— Шайлин, то, что ты говоришь, по настоящему сбивает с толку, — сказала я.
— Но не меня! Все это становится все меньше и меньше неясным. Я просто знаю.
— Я понимаю это, и я верю, что ты говоришь правду. Проблема в том, что твои знания — субъективные. Ты словно даешь оценочную характеристику жизни, используя людей в качестве ответов на свои вопросы, но люди не просто истинно-ложные ответы, по которым легко судить, хорошо или плохо у тебя получается, в них можно найти множество ответов. А значит и твоя характеристика зависит от множества различных критериев. Ни один из которых не может быть однозначно белым или черным. — Я вздохнула. От моего собственного сравнения у меня разболелась голова.
— Но, Зои, жизнь не бывает белой или черной, правдивой или ложной, и люди то же. — Она глотнула своей газировки, которая как я заметила, была диетической. Я думала о том, что на самом деле не понимаю диетической газировки — в ней нет кофеина, и она никогда не кажется достаточно сладкой — затем она продолжила, — Я, тем не менее, понимаю, что ты пытаешься сказать. Ты веришь, что я вижу цвета людей, ты просто не веришь в мои суждения о них.
Я начала отрицать это, и хотела сказать, что-нибудь, что приободрит ее, но что-то внутри меня заставило передумать. Шайлин нужна была правда. — В общих чертах, да, это так.
— Хорошо, — сказала она, расправляя плечи и приподнимая подбородок, — мне кажется мои суждения хорошие. Я думаю, они становятся все лучше и лучше, и я хочу использовать свой дар, чтобы помочь. Я знаю, что грядет битва. Я слышала, что Неферет сделала с твоей мамой, и как она выбрала Тьму, а не Свет. Тебе понадобится такой человек, как я. Я могу заглядывать внутрь людей.
Она была права. Мне на самом деле был нужен ее дар, но мне также было нужно знать, что я могу доверять ее суждениям. — Хорошо, итак, давай начнем. Как насчет того, чтобы понаблюдать за всем? Дай мне знать, если увидишь, что чей-то цвет изменился.
— Первый случай — это Николь. Эрик рассказал мне о ней. Я знаю, что в прошлом она была очень плохой. Но правда в ее цветах, и они говорят, что она меняется.
— Хорошо, запомню это, — я подняла брови. — Говоря о том, что надо запомнить — Я не хочу показаться подлой или что-то в этом роде, но тебе надо быть осторожной с Эриком. Он не всегда -
— Он самодовольный и эгоистичный, — прервала она меня, уверенно встречая мой взгляд. — Он все время думает о том, какой он красивый и талантливый. Жизнь была благосклонна к нему, даже после того, как ты бросила его.
— Он сказал тебе, что я бросила его? — Я не могла понять, язвила она или нет. Ее слова так не звучали, но опять же, я не очень хорошо ее знала. Казалось, что каждый раз, когда я ее встречала, я видела Эрика. Не то, чтобы мне было до этого какое-то дело. Серьезно. Это не была ревность. Это больше походило на то, что я чувствовала себя ответственной и должна была предупредить ее.
— Ему не пришлось говорить мне это. Около миллиарда других подростков шутили над ним по поводу этого, — сказала она.
— У меня нет никаких теплых чувств к Эрику. То есть он может быть с кем захочет. Если он нравится тебе, это не проблема для меня. — Я понимала, что у меня были проблемы с выражением моих мыслей, но я не могла остановиться. — И он тоже не хочет быть со мной больше. Все закончено. Просто Эрик …
— Придурок. — Слова Афродиты спасли меня. Она, зевая, прошла мимо нас и залезла в один из холодильников. — И ты слышишь это от двух его бывших девушек. Самая важная часть этого предложения — бывшие. — Подойдя к столу, она поставила кувшин апельсинового сока и бутылку чего-то, что как я предполагала, было супер дорогим шампанским, напротив пустого стула рядом со мной. — Конечно же, Зои не называла его придурком. Она очень вежливая. — Говоря это, Афродита вернулась к холодильнику и залезла в морозилку. Раздался звук бокалов, стучащих друг об друга. Вернувшись к столу, она уже держала замороженный хрустальный бокал, который был длинным и тонким, таким из которого люди обычно пьют в канун Нового года по телевизору. — Что касается меня, я не такая вежливая. При. Дурок. Это наш Эрик. — Открыв шампанское, она плеснула немного апельсинового сока в бокал, а затем почти до краев наполнила его шипучим шампанским. Улыбнувшись бокалу, она сказала, — Мимоза, как сказала бы моя мама, завтрак из шампанского.
— Я знаю, какой Эрик, — сказала Шайлин. Ее голос не был раздраженным. Но и довольным тоже не был. В ее голосе слышалась уверенность в себе. — Я так же знаю, какие вы.
Афродита приподняла одну светлую бровь и сделала долгий глоток мимозы. — Расскажи.
Ну и ну, подумала я. Я догадывалась, что должна была сделать что-то, чтобы остановить то, что собиралось случиться, но это было все равно, что стоят на рельсах и попытаться сдвинуть машину. Меня бы, скорее всего, раздавило еще до того, как я смогла бы уберечь машину — поэтому вместо этого я пила свою газировку, тупо уставившись на происходящее.
— Ты серебряная. Это напоминает мне лунный свет и говорит о том, что ты одарена Никс. Но ты также светло желтого цвета, как пламя маленькой свечи.
— А о чем это говорит тебе? — Афродита разглядывала свои ногти с первоклассным маникюром, как будто ей плевать на ответ Шайлин.
— Это говорит мне о том, что тебя, как и маленькую свечу, можно легко задуть.
Глаза Афродиты сузились, и она ударила рукой по столу.
— Хватит, новичок. Я слишком много раз боролась против Тьмы, чтобы обращать внимания на твои слова и твое поведение аля я-знаю-все. — Она выглядела, словно готовилась схватить Шайлин за горло. Я уже была готова побежать и найти Дария, когда Стиви Рей влетела в комнату.
— Хей, всем! Доброе утро! — сказала она, широко зевая. — Боже, я устала. В холодильнике еще остался Маунтин Дью?
— Ох, если бы это было утро, твою мать. Это закат. И почему, черт возьми, никто не спит? — Афродита вскинула руки вверх.
Стиви Рей нахмурилась.
— Вежливо говорить людям доброе утро, даже если технически это не вовсе не утро. И мне нравится рано вставать. В этом нет ничего плохого.
— Он птица! — сказала Афродита, подливая себе шампанское.
— Уже пьешь? — спросила Стиви Рей.
— Да. А кто ты такая? Деревенская версия моей матери?
— Нет, если бы я была версией твоей матери, я бы спокойно отнеслась к тому, что ты пьешь за завтраком, потому что твоя мать пристрастилась к этому сама. — Стиви Рей вернула банку Маунтейн Дью в холодильник. — И, кстати, я только что поняла, что газировка на завтрак тоже не самая хорошая идея. Где-то здесь я видела хлопья Лаки Чармс.
— Они просто фантастически вкусные, — сказала Шайлин. — И если ты найдешь их, я тоже буду.
— Граф Чокула. — Как только я поняла, что Афродита никого не собиралась убивать (на данный момент), мой голос снова вернулся ко мне. — Если ты увидишь их, дай мне.
— Что, черт возьми, не так с мимозой? — сказала Афродита. — Апельсиновый сок на завтрак.
— А как насчет того, что он с шампанским? Это алкоголь, — сказала Стиви Рей.
— Это розовое шампанское Veuve Clicquot. А это значит, что оно хорошее шампанское, что уравновешивает наличие алкоголя.
— Ты на самом деле веришь в это? — спросила Шайлин.
Смотря на меня и откровенно игнорируя Шайлин, Афродита сказала:
— Почему оно разговаривает со мной?
— У меня болит голова, и мы все еще не отправились в школу, — сказала я Афродите.
— Конюшни почти сгорели, а нашу Верховную Жрицу изгнали за то, что она стала полубогиней убийцей. Я думаю, мы можем не ходить в школу сегодня, — парировала Афродита.
— Неа, — сказала Стиви Рей. — Именно поэтому нам и надо в школу. Мы понадобимся Танатос. К тому же мы должны организовать погребальный костер для Дракона. Это тяжело, но нам надо там быть.
Это заставило Афродиту замолчать. Она продолжала пить, в то время как Стиви Рей насыпала себе и Шайлин Лаки Чармс (которые меньше похожи на хлопья, чем Граф Чокула, несмотря на то, что там были мармеладки), а мы все выглядели подавленными.
— Мне будет не хватать Дракона, — сказала я. — Но это здорово, что он снова с Анастасией. И Потусторонний мир замечателен. Правда.
— Ты действительно видела, как они воссоединились? — спросила Шайлин, широко раскрыв глаза.
— Мы все это видели, — сказала я, улыбаясь.
— Это было прекрасно, — сказала Стиви Рей, всхлипывая и вытирая глаза.
— Ага, — тихо произнесла Афродита.
Шайлин откашлялась.
— Послушай, Афродита, я не хотела вести себя, как стерва. То, что я сказала, было неправильно, я не должна использовать свой дар таким образом. В тебе и правда есть слабый желтый свет внутри лунного, но это не из-за того, что ты потухнешь. Это часть твоей уникальности — твоей теплоты. Правда в том, что она маленькая и спрятанная, потому что ты скрываешь ото всех, что можешь быть хорошей и дружелюбной. Но это не отменяет факта, что свет все еще есть в тебе. Поэтому, прости меня.
Афродита одарила Шайлин холодным взглядом своих голубых глаз, — И что теперь.
— Боже, правый, — сказала я. — Афродита, просто пей свой завтрак. Шайлин, это как раз то, о чем мы разговаривали ранее. Я не оспариваю твой дар. Я не сомневаюсь в нем. У меня есть вопросы о том, как ты расшифровываешь и судишь людей.
— Я расшифровываю их идеально, — сказала Шайлин, в ее голосе послышались оборонительные нотки. — Но Афродита достала меня. Поэтому я запуталась. Но попросила прощения.
— Извинения не принимаются, — сказала Афродита, повернувшись к Шайлин спиной.
В этот самый момент Дэмьен ворвался в комнату, держа iPad и выглядя еще более взъерошенным, чем обычно, когда возвращался из своего, так называемого периода перевоплощения красоты. Он направился прямо ко мне, поднимая свой iPad, говоря при этом:
— Ребята, вам надо это видеть!
Легкая заинтересованность заставила меня посмотреть на ведущего вечерних новостей канала Fox23 абсолютно шикарную красавицу Чера Кимико. Нам нравилась Чера. Она выглядела не только по-вампирски красивой, но еще была настоящим человеком, а не обычной куклой после пластических операций, которая вещала новости.
Афродита смотрела на iPad Дэмьена через мое плечо.
— Кимико — это классика. Я никогда не забуду, как она надула жвачку прямо посередине новостного выпуска. Мне казалось, что у моего отца случится инфаркт…
— Чера великолепна, но это плохо, — прервал ее Дэмьен. — И серьезно. Неферет только что дала пресс-конференцию.
Вот черт…
Шестая глава
Зои
Мы все столпились вокруг iPad’а Дэмьена. Он нажал на “воспроизведение” и стартовал видеоролик канала Fox 23. Яркий заголовок внизу экрана гласил: “Хаос в Доме Ночи Талсы?” Затем на экране крупным планом появились Неферет и группа парней в костюмах. Она стояла в каком-то реально красивом месте — кругом мрамор и арт-деко. Меня посетило смутное чувство узнавания. За кадром Чера Кимико говорила:
— Вампиры и насилие? Вы будете удивлены, кто положительно ответил на этот вопрос. У Fox 23 есть эксклюзивные горячие новости от бывшей Верховной жрицы Дома Ночи Талсы.
Началась дурацкая реклама, и пока Дэмьен пытался ее перемотать, я сказала:
— Выглядит так, будто она находится где-то в деловой части города.
— Это фойе Майо, — сухо сказала Афродита. — А мой отец стоит позади нее.
— Ой, божечки! — глаза Стиви Рей округлились и стали огромными. — Она дает пресс-конференцию с мэром?
— И с некоторыми из городского совета. Это те, что в костюмах, рядом с ним, — добавила Афродита.
Тут снова началось видео, и мы, замолчав, уставились в экран.
— Я здесь, чтобы официально и публично разорвать отношения с Домом Ночи Талсы и Высшим Вампирским Советом. — Неферет каким-то образом умудрялась выглядеть и королевой и жертвой одновременно.
— В ней столько дерьма, — сказала Афродита.
— Тссс! — зашикали остальные.
— Верховная жрица Неферет, почему вы разрываете отношения с вашим народом? — спросил один из репортеров.
— Разве нас нельзя считать людьми? Разве все мы не разумные существа со способностью любить и понимать друг друга? — очевидно, ее слова были риторическими, потому что она не стала дожидаться ответа. — Вампирская политика стала мне противна. Многие из вас знают, что в последнее время я дала возможность жителям Талсы работать в Доме Ночи. Я сделала это, так как убеждена, что люди и вампиры способны гораздо на большее, чем просто напряженно сосуществовать рядом друг с другом. Мы можем жить и работать вместе, и даже любить друг друга.
Стиви Рей издала сдавленный звук. Я замотала головой, не веря своим ушам.
— Я получила такое мощное сопротивление со стороны Высшего Вампирского Совета, что они отправили в Талсу Верховную жрицу Смерти, Танатос, в качестве посредника. Действующее правительство вампиров пропагандирует насилие и разделение — только взгляните на статистику о росте насильственных преступлений в центре Талсы за последние шесть месяцев. Вы действительно верите, что ко всем этим нападениям, особенно связанных с кровопролитием, имеют отношение банды людей?
— Верховная Жрица, вы признаете, что вампиры Талсы нападают на людей?
Неферет театрально поднесла руку к шее.
— Если бы я была уверена в этом на сто процентов, то немедленно обратилась в местное отделении полиции. У меня только подозрения и опасения. А также у меня есть совесть, поэтому я покинула Дом Ночи. — Ее улыбка сияла. — Пожалуйста, не называйте меня больше Верховной Жрицей. Отныне я просто Неферет.
Даже на видео было заметно, как репортер краснеет и улыбается ей.
— Ходят слухи о новом виде вампиров — с красной Меткой. Вы можете подтвердить эти слухи? — спросил другой репортер.
— К сожалению, могу. Это, действительно, новый вид вампиров — и недолеток. С теми, кто отмечен Красным, что-то не так.
— Не так? Вы можете привести нам пример?
— Разумеется. Первое, что приходит в голову, это Джеймс Старк — недолетка, приехавший к нам из Чикаго, после того как случайно стал причиной смерти своего наставника. Он стал первым красным вампиром-Воином.
Я ахнула.
— Эта сучка говорит о твоем парне, — сказала Афродита.
— Вчера ночью был убит Дракон Ланкфорд, бывший Мастером меча на протяжении долгого времени. Его насмерть забодал бык. Ланкфорд находился в компании Старка во время несчастного случая, — она подчеркнула последнее слово, давая понять, что не верит, что это был “случай”.
— И вы говорите, что этот вампир, Старк, опасен?
— Я боюсь, что да. Так же, как и многие новые недолетки и вампиры. Помимо всего прочего, новая Верховная Жрица Дома Ночи Талсы — Смерть.
— Вы можете дать нам больше подробностей о…
Один из “костюмов” шагнул вперед, загородив Неферет.
— Меня больше других волнуют эти события в сообществе вампиров. Как многие из вас знают, моя любимая дочь, Афродита, была Отмечена около четырех лет назад. Я слишком хорошо понимаю, что вампиры не очень-то любят, когда люди вмешиваются в их личные, политические и криминальные дела. У них есть собственная полиция. Но, позвольте мне заверить вас и наш местный Дом Ночи, что по решению Совета Талсы, мы создадим комитет по урегулированию отношений между людьми и вампирами. Боюсь, что на сегодня это все вопросы. — Вышедший вперед мужчина, говоривший в микрофон Неферет, был отцом Афродиты — мэром Талсы. — Я сделаю только еще одно маленькое объявление. Неферет сразу же войдет в комитет Совета Талсы в качестве Посла Вампиров. Позвольте мне повторить, Талса намерена быть партнером вампиров, которые хотят жить в мире с людьми.
Когда все репортеры одновременно заговорили, он поднял руку, покровительственно улыбаясь (чем странным образом напомнил мне Афродиту).
— Неферет будет вести еженедельную колонку в рубрике “События” в “Мире Талсы”. Так же там будет форум, на котором она ответит на ваши многочисленные вопросы. Помните, что мы находимся в самом начале нашего партнерства. Мы должны двигаться вперед медленно и осторожно — так, чтобы не нарушить хрупкий баланс отношений между людьми и вампирами.
Я наблюдала за выражением лица Неферет, а не за мэром, так что видела, как ее глаза сузились, а выражение лица ожесточилось. Затем мэр Ла Фонт махнул в сторону камеры, и изображение плавно переключилось на Черу Кимико и студию. Дэмьен щелкнул по экрану, и тот погас.
— О-о, вот дерьмо! Мой отец растерял весь тот ум, которого набрался, живя с моей матерью, — сказала Афродита.
— Эй, кажется, я слышал, как кто-то произнес мое имя! — Старк вошел в комнату, и, проведя рукой по волосам, одарил меня своей сексуальной и самоуверенной полуулыбкой.
— Неферет только что дала пресс-конференцию и рассказала всем, какой ты опасный убийца, — услышала я свой голос.
— Что-что она сделала? — Я почувствовала, насколько он шокирован.
— Да, и она сделала еще кое-что, — добавила Афродита. — Она заполучила моего отца и в глазах города она теперь хорошая, а мы — кровопийцы.
— О-о, ну эта сенсация не о тебе, Афродита, — заметила Стиви Рей. — Ты больше не кровопийца.
— Ох, перестань. Как будто мои родители знают что-то обо мне. Я несколько месяцев ни с кем из них не разговаривала. Я их дочь, только когда им это удобно — как сейчас.
— Все это было бы смешно, если бы не было настолько ужасно, — сказала Шайлин.
— Неферет убеждает всех, что она добровольно покинула Высший совет и школу, а не, что ее выгнали за убийство моей мамы, — объяснила я Старку.
— Она не может этого сделать, — сказал Старк. — Высший Вампирский Совет ей этого не позволит.
— Моему отцу это нравится, — сказала Афродита. Я заметила, что она отодвинула шампанское, в этот раз, наполнив свой бокал просто апельсиновым соком. — Много лет он хотел узнать, как быть с вампирами на короткой ноге. А после того, как им не удалось превратить меня в клон моей мамочки, они были реально рады, когда я получила метку.