…Концентрация на точках фокуса Огненного шторма, Ледяного копья и Снежной бури оказалась так высока, что я не сразу поняла, что мне пытается сказать Ойра, размахивающая руками перед моим лицом:
— Ваша милость! Эрр Маалус ждет вас в гостиной!
Закрыв слезящиеся глаза, я заставила себя отключиться от созерцания разноцветных плетений и, прислушавшись к своим ощущениям, решила, что загнала свои эмоции достаточно глубоко.
— Пригласи его сюда… А сама выйди… Никого не впускай… Если понадобишься — позову…
— Как скажете, ваша милость! — Девушка выскочила из спальни. — Эрр Маалус! Баронесса Меллина ждет…
Увидев выражение лица Облачка, замершего на пороге комнаты, я криво усмехнулась (Р:!). И, еще раз мазнув взглядом по своему отражению в зеркале, сосредоточилась на висящем на моей груди амулете Великой защиты.
— Стой там. С места не сходи. Ясно?
— Да, ваша милость… — обреченно вздохнул маг. И, привалившись к косяку, скрестил руки на груди.
Я изо всех сил сжала кулаки, потом закрыла глаза и, набрав в грудь воздуха, решительно воткнула в контур печати Костра силы последнюю перемычку.
Мда… Идея пережить этот процесс стоя оказалась на редкость дурацкой — уже через секунду после того, как активированное плетение начало тянуть из меня силу, у меня потемнело в глазах и начали подгибаться колени. Еще через две от затылка и до поясницы прокатилась волна холода. Такого жуткого, что меня сначала затрясло, как припадочную, а потом я явственно услышала стук собственных зубов. Еще через какое-то время у меня вдруг перестало биться сердце. Вообще!!! Дико перепугавшись, я за долю секунды сплела печать Великой жизни… и поняла, что наполнить ее нечем! Вообще!! Что я пуста, как прокаленное солнцем дырявое ведро!!!
Первый глухой удар забившегося сердца отдался куда-то в низ позвоночника. Второй — чуть выше, в поясницу. Третий — в многострадальный затылок… Через вечность я снова начала соображать. И почти сразу услышала дикие вопли эрра Маалуса:
— Ваша милость! Вы что, сошли с ума? Что вы с собой делаете?
— Резерв видно? — пробормотала я, удостоверившись, что все еще стою. И кое-как приподняла тяжелые, как кузнечный молот, веки.
— Что?!
— Размеры резерва оценить можешь? — чуть ли не по слогам произнесла я. И, посмотрев на себя в зеркало, криво усмехнулась: по сравнению с тем видом, который приобрело мое лицо после сожжения силы, эксперименты с кровообращением показались мне детской забавой.
«И стоило тратить время на ерунду?» — мелькнуло в голове.
А потом я снова уставилась на иллюза.
— Не могу! — дико посмотрев на меня, воскликнул Облачко. — Резерва нет! Вообще!
— Отлично… Тогда проводи меня вниз. Если верить твоему другу Гериельту, то у меня есть максимум минут двадцать пять — тридцать. И… зажги минутную свечу — хочу оценить глубину своей «ямы»…
— «Ямы силы»? — вырвалось у Облачка.
Я молча кивнула. И, шагнув к дверям, чуть было не грохнулась в обморок…
…Спускаться по лестнице в таком состоянии оказалось безумно сложно: ноги подгибались так, как будто я два месяца не вставала с кровати. И даже не пробовала их напрягать. Поэтому весь путь до первого этажа я проделала на плечах эрра Маалуса и Ойры.
Впрочем, стоило мне увидеть выражение лица Леха, стоящего на часах рядом с распахнутыми настежь дверями, как упавшее ниже уровня земли настроение начало стремительно повышаться: судя по его вытаращенным глазам, я выглядела хуже ожившего трупа!
Однако оцепенение воина длилось не особенно долго. Буквально через десяток ударов сердца он сорвался с места и, в два прыжка оказавшись рядом со мной, отпихнул в сторону мою наперсницу:
— Обопритесь на меня, ваша милость! Вам совсем плохо, да?
— Ну… чувствую я себя неважно… — непослушными губами выговорила я. И, немного восстановив силы, добавила: — Все, отпустите! Дальше я сама…
— Как скажете, ваша милость! — отозвался иллюзионист. И, увидев, что воин не собирается выполнять мой приказ, добавил: — Лех! Отойди! Это был приказ…
Мда. Такого количества желающих рвануть мне на помощь я не видела ни разу в жизни! Чуть ли не каждый из дворян, сидевших за столом, смотрел на меня взглядом, в котором смешивалось искреннее желание оказаться рядом и не менее искреннее сожаление о том, что попытка помочь может меня оскорбить. Поэтому когда я добралась до отцовского кресла и, опустившись на сиденье, выпрямила спину и развернула плечи, по залу пронесся слитный вздох облегчения.
Снова собравшись с силами, я вцепилась трясущимися пальцами в кубок с вином, подняла его на уровень глаз и негромко произнесла:
— Мой отец был воином. Он жил как воин и погиб как воин. В бою и с мечом в руке. Да, Создатель отмерил ему недолгий срок. Но каждый из дней, которые отец прожил на этом свете, он прожил достойно. Не буду говорить о его доблести, его мужестве и о его врагах, костями которых усеяно все Пограничье. Об этом вы знаете намного больше меня. Скажу о другом. О людях, которые сейчас сидят за этим столом. Посмотрите вокруг: каждый из вас считал его своим другом. Каждому из вас приходилось делить с ним горе и радость, кусок черствого хлеба и тушу убитого на охоте зверя. И каждый раз вы делали это по зову своего сердца. Вспомните, как вы прикрывали ему спину, отводя от нее удары мечей его врагов. Или шли в атаку, зная, что ни один враг не ударит вас сзади, так как там их встретит клинок моего отца. Помните? Я не сомневаюсь. Ведь именно поэтому сегодня вы здесь. Сидите за этим столом. И, сжав в руках кубки с вином, искренне скорбите о нем! Благодарю вас, господа! Ибо ваша дружба — это самое большее, чего мог добиться в жизни настоящий воин. Такой, каким был мой отец, барон Нолад Орейн. И я, поднимая этот кубок, чувствую гордость за человека, подарившего мне жизнь. Вечная ему память…
Договорив последние слова, я встала на ноги и, не обращая внимания на текущие по щекам слезы, поднесла к губам кубок с вином. И замерла: загрохотали переворачивающиеся кресла, потом раздался слитный шелест выхватываемых из ножен мечей, а следом за ним — многоголосый рев: «Слава! Слава! Слава!»
Следующие десять минут я в основном молчала. И слушала проникновенные речи соратников моего отца. Не каждый из дворян отличался красноречием. Но каждый вкладывал в свои слова Чувства. Уважение, Гордость, Боль. И не давал мне думать о своем состоянии. Видимо, поэтому, услышав тихий шепот эрра Маалуса, невесть как оказавшегося рядом с моим креслом, я с большим трудом заставила себя отвлечься от речи графа Арчи Виндома и удивленно прислушалась к своим ощущениям. С ума сойти — несмотря на то что со времени использования Костра силы прошло не более пятнадцати минут, мой организм уже почти восстановился. И вот-вот должен был начать заполнять выжженный печатью резерв!
«Мда. А как же обещанные Гериельтом двадцать пять — тридцать минут? — мрачно подумала я. — Или у магов Жизни „яма силы“ бывает не такой глубокой?»
Естественно, ответа на свою мысль я не получила. Поэтому, дождавшись, пока граф Виндом закончит тост, я встала на ноги и попросила внимания:
— Господа! Я бы хотела сказать еще несколько слов…
В зале тут же установилась мертвая тишина.
— Барон Брешт?
— Да, баронесса!
— Могу я попросить вас подойти сюда и занять место по правую руку от меня?
— Почту за честь, баронесса! — Барон Раздан с жутким скрежетом отодвинул назад свое кресло и, придерживая меч, двинулся к возвышению.
Дождавшись, пока он усядется рядом со мной, я мрачно вздохнула. Так, чтобы вздох услышали даже маги, сидящие на противоположном конце стола.
— Господа! Сообщение о гибели моего брата, барона Лагара Орейна, выбило меня из колеи. И я бы хотела удалиться в свои покои, оставив за себя ближайшего друга своего отца, барона Раздана Брешта. Искренне сожалею, что вынуждена покинуть ваше общество, но, увы, я в буквальном смысле еле стою на ногах…
Последний из гостей, барон Киор Ланд, покинул замок только вечером следующего дня. Как и все остальные, крайне расстроенный тем, что не смог засвидетельствовать мне свое уважение. Дождавшись, пока барон и воины его сопровождения въедут в захаб, я настежь распахнула окно и облегченно вздохнула: последний из обретавшихся в замке магов, эрр Шед по прозвищу Игла, только что отправился восвояси. А значит, я могла покинуть до смерти осточертевшие покои, подняться на Колокольную башню и немного помечтать.
В общем, выждав еще несколько минут, я выскользнула из спальни, подхватила с пуфика попавшийся на глаза плащ Ойры и вынеслась на лестницу. Где наткнулась на поднимающегося ко мне эрра Маалуса.
— Ваша милость, вы не уделите мне несколько минут своего драгоценного времени? — умоляюще посмотрев на меня, попросил маг. И застыл!
Вместо ответа я мрачно кивнула. Потом сделала шаг назад и, сообразив, что эрр Маалус никак не среагировал на мое согласие, возмущенно поинтересовалась:
— Ну, что? Так и будешь стоять? Или все-таки откроешь передо мной дверь?
— Простите, баронесса, я просто засмотрелся… — сорвавшись с места и при этом чуть не сбив меня с ног, залепетал маг.
— На мою неземную красоту? — криво усмехнулась я.
— Нет, ваша милость! На ваш резерв! Он уже почти заполнился! За какие-то сутки — аж две трети!
— И что? — холодно поинтересовалась я. — Если я правильно помню трактат твоего друга Гериельта, то средняя скорость восполнения у мага первой категории должна составлять как раз одни сутки. Кстати, тебе не кажется, что твоя оценка моего уровня… мягко выражаясь, несколько не точна? Резерв мага первой категории должен был УЖЕ восстановиться!
— Гериельт писал о скорости восполнения резерва сформировавшегося мага. А вы, ваша милость, еще развиваетесь… — не отводя от меня восторженного взгляда, пробормотал Облачко. — Ваш резерв намного больше того, что должен быть у мага первой категории. Соответственно, и заполняется он дольше. Кроме всего прочего, его границы пока еще расплывчаты… Значит, его можно увеличить…
— Отличная новость. Займусь на досуге… — буркнула я. — Ладно, Тьма с ним, с моим резервом. Что у тебя были за вопросы?
— Э-э-э… откуда вы взяли Костер силы, ваша милость? Амулетов с такой печатью у вашего отца не было. И… их вообще никто не делает!
— Ну, ты же говорил, что сильный маг Жизни способен использовать плетения любых школ магии? — усмехнулась я. — Значит, в теории я могла создать печать сама…
— Для того чтобы что-то сплести, нужно какое-то время. Кому угодно. В том числе и архимагистрам. А ваша печать появилась мгновенно. Словно из ниоткуда! Так не бывает…
— Ты уверен, что хочешь это знать? — Я покопалась в памяти и, вспомнив нужные слова, сказала: — Помнится, не так давно ты просил меня никогда не создавать новых плетений и никому о них не рассказывать. В том числе и тебе. Так что, ты уже успел передумать?
Эрр Маалус дико посмотрел на меня, потом сообразил, что я шучу, и всплеснул руками:
— Издеваетесь?
— Есть немного… — кивнула я. И, убрав с лица улыбку, совершенно серьезно посмотрела на него: — Ладно. Я тебе покажу. Но с одним условием…
— Можете даже не говорить! От меня никто и ничего не узнает! — возмущенно покраснел маг. — Даже если из-за этого меня отправят на плаху!
— Не надо так волноваться: я в тебе нисколько не сомневаюсь. Просьба заключается в другом. Помнится, ты говорил, что собираешься пригласить в Орейн Гериельта Мудрого?
— Да, ваша милость! Я уже послал к нему посыльного…
— Отлично. Тогда я бы хотела, чтобы ты убедил его показать мне те плетения, которые были в четвертой части его трактата…
— А какой смысл? — удивленно поинтересовался Маалус. — Когда мы восстановим поврежденную печать и ваша скорость восполнения и резерв вернутся к тому уровню, который был до гибели эрра Валина…
Я пожала плечами:
— Я хочу ЗНАТЬ…
— Хорошо… — кивнул Облачко. — Я постараюсь. Кстати, я бы тоже поинтересовался: знания — это лучшее, что можно найти в этой жизни…
— Что ж. Договорились. Тогда… посмотри на амулет Великой защиты. Тот, который сейчас висит на твоей груди… — сказала я. И, создав из нитей жизни плетение точки фокуса Облака льда, медленно подвела его к алым нитям амулета. — Видишь контур?
— И что?
— В соответствующем ему недоплетении из нитей Огня и Льда три небольших разрыва. Достаточно замкнуть их перемычками, как амулет Великой защиты превратится в точку фокуса для печати Облака льда…
— Бред… Перемычки силы жизни не в состоянии замкнуть плетение другой школы Или… в состоянии? — задумчиво глядя на плетение, пробормотал эрр Маалус. А потом смертельно побледнел: — Я пытался узнать о печати Костра силы, а вы показали мне точку фокуса Облака льда… То есть… получается, вы пытаетесь мне намекнуть на то, что… точка фокуса Огненного шторма… э-э-э… создается так же?
— Да, эрр Маалус! — кивнула я. И холодно улыбнулась: — Крысу убила я…
— Зачем, баронесса?
— Он посмел угрожать мне и моим близким. И невесть с чего взял на себя смелость решать, кому жить, а кому умирать…
— Вы это… обо мне? — В глазах мага вдруг блеснула такая боль, что мне стало не по себе.
— Ты — единственный маг во всем лене, кто не пытался втоптать в грязь мой Дар… — криво усмехнулась я. — Все, что я сейчас умею, я умею благодаря тебе. Поэтому вправе считать тебя близким человеком. Ты не находишь?
Эрр Маалус сглотнул подступивший к горлу комок, потом расправил плечи, опустился на одно колено и четко произнес:
— Баронесса Меллина Орейн! Я, эрр Маалус по прозвищу Облачко, буду защищать вашу жизнь и вашу честь до последнего вздоха. Клянусь Создателем…
Я тут же оказалась на ногах. И, выхватив из ножен кинжал, уставилась в глаза коленопреклоненного мага:
— Я — Темная. Чудовище, способное ввергнуть мир в пучину кровавого безумия. Ты понимаешь, кому ты даешь вассальную клятву?
— Моя жизнь принадлежит вам, баронесса. И если вы решите, что этот мир вам не по душе, я помогу его уничтожить…
Клинок медленно опустился на его плечо.
— Я, баронесса Меллина Орейн, принимаю твою клятву. И, в свою очередь, обязуюсь защищать тебя и твои интересы, а также быть достойной твоего уважения. Клянусь Создателем…
Глава 23 Крегг Молчун
Подъем на перевал Последнего вздоха меня чуть было не доконал — перестрела за два до вершины один из моих носильщиков поскользнулся на обледеневшем участке тропы и выпустил из рук носилки. От удара затылком о валун я ненадолго «поплыл». Поэтому не сразу сообразил, что скольжу к пропасти.
Вцепиться здоровой правой рукой в подходящий камень удалось далеко не сразу. А только попытки с четвертой. Каждая из которых словно рвала меня на части. Последний рывок оказался такой силы, что я явственно ощутил, как у меня расходятся швы. На груди, животе и левом бедре.
Дешевенький амулет Малого исцеления, отданный мне Марчем, кровотечение кое-как остановил. Но ненадолго — уже через час повязки, наложенные на мои раны, снова пропитались кровью…
…Коротенькая остановка у околицы деревни Белый Камень, во время которой Лисица сбегал за знахаркой, показалась мне вечностью: судя по жуткой слабости и непрекращающемуся головокружению, крови я потерял достаточно много. И теперь балансировал на грани потери сознания. Или ухода в Сияние.
Момента, когда Марч подтащил ко мне визжащую и упирающуюся Ярену, я не уловил. Видимо, как раз пытался не уйти за Грань. Поэтому открыл глаза только тогда, когда ощутил слабенький прилив сил. И почти сразу же повернул голову направо. Туда, откуда до меня доносилось злобное сопение и полупридушенные проклятия Ярены:
— Все, ожил твой труп, ожил! Разуй глаза, Лисица! И оставь меня в покое!!! Ну, что стоишь-то? Увози его во Тьму! Или куда подальше!
С трудом сфокусировав взгляд на лице бьющейся в руках охотника знахарки, я благодарно улыбнулся. И вызвал новый поток проклятий:
— Скалится! Прям как Темный Жнец! У-у-у, глаза бы мои тебя не видели! Отпусти меня, Марч! А то, клянусь Создателем, лишу тебя мужской силы! Фу… Наконец-то… Проваливай! И… без денег не возвращайся…
Что ей ответил охотник, я не услышал — мое сознание медленно заволакивала тьма, и перед моим мысленным взором замелькали картины боя на Полуночном тракте…
…Следующий раз я пришел в себя уже ночью. И, открыв глаза, уставился на усыпанное звездами небо.
Боли не было. Слабости — тоже. Только во рту ощущалась какая-то горечь. С легким привкусом крови.
Чуть позже пришли запахи и звуки — сначала потянуло поджаренным хлебом, потом раздалось недовольное бормотание Марча. А чуть позже я расслышал потрескивание сгорающего в костре сушняка. И голос невесть откуда взявшейся рядом с костром Марыськи:
— …ну, и Жнец тебя забери! Как-нибудь обойдусь…
Решив, что голос девушки мне почудился, я принялся шарить около себя правой рукой, пытаясь нащупать хоть какое-то подобие ночной вазы: организм требовал своего. И желательно побыстрее…
— Вона, слышишь? Его милость очнулись! — ехидно усмехнулся Лисица, и в то же мгновение до меня донесся шелест травы. И хруст сухих веток под чьими-то ногами. А потом надо мной возникло освещенное сполохами костра лицо. Лицо пастушки из Седого урочища.
— Ну, как вы, ваша милость?
Решив, что она вряд ли увидит мою ухмылку, я негромко пробормотал:
— Бывало и получше… А что ты тут делаешь?
Девушка немного помолчала, а потом, посмотрев в сторону костра, фыркнула:
— Я подумала, что один Марч за вами не присмотрит. Менять повязки, обмывать, выносить ночную вазу… Он — мужик! Что с него взять? А потом мужики сказали, что у вас раны разошлись… Вот я вдогонку и понеслась…