Елена затаила дыхание и заглянула в книгу. Вместо белых листов пергамента она обнаружила в ней окно в звездное небо, как если бы держала в своих руках зеркало, отражающее небеса. Но в книге небеса были из другого мира: сквозь арку виднелись туманные облака, раскрашенные во все оттенки радуги, плывущие между густо посаженных звезд. Незнакомые ледяные окружности лун кружили мимо окна, холодные и бесстрастные. Елена ощутила пустоту внутри книги. Она чувствовала, что легко может провалиться в эти страницы и затеряться в них навсегда.
Но это был не ее путь. Из Пустоты сквозь обложку Дневника взмыла вверх тонкая струя света и сверкающей энергии, чтобы быть проглоченной темнотой ночи.
Лица собравшихся на крыше следили за этим зрелищем, озаренные сиянием. Над их головами видение расправило части тела, сотканные из света, — ноги и руки, вырезанные из лунного камня. Оно вытянулось, словно выходя из долгого забытья. Когда фигура медленно сгустилась, призрачная форма обрела сущность, принимая знакомый образ. Гостья изучала созревшую луну в небе над Еленой, затем уселась на камни башенной крыши.
Елена знала образ этого духа. Он был так же дорог и знаком ей, как собственная ладонь: жесткое самообладание, тонкие губы крепко сжаты, маленький приподнятый носик: даже заплетенные в косы волосы уложены под шляпку, чтобы беречь от огня пышущих жаром печей непослушные пряди. Елена отметила, что на призрачной фигуре старый, истершийся передник.
— Тетушка Фила?
Глаза фигуры обернулись к ней, и Елене тотчас же стало ясно, что это сходство обманчиво. За этими холодными глазами светились далекие звезды, древние солнца тлели в их пристальном взгляде. Это было так, как если бы Пустота книги вдруг обрела форму и сущность. Видение не было Тетушкой Филой, это было что-то чужое, облаченное в ее образ, то, что никогда не жило под обычным небом.
— Чо? — прошептала Елена, называя духа, создание силы и магии, света и энергии, которое и преподнесло ей в дар книгу.
Фигура проигнорировала Елену и окинула взглядом всех собравшихся на крыше башни. Никто из них не проронил ни слова, но и отступать не собирался.
Это испытание на выносливость помогло Елене обрести дар речи.
— Луна снова созрела. Я прошу тебя поделиться с нами мудростью. Мы ждем указания.
Холодные глаза снова остановились на Елене.
— Я сейчас говорю. — За простыми словами эхом льда и безвременья слышалась Пустота. Фигура подняла свои руки, изучая их лунное строение, слегка приподняв голову. — Я поменялась с одной по имени Фила, которая есть Духовный Мост в ваш мир. Она наделила меня знаниями о ваших землях.
Елена вытянулась.
— Тогда ты знаешь наши нужды. Великое зло захватило нас. Мы ищем способ остановить его, так что нам нужен Чи.
— Чи… — На мгновение показалось, что холодность фигуры оттаяла. Голос стал немного теплее. — Я чувствую его всего подле меня.
Елена склонила голову. Она не совсем понимала отношений между Чи и Чо. Они были противоположностями, но всегда являлись парой: брат и сестра, муж и жена. Но узы были не родственные, они были гораздо шире. Что-то природное, подобное солнцу и луне.
Елена запрокинула голову.
— Мы все еще ищем ключ к местонахождению твоего… твоего… — Елена не могла закончить мысль. Кто такой был Чи?
Дух, должно быть, прочел ее мысли. Теплота все еще парила по краям Пустоты.
— Брата… Называй его моим братом. — Их взгляды встретились. Елена почувствовала в глазах той мгновенный проблеск печали. Хотя это существо двигалось среди звезд и жизнь его была отличной от жизни любого другого создания, передвигающегося по земле, эта боль была слишком знакома: боль потери и скорби. Елену пережила такое, когда на улицах Зимней Горы был похищен брат Джоах. Хотя Елена и не понимала духа, она прекрасно понимала его боль, которую когда-то испытала сама.
— Многие наши ученые и мудрецы находятся в поисках твоего брата, — утешила Елена существо. — Мы найдем его, но этот мир задыхается под силами зла, которое связывает нас и заставляет скрываться. Освободившись от зла, мы будем свободны для поиска…
— Нет! — Образу вернулась его ледяная холодность, отразившись в словах. — Это зло не так важно! Найдите Чи.
— Мы пытаемся, но…
— Нет! Я чувствую боль своего брата. Она снедает меня, взывает ко мне. — От лунной фигуры потянуло холодом. Камни парапета свело льдом. — Чи должен быть найден! Прямо сейчас!
Ледяные трещины от подошв духа расползались по камням, словно паучьи сети. Елена чувствовала, как Эррил подступил к ней ближе, чтобы увлечь ее в безопасное место, но она не собиралась сходить со своего.
— Я знаю твою боль, Чо, — мягко сказала она. — Но то, что ты просишь, нелегко. У нас нет представления, где вести поиски. И если мы будем искать вслепую, зло этой земли будет мешать каждому нашему шагу. Этим нельзя пренебрегать. — Елена вглядывалась в Пустоту, которая и являлась глазами духа. Она не могла отвести взгляд. Паутина трещин двигалась в ее сторону. — Мы сделаем все от нас зависящее, — спокойно продолжала Елена, не двигаясь с места. Холодная бездушная магия струилась от фигуры к подошвам Елены. Обледенелые гранитные камни с грохотом раскалывались у ее ног.
Елена все еще стояла на своем месте, выпрямив спину.
— Это все, что мы можем сделать.
Плечи фигуры опустились над разрушенными камнями крыши. Молчание, обрушившееся на собравшихся, ощущалось почти физически. В первых проговоренных словах уже не было льда:
— Но он зовет меня, — прошептала Чо. Из глаз, открытых поверх Пустоты, струились настоящие человеческие слезы: — Лучше бы это была моя боль.
Елена медленно пересекла разрушенный участок и встала позади Чо.
— Разделенная боль может облегчить сердце.
Елена подняла красноватую руку и прикоснулась к краю фигуры. Она удивилась, ощутив какую-то субстанцию. Она приподнялась и коснулась лица, одновременно такого родного и незнакомого. — Мы находимся здесь ради тебя. Ты дала нам силу бороться и освободить наши земли. Мы в долгу у тебя за наши жизни и свободу. Мы не предадим тебя.
Чо склонилась под ее прикосновением. Было такое ощущение, будто Елена трогает ледяную глыбу, но она не содрогнулась. Вместо этого она заставила магию своего сердца заполнить ее руку. Ярко-красное сияние медленно нарастало, ширясь, чтобы согреть ледяную щеку в ее руке.
— Я не предам тебя, Чо. Я клянусь в этом. Мы найдем твоего брата.
По лунным губам прошла первая печальная улыбка.
— Некая Фила много мне о тебе рассказывала, Елена, — сказала Чо. — Кажется, она не ошибалась. — Фигура расправилась и отступила на шаг. Ее глаза остекленели, будто их взгляд был устремлен в иной мир. — Она хочет поговорить с тобой.
— Тетя Фила?
Чо кивнула.
— Но я услышала тебя, Елена. Я дам тебе указания. Борись со злом, как посчитаешь нужным, но прими мою боль как свою собственную. Найди Чи. Найди моего брата.
Елена наклонила голову.
— Я найду.
Хотя призрачная фигура оставалась такой же сплоченной, как и была, голос ее замирал, будто уносился в глубокий бездонный колодец.
— Я дам тебе силу, Елена… и магию, невиданную прежде…
Елена задрожала при этих последних словах. Что имела в виду Чо? При лунном свете Елена разглядывала свои руки, кроваво-красные, налитые силой. Магия, не виданная прежде. Руки Елены дрожали, будто в них лежал Кровавый Дневник.
Затем голос вновь раздался над крышей. Это было словно теплое объятие в холодный день:
— Елена, дитя мое, ты выросла в настоящую женщину, судя по тому телу, которое ты сейчас носишь.
Елена взглянула наверх. Все признаки Пустоты исчезли из видения. То, что было выковано из лунного камня, стало теплым семейным воспоминанием. Елена не смогла сдержать слез:
— Тетушка Фила!
— Дитя, высуши слезы, — сказала женщина резко, но за резкостью сложно было скрыть ее любовь и теплоту. Глаза, до того содержавшие в себе Пустоту, теперь светились смущением и участием. — Ты хорошо отдохнула со времени нашего последнего разговора?
— Да, Тетя Фила, — ответила Елена, но по твердо сжатым тетушкиным губам поняла, что та ей не поверила. Елена быстро заговорила: — Земли готовы к войне. После захвата острова все ждут нашего следующего шага.
— И каков он?
Елена взглянула на Эррила. Житель равнин двинулся в ее сторону.
— Еще неизвестно, в процессе обсуждения, — кисло ответил он.
— Как это по-мужски, — пробормотала Фила. — Мужские языки всегда смелее, чем руки.
Эррил пропустил упрек мимо ушей.
— Но Елена призвала их к действию. Она должна подготовить план войны для военного совета завтра — план, который будет принят всеми.
Елена быстро добавила:
— Я прошу твоего совета, прежде чем принять окончательное решение. Я знаю, Чо желает, чтобы мы покончили с войной против Гульготы, пока находимся в поисках ее брата Чи, но все будет потеряно, если мы уступим Темному Лорду.
— Я прошу твоего совета, прежде чем принять окончательное решение. Я знаю, Чо желает, чтобы мы покончили с войной против Гульготы, пока находимся в поисках ее брата Чи, но все будет потеряно, если мы уступим Темному Лорду.
— Я согласна, — сказала Тетушка Фила. — Но иногда две причины могут стать одной.
Елена кивнула. Минуту назад она то же самое говорила Мерику.
— Но мы ничего не знаем о Чи. Из нашего исследования выяснилось, что дух исчез из этого мира пять веков назад, когда пала Аласия.
— Он не исчез, — веско сказала Тетушка Фила. — Сейчас мой дух смешался с Чо. Я чувствую то же, что и она, и я чувствовала шепот ее брата-близнеца. Я слышала его крики, эхом звучащие в Пустоте. Он здесь.
— Но где же? — спросил Эррил. — Как мы вообще можем его увидеть?
Черты лица Филы стали задумчивее.
— Я пыталась отследить крики Чи, но безуспешно. Все, что мне удалось прочувствовать, — порождение боли и случайные обрывки мучительных снов, настоящих ночных кошмаров. Чи атакуют и опустошают странные чудовища, создания искривленных форм и смещенных образов: голова льва на теле орла; великан-людоед с хвостом скорпиона. — Тетя Фила покачала головой. — Просто чепуха. Ночные кошмары.
Эррил шагнул вперед, почти запнувшись при этом.
— Лев с телом орла? Крылатый лев. — Эррил кинул взгляд на Елену: — Грифон!
Елена задержала дыхание, широко раскрыв глаза.
Эррил обернулся к призраку из лунного камня:
— Ты упомянула среди прочих ночных чудовищ большую черную птицу, крылатого ящера с крючкообразным клювом?
Брови Тетушки Филы нахмурились.
— Да. Это было одно из странных чудищ, удерживающих и мучащих Чи в его снах.
— Мама дорогая, это не было сном! — Эррил закрыл лицо руками. — Ответ все это время лежал передо мной.
— Что? — одновременно спросили Елена и Тетушка Фила.
Эррил опустил ладони и взглянул на обеих.
— Слова темного мага Грешюма, когда тот рассказывал мне о природе черных Врат.
— О каких Вратах ты говоришь? — спросила Фила.
— Врата Плотины, — ответила за него Елена. — Главный вход к власти. — Она махнула Эррилу, чтобы тот описал более подробно.
Он кивнул.
— Темный Лорд с помощью дварфов высек четыре монстроподобных талисмана. Они были освящены кровью и имели способность порождать магию внутри себя. Они могли затянуть внутрь себя существо, если то обладало достаточной магической силой. Однажды, как рассказывал Грешюм, что-то странное провалилось во Врата, но оно было слишком велико для одной статуи. Поэтому оно распространилось по всем четырем, засадив себя тем самым в ловушку и сплавив ворота вместе. Так была создана Плотина, источник могущества Темного Лорда. — Эррил крепко сжал веки, его лицо растянулось в агонии. — Все встало на свои места. Чи, потерявшийся в Аласии, и возросшая сила Гульготы. Мы были слепы все это время.
— Что ты говоришь, Эррил? — спросила Елена.
Эррил открыл глаза и в ужасе уставился на нее:
— Плотина — это Чи. Это одно целое. Он провалился в ворота и был пойман в ловушку. И теперь Темный Лорд высасывает из Чи его силу, словно ядовитая пиявка.
Елена почувствовала, как прогнулись ее колени.
— За черной магией Темного Лорда все это время стоял Чи?
— Да. — Эррил не смог скрыть отчаяния в своем голосе.
Ошеломленная, не в силах вымолвить хотя бы слово, Елена отступила на шаг. Кровавый Дневник все еще был зажат в ее руках. Она вгляделась в бесконечную Пустоту страниц книги. Она ощутила роковые поступи судьбы под ногами.
— Тогда понятно, что мы должны делать, — глухо проговорила она.
Эррил двинулся к ней. Она встретила его пристальный взгляд и почувствовала, что взгляды всех остальных устремлены на нее. Но это было несравнимо с ощущением роковых перемен, парящих по страницам в ее руках.
— Кажется, и вправду два пути обратились в один, — сказала она. — Чтобы одолеть Темного Лорда, нужно освободить Чи.
— Как мы это сделаем, Елена?
— Следуя указаниям Нилан, — ответила та, обращая лицо к луне. — Мы найдем и разрушим проклятые Врата. — Она посмотрела поверх плеча на Эррила. — Все Врата.
* * *Накрытая плащом фигура недвижно сжалась во мраке внутреннего двора. Ее тонкие формы казались одной из теней нагроможденных обломков камней и покореженного железа. Так недвижно ждала она с полуночи, следя за игрой света на крыше башни ведьмы. Она видела освещенного этим светом дракона на камнях парапета и его внезапное исчезновение. И до сих пор она стояла без движения. И даже когда лунное сияние померкло на башенных высотах, как прикованная, она осталась в своем укрытии. Терпению научил ее учитель. Те, кто учился смертельным искусствам, знают, что победа лежит в тишине между битвами. И в таком положении она простояла всю ночь.
Капли утренней росы забивались в складки ее ночного зеленого покрывала. Сверчок ползал по тыльной стороне руки, а ладонь упиралась в грунт. Она наблюдала за битвами в замке, чувствуя, как насекомое перебирает своими задними лапками и стрекочет какую-то песню. Обещание рассвета. Время пришло. Она мягко тронулась с места, будто до этого остановилась ненадолго в саду нарвать цветов. Ее движение было таким мягким и плавным, что сверчок остался допевать свою последнюю ночную песню на ее онемевшей руке.
Она подняла руку к губам и сдунула удивленное насекомое. Если бы ее сегодняшняя добыча была такой же доверчивой.
Не останавливаясь, она покинула свое убежище из сваленных камней и плавно проскользнула во внутренний двор. Никто не заметил, как она прошла. Она была обучена проходить сквозь песчаные пустыни, не задев ни единой песчинки. Главные двери в центральный замок охранялись. Она видела спины охранников сквозь цветное оконное стекло. Но двери предназначались для приглашенных.
Побежав, она слегка хлестнула по груди, и из ее пальцев вырвался тонкий трос, который пролетел в направлении зарешеченного окна на третьем этаже. Три крючковатых зуба, укрепленных на конце троса, обвили прутья решетки. Не останавливаясь, она сильно натянула трос и усилила захват. Трос был крепкий, сотканный из переплетенных паучьих нитей. Он легко мог выдержать ее вес. Она взлетела на стену и двинулась вверх. Никто не смог бы даже заподозрить, что она использовала трос. Древние каменные стены были полны выбоин и следов прежних баталий, взбираться на стену было так же легко, как подниматься по крутой лестнице.
Без единой капельки пота она добралась до оконной решетки на третьем этаже. Из кармана показалась бутылочка с черным огнем. Она намазала этим маслом верхние и нижние прутья решетки. От опаленного железа распространилось зловоние, но не было ни единого признака горения. Ничто не должно бросаться в глаза: один из первых уроков, преподнесенных ученикам.
Она отсчитала секунды. На десятой схватила прутья и сорвала их: масло черного огня полностью впиталось. Вырванные железные стержни она осторожно положила на гранитный подоконник: рискнуть сбросить их вниз она не решилась, ведь кто-нибудь мог услышать скрежет железа о камни.
Забравшись внутрь, она снова хлопнула себя по груди, и в ее пальцах блеснуло стальное лезвие. Она вставила его между створками и сдвинула щеколду. Потом проверила старые оконные петли: их немедленный скрежет сообщил, что окно не открывалось веками. Морщась от еле слышного звука, снова наведалась в карман и смазала каждую петлю.
Удовлетворившись, она толкнула створку окна на ширину большого пальца и, используя гладкую стальную поверхность клинка, стала изучать в нем отражение зала. Пусто. Без промедления она протиснулась сквозь узкую щель и проскользнула в зал. Встала в тени без малейшего сердцебиения.
Она не медлила. Рысью пробежала вниз по проходу и проскочила два лестничных пролета, не оставив даже следа своих подошв в слоях пыли. Вскоре она добралась до цели — дверей Главного Двора. Затаилась. Маленькая ловкость рук, и замок поддался. Она приоткрыла дверь ровно настолько, чтобы ее гибкое тело смогло проникнуть через порог. Подвесные дверные петли также были щедро намаслены.
Оказавшись внутри, она поспешила к длинному столу из железного дерева. В голове стола возвышалось гигантское кресло на помосте. Его высокая спинка была обвита розами со множеством шипов. Когда она приблизилась, по ее венам потоками разлилось дурное предчувствие. На этом кресле сидела ведьма. Шаги ее замедлились, когда она продвигалась вдоль стола к сосредоточению силы и власти. Ей казалось, что глаза ведьмы смотрят прямо на нее. Она знала, что это все плоды больного воображения, но не смогла сдержать дрожь.
Слегка сжавшись, бочком она обогнула край стола и встала у возвышения. Повернувшись спиной к трону, она обнажила из-под покрывала оружие. Длинное черное лезвие глухо блеснуло в сумраке зала. Рука, державшая его, нервно подрагивала.