– Ну, как нога?
– Да ничего, нормально, я только быстро идти не могу.
– И не надо, нам спешить некуда, времени еще вагон.
– Аська, а тебе на дачу хочется?
– На дачу? Хочется вообще-то, но еще не сейчас! Сейчас еще купаться нельзя, Олег говорит, вода в реке пока холодная.
– Да, купаться хочется… Аська, а я вот что хотела спросить… Тебе не кажется, что с прошлого лета столько всего случилось, как будто не год прошел, а лет пять?
– Кажется! Кажется, будто жизнь совсем переменилась… И все было так давно…
– Это, наверное, потому, что ты полгода за границей прожила, а?
– Нет, думаю, не в этом дело… Просто мы здорово повзрослели за это время…
Когда Алла Сергеевна открыла нам дверь, мы сразу учуяли запах чего-то очень вкусного, домашнего.
– Заходите, заходите, девочки!
– Алла Сергеевна, это вам! – преподнесла я ей букет ромашек.
– Ой, спасибо, прелесть какая! Давненько мне никто цветов не дарил. Спасибо, девочки! Проходите, проходите.
Мотя, я гляжу, ты уже почти не хромаешь. Вот и хорошо.
Садитесь-ка за стол, я пирог с ревенем испекла.
– С ревенем? – ахнула Мотька. – Обожаю! Только где вы его взяли, ревень-то? Мы с Аськой пироги с ревенем только в Таллине ели! А в Москве я его сроду не видала! – восторженно тараторила Матильда.
– Я его сама на даче выращиваю, – сказала Алла Сергеенна расставляя на столе красивые чашки. – Чем бы, думаю, девочек побаловать!
Матильда достала из сумочки деньги и выложила на стол.
– Вот, Алла Сергеевна, спасибо!
Алла Сергеевна помрачнела.
– Знаете, девочки, я вот подумала и решила: не возьму я у вас этих денег!
– Почему? – одновременно воскликнули мы с Мотькой.
– Да потому, что… Не хотел Илья, чтоб я знала про это… Ну и не нужно мне знать!
– Почему вы думаете, что он не хотел бы? – закричала Мотька.
– Потому что знает, я бы это не одобрила!
Мы с Мотькой смущенно переглянулись.
– Нет, вы не подумайте, что я жадина какая-нибудь, нет, просто я всю жизнь очень трудно жила, вот только в последнее время полегче стало, я и сама хорошо зарабатываю, и Илюша зарплату приносит… А вот теперь мысли у меня нехорошие закрадываются… Откуда у него столько денег, чтобы оплачивать такси незнакомым девушкам, а?
Боюсь я этого… А спрошу, он только замкнется, и все…
Как говорит тетя Липа, материнское сердце – вещун.
Чует беду… Значит, с этим Илюшей и вправду что-то нечисто… И тут у меня родилась идея:
– Алла Сергеевна, мы все равно хотим вернуть эти деньги, нам неудобно... быть в долгу, но давайте сделаем так… Договоримся с вами – вы ничегошеньки про эти деньги не знаете! Мы просто приехали к вам поблагодарить за внимание, и все такое… Вот, цветы привезли, и все.
А вы скажете сыну, что мы хотели бы с ним поговорить и вот оставили свой телефон, пусть, мол, позвонит. А зачем – вы не знаете!
– Правильно! – просияла Мотька. – Думаю, ему эти денежки тоже лишними не покажутся… Он просто хотел шикануть, и все…
– Ну, это уж ваше дело… Я, конечно, передам ему…
Только не знаю, позвонит ли. Он у меня застенчивый!
Что-то я особой застенчивости не заметила, но… Лучше так, чем никак.
– Ну, это уж его дело. Захочет – позвонит, а на нет и суда нет, – поспешила заявить Матильда и спрятала деньги в сумочку.
Больше мы об этом не говорили. Алла Сергеевна заварила чай, принесла еще теплый пирог, вазочку с клубничным вареньем. Все было очень вкусно. И мы чувствовали себя в этом доме легко и уютно.
– Ох, хорошо у вас! – воскликнула Матильда, напившись чаю. – Вот все говорят: первый этаж – это ужас как плохо! А чем плохо? Вон у вас тут – как на даче! Окна в зелень выходят, в жаркий день прохладно, кайф!
– Ну, в жаркий день тут и впрямь неплохо, да без решеток на окнах не обойдешься, такой сейчас народ лихой стал… Ну да ничего, мне уж тут недолго осталось, к Новому году перееду!
– Переедете? Меняетесь? – воскликнула Мотька.
– Да нет, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло!
– Как это?
– Брат у меня был, умер, бедняга, а квартиру мне завещал! Я-то думала сперва эту продать, а в ту въехать, а меня люди добрые надоумили, сын у тебя, говорят, взрослый, скоро женится, ему квартира понадобится… Правда, на наследство налог громадный, но ничего, как-нибудь сдюжу.. Плохие у нас с братом отношения были, я и думать не думала, что он мне что-то оставит… А вот поди ж ты! А с другой стороны, дико как-то наследство от младшего брата получить…
– А отчего брат ваш умер? – сочувственно спросила Мотька.
– На машине разбился. Пьяный.
И вдруг меня словно что-то стукнуло!
– Алла Сергеевна, – начала я, замирая от предчувствия, – а где квартира-то ваша будет? В каком районе?
– В центре, на проспекте Мира. Орлово-Давыдовский переулок знаете?
Так и есть! У Мотьки глаза полезли на лоб, она еще не скумекала!
– О! Значит, мы соседями будем, мы там неподалеку живем! – воскликнула я и толкнула Мотьку.
Та поперхнулась, закашлялась. А я? Как же я раньше не сообразила? Вот почему парень там толчется! Интересно, а его мать в курсе, что квартира сгорела?
– Вообще-то вам повезло! – вымолвила наконец Мотька. – Райончик что надо!
– Ну, я уж тут привыкла! Но квартира там куда лучше, потолки высокие, шестой этаж, кухня просторная…
У меня тут в кухне не повернуться, а там… Правда, как говорят, беда не приходит одна… Нет, вы скажите, девочки, кому надо было поджечь пустую квартиру?
– Как поджечь? – всплеснула руками Мотька. Вот уж точно – актриса.
– Да не знаю, только подожгли ее. Дверь начисто сгорела, передняя выгорела, а комнаты так закоптило, глянуть страшно! Мне как позвонили…
– А мебель? Тоже сгорела? – полюбопытствовала Мотька.
– Мебель? Не было там мебели. Вообще ничего не было! Мне-то брат только стены завещал, а мебель да книги один паренек получил… И сразу вывез. А я и не возражала…
– Но почему ж вы туда сразу не переехали? – спросила я.
– По закону нельзя! Полгода должно пройти… Конечно, теперь, после пожара, ремонт влетит в копеечку. Я-то думала своими силами обойтись, там вроде бы не грязно было, а теперь… Ох, да что это я все о себе да о себе, ну-ка, расскажите что-нибудь про себя. Вот ты, Матильда, с кем живешь? С мамой, с папой?
– Нет, Алла Сергеевна, я одна живу!
– Как одна? – ахнула она. – Нешто ты круглая сирота?
– Нет, что вы! У меня мама есть, только она замуж вышла, ребеночка ждет! А я с ней не поехала на другую квартиру, у нас школа хорошая, да и вообще… Мне нравится одной жить! Здорово!
– Ох, что ты говоришь! С таких-то лет… Что ж тут хорошего! И давно ты одна?
– Скоро год!
– А кто ж тебя кормит?
– Сама! Что я, маленькая? Я, знаете, какие супы варю? Вот Аську спросите! И грибной, и борщ, и щи, и протертые, и всякие! И пироги тоже умею, и вообще…
– Что ж, молодчина, одно слово, – грустно улыбнулась Алла Сергеевна. – Ну а ты, Ася, тоже супы варишь?
– Нет, что вы! – закричала Мотька. – Аська только на днях из Парижа вернулась! Она в Париже учится!
– Правда?
– Правда, – нехотя созналась я. И зачем Мотьке понадобилось говорить об этом?
– И вы что, давно дружите?
– С детского сада!
– А как же это ты в Париж попала?
– У ее деда там квартира есть! У нее дед знаете кто?
– Матильда!
– Что Матильда? Что Матильда? У нее дед – самый лучший человек на свете! Игорь Васильевич Потоцкий!
– Певец?
– Певец! Ужасно знаменитый! И самый добрый, самый…
– Ты что, и впрямь внучка Игоря Васильевича? – ахнула Алла Сергеевна.
– Да, а что?
– А бабушка твоя тоже в Париже?
– Бабушка? Нет, моя бабушка умерла… Несколько лет назад, уже давно… – растерялась я.
– Мария Дмитриевна? Умерла? – всплеснула руками Алла Сергеевна. – Ох, а я не знала!
– Вы знали бабушку?
– Ну конечно! Она ведь пианисткой была?
– Да, она дедушке аккомпанировала…
– Моя мама, покойница, была первоклассная портниха, и твоя бабушка у нее заказывала платья! Тогда ведь не то что сейчас – пошел да купил, тогда дамы шили платья… И она очень была красивая, с дочкой иногда приходила, а ты, значит, той дочки дочка?
– Вы маму маленькой помните?
– Да уж ей лет десять было, а мне лет пятнадцать…
Ой, ну надо же! Как интересно! А мама твоя, она чем занимается?
– Ее мама артистка! Наталья Монахова, знаете такую?
– Да я сейчас как-то не очень... это я в юности артистками интересовалась… – смущенно проговорила Алла Сергеевна. – А отчего ж Мария-то Дмитриевна так рано умерла?
– У нее сердце больное было…
– Сердце… Кто бы мог подумать?.. А Таточка артисткой стала. Красивая, да?
– Ой, какая красивая! – закричала Мотька. – Вы рекламу чая вон на том углу видели? Так это она, Наталья Игоревна!
– Господи помилуй! А я гляжу, лицо вроде знакомое!
Но так никогда бы не догадалась… Наталья Монахова, говоришь? Это она по мужу?
Но так никогда бы не догадалась… Наталья Монахова, говоришь? Это она по мужу?
– Ну да.
– А папа твой кто?
– Папа – гидробиолог.
– Ученый, значит?
– Ученый.
– Как интересно в жизни бывает… Я сразу юность свою вспомнила… Марию Дмитриевну. Такая добрая женщина была, милая… Помню, она как-то из-за границы приехала, с дедушкой твоим ездила, так мне, девчонке, ленту эластичную для волос подарила, серебряную… Тогда это жутко модно было… И если, бывало, у мамы от отреза большой кусок останется, всегда она говорила: «Не отдавайте мне, Елена Григорьевна, лучше дочке кофточку сшейте…»
Я плохо помнила бабушку, и мне это было очень интересно.
– А Игорь Васильевич что же, вдовеет?
– Нет, в прошлом году женился! – сообщила Мотька.
– И хорошая женщина?
– Очень! – в один голос крикнули мы с Мотькой.
– Ась, а ты маму-то спроси, помнит она меня или нет?
– Обязательно, обязательно спрошу!
Мы еще поохали и поахали, а потом стали прощаться.
Нам с Мотькой не терпелось остаться одним, обсудить все эти странные совпадения. Мы поблагодарили за пирог, за гостеприимство, оставили записку с нашими телефонами, пообещали заходить и наконец вышли на улицу.
– Ну, что скажешь? – спросила Матильда.
– У меня нет слов!
– Вообще-то могли бы и раньше догадаться.
– Это как же, интересно?
– Но ты все-таки, Аська, раньше меня скумекала!
– На две минуты раньше, большое дело! Но Алла Сергеевна права, ее сыночка спутался с дурной компанией и, видно, лихо тусовался в пустой квартире!
– Аська, а чего в пустой квартире тусоваться? Если помнишь, когда мы первый раз туда зашли, там все было чисто, никаких следов пьянок, гулянок.
– Только перстень, черт бы его побрал! Если бы не он…
– Но что дальше делать?
– Ждать звонка Илюшечки, больше нечего…
– Ась, как ты думаешь, тот мужик, которого Илья привел чего-то ему показывать, он, наверное, главный…
– Может, да, а может, нет.
– Аська, я вот чего подумала… А вдруг Алла про перстень знает?
– А что, вполне возможно. Но как мы это узнаем? Нам же ей показать нечего! А на словах… Только напугаем женщину. Впрочем, мы это еще успеем сделать… Если понадобится… А вот сообщить Леониду про квартиру нужно. Он что-нибудь сообразит.
Звонить решили из дома, поскольку у Мотьки разболелась нога, жетонов у нас не было, да и вообще, звонить по таким делам из автомата…
– Пошли ко мне! – сказала Мотька. – Я льду наморозила, буду ногу лечить!
У Леонида никто не отвечал. Мы позвонили ему на пейджер. И стали ждать. Чтобы не занимать телефон, не звонили даже Мите с Костей и Валерке.
– Ась, как ты считаешь, Илья позвонит?
– Не уверена!
– Вот и я тоже! Но тогда это тупик! И то, что это его квартира, нам тоже ни фига не даст. Ох, дурацкая история!
И Леонид наш не звонит, черт-те что и сбоку бантик!
Но вот зазвонил телефон. Мотька схватила трубку:
– Привет, Валер! Понимаешь, мы ждем звонка Леонида, мы ему на пейджер звонили… Правда? Вот молодец!
Аська, Валерка с ним уже общался сегодня! Он сейчас к нам подвалит! Давай, Валер, скорее!
– Что он говорит?
– Пока ничего! Только что общался с Леонидом. Сейчас приедет, расскажет. Кстати, может, у него опять какая-нибудь свежая мысль появится! Валерка – он такой!
Валерка явился через полчаса. Глаза у него горели азартом.
– Привет, девчонки! Как успехи? Понимаете, меня сегодня с утра мучила одна мысль… Мать этого Илюшки – уж не сестра ли она покойного соседа, а?
Мы с Мотькой просто лишились дара речи.
– Откуда? Откуда ты знаешь? – испуганно пролепетала Мотька.
– Что, так и есть? Да? Да?
– Да! Но как…
– Значит, я все-таки гений! – без ложной скромности заявил Валерка.
И нам осталось только с этим согласиться.
– Но как ты узнал?
– Я вычислил!
– Просто невероятно! – покачала я головой. – Какие еще у тебя прозрения были?
– Больше никаких!
– Жалко, а то прозрение хоть и гениальное, но... как бы это сказать… Бессмысленное, что ли… Мы и так это узнали, без прозрений! – засмеялась Мотька.
– Ну, Матрена! – вскипел Валерка.
– Валер, не обращай внимания, она шутит!
– – За такие шуточки…
– Погоди ты злиться, скажи лучше, что ты узнал от Леонида? Он был в милиции?
– Был. Но паспорт им не показывал. Просто навел Справки. Кудряшонок считается без вести пропавшим.
И все. Формально розыск продолжается.
– А Калугин?
– А Калугин, к сожалению, утонул в Москва-реке по пьяному делу… Недавно нашли. Ваш друг – старичок просто еще не в курсе…
– А Кудряшонка, значит, пока ищут?
– Ну, ищут не ищут, но еще не списали…
– Так, а что же делать дальше?
– Да я вот подумал, не расспросить ли маму Ильи насчет перстня, а?
– Мы уж и сами об этом думали… Но тогда придется ей все рассказать про любимого сыночка, а она этого не переживет!
– Хорошо, оставим это на крайний случай. Но тогда получается, что у нас только один выход: ждать звонка! – заявила Мотька.
– Это не выход. Это как раз тупик, – заявил Валерка. – А выход, конечно, тоже есть!
– Какой?
– Проследить за Ильей! Слежка – штука надежная!
– Но кто будет за ним следить? Мотька еще плохо ходит, ты уедешь на дачу…
– Нет! Я на дачу не уеду.
– Но как?
– Мне иногда везет! У нас на даче крыша на веранде прохудилась! Пока ее починят…
– Ты это называешь везением? – засмеялась я.
– В данном случае – да!
– Ну и как ты намерен следить за Ильей?
– Очень просто! На джипе Олега!
– Ха! Размечтался! – фыркнула Мотька.
– Я не размечтался, я уже договорился! В конце концов читать учебник можно и в машине, тем более в такой крутой, с кондиционером. Следить буду я, а он – просто ждать!
– И Олег согласился? – удивилась Мотька.
– Конечно! Нормальная мужская логика на него всегда действует. Он сказал, что так даже лучше будет заниматься…
– Но тогда и мы… – начала я.
– Нет, Олег согласился только на меня! «Девчонки будут трещать», – так он сказал! Поэтому вы будете на связи! Сегодня этого типа дома нет?
– Ну, по крайней мере, при нас его не было!
– Но он ночует дома?
– Не знаю, – сказала я. – Но мать его не жаловалась, что он не ночует…
– Отлично, завтра мы с Олегом по утречку туда и наведаемся. Поглядим, куда ходит наш мальчик.
– А если он на метро ездит, тогда как? – язвительно поинтересовалась Мотька.
– Предусмотрено! – с важностью отвечал Валерка. – Митяй поедет с нами…
– Ну и ну! Матильда, пока мы с тобой пили чай с пирогом, они тут такую деятельность развели…
– Ладно, не обижайтесь, это же в интересах дела, чтобы времени зря не терять!
– Валер, а этот журналист какие-нибудь меры предосторожности принял? – перевела разговор Мотька.
– Говорит, что да, а какие… Он мне не сообщил! Ну ладно, девчонки, мне пора! Не нужно зря напрягать отношения с мамой!
И Валерка ушел.
– Как тебе это нравится? Они за нашей спиной действуют!
– Мне не нравится, но если вспомнить, сколько мы за их спиной действовали, – засмеялась я, – то все, в общем, справедливо!
– Ни фига не справедливо! Чистой воды гадство! Это они из зависти! Ты вспомни, Аська, сколько мы дел раскрыли! Сами! А они так, только немножко помогали…
Кстати, сами же это признавали… Вот и хотят теперь отыграться!
– Да ну, Матильда, если б речь шла о Косте с Митькой, тогда я бы еще могла понять. Но Олег тут вообще сбоку припека, а Валерка, кстати, очень много сделал, достаточно вспомнить историю с ампулами… Так что успокойся!
И пошли к нам!
– Ладно, пошли!
– Как нога?
– Лучше! Нет, Аська, не пойду я к вам!
– Почему?
– Устала. Да и вообще, сколько можно… Нет! Сегодня не пойду! Тебе тоже надо со своими побыть!
– Ну, как хочешь! Но утром приходи!
– Хорошо. Утром приду.
Глава 11 Свидание
Матильда явилась в половине одиннадцатого утра, бинта на ноге уже не было, а на лице сияла таинственная улыбка. Когда мы остались с нею вдвоем, она сразу выпалила:
– Догадайся с трех раз, с кем у меня нынче свиданка!
– С Олегом?
– Еще чего!
– Мотька, неужто с Ильей?
– Именно!
– Позвонил?
– Ага! Вчера вечером! И мы с ним протрепались часа полтора!
– Ничего себе! И о чем же?
– Обо всем! О жизни!
– И что?
– Сегодня в пять встречаемся!
– Где?
– У памятника Пушкину!
– Не слишком оригинально, – заметила я. – Его идея?
– Ну не моя же!
– Моть, а он ничего... такого не говорил?
– Ни словечка! Только жаловался, что жизнь у него очень трудная, иногда прямо жить не хочется, словом, строил из себя такого разочарованного…
– А на фиг вам встречаться? Ты про деньги сказала?
– Конечно! Он заявил, что ни за что у меня денег не возьмет, а вот познакомиться хочет, ему «мои глаза запали в душу», так он выразился. Аська! Это же здорово! Я его непременно расколю! Ему наверняка хочется с кем-то своими бедами поделиться. А я тихонько-осторожненько все выпытаю.