Уходя, Егор прихватил с собой сумку с деньгами. Судя по всему, расходы предстояли немалые.
…На душе у Волчка было тяжело и тревожно, словно все, что с ним произошло, — это всего лишь сумерки, а дальше наступит черная ночь. Стоя на обочине дороги, он угрюмо оглядывал улицу, будто выискивал место, откуда может исходить угроза следующего нападения. Дождь обжигал холодом, мускулы и кости ныли от ушибов, а инстинкт явственно говорил — худшее еще впереди.
Наконец Егор забрался в «БМВ». На крышу и капот налетел поднятый ветром вихрь из мокрых листьев. Листва зашуршала по крыше, словно неведомое животное, пытающееся забраться внутрь.
Егор опустил стекло и вдохнул холодный воздух улицы. Дождь стал утихать, за окном качались на ветру деревья, и порывы ветра то и дело взметали листья и бросали их на капот машины, а в этих шорохах и скрипах Егору чудились отдаленные голоса, словно заблудшие и потерянные души взывали к нему, моля о милосердии и мщении.
Холодный воздух освежил лицо и помог Егору окончательно успокоиться. Тоска не ушла, но притупилась и стала глуше, словно в своем падении Егор достиг наконец дна. Он повернул в замке ключ зажигания. Машина мягко заурчала. Запустив двигатель и переключив передачу на задний ход, Егор тронул «БМВ» с места.
Автомобили мчались по шоссе, как листья, уносимые ветром. Волчок подождал, пока в потоке машин появится просвет, вырулил с обочины на полосу и прибавил скорость. Он постарался ни о чем не думать, а просто вести машину. Обычно Егору нравилось это занятие. Чувствуя, как сильная, сложная машина подчиняется ему, Волчок избавлялся он ненужных мыслей и страхов и придавал своим действиям нужную направленность.
В голове у Волчка созрел четкий план действий. Для начала ему предстояло разыскать одного человека, который много знал и время от времени приторговывал своими знаниями, продавая их за хорошую сумму. Человека этого звали Сергей Павлович Дронов. Года полтора тому назад он здорово помог Егору в одном деле.
Наметив цель, Егор почувствовал себя охотничьим псом, взявшим след. Он твердо знал: зверь, притихший в его душе, не ведает усталости и готов будет поделиться с ним своими силами тогда, когда Егор этого захочет. Человек может предать и подвести, зверь — не подведет.
11
Шикарный черный «Мерседес» S-класса остановился возле стройки. Улица была безлюдна. Вдалеке тускло мерцали фонари сквера. Егор опустил стекло, взглянул на носатого, упитанного брюнета, сидевшего в черном «Мерседесе», и сказал:
— Кажется, первая наша встреча прошла именно здесь?
— Возможно, — отозвался человек из «Мерседеса». — Поговорим на воздухе?
— Само собой, — ответил Егор.
Сергей Павлович Дронов, бывший подполковник ФСБ, а ныне «вольный стрелок», львиную долю своих сбережений вбухавший в шоу-бизнес, а точнее — в раскрутку нескольких очаровательных блондинок с сомнительными вокальными данными, первым выбрался из своей машины. Егор сделал то же самое, не забыв прихватить с собой спортивную сумку.
Мужчины закурили.
— По телефону ты сказал, что дело срочное, — первым заговорил Дронов, стараясь держать сигарету в отведенной руке, чтобы не прожечь пеплом свой дорогой костюм.
— Да. Мне нужна информация.
Носатый затянулся сигаретой, выпустил изо рта струйку дыма и прищурился.
— Информация нужна всем, Волчок, — спокойно сказал он. — Что конкретно тебя интересует?
— Мне нужен человек по кличке Ребус, — прямо ответил Егор. — Его деятельность связана с каким-то секретным проектом, который курируют МВД и ФСБ.
— Это все?
— Да.
Дронов покачал головой и сказал:
— Дай мне еще что-нибудь.
Егор несколько секунд собирался с мыслями, а затем выдал:
— У того, кто назвал мне эту кличку, была на руке татуировка в виде бабочки. А под ней — несколько цифр. Этот парень называл себя мерцающим. Думаю, он имел отношение к проекту, который курирует Ребус.
— Это все?
— Да.
Дронов долго молчал, пуская в воздух сизые облачка дыма.
— Допустим, я бы взялся тебе помочь… — заговорил он негромко. — Это потребует сил и времени. Что я получу взамен?
— Я заплачу тебе наличными.
— Вот как? — Дрон внимательно посмотрел на Волчка. — Могу я узнать, о какой сумме идет речь?
— Конечно.
Егор поднял с земли сумку и поставил ее на капот черного «Мерседеса». Неторопливо открыл ее и показал содержимое Дрону. Бывший фээсбэшник посмотрел на аккуратные ряды пачек, состоящих из стодолларовых, двадцатидолларовых и десятидолларовых купюр, поднял взгляд на Егора и спросил:
— Сколько здесь?
— Много, — ответил Волчок. — Возьми столько, сколько ты считаешь нужным.
Дрон отшвырнул сигарету и запустил руку в сумку. Взял одну пачку, пересчитал купюры, потом вынул еще одну и тоже пересчитал. Засунул обе пачки во внутренние карманы своего пиджака, после чего сообщил:
— Я взял десять тысяч. Это только аванс. Я кое с кем свяжусь и попробую получить нужную информацию.
— Сколько времени на это уйдет? — уточнил Егор.
— Быть может, десять минут, а быть может — час. Предсказать невозможно.
— Я подожду в кофейне за сквером.
— Хорошо.
Дронов повернулся, чтобы сесть в машину, но вдруг остановился, посмотрел на Волчка и сказал:
— Можно задать тебе вопрос?
— Задавай, — разрешил Егор.
— В этой сумке не меньше пятисот тысяч. Откуда у тебя такие деньги?
Егор прищурил желтоватые глаза и ответил:
— Выиграл в карты.
Уголки губ бывшего фээсбэшника дрогнули.
— Должно быть, ты очень хороший игрок, — иронично проговорил он.
— Может быть. А может быть, мне просто повезло.
Дронов сел в машину и завел двигатель, а Егор закинул сумку на плечо и зашагал к скверу.
…Кофейня была очень уютная. На стенах висели большие гравюры в тяжелых рамах, с видами красивейших городов мира. Кофе тоже не подкачал. А уж чизкейк был просто шедевром.
Попивая кофе, Егор размышлял о своей сделке с Дроновым. Не подведет ли? Не натравит ли на Волчка своих бывших коллег из ФСБ?
Вроде не должен. Дронов дорожит своей репутацией. И терпеть не может Контору, в которой когда-то работал.
Волчок знал, что Дрон не только пользуется информацией, которую покупает у бывших сослуживцев, но и сотрудничает с командой хакеров. «Кто владеет информацией, тот владеет миром» — гласит пословица. Дрон по своим каналам мог добыть любую информацию и продавал ее отнюдь не по дешевой цене.
Егор отпил кофе и прислушался к негромкой песне, доносившейся из динамиков.
Волчок усмехнулся. «В теплую кровать ему хочется. Да кто ж тебя пустит, зубастый? Нет, брат… Таким, как мы, приходится выживать, а не жить».
Егор допил кофе, подозвал официантку и заказал еще чашку и еще один кусок чизкейка.
Музыка играла негромко, но чуткий слух Волчка различил отдаленный и приглушенный стенами кафе лай бродячих собак. От лая этого ему сделалось слегка не по себе. К собакам Егор относился странно: иногда они казались ему почти собратьями, а иногда он испытывал к ним ненависть. По всей вероятности, ненависть эта была заложена на генетическом уровне, и симпатия — тоже. Как ни крути, а когда-то давно собаки тоже были волками. Тогда они еще не умели подобострастно вилять хвостами при виде Хозяина, который пришел, чтобы бросить им обглоданную кость.
Егор успел осушить четыре чашки кофе и съесть три куска сырного пирога, когда позвонил Дронов.
— Ты еще в кафе? — уточнил он.
— Да, — ответил Егор.
— У меня есть информация, которая тебя интересует. Оставайся на месте, я скоро буду.
Дронов не обманул. Спустя пятнадцать минут он появился в кафе, быстро прошел к столику, за которым сидел Егор, уселся в кресло, а затем достал из кармана плаща сложенный лист бумаги и положил его перед Егором.
— Это все, что удалось узнать, — прокомментировал он, глядя на Волчка своими черными, проницательными глазами.
Егор взял листок, развернул его и пробежал по строчкам взглядом. Вот что он прочел:
«МЕРЦАНИЕ» — совместная секретная программа ФСБ и МВД. Цель — поиск и изучение средств манипулирования сознанием. Применение — вербовка агентов, извлечение информации на допросах, влияние на большие массы народа.
В ходе экспериментов применялись различные химические средства (вещества нервно-паралитического действия, галлюциногены, психотропные препараты и т. д.), а также электросудорожная терапия, электрический разряд при которой превышал терапевтический в 30–40 раз.
В ходе экспериментов применялись различные химические средства (вещества нервно-паралитического действия, галлюциногены, психотропные препараты и т. д.), а также электросудорожная терапия, электрический разряд при которой превышал терапевтический в 30–40 раз.
Участников экспериментов непрерывно в течение нескольких месяцев вводили химическими средствами или электрическими разрядами в коматозное состояние и при этом заставляли прослушивать записанные на магнитофонную ленту и многократно воспроизводимые звуки или простые повторяющиеся команды. Целью данных экспериментов была разработка методов полной переделки личности.
Сохранившиеся документы ФСБ указывают на то, что программа ставила целью исследование воздействия химических, биологических, радиологических и генетических методов на сознание. В частности, изучались такие темы, как: расстройство памяти, дискредитация человека его поведением, методы выпытывания информации, внушаемость, создание у человека чувства зависимости, полное подчинение группы людей приказам лидера.
В 2007 году проект вышел на новый уровень, и в ходе экспериментов стали применяться так называемые спиралевидные зеркала. Побочным эффектом программы явилось морфологическое и генетическое изменение испытуемых, а также — по непроверенным данным — проникновение в реальность, отличную от нашей.
В настоящее время проект закрыт, сотрудники секретного исследовательского центра распущены.
По имеющимся сведениям, программа существовала с начала 2000-х годов и была закрыта в 2009 году. ФСБ намеренно уничтожило ключевые файлы программы, что значительно затруднило расследование ее деятельности специальным секретным комитетом Государственной думы в 2010 году.
Егор отвел взгляд от листка бумаги и посмотрел на Дронова.
— Тут написано, что комитет Госдумы вел специальное расследование, — сказал он.
— Совершенно верно. Однако расследование не дало результатов. Кроме того, несколько членов комиссии погибли при странных обстоятельствах.
Егор потер пальцами усталые глаза.
— Черт знает что такое, — проговорил он. — Затем отнял руку от лица, снова взглянул на Дронова и спросил: — Что насчет Ребуса?
— Настоящее имя Ребуса — Ренат Рустемович Агадамов. «Ребус» — это позывной, который он когда-то использовал.
— Кто он?
— Один из кураторов проекта «Мерцание». Бывший полковник ФСБ. Официально Ребус-Адагамов был отправлен в отставку полтора года назад. Он пытался спасти программу «Мерцание» и ради этого пошел на меры, которые показались его коллегам неприемлемыми.
— Неприемлемыми? Даже для ФСБ?
— В ФСБ работают разные люди, Волчок, — спокойно напомнил Дронов. — У некоторых из этих людей есть свои представления о целях и о средствах их достижения.
— Где сейчас этот Ребус?
— Официально он занимает должность гендиректора фирмы «Косметикон». Офис фирмы находится недалеко от станции метро «Пролетарская». Точный адрес узнаешь из справочника.
Дронов достал из кармана зажигалку, взял листок, сложил его вдвое и поджег с угла. Дождавшись, пока пламя охватит весь листок, бывший фээсбэшник бросил его в пепельницу. Потом взглянул на Егора и сказал:
— Ты должен мне еще десять тысяч.
— Да, знаю.
Волчок сунул руку в сумку, достал заранее подготовленную пачку и передал ее под столом собеседнику. Дронов быстро пересчитал купюры, кивнул и затолкал пачку в карман плаща.
— Рад был встретиться, Волчок, — сказал он после этого, с легкой полуулыбкой глядя на Егора. — Как твои дела?
— Нормально, — ответил Егор и протянул собеседнику руку. — Спасибо за помощь.
— Всегда пожалуйста, — ответил тот, пожимая кисть Егора своими холодными пальцами. — Обращайся, если что.
Дронов поднялся из-за стола и быстро покинул кафе.
Забравшись в черный «Мерседес», Сергей Павлович достал из кармана мобильный телефон, пробежался пальцами по клавишам и поднес его к уху.
— Это я, — произнес он в трубку. — Рыбка съела наживку.
Затем выслушал ответ, нахмурился и сказал:
— Это уже ваши проблемы. Я свою часть работы сделал.
Он отключил телефон и убрал его в карман плаща. Потом посмотрел на освещенное окно кафе, в котором виделся силуэт сидевшего за столом Егора, и тихо проговорил:
— Я буду болеть за тебя, приятель.
Глава 3 Первое перемещение
1
До территории, которую занимала фирма «Косметикон», оставалось три квартала. Егор ехал медленно, внимательно осматривая улицы впереди, слева и справа, и оглядывая людей, шагающих по тротуару и сидящих в проезжающих мимо машинах. Он настороженно прислушивался к своим ощущениям и инстинктам.
Инстинкты говорили об опасности. По идее, Егору следовало бы повернуть назад и выбрать для проникновения на территорию врага другое время. Но откладывать он не хотел.
Один квартал, другой, третий… Наконец, из-за деревьев выплыл высокий железный забор. Егор увидел ворота, шлагбаум и проходную. А рядом с ней — неприметную табличку с неброской надписью «Фирма „Косметикон“».
Возле шлагбаума курили два дюжих охранника средних лет, одетые в синюю форму и синие кепки.
Егор остановил машину неподалеку и выключил мотор. Дождавшись темноты, он выскользнул из машины и неслышной тенью двинулся к воротам.
Пройдя вдоль забора, он на секунду остановился, а затем бесшумно скользнул к охраннику и мощным ударом в челюсть отправил здоровяка в нокаут. Второй охранник повернулся на шум, держа в руке фонарь. Егор одним прыжком преодолел разделявшее их расстояние и не сильно ударил охранника кулаком в живот. Охранник выронил фонарь, тот упал на дорожку и завертелся вокруг своей оси, разбрасывая вокруг беспорядочные снопы света.
Егор ногой расшиб фонарь, потом схватил охранника за шиворот, припечатал к стене пропускного пункта и тихо прорычал:
— Будь послушным, и я не сделаю тебе больно.
Волчок вынул у противника из кобуры пистолет Макарова и сунул себе в карман.
— Я не причиню тебе вреда, — заверил Волчок, отводя охранника за кирпичную будку и усаживая его на землю, спиной к стволу клена.
— Я тебя не боюсь, — прохрипел тот, гневно сверкая глазами.
Егор улыбнулся:
— Вижу. Здесь есть собаки?
— А как же. Пять ротвейлеров, и все злющие, как дьяволы!
На улице было темно, но Егор хорошо видел лицо собеседника.
— Обманываешь, — укоризненно произнес он. — А ну-ка — заведи руки назад.
Охранник подчинился. Волчок достал из кармана припасенный заранее пластиковый хомут, перекинул его вокруг ствола дерева и сцепил на запястьях охранника.
— Я успел нажать на кнопку тревоги, — заявил охранник. — Через пару минут здесь будет толпа ментов. Лучше тебе убраться отсюда, если не хочешь схлопотать пулю.
— Я все-таки рискну, — сказал Егор, доставая из кармана свернутый бинт, который прикупил в аптеке еще днем.
— Менты уже едут сюда! — проговорил охранник злым голосом.
— Ага. Верхом на ротвейлерах. Возьми эту штуку в рот.
— Сам бери в рот, — огрызнулся охранник.
— Бери, или мне придется сломать тебе зубы.
Охранник подчинился, и Волчок запихал бинт ему в рот. На поясе у поверженного врага Егор увидел связку с электронными ключами. Повозившись со стальной петлей, он снял ключи и сунул в карман джинсов.
— Сиди смирно, приятель, — посоветовал он своему незадачливому противнику. — Будешь дергать руками, хомут сотрет тебе запястья до кости.
Разобравшись с этим охранником, Егор вернулся к первому, быстро затащил его за будку и привязал его руки хомутом к соседнему деревцу. Охранник все еще не пришел в себя, однако пульс у него хорошо прощупывался, а дыхание было ровным. Егор достал из кармана еще один бинт и запихал его охраннику в рот.
Первая часть дела была завершена.
И тут прямо перед Волчком возникла высокая фигура, словно сотканная из клубящегося тумана, в котором высверкивали крошечные молнии. Егор среагировал мгновенно — он ринулся на врага и нанес сокрушительный удар кулаком. Однако все вышло не так, как рассчитывал Волчок. В тот миг, когда кулак коснулся туманной фигуры, тело Егора прошил мощный электрический разряд.
Страшная боль прожгла Волчка насквозь. Перед тем как отключиться, он почувствовал запах паленого мяса. Это горела его собственная плоть.
2
Как только повязку сняли с глаз, Волчок зажмурился от света, который показался ему чрезвычайно ярким. Затем он снова осторожно отрыл глаза.
Комната, в которой он находился, была размером со школьный класс, но обстановкой больше напоминала какой-нибудь дезинфекционный бокс или военный морг. Белые стены, белый пол, белый потолок. Вдоль стен — белые железные шкафы без ручек.