Но вопреки опасностям многие смельчаки из южных стран вернулись в эти края. Они вырубали деревья и строили дома в лесистых долинах и речных поймах. Людей было много, они были смелы и хорошо вооружены. Даже варги боялись нападать на них при свете дня. Теперь волки рассчитывали на то, что этой ночью вместе с гоблинами они нападут на близлежащие селения. Если все пройдет успешно, то гоблины угонят в горы лишь горстку пленников, остальные будут перебиты и на следующий день от поселков не останется и следа.
Страшно было слышать все это, потому что беда грозила не только семьям лесорубов, но и Гэндальфу, Бильбо, карликам. Варги были раздосадованы и удивлены, обнаружив чужаков на месте своего сборища. Они решили, что это друзья лесорубов, которые пришли, чтобы выведать о готовящемся набеге и рассказать обо всем жителям долин. Тогда гоблинам и варгам пришлось бы сражаться не на жизнь, а на смерть с теми, кого они смогли бы схватить или сожрать прямо в постелях. Волки решили не расходиться, по крайней мер до утра, а присмотреть за соглядатаями, чтобы они не сбежали. «А задолго до рассвета, — говорили они, — с гор спустятся гоблины. Они-то умеют лазать по деревьям и рубить их».
Этим и можно было объяснить страх Гэндальфа: от варгов даже с помощью волшебства не так то легко отделаться. Но несмотря на то, что кудесник сидел на дереве, окруженном волками, так просто он не собирался сдаваться. Кудесник сорвал росшие по близости крупные шишки, поджег одну из них синим пламенем, и швырнул прямо в круг волколаков. Она попала на спину одного из варгов, и зверь тут же дико завыл от боли, запрыгал, живым факелом заметался по прогалине. А синие, зеленые, красные огни все продолжали сыпаться с сосны. Они разгорались, упав на землю посреди волчьего круга, и сразу же гасли, рассыпая яркие искры и затягивая поляну едким дымом. Особенно большая шишка угодила варгу-вожаку прямо в нос. Он подпрыгнул вверх на целых десять футов и закружился по поляне, от страха и ярости кусая и царапая других волков.
Карлики и Бильбо кричали от радости. Волки взбесились, и шум раскатился по лесу: веками они испытывали страх перед огнем, но эти горящие шишки, которые безжалостно жгли, стали чем-то более ужасным. Если хоть одна маленькая искорка попадала на волчью шкуру, она тут же превращалась в пламя, прожигающее изнутри: варги катались по земле, но все было напрасно, — искры не только не удавалось сбить, но и огонь становился более жгучим. Вскоре все больше и больше волков, которых охватило безумие, каталось по земле, пока живые факелы их сородичей страшно выли и носились по поляне, поджигая тех, кто был еще невредим. Другие варги, завывая, гнали своих сородичей вниз по склону, и несчастные были вынуждены искать воду.
— Что за шум сегодня ночью? — спросил Предводитель орлов. Он, весь черный в свете луны, сидел на вершине одинокой скалы в восточной части гор. — Я слышу волчий вой. Не бесчинствуют ли там гоблины?
Он поднялся в воздух, и тут же двое орлов из свиты сорвались со скал и последовали за своим Предводителем. Они закружились в поднебесье и, глянув вниз, увидели кольцо варгов — крошечное пятно, мелькавшее где-то среди деревьев. Но у орлов достаточно острое зрение, чтобы издалека различать крошечные предметы. Предводитель орлов с Мглистых гор мог не мигая смотреть на солнце без страха перед слепотой и различить лунною ночью бегущего кролика, пусть даже с высоты не меньше мили. Поэтому, никого не замечая на деревьях, он увидел смятение среди варгов, заметил крошечные огненные вспышки в их шкурах, услышал визг и вой, доносившиеся издалека снизу. А еще — отблески луны на шлемах и копьях гоблинов, будто бы вся горная нечисть длинным строем выбиралась из пещер и вклинивалась в чащобы.
Орлы совсем не милые и безобидные птахи. Порой они бывают трусливыми и жестокими. Но древние орлы северных гор были величайшими из своей породы: благородные, гордые и сильные. Они терпеть не могли гоблинов и не боялись их. Как только птицы замечали гоблинов (а орлы их не едят), они налетали на них и загоняли их обратно в пещеры, тем самым, мешая их лиходейским умыслам. Гоблины же боялись и ненавидели орлов, но они никак не могли добраться до их гнездовий на отвесных скалах или вообще прогнать с гор.
Да, этой ночью Предводителя орлов заинтересовало происходящее внизу, поэтому он собрал большую стаю, которая под его началом покинула горы и медленно закружилась, спускаясь все ниже и ниже, все ниже, к кольцу варгов, к месту их встречи с гоблинами.
И вовремя! Внизу происходили страшные события. Горящие волки метались по лесу, и сосняк запылал сразу в нескольких местах. Лето было в самом разгаре, и в этом месте Мглистого хребта дождей выпадало немного. Пожухлый папоротник, бурелом, сухой ковер из осыпавшейся хвои, кое-где стоящие мертвые деревья вскоре охватило пламенем. Вокруг поляны варгов встала огненная стена, но волки не ушли, не бросили охранять соглядатаев. Высунув языки и злобно глядя вверх своими огненно-красными глазами, они от бешенства и ярости еще пуще завыли и заскакали вокруг деревьев, проклиная карликов на своем ужасном языке.
Внезапно, гикая и крича, на поляну выбежали гоблины. Им почудилось, что битва с лесорубами уже началась, но вскоре они поняли, что случилось на самом деле. Некоторые гоблины попадали со смеху. Другие потрясали копьями и били их древками в щиты. Гоблины не боятся огня, и вскоре они придумали развлечение, которое показалось им изумительным.
Одни гоблины согнали волков в стаю. Другие натащили бурелома и папоротника, разбросали все это вокруг деревьев, в то время как другие затаптывали и сбивали огонь, охвативший поляну, и почти погасили его, оставив пламя только под деревьями, на которых сидели карлики. Гоблины даже подкармливали огонь листьями, папоротником, сухими ветками. Немного погодя карлики оказались окруженными огнем и удушливым дымом, которым гоблины не давали перепрыгнуть на другие сосны. Дым разъедал хоббиту глаза, он чувствовал жар пламени и сквозь чад различал пляшущих вокруг деревьев гоблинов, будто это был праздничный костер в день летнего солнцестояния. А рядом с кругом пляшущих воинов, которые трясли копьями и секирами, на почтительном расстоянии поджидали наблюдающие за пляской волколаки.
Бильбо слышал, как гоблины затянули страшную песню:
Тут гоблины прекратили петь и закричали:
— Улетайте, пташки! Летите, если можете! Спускайтесь сюда или мы вас прямо в гнездах изжарим! Пойте, пойте, пташки! Чего молчите?
— Убирайтесь отсюда, противные мальчишки, — прокричал в ответ Гэндальф. — Еще не пора птицам вить гнезда! А скверных мальчишек, которые играют с огнем, наказывают!
Он крикнул это, чтобы разозлить гоблинов и показать им: дескать, я вас не боюсь. Однако на самом деле все было совсем не так, и от могущества кудесника это не зависело. Гоблины не обратили на него никакого внимания и дико завыли:
Под выкрик «Йа-ха!» пламя подползло к дереву Гэндальфа, и через мгновение — к другим. Кроны охватило огнем, и нижние ветки затрещали. Гэндальф взобрался на верхушку дерева. Его посох вспыхнул молнией и кудесник приготовился прыгнуть прямо на копья гоблинов. Тут бы ему и конец, но зато Гэндальф убил бы многих врагов, молниеносно обрушившись на них. Но этого не произошло, ибо Предводитель орлов подхватил когтями Гэндальфа и взмыл ввысь.
Гоблины завыли и завопили от удивления и злости. В ответ раздался клекот Предводителя орлов, которому кудесник что-то сказал; птицы, повинуясь воле своего вожака, ринулись вниз, подобно огромной тени. Волки завыли и защелкали зубами, гоблины разозлились, затопали и зарычали, стали метать копья в орлов, но тщетно. Птицы хватали и относили горных тварей подальше от поляны, расцарапывали когтями их злобные рожи, пока остальные летали над деревьями и хватали карликов, которые пытались изо всех сил вскарабкаться как можно выше.
Бедолагу Бильбо опять едва не бросили! Но ему посчастливилось ухватиться за ноги Дори: того схватили последним, — так они оказались в небе, пролетая над пожарищем и смятением. Хоббит раскачивался в воздухе, и ему казалось, что его руки вот-вот оборваться.
Бедолагу Бильбо опять едва не бросили! Но ему посчастливилось ухватиться за ноги Дори: того схватили последним, — так они оказались в небе, пролетая над пожарищем и смятением. Хоббит раскачивался в воздухе, и ему казалось, что его руки вот-вот оборваться.
Где-то внизу варги и гоблины разбежались по всему лесу; некоторые орлы все еще кружились над местом происшествия. Вдруг огонь подпрыгнул и лизнул самые высокие ветви, которые тут же оделись пламенем. Всю поляну затянуло дымовой завесой, пронзаемой потоком огненных искр. Бильбо выбрался в последний момент.
Вскоре зарево пожара осталось позади: внизу, посреди черноты, мигало крошечное огненно-красное пятнышко. Путников несло все выше и выше. Позднее хоббит вспоминал, как он крепко-накрепко вцепился в лодыжки Дори, стонал: «Руки мои, руки!» — а Дори причитал в ответ: «Ноги мои, ноги!».
Даже в лучшие времена у хоббита от высоты кружилась голова. Когда он смотрел вниз с края невысокого обрыва, у него темнело в глазах, ему всегда не нравились лестницы и лазанье по деревьям (ведь раньше хоббиту не приходилось убегать от волков). Можно только представить, как у Бильбо закружилась голова, когда он посмотрел вниз и увидел проплывающие под ногами широко раскинувшиеся ночные края, озаряемые мутным светом луны, крутые скалы, протекавшие в долинах речушки.
Снова приблизились горные вершины, по которым небрежно скакали лунные блики, несмотря на то, что было лето, в горах царил холод. Бильбо думал о том, сможет ли он выдержать все это до конца. Тут он попробовал вообразить, что может произойти, если ослабнут руки, и его замутило.
К счастью для хоббита полёт закончился: еще немного и руки бы разжались. Со вздохом выпустил руки Дори и упал посреди плацдарма орлиных гнездовий. Бильбо лежал молча, в голове у него страх оказаться в бездонной темени долин смешался с удивлением от спасения из огня. Его тошнило от голода и тех испытаний, которые выпали на его долю в последние три дня.
- Теперь я знаю, что чувствует кусок ветчины, когда его подденут вилкой, снимут со сковородки и положат назад в кладовку! — сказал он, придя в себя.
- Вот и нет! — послышалось ответное ворчание Дори. — Кусок ветчины знает, что в конце концов плюхнется на сковородку, а мы, надеюсь, нет. К тому же орлы не вилки.
— О нет! Не вилки и даже не вилы! Нет, я не это хотел сказать! — спохватился Бильбо, ёрзая на месте и поглядывая на орла, который примостился неподалеку. Хоббит испугался: какую еще околесицу он успел наговорить, и не сочтет ли орел все это грубостью с его стороны. Не нужно грубить этим птицам, особенно если ты ростом с хоббита и находишься в их гнезде.
Орел точил клюв о камень, чистил перья и не обращал ни на кого никакого внимания.
Вскоре прилетел другой орел: «Предводитель требует пленных на Большой уступ!» — проклекотал он и тут же взмыл в небо. Дори сразу схватили в когти и унесли далеко в ночь, оставив Бильбо на скале. Совсем одного. Хоббит никак не мог понять, что хотел сказать орел словом «пленные», и решил, что его обязательно разорвут в клочки на ужин вместо кролика, когда наступит его черед.
Орел вернулся, схватил хоббита за шиворот и унес под облака. На этот раз полет был коротким. Очень скоро трясущийся от страха Бильбо оказался на земле, точнее на широком выступе одной из скал горного хребта. Оттуда можно было только спрыгнуть: другого пути вниз не было; не было и дороги наверх: на выступ можно было только взлететь. Тут хоббит увидел карликов, которые сидели, прислонившись спинами к каменной стене. Предводитель орлов тоже был там и говорил о чем-то с Гэндальфом.
В конце концов, выяснилось, что Бильбо вовсе не собираются есть. Как оказалось, кудесник и Предводитель орлов давным-давно знали друг друга и были даже старыми друзьями. Дело в том, что Гэндальф, часто бывавший в горах, оказал орлам великую услугу — вылечил их Предводителя от раны, нанесенной стрелой. Поэтому словом «пленные» орлы называли добычу гоблинов, вырванную из их лап, а не как-нибудь иначе. Прислушавшись к разговору кудесника и орла, хоббит понял, что они наконец-то выберутся из этих ужасных гор. Гэндальф просил птицу, чтобы та, собрав своих сородичей, отнесла его, карликов и хоббита как можно дальше от гор и поближе к равнинам, чтобы можно было продолжать путешествие.
Но Предводитель орлов не захотел относить их близко к людским поселениям:
— Люди будут стрелять в нас из больших тисовых луков, — сказал он, — потому что им покажется, будто мы прилетели за их овцами. Отчасти они правы. Мы, орлы, рады, что мы отплатили тебе, Гэндальф, за добрую услугу, но мы не будем подвергать себя опасности в южных краях ради горстки карликов!
— Что ж, — ответил Гэндальф, — тогда отнесите нас как можно дальше от гор, куда захотите! Мы и так вам уже многим обязаны. Но меня и моих спутников мучит голод.
— А я и подавно умер! — прошептал Бильбо таким тихим голосом, что его никто не расслышал.
— Этому горю помочь можно, — согласился Предводитель орлов.
Через некоторое время на выступе запылал костер, вокруг которого расселись карлики, и от которого повалил дурманящий запах жаркого. Орлы натащили сушняка, принесли зайцев, кроликов и ягненка. Карлики занялись готовкой. Бильбо был слишком слаб, чтобы помогать им, к тому же он не умел свежевать кроликов и резать мясо, потому что привык к тому, что все готовое ему поставлял мясник. Гэндальф разжег костер и прилег, сочтя своё дело сделанным, ибо Оин и Глоин потеряли трутницы. (До сих пор карлики не признают спичек!)
Так закончились приключения в Мглистых горах. Вскоре Бильбо наелся и почувствовал себя хорошо. Теперь он мог спать спокойно, хотя ему хотелось не мяса, поджаренного на вертелах, а булки с маслом. Хоббит свернулся калачиком на твердой скале и захрапел гораздо громче, чем в те дни, когда он спал в своей постели в уютной норке. Бильбо снилось, что дома он ходит из комнаты в комнату и ищет что-то такое, чего он никогда не видел, или не мог вспомнить, как выглядит эта вещь.
Глава VII НЕБЫВАЛЫЕ ХОРОМЫ
На рассвете Бильбо разбудили яркие лучи солнца. Хоббит вскочил, чтобы посмотреть на часы, поставить на огонь чайник — и понял: он не дома. Он сел и стал мечтать — причем зря — об умывании и расческе. На завтрак не было ни чая, ни ветчины с гренками, а только холодные остатки вчерашней баранины и крольчатины. А после завтрака нужно было сразу же отправляться в путь.
На сей раз хоббиту позволили вскарабкаться орлу на спину и примоститься между крыльями. В лицо дул ветер, и Бильбо зажмурился. Карлики выкрикивали прощания и обещали при первой же возможности отблагодарить Предводителя орлов, когда птицы взмыли с крутой вершины в поднебесье. Солнце все еще освещало вершины крайних восточных гор. Утро выдалось прохладным, в долинах и впадинах клубился подкрадывавшийся к ледникам и вершинам туман. Бильбо приоткрыл один глаз и увидел, что орлы поднялись очень высоко над землей, оставляя горы далеко позади. Хоббит зажмурился и еще сильнее вцепился в перья.
— Ни щиплись, — сказал орел. — Ты же не кролик, хотя похож на него. Не бойся. Нет ничего приятнее прохладного утра и легкого ветерка. Что может быть лучше полета?
Бильбо хотел сказать: «Теплая ванна и поздний завтрак на лугу» — но решил, что лучше промолчать и ослабить хватку.
Немного погодя, орлы, должно быть, залетели на место посадки: они стали кружить на месте, опускаясь все ниже и ниже. На это ушло еще немного времени, и хоббит наконец-то отважился открыть глаза. Земля была очень близко; внизу раскинулись зеленые луга, поросшие дубами и вязами. Равнину пересекала река, посреди которой торчала то ли скала, то ли каменный холм, напоминавший обломок горы, будто бы сюда его забросил во время игры какой-то великан. Орлы быстро опустились на скалу и оставили там путников.
— Прощайте! — проклекотали птицы. — Пусть во время похода вам сопутствует удача, пока вы не вернетесь в свои гнезда! — Так обычно прощаются орлы.
— Да поможет попутный ветер долететь вам туда, где бродит луна и плавает в воде солнце! — прокричал Гэндальф, — зная, что нужно отвечать в таких случаях.
Так они расстались. Позже Предводитель орлов стал королем всех птиц, а карлики преподнесли ему золотую корону и золотые ожерелья для его пятнадцати охранников. Больше хоббиту не довелось увидеть орлов, разве что в день Битвы Пяти Воинств, когда они кружили высоко в небе. Но обо всем этом речь пойдет в конце нашей повести.
Вершина скалы, с которой к мелкому броду вели ступеньки, была плоской, а в ее подножии была пещерка, где пол был покрыт голышами. Путники укрылись в ней и начали думать, что делать дальше.
— Я всегда хотел, чтобы все мы, если бы это было возможно, — молвил кудесник, — пересекли горы. Благодаря моему умелому руководству и удаче нам это удалось. Мы очутились намного восточнее того места, куда я раньше хотел вас вывести, в конце концов, это не мое приключение. Может быть, мы еще увидимся до того, как оно закончится, а пока мне нужно заняться более неотложными и важными делами.