Зои. Абсолютную правду, — сказала Ленобия прежде, чем уткнуться лицом в его грудь, а он обнимал ее после двух веков ожидания, утраты и боли.
Я встала и опять взяла руку Старка, потянув его, чтобы эти двое остались наедине. Пока мы шли к конюшням, он сказал.
— Это не значит, что Аурокс это Хит, вернувшийся к тебе. Ты ведь это понимаешь?
Стиви Рей спасла меня от ответа, разливаясь соловьем.
— О, Богиня! Где вы были? Я не могу дождаться, чтобы рассказать вам о Ленобии и Тревисе.
— Там. Уже знаем, — ответил Старк. — Где Афродита и Дарий?
— Они перед храмом Никс у погребального костра, — сказала Стиви Рей. — Мы скоро присоединимся к ним.
— Я разыщу Эрин, Шони и Дэмьена. Нам нужно идти туда.
— Что это с ним? — спросила Стиви Рей, смотря в след быстро удаляющемуся Старку.
— Хит, правда, мог возродиться в Ауроксе, — ответила я.
Стиви Рей точно повторила мои мысли.
— Вот, черт!
Двенадцатая глава
Калона
На стороне Света было отнюдь не так интересно, как ему помнилось. Говоря по правде, Калона заскучал. Само собой, он понимал, почему Танатос велела ему оставаться в тени и не привлекать к себе внимания до окончания похорон Дракона. Как раз тогда она и собиралась объявить школе, что он теперь ее новый Воин, и займет место Фехтовальщика и предводителя Сынов Эреба Дома Ночи Талсы. До этого момента его присутствие было бы странным, если не сказать — оскорбительным — для остальных воинов.
Но вот незадачка-то: Калона никогда и думать не думал — а не оскорбил ли кого ненароком своими деяниями?! Он — могущественный бессмертный. Ну, и стоит ли ему беспокоиться о чьих-то столь незначительных чувствах?
Это потому, что те, кого я счел самыми незначительными, временами удивляют меня: Хит, Старк, Дракон, Аурокс, Рефаим. Последнее имя из его мысленного списка заставило Калону вздрогнуть. Ведь одно время казалось, что и Рефаим ничего для него не значил, но он был не прав. Калона понял, что любит своего сына и нуждается в нем.
В чем же еще он ошибался?
Вероятно, во многом.
Эта мысль приводила его в уныние.
Он ходил туда и обратно вдоль самой темной, укрытой тенями стены храма Никс. Там он слышал все происходящее у погребального костра Дракона, и мог прийти, когда Танатос его позовет, но, в то же время, был не на виду.
Ему досаждало делать то, что указывали. Это всегда его раздражало.
И там была эта связанная с огнем недолетка — Шони. У нее, казалось, была способность подталкивать его, заставлять задумываться о том, на что он не привык тратить свое время.
Ей уже удалось проделать такое раньше. Он-то намеревался, манипулируя ею, раздобыть информацию о Рефаиме и Красной. А случилось так, что это она снабдила его чем-то, до смешного обыденным и примитивным — сотовым телефоном. Этот незначительный подарок спас жизнь его сына.
Теперь же она вынудила его думать обо всех тысячелетиях той вечности, что он провел вдали от Никс.
— Нет! — Громко выговорил он, заставив сотрясаться, как от бури, маленькую рощицу багряника, высаженного у западной стены храма Никс. Калона сосредоточился на том, чтобы усмирить свой нрав. — Нет, — повторил он голосом, уже не наполненным мощью Потустороннего мира. — Не стану я думать о проведенных без нее столетиях. Я не буду думать о ней вовсе.
Вокруг него заплясал смех, отчего рощица багряника засверкала, задвигалась, а затем мгновенно разрослась в полную силу, будто внезапно освещенная летним солнцем. Калона сжал кулаки и посмотрел вверх.
Он сидел на каменном карнизе храма. Света на этой стороне здания было совсем немного, отчего Танатос и повелела ему ждать здесь, но Эреб сам был светом.
Эреб — его брат — бессмертный Супруг Никс. Единственный во вселенной, столь похожий на него, и единственный во вселенной, кого Калона ненавидел даже больше, чем самого себя. И где же? Здесь! В смертном мире, спустя всю эту вечность? Зачем?
Калона упрятал свой шок под презрением. — Ты меньше, чем мне запомнилось.
Эреб улыбнулся. — И я рад тебя видеть, брат.
— Как обычно, приписываешь мне свои слова.
— Приношу извинения. Не имел такой нужды. Уж точно не тогда, когда твои собственные речи столь любопытны. «Я не буду думать о ней вовсе.» — Эреб был не только практически зеркальным отражением Калоны, он еще и в совершенстве воспроизвел голос своего брата.
— Я говорил о Неферет. — Калона быстро собрался с мыслями и лгал без труда. С тех пор, как он в последний раз лгал Эребу, прошла вечность, но ведь он же был создан для этого. И Калона обнаружил, что все еще не растерял сноровку.
— Сомневаюсь, что так, брат. — Эреб, раскинув золотые крылья, наклонился вперед и грациозно опустился на землю перед Калоной. — Видишь ли, именно по этой причине я и нанес сей краткий визит.
— Ты снизошел до земного царства из-за того, что я был у Неферет любовником? — Калона скрестил руки на широкой груди и встретил янтарный взгляд брата.
— Нет, я пришел потому, что ты лжец и вор. И похищение остатков добродетели Неферет — лишь одно из твоих многочисленных злодеяний, — ответил Эреб. И тоже скрестил на груди руки.
Калона захохотал. — Ты недостаточно хорошо шпионил, ежели полагаешь, что изнасилование или «похищение добродетели» имели хоть какое-то отношение к тому, что было между мной и Неферет. Она была более чем жаждущей и готовой принять мое тело.
— Я говорю не о ее теле! — Голос Эреба взвился, и Калона расслышал звуки переспрашивающих голосов вампиров, заинтересовавшихся тем, что происходило у храма Никс.
— По обыкновению, братец, ты явился, чтоб создавать мне проблемы. Предполагалось, что я должен оставаться в тени, невидимый и ожидающий вызова. Хотя, судя по всему, будет весьма забавно наблюдать, как ты управишься со смертными, когда они тебя обнаружат. Маленький совет: даже вампиры имеют обыкновение реагировать чересчур остро при встрече с богом.
Эреб не колебался. Он поднял руки и повелел: «Скрой нас!»
Налетел порыв ветра, и пришло столь знакомое Калоне ощущение легкости, такое горчайше сладкое, что его разум откликался или гневом, или отчаянием. Но он не позволит Эребу увидеть его отчаяние.
— Ты бросаешь Никс вызов? Она объявила, что мне нет хода в Потусторонний мир. Как ты осмелился притащить меня сюда! — Крылья цвета ночи развернулись во всю ширь, Калона напрягся, приготовившись атаковать брата.
— Ты вечно разыгрываешь из себя пылкого дурачка, братец. Я бы никогда не пошел против провозглашенного моей Супругой. Я не приводил тебя в Потусторонний мир. Я всего лишь принес к тебе частицу Потустороннего мира, чтобы на несколько мгновений скрыть нас от глаз смертных. — Эреб снова улыбнулся. На этот раз он не стал затуманивать красоту собственного выражения лица. Его тело сияло светом солнца. Его крылья переливались золотым оперением. Его кожа была совершенной, точно сотканной из солнечных лучей.