Чудовища медлили, подозревая подвох и опасаясь угодить в ловушку.
— Ну! — крикнул Флориан и первым ринулся в атаку.
Клинок печального рыцаря ярко сверкнул в лучах заходящего солнца. Флориан успел прикончить трех тварей, прежде чем остальные вцепились ему в горло, руки и бока и разорвали его на части.
— Ну? — свирепо спросил Бык Рорхарт. — Теперь ты вспомнил?
Галеб не ответил. Перед глазами у него встало новое воспоминание.
Отбив удар разбойника, Галеб рубанул противника наискось, однако в последнее мгновение чуть уменьшил поле удара, и клинок меча не рассек разбойнику-демону грудь, а лишь срезал его кожаную перевязь, порвал камзол и слегка поцарапал его выпирающий живот.
Оставшись без оружия, разбойник со звероподобным лицом рухнул перед Галебом на колени и хрипло взмолился:
— Смилуйся, великий воин!
Галеб опешил и опустил меч, и в это мгновение разбойник схватил с травы свой меч и ударил Галеба в бедро. И пришел бы ему конец, если бы Гассель, быстро подскочив, не отбил удар негодяя и не пронзил его своим мечом.
— Никогда не верь разбойникам! — крикнул Гассель. — Прикрой меня!
Он повернулся к Галебу спиной и ударил нападающего монстра мечом в грудь.
Слева и справа на Галеба насели сразу два монстра. Рубящим ударом Галеб рассек первому из нападавших грудную клетку, и тот рухнул на землю. Но в этот миг второй человеко-зверь с размаху ударил Галеба голоменью меча по голове. Удар пришелся вскользь, но в голове у Галеба загудело, а руки сами собой опустили мечи.
Спина Гасселя осталась незащищенной. Галеб собрался с силами и снова поднял мечи, однако время было упущено. Сразу два клинка вонзились Гасселю в спину.
— Гассель погиб из-за меня, — сказал Галеб.
— Чушь! — презрительно воскликнул Бык Рорхарт. — Ты сделал все, что мог! И сделаешь больше! Идем, Галеб! Уж не знаю, какой ты там кузнец, но дерешься ты, как истинный дьявол! Мы должны догнать вожака прежде, чем он улизнет в Черную расселину!
— Вожака?
— Да. Главного демона, отступление которого прикрывала вся эта шушера.
Бык Рорхарт поднялся на ноги и, не дожидаясь Галеба, снова зашагал вперед.
11Бык Рорхарт увидел ее первым. Он остановился как вкопанный и указал мечом на светящееся облако.
— Вон она — Черная расселина!
Теперь ее увидел и Галеб. Светящиеся облака тумана, подобно двум дымчатым стенам длинного коридора, уводили в сгущающийся мрак, в конце которого мертвым голубоватым светом поблескивала расселина.
Галеб хрипло вздохнул, преодолевая волнение. И вдруг он понял, что его тянет к этой расселине как магнитом. «А что, если войти в нее? — промелькнула вдруг мысль. — Вот просто взять и войти! Что, если этот коридор уведет меня туда, откуда я пришел?»
— Галеб! — рявкнул Бык Рорхарт. — Чертов кузнец, какого дьявола ты на нее пялишься!
Корсо вздрогнул и посмотрел на здоровяка. Затем, ни слова не говоря, принялся снимать с плеч холщовый мешок с двумя бомбами, набитыми серебром.
Расселина продолжала притягивать Галеба к себе, и притяжение это было столь сильным, что Галебу едва удавалось ему противостоять. Казалось, еще секунда, и ноги сами двинутся туда, в эту сияющую тьму, открывающую проход в пространстве и времени.
Стиснув зубы, Галеб достал бомбы и огниво и протянул все это Быку Рорхарту.
— Не спрашивай почему, но ты должен сделать это сам, — сказал он. — Подойди как можно ближе к расселине, поставь их на землю, а потом подожги запалы и беги. У тебя будет всего минута, чтобы убраться подальше.
Бык Рорхарт, не задавая вопросов, отбросил в сторону протазан и принял из рук Галеба бомбы. Затем, так же молча, повернулся и зашагал к расселине.
И тут что-то просвистело, сверкнув в сумеречном воздухе, а затем что-то огромное с шумом и треском отвалилось от ближайшего дерева, а в следующий миг ноги Быка Рорхарта оторвались от земли, неведомая сила вздернула его вверх, и он повис в воздухе, дрыгая ногами и прижимая к бокам бомбы.
Галеб, мигом оценив ситуацию, бросился вперед, подпрыгнул и сильным ударом меча-змеевика перерубил канат. Огромная решетка с укрепленными на ней кольями, на которых висел рыцарь, рухнула на землю.
— Чертова ловушка… — прохрипел Бык Рорхарт.
Из пробитой кольями груди здоровяка текла кровь, и видно было, что каждое движение доставляет ему адскую боль. Однако бомбы он из рук не выпустил.
— Я это сделаю… — снова захрипел рыцарь. — Сделаю то, что собирался.
— Послушай, Рорхарт… — начал было Галеб, но верзила с такой упрямой и холодной яростью сверкнул на него глазами, что тот осекся.
— Вожак где-то рядом, — снова заговорил Бык Рорхарт. — Будь осторожен. Как далеко разят эти бомбы?
— Шагов на тридцать, — сказал Галеб, с содроганием глядя на окровавленную грудь здоровяка.
— Тогда уйди от расселины подальше и будь наготове… Если демон попробует подступиться к расселине до того, как я взорву бомбу, встань у него на пути и убей.
Галеб почувствовал, как к горлу подкатил ком.
— Хорошо, Рорхарт, — сказал он. — Я сделаю, как ты говоришь.
Здоровяк вымученно улыбнулся и глухо проговорил:
— Ну, иди. А за меня не переживай. Клянусь куриными потрохами, от меня чертям в аду станет жарко.
Галеб поднялся на ноги, смахнул с ресниц выступившие слезы, резко повернулся и зашагал прочь.
…Грохот взрыва потряс Роминтскую рощу. Светящиеся облака разлетелись в клочки, и эти клочки повисли в сумеречном воздухе, подобно мерцающим звездным туманностям. На том месте, где была Черная расселина, образовался глубокий овраг. Галеб двинулся было к оврагу, как вдруг услышал чудовищный вой, полный ярости и злобы.
Раздался треск кустов, и Галеб понял, что демон-вожак приближается к нему, и приближается очень быстро. Галеб крепче сжал рукояти мечей-змеевиков и прошептал окровавленными губами:
— Давай, барон… Давай!.. Я тебя жду!
Галеб сам не заметил, как стал меняться.
Когда черная фигура вынырнула из кустов и остановилась возле старого дуба, шерсть на мощном загривке Галеба встала дыбом, а из широкой и крепкой, как наковальня, груди его, словно из огромной бочки, донесся гулкий, угрожающий рык.
Лицо демона было скрыто большим капюшоном. И это было весьма кстати, потому что с неба закапал дождь.
— Ну, здравствуй, верфольф, — прошипел демон.
Дождевые капли падали на капюшон демона, стекали ему на плечи. Галеб выжидал, стиснув в пальцах рукояти двух мечей с волнистыми клинками.
— Как рана на твоей руке? — прошипел монстр. — Уже не болит?
— Твоими молитвами, — процедил Галеб сквозь стиснутые зубы.
Монстр усмехнулся:
— А ты шутник.
Они сами не заметили, как стали медленно ходить по кругу, уставившись друг на друга и выбирая момент для решающего прыжка. Два демона с пылающими глазами…
Дождь усилился, и Галеб вытер ладонью мокрое от дождевых капель лицо.
— Ты расправился с моими белыми псами, вервольф, — заскрежетал демон. — Как ты сумел стать таким сильным?
— Должен был появиться кто-то, способный остановить тебя. И Господь послал меня.
— Гордыня… — Монстр усмехнулся. — Вечный спутник «истинного христианина».
И тут противники с яростным рыком бросились друг на друга. Демон мощным, резким ударом выбил из рук Галеба мечи-змеевики. Они сцепились и стали кружиться по лесу, сшибая деревья и сокрушая кустарники. Стволы деревьев ломались от их мощных ударов, как сухой камыш.
Демон был очень силен и ловок, и будь Галеб простым человеком, он бы ни за что не справился с этой тварью. Но вервольф, в которого превратился Галеб, был ничуть не слабее демона. Улучив момент, Галеб оказался у монстра за спиной, схватил его за голову и одним мощным рывком свернул ему шею.
Монстр упал на мокрую траву. Голова его была неестественно вывернута, но он все еще был жив. Дождь, превратившийся в ливень, барабанил по листве деревьев, заливал распростертое на траве тело. Монстр раскрыл окровавленный рот и прохрипел:
— Знаешь, что самое смешное? Ты — один из нас.
— Я не один из вас, — отчеканил Галеб.
Он поднял с травы мечи, откинул со лба мокрые волосы и сжал рукояти мечей так крепко, что костяшки пальцев побелели.
— Кто же ты?.. — прошипел демон. — Кто ты такой?
— Я? — Галеб прищурил холодные желтоватые глаза. — Воин Господа Бога!
Он взмахнул мечами и всадил оба клинка демону в шею. Из распоротых мышц вырвались два клубка багрового пара. По черному лесу прокатился холодный ветер, похожий на вздох опечаленного гиганта.
И тотчас Галеб стал меняться. Он на полголовы уменьшился в росте, его гипертрофированная мускулатура снова стала обычной, а лицо вновь обрело человеческие черты.
Галеб вытер ладонью потный лоб и шумно перевел дух. Камзол его порвался по швам в трех местах, шляпа слетела с головы на траву. Он вложил змеевики в ножны, поднял шляпу, нахлобучил ее на голову, затем выпрямился, повернулся и зашагал к деревне.
Галеб вытер ладонью потный лоб и шумно перевел дух. Камзол его порвался по швам в трех местах, шляпа слетела с головы на траву. Он вложил змеевики в ножны, поднял шляпу, нахлобучил ее на голову, затем выпрямился, повернулся и зашагал к деревне.
Демоны истреблены. Работа сделана.
Однако, пройдя всего несколько шагов, Галеб услышал позади шорох. Он обернулся и увидел стремительно надвигающуюся тень с раскинутыми руками-крыльями. За сотую долю секунды Галеб успел понять, что увернуться или уклониться от врага он не успеет, и достать из ножен мечи — тоже. И в тот миг, когда острые когти чудовища почти коснулись горла Галеба, прогремел выстрел, и монстр рухнул на траву, ткнувшись головой в сапоги Галеба.
— Серебряная пуля способна творить чудеса! — услышал Галеб знакомый голос.
Он обернулся и увидел на краю оврага человека, одетого в охотничий камзол и широкополую шляпу. Одежда охотника промокла от дождя, а в руках у него дымился мушкет.
— Барон Клинкоуф! — в изумлении воскликнул Галеб. — А кто же тогда…
Галеб склонился над демоном, которого убил пару минут назад, протянул руку и сдернул окровавленный капюшон с его лица. На траве лежал пастор Зиберт.
Барон Клинкоуф забросил мушкет за спину и неторопливо подошел к Галебу.
— Ну, здравствуй, Галеб Корсо! — сказал он. — Рад видеть тебя снова.
Галеб поднялся на ноги и устремил на сановитого охотника взгляд. С полминуты Галеб изумленно таращился на барона Клинкоуфа, а потом изумление на его лице сменилось растерянностью.
— Много лет я странствую по стране, приезжая туда, где люди находят следы этих тварей, — заговорил барон важным голосом. — Слух о шайке ночных псов привел меня сюда. Я не был в этих краях несколько лет и искренне надеялся, что пастор Зиберт справится с демонами сам, как это бывало прежде. Но я и представить не мог, что демон овладеет его собственной душой.
Барон и Галеб снова посмотрели на распростертое у их ног тело демона-священника.
— Но… как же пряжка? — неуверенно проговорил Галеб.
— Какая пряжка? — не понял барон-охотник.
— С лилией и перекрещенными мечами… Мы нашли ее возле тела убитой и растерзанной девушки.
— Ты говоришь про дочку виноградаря Бельтильду?
Галеб кивнул:
— Да.
— Эта девушка была одержима. Той ночью она похитила и убила маленького мальчика. Я выследил ее и вступил с ней в схватку. Бесовка сорвала с моего плаща пряжку и скрылась, однако перед этим я успел вспороть ей живот серебряным клинком. Думаю, она сумела доковылять до деревни, где и отдала дьяволу душу. А пряжка просто выпала у нее из пальцев.
Галеб вздохнул. Это было похоже на правду. Немного поразмыслив, он глянул на барона исподлобья и уточнил:
— Значит, вы сражаетесь с демонами.
— Да, Галеб. Я убиваю демонов.
— Почему вы не открылись мне сразу?
— Не хотел навлечь на тебя опасность. Эти твари знали, что я охочусь на них. Они пытались меня прикончить, но для демонов я слишком крепкий орешек. Кстати…
Барон Клинкоуф сунул руку в притороченную к поясу сумку и достал из нее курительную трубку с золотым мундштуком и костяной чашей, вырезанной в виде головы дьявола.
— С этой трубки все и началось. Я приобрел ее шесть лет назад у одного восточного купца, — сказал он. — Купец рассказал, что нашел трубку в пустыне, называемой Лоп, лежащей на границе великой восточной империи. Она валялась на песке и «сверкала, как маленькая звезда, ниспосланная нам с неба Аллахом». Он сказал также, что в этой пустыне свирепствуют злые духи, обладающие возможностью всячески обманывать чувства человека. И примерно за час до того, как найти трубку, он видел несколько черных вихрей, несущихся по барханам пустыни и похожих на человеческие фигуры. Держи! Это мой тебе подарок!
Галеб взял протянутую трубку.
— У нас с тобой впереди тяжелая работа, демоноборец Галеб, — сказал барон. — Но кто-то же должен ее делать.
Барон Клинкоуф взглянул на мертвого пастора и вздохнул. Галеб тоже посмотрел на пастора, и на лице его отобразилась душевная боль.
— Вы думаете, они и впрямь демоны? — тихо спросил он.
— А кто же еще? Эти чудовища — выходцы из преисподней, принимающие человеческий облик для маскировки. Черная расселина — вход в преисподнюю, место, куда соваться человеку точно не стоит.
Барон на секунду замолчал, а потом вдруг спросил, пристально глядя на Галеба:
— Ты ведь теперь тоже демон, верно?
— Я не такое исчадие зла, как эти твари, — глухо ответил Галеб.
— Но ты обратился. И что бы ты теперь ни делал, тебе уже не стать человеком.
— Я только что, на ваших глазах, сражался с демоном, — отчеканил, сверкая желтоватыми глазами, Галеб. — Я тот, кто делает добро из зла. Я — карающая десница Божья!
Некоторое время Клинкоуф пристально разглядывал его, а потом вздохнул и сказал:
— Что ж, за последние двенадцать лет я повидал немало чудес. Я видел ангелов, истребляющих людей из простой гордыни, и демонов, раскаивающихся в своих грехах. Надеюсь, ты и впрямь сумеешь обратить свою дьявольскую силу против самого ада. Ладно. Спрячь трубку в карман. Если станет особенно тяжело — посмотри на нее и вспомни, что ты не один. А пока… — Барон улыбнулся. — Пока мы с тобой отправимся в трактир и хорошенько напьемся».
Глава седьмая
1— Это все? — спросила Эльза.
— Да. Дядя не успел дописать. А может быть, часть рукописи сгорела во время пожара. Твое здоровье!
Глеб отхлебнул из стакана.
— Жаль, — сказала Эльза. — Интересно, чем все это должно было закончиться.
Глеб посмотрел на часы.
— Ты все еще уверена, что хочешь вывести их на чистую воду? — уточнил он.
— Да, — ответила Эльза.
— Тогда нам пора.
Глеб поднялся на ноги и поморщился от боли в затекших ногах.
…Ночь была светлая. Нависшая над землей луна, как белое волчье солнце, освещала лес, придавая деревьям вид черной колоннады, а самому лесу — сходство с огромным темным храмом, куда простому смертному лучше не соваться.
Глеб захлопнул дверцу машины и, доставая из кармана сигареты, подождал, пока Эльза выберется из салона.
— Куда теперь? — спросил он.
Эльза поежилась от порыва прохладного ветра и ответила:
— Точно не знаю, но это где-то здесь.
Глеб прикурил сигарету от зажигалки и нервно усмехнулся.
— Ты никогда не участвовала в этих оргиях?
— Это не оргии, — сказала Эльза. — И да, я никогда в них не участвовала. Я не была посвященной, но только слугой посвященных.
Корсак глубоко затянулся, оглядел мрачный лес и переступил с ноги на ногу; было видно, что он волнуется.
— Но ты знаешь, куда идти? — уточнил он.
— Да, — сказала Эльза. И показала рукой в ту сторону, где темная сплошная стена деревьев становилась реже. — Это там, в самом начале Роминтского лабиринта.
— Ясно. — Корсак глянул на часы, затем дважды затянулся сигаретой и отшвырнул ее в траву. — Что ж, тогда не будем терять время. Пошли!
И он первым двинулся в указанном Эльзой направлении. Она еще немного помедлила, поеживаясь и со страхом глядя на лес, затем тронулась с места, быстро нагнала Глеба и зашагала рядом.
Минут пять они шли по лесу, обходя деревья и стараясь не натыкаться на низкие ветви и сухие, торчащие, словно стрелы, сучки. Подлесок здесь был редкий, поэтому передвигаться было относительно легко. Под ногами шуршала сухая трава, изредка тихо похрустывал не просохший после недавнего дождя валежник.
— Стоп, — тихо сказал Глеб и положил руку Эльзе на плечо.
Она остановилась и вопросительно посмотрела на Глеба.
— Там машины, — тем же тихим голосом проговорил Корсак и кивнул в сторону небольшой поляны, высвеченной полосками и пятнами лунного света.
Там действительно стояли машины. Их было много, больше десяти. Двигатели заглушены, фары выключены. Глеб двинулся было туда, но Эльза схватила его за руку.
— Что? — оглянулся Корсак.
— Глеб, я боюсь, — прерывисто прошептала Эльза, глядя ему в лицо тревожным взглядом.
Лунный свет отражался в ее белках и зрачках, воспламеняя их белым сиянием, отчего Глебу стало еще больше не по себе.
— Я тоже, — спокойно произнес Глеб. — Идем.
Он взял ее за руку и повел к машинам. Вскоре они были на месте. Глеб прислушался. До его слуха долетел странный звук — не то шум ветра, не то многоголосое пение. Он взглянул на ветви деревьев. Они были спокойны, ветер утих. Значит, где-то неподалеку, не дальше километра, пели или что-то декламировали люди.
— Это машина мэра Рогова, — тихо сказала Эльза, показав на огромный черный джип «Toyota Mega Cruiser».
— Ясно, — тихо отозвался Глеб.
— А это — прокурора Беккера, — указала она на белый, лоснящийся в лунном свете «Mercedes Brabus».