Дима, логист.
— Не обижайся, но мы думали, что Захар встречается с этой… Аксеновой! — Наташа передернула плечами.
Они курили на кухне — в честь праздника Елена разрешила подымить с включенной на полную мощность вытяжкой.
— Встречался, — кивнула Оксана. — А я все еще на нее работаю.
— Ого! — глаза у Наташи заблестели. — И как она? Так страшен черт, как его малюют?
Оксана засмеялась.
— В определенном смысле, — ответила она.
— Да ладно тебе! — укорила ее Наташа. — Выкладывай давай! Она же бывшая пассия твоего хахаля! Хочу все знать! У нее есть целлюлит? Она правда встречается с этим рокером?
Оксана вздохнула и начала рассказывать.
— Ух ты… — выдала Наташа после третьей сигареты. — Вот сука!
— Сука, — кивнула Оксана. — А что делать?
— Не знаю. — Наташа пожала плечами. — Я такую чушь не читаю, но кто-то же ее покупает? Кто ее покупает?
— Я-то откуда знаю? — рассмеялась Оксана. — Кто-то покупает.
— Вы что тут делаете? — полюбопытствовал Захар, заглянув на кухню.
— У нас свои секреты! — закричала Наташа. — Иди отсюда! Ваня тебя сто лет не видел!
Захар ушел, а Оксана продолжала рассказывать о Даше. Это было легко и приятно.
— Ну как тебе здесь? — спросил Захар, выходя на улицу.
Он сделал то же самое, что и Оксана — потрогал снег.
— Отлично! — искренне ответила она. — У тебя суперские друзья!
— Вообще-то они не совсем друзья. Мы видимся раза три в год.
— Держи меня! — закричала Оксана и упала на Захара.
Тот не сообразил вовремя, потерял равновесие, и они рухнули в снег.
— У тебя замечательная семья! — говорила Оксана, вытряхивая снег из-за шиворота. Они все еще лежали в сугробе. Захар изображал ангела. — Я себя здесь чувствую такой… уверенной. А почему ты мало общаешься с друзьями? Ты же знаешь их с детства!
— Наверное, поэтому и мало общаюсь. Мне все время кажется, что я их не понимаю. А они не понимают меня.
Он смотрел на Оксану и думал о том, что, если бы это не было подло и гадко, он бы сейчас прокрался в гараж, сел в машину и уехал бы к Даше. Украл бы ее у Вити и увез. Может, далеко, а может, близко. Они купили бы билет на самолет и оказались бы в Испании, где зеленые зимы и где нет снега. Купили бы бутылку вина и пошли к серому неприветливому морю.
Он перевел взгляд на небо и увидел звезду — любимую звезду Даши. Она светила не ему.
От себя не сбежишь. Он не рокер, не сумасшедший и не влюбленный.
Ему хорошо. Здесь. Сейчас. С Оксаной.
— Видели ночь, гуляли всю ночь до утра-аа… — пела группа.
Даша самозабвенно танцевала. Только что она прыгала под хит «Смысловых галлюцинаций» — «Вечно молодой, вечно пьяный»…
Пока они сидели за столом, Даша краем глаза присматривалась к публике — никаких бедных студентов, сплошная богема, все красивые, стильные, свеженькие… Попадаются люди, похожие на менеджеров, но и те выглядят очень мило. Когда били куранты, Витя выхватил микрофон и спел гимн. Было круто. Казалось, они попали на семейный праздник в одну большую дружную семью — скоро почти все знали друг друга по именам, а после часа в клуб неожиданно стали пускать местных жителей: если показываешь паспорт, не нужно платить за входной билет. Это Даше рассказала Эля, менеджер, которой Захар велел следить за тем, чтобы писательнице было хорошо.
Они с Витей даже побывали в квартире у какого-то продюсера, который жил рядом и умолял Витю спеть у него на празднике — типа он давний его фанат. Петь не пришлось — все и так были счастливы видеть рок-звезду, да еще и с Дашей, а потом они вместе с продюсером переместились в мастеркую знаменитого художника, тоже неподалеку, и, как всегда, когда такое происходит, Даше почудилось, что вырастают крылья, что мир ее любит и что все просто, очень просто: если тебе хорошо, и всем хорошо, и ты встречаешь только таких людей, которым хорошо, и нет никаких замороченных матерей Захара, никаких Оксан — все выдумки, миф…
Из квартиры художника человек десять отправились с ними в клуб, и это уже был совсем дурдом — все вдруг бросились плясать под песню «Овощное танго» группы «Несчастный случай», а потом ну совсем непонятно как в клубе оказался Боря Моисеев, и его принялись качать, а потом чуть не уронили…
Утро они и встретили у Моисеева, который обнимался с Витей и обещал его изнасиловать…
— Как я тебя люблю! — вопила Даша, прижимаясь к Вите в лифте. — Ты самый-самый!
Витя ее отпихивал, но ему было приятно.
Они долго не могли заснуть — лежали, смотрели друг на друга, а потом резко оделись и поехали в «Мариотт» на завтрак. Пили шампанское и ели торты.
А потом… Витя отодрал ее прямо в туалете, и это было очень весело, хоть и бездарно — в смысле удовлетворения, потому что Витя изображал порнозвезду, а Даша во время процесса хохотала.
Заснули они на даче. Такси обошлось в бешеные деньги, но оно того стоило. Дом был теплый — за этим следила соседка, чистый и уютный, а засыпать в новогоднее утро среди сугробов и природы намного приятнее, чем в городской квартире.
Она ничего не знает!
Оксана поглядывала на Дашу и молила Господа дать ей силы не разболтать Великую Тайну.
Ничего ни о чем! Ни слова! Ни намека, ни вздоха!
Правда, редакторы скоро, наверное, порвут Оксану в клочья — вместе с контрактом, но она не может сдать в производство сырую книгу! Это ведь должна быть Книга — с большой буквы.
А не блинчики фастфуд, которые лепит Даша: «круглый стол овальной формы».
Каждая запятая на своем месте.
Захар… Йо-хо!
— Оксан, ну я не понимаю, что там с «Комсомольской правдой»? — одернула ее Даша.
— «Комсомолка» говорит: они ждут выхода твоей новой книги. — Оксана обратила взор к монитору и прочитала ответ Юли из газеты.
Даша нахмурилась. Ей что, мало статей в желтой прессе? Да весь январь все только и делали, что публиковали снимки с новогодней вечеринки!
Оксана откинулась на спинку кожаного кресла. Вот и она… Вот и у нее… Нет, у нее будет не так. Пелевин, например, на интервью не разбрасывается, и что, он менее популярен?
И она не станет. Она не публичный человек.
Книга будет сенсационной. Все захотят ее прочитать.
Конечно, это не совсем порядочно, но ведь в романе нет фактов — только впечатления, характеры. Ладно, Дашин характер.
Ну и что? Она же не пишет документальные хроники! А сейчас такие времена — любая бы уже наваяла «Грязные трусы Дарьи Аксеновой» и переходила бы из одного шоу в другое.
Это сатира. А сатира — всегда благородно.
Так что Даша всего лишь станет еще более популярной. А с ней и Оксана.
— Все понятно. Я превращаюсь в звезду светской хроники. Скоро все забудут, что я писательница, — изрекла Даша.
Оксана подумала, что это было бы здорово, но тут же усовестилась — злорадство не поможет ей стать знаменитой. Возможно, ее даже накажет за это Бог.
А Божья кара ей сейчас совершенно ни к чему.
Она ведь чувствует — все у нее впереди! Это такое восхитительное ощущение, когда ты понимаешь свою силу и веришь в свои возможности.
Она даже благодарна Даше. Тут что-то Оксану ужалило, но она не обратила на совесть внимания — совесть есть продукт взаимоотношений разума и чувств, так что если ее чувства говорят: «Даша — стерва!», разум после серии упражнений вполне способен ее подавить.
Даша познакомила ее с Захаром. У Даши в доме Оксана стала… та-да-дам! — писательницей.
Сделала новую прическу, в конце концов!
Она даже посвятит ей книгу. Хотя это, наверное, чересчур. Чересчур.
Какая у нее была жизнь?
Бр-р…
Она вспоминала ту, другую Оксану, как чужого человека.
Когда-то собиралась она замуж за Митю. Ой-ей-ей… Ей было двадцать четыре, Мите — тридцать. Бывший спортсмен, ныне бизнесмен, владеет типографией.
Очень спортивный. Овсянка на воде на завтрак. Суп из свежих овощей на обед. Педант. Все у него на своих местах, уголок к уголку.
Все было бы прекрасно, если бы она знала, о чем с ним разговаривать.
Книг он не читал. Фильмы не смотрел. В последнее Оксана поначалу не могла поверить, но это было так — кино его не интересовало. Журналы он просматривал — про машины.
Ни одной точки соприкосновения в духовном плане.
Конечно, он был красивый и щедрый, он первый дал ей почувствовать, что Оксана достойна лучшей жизни. Что ради нее человек может в лепешку разбиться.
И у них с утра до вечера был секс. Все-таки Митя не пил, не курил.
Он любил смотреть «Последний герой».
Оксана — «Клиент всегда мертв».
Пока он листал «За рулем», Оксана вчитывалась в Ремизова и ей не с кем было поделиться восторгом.
Была у нее подруга Ира — но когда она слишком долго трепалась с той по телефону, хоть о Ремизове, Митя ревновал. Приставал. Щекотал.
Через год они решили пожениться, и Оксана сбежала.
Вся эта история с замужеством казалась ей поражением. Плохим таким, нездоровым компромиссом.
Она часами стояла перед зеркалом и не видела себя. Не отражалась. Ее просто не существовало — была некая телесная оболочка. А в глазах — пусто.
Допустим, в Дашу она вцепилась как вампир, напилась ее крови и теперь вот собралась паразитировать на чужой славе, но если бы все было столь плохо, она бы не чувствовала себя такой счастливой, такой цельной!
— Ладно, я поеду? — для проформы спросила Оксана.
Она-то знала — больше ей тут делать нечего.
— А ты куда?
— В «Поп механику», — ответила Оксана и, не удержалась, глупая башка, добавила: — Мы там с друзьями Захара встречаемся.
С гордостью сказала — хорошо, что не с вызовом.
— Ой, а возьмите меня с собой! — взвыла Даша.
Единственное, что Оксану радовало, — Даша приняла это самое «мы». Сейчас Оксана-то одна, но в общем — она с Захаром, отсюда «мы», и если бы Даше не втемяшилось ехать с ней, она бы к этому «мы» обязательно привязалась.
Отказать Аксеновой невозможно. Как? Ой, извини, в клубе перебои со стульями — лишний не поставишь?
— Я быстро! — не дожидаясь ответа, Даша умчалась в ванную.
Они опоздали на час.
И, уж конечно, Даша всех убила одним выстрелом. Черные кожаные шорты. Рваная майка. На руках — бандана, сто пятьдесят кожаных напульсников и миллиард браслетов. И еще Даше захотелось беспредела — как она это называла, в результате чего на голове возник сумасшедший начес в стиле безумных восьмидесятых. Темно-вишневая помада завершала образ.
Оксана в серых брюках спортивного покроя и кенгурушке в сердечках смотрелась какой-то моделью для сборки. А что уж говорить о Наташе в простом зеленом платье с зап?хом, об Иване и Диме в костюмах, и о муже Наташи, который успел переодеться в джинсы и свитер в ромбиках.
— Привет! — поздоровалась Даша, оценив силы противника.
А то, что противника — так это и без слов было ясно. Наташа уставилась на рваную майку так, словно та кусалась.
Захар усмехался.
Оксана представила его знакомых.
— То есть это вы писательница? — Наташа первой обратилась к Аксеновой.
— А вы меня разве не узнали? — с интонациями капризной звезды спросила Даша.
Наташа не сразу поняла, в шутку ли обижается Даша.
— Ну, я мало читаю.
— А меня часто показывают по телевизору, — ерничала та.
— И телевизор я не смотрю! — отбивалась Наташа.
— Меня постоянно фотографируют для журналов! — настаивала Аксенова.
— О боже… — вздохнула Наташа и взглядом попросила Оксану о помощи.
— Ладно, Даш, перестань паясничать! — усмехнулась та.
— Как скажешь! — В улыбке Даша показала все свои тридцать два зуба.
Ну вот. Вечер испорчен. Не расслабишься.
— А я читал три ваших романа, — подал голос Ваня.
— Спасибо, — кивнула Даша.
Наташа зыркнула на Ваню. Тот ответил ей виноватым взглядом.
— Как же есть хочется, — с чувством произнесла Даша. — Селедки, дайте мне селедки! Вы что? — Она с упреком посмотрела на друзей Захара. — Это же из Тэффи! Ну про роковую женщину! Захар, а что тут у тебя самое превкусное?
К счастью, больше она не выпендривалась. Оксана ошиблась — настроение у Даши было мирное, и она почти без надрыва пояснила Диме, что редактор ей ничего не заказывает — она сначала пишет книгу, а уже потом продает ее издательству.
Не совсем так — редактор поначалу читает краткое содержание, утверждает и лишь потом подписывает контракт. Но это детали.
Звереть Даша начала позже.
— Ну не может муж зарабатывать меньше жены! — почти кричала Наташа.
— Не может, потому что это невозможно физически или потому, что это не вариант лично для тебя? — вмешалась Даша.
— Да это просто ерунда какая-то! — отмахнулась Наташа.
— Но вот живет же Гай Ритчи с Мадонной, — пожала плечами Даша. — И наверняка зарабатывает в сотни раз меньше, чем она. И ничего — все хорошо.
Наташа задумалась. Ритчи и Мадонна — это все-таки не Тыркин-Пупкин с супругой своей Тыркин-Пупкиной Светланой.
— Ну что мы о них говорим? — нашлась она. — Это же исключение.
— Мой парень зарабатывает меньше меня, — призналась Даша. — Хоть он и суперстар. И что? Он умнее, он, если честно, популярнее, у него другой статус. Просто он хуже разбирается в коммерции.
— Твой парень это… — Наташа вроде смутилась. — Виктор Кибиров?
— Ага, — кивнула Даша.
— И он зарабатывает меньше тебя?
— Уж поверь мне.
— А сколько ему лет? — Наташа осторожно намекнула на разницу в возрасте.
— Сорок пять.
— Ну десять лет — это не разница в возрасте.
Даша нехорошо усмехнулась. То есть посторонний наблюдатель не заметил бы в этой усмешке предвестие беды, но Оксана уже немного знала свою начальницу.
— Ну да, — согласилась Даша. — Не такая уж.
Оправдываться она, видимо, не собиралась.
— Вообще-то на пятнадцать, — произнес Захар. — Я понимаю, Наташ, ты хотела уесть Дашу, но все-таки, чтобы не оставлять вопрос открытым, на пятнадцать лет.
Наташа таращилась на Захара.
Даша таращилась на него же.
И Оксана тоже.
Что он делает? Защищает Дашу? Ну ладно — это даже красиво, но он же, черт побери, ссорится с Наташей!
А ссориться с ней нельзя!
Наташа — часть той жизни, в которую Оксана так старательно его заманивала!
Сука — Даша! Надо же! Пришла просто пожрать — и все испортила!
— Я не хотела никого уесть, — сказала Наташа.
— Да ладно? — усмехнулся Захар. — Даша выглядит на двадцать пять. Или может, я чего-то не понимаю и ее старит помада? Лет на десять? Чисто с женской точки зрения.
Наташа встала.
— Пока! — бросила она и ушла.
Толя с тоской взглянул на приятелей, но все-таки поднялся и поплелся за женой.
— Наташа, конечно, не права… — Это посвящалось Даше. — Но зачем ты с ней так… грубо? — возмутилась Оксана.
— Пойди догони ее! — неожиданно вскипел Захар. — Да Наташа первая сплетница, она о маме родной все, что угодно, расскажет, лишь бы была сенсация! Ты что, так и не поняла?
Поняла. Только когда это касается Даши, общаться с заядлой сплетницей очень даже приятно.
— Дим, Вань, ну вы же ее знаете — при ней пукнуть нельзя!
— Да-да-да… — эхом отозвались друзья.
Остаток вечера прошел мило. Они пили, ели, обсуждали кино.
А потом Оксана вспомнила, что ей нужно покормить мамину собаку, которая на время отпуска осталась одна, и сорвалась с места.
Она немного волновалась насчет Захара и Даши, но та вдруг увлеклась флиртом с Ваней, так что сомнения не рвали душу.
— Ну ты как? — спросила она Захара, когда смогла наконец дозвониться.
— Отлично! Народу битком, очередь на улице, прикинь? Дима уехал, Ваня отвалил с Дашей, — хохотнул он.
— Вот это да! — совершенно искренне обрадовалась Оксана.
Захар отключился, и тут же раздался новый звонок.
— Это я! — представилась Даша. — Отделалась от твоего пылкого друга. Зря я уехала. Может, вернуться?
— Возвращайся, конечно!
Даша пила, но только мохито без спиртного. Танцевала. Разрешила кому-то дорвать на ней майку — под ней была еще одна.
А потом они целовались с Захаром. Совершенно случайно. В кабинете директора. На улице. Целовались и целовались.
Потому что поцелуи — это как бы понарошку. Не считается.
И еще они смотрели кино. В машине Захара, на DVD-плеере. И купили еды в «Макдоналдсе».
И оба понимали — они делают что-то странное и неизвестно чего добиваются.
— Даш, я тебе должен сказать одну страшную вещь, — вздохнул Захар.
— А может, не стоит? — испугалась она.
— Поверь мне, стоит. Только ты обещай… не делать ничего, к чему тебя может подтолкнуть то, что я скажу.
— Захар, ты бредишь? — разозлилась Даша.
— Обещаешь?
— Обещаю, блин!
— Готова?
— О-о-о… — Даша сползла с сиденья.
— Я женюсь.
Даша уставилась на него.
— На Оксане? — ахнула она.
— Н-да.
— Да ты псих! — Она расхохоталась.
Захар выдохнул с облегчением. Смех — это хорошо.
— Самый настоящий псих! — уверяла Даша. — Зачем?
Захар пожал плечами.
— Хочу посмотреть, что получится.
— Мне уже почти жаль Оксану, — сказала Даша. — Ты уверен, что это хорошая причина для свадьбы?
— А почему нет? — Он передернул плечами.
— Да-аа… — задумалась Даша. — Почему нет?
Глава 21
— Оксан, я просто хочу понять — это диверсия или итог целой череды случайностей, вызванных твоим разгильдяйством и безразличием? — Даша только что слюной не брызгала.
«Спокойствие, — думала Оксана. — Это не первый раз, и, возможно, я бы тоже расстроилась, если бы мне принесли калифорнийские роллы без икры».