– Да, приходила.
– Вы купались в бассейне?
– Мы купались в море. А в бассейне она не купалась. И сережка в бассейне появилась только после того, как она исчезла. Когда она уходила, сережка была на ней.
– И ее подбросили?
– Наверняка.
– Кто?
– Егор все отрицает. Красухину сдает, а сережку отрицает. Может, Красухина и подбросила. Ты же видела ее сегодня на балконе. Может, оттуда и забросила.
– А кто Еву похитил?
– Корбылев говорит, что он не знает. Но он мог и соврать.
– Но Красухину он сдал?
– Сдал. И еще сказал, что Красухина может знать, кто похитил Еву. Красухина могла жонглировать двумя незнакомыми между собой шариками. В одном шарике – Роза с Егором, а в другом – «иксмены», которые их убили.
– «Иксмены»?
– Неизвестные. Я хорошо вижу в темноте, но не настолько, чтобы разглядеть их лица. Егор видел двоих, но Егора больше нет…
– Ты говорил о четырех трупах.
– Первые два – Виктория Егунова и Роман Галашин, подруга и друг Егора Корбылева. Корбылев и Галашин скрывались у Вики в Юговке, подъехали «иксмены» в черных бронежилетах. Корбылев удрал, а Егунову и Галашина убили. Я когда к их дому подошел, трупов уже не было. Остались только следы… Вопрос не в том, где трупы, вопрос в том, зачем Егунову и Галашина убили? И зачем Корбылева убить хотели? И хотели, и убили.
– Зачем?
– Зачистка свидетелей. Чтобы мы до Красухиной не добрались.
– Кто может подтвердить, что Красухина причастна к похищению Евы Селюгиной?
– Вот здесь собака и зарыта, – кивнул Пахомов. – А кто ее, эту собаку, зарыл?
– Кто?
– А кто похитил Мулярова? Или Корбылев с Галашиным, или «иксмены», с которыми контактирует Красухина. Муляров ночевал у нее дома, они поругались, он ушел, на пути к дому его перехватили какие-то люди, посадили в машину.
– Кто это видел?
– Маленькая девочка… Которой в суде не поверят…
– Номер, марка машины, в которую посадили Мулярова?
Пахомов молча развел руками.
– Может, он просто сел в машину? Может, девочка не так все поняла?
– Ты спрашиваешь как следователь или как судья?
– Как судья.
– Тогда отвечу как прокурор. Мне нечего сказать.
– Ты говоришь, что Корбылев контактировал с Красухиной. Она говорит, что не знает его. Как можно доказать, что контакт все-таки был?
– Все контакты в его телефоне. Там был номер Красухиной.
– Где телефон?
– Потерял.
– М-да.
– Я его потерял, а «иксмены» забрали. Вместе с трупами.
– «Иксменов» нет, свидетелей нет, трупов свидетелей тоже нет… Телефона тоже нет…
– И Красухина это понимает. Думаешь, почему она не побоялась показаться мне на глаза? Ты поговорила с ней, она убедила тебя в том, что я ненормальный…
– Она меня в этом не убедила! – встрепенулась Знаменова.
– Но убеждала?
– Ну, в общем, да…
– И сказала, что я пытался ее совратить, – усмехнулся Олег.
– Как ты с ней познакомился? – Татьяна спросила несмело, но с призывом к честному ответу.
– А как я с ней познакомился?
– И где?
– На море.
– Крабов ловил?
– Мне нужен был повод, чтобы познакомиться с ней. Я должен был узнать о ее романе с Димой.
– Ты не сказал ей, кто ты такой.
– Сказал, но не сразу.
– Ты приехал отдыхать, у тебя было отличное настроение, ты решил поиграть в Джеймса Бонда, намылился в постель к жертве…
– Красухина?! Жертва?!.. Оригинально. Продолжай.
– Жертва для твоего Джеймса Бонда, – уточнила Знаменова и с укором глянула на Олега, как будто он придумал это глупое сравнение, а не она сама.
– Значит, я залез к ней в постель, чтобы выведать стра-ашную тайну? – сыронизировал он.
– Нет. Но собирался.
– Красухина так сказала?
– Ты сам сказал. Сказал, что она красивая и сексуальная. – Чувство неловкости окончательно одолело Татьяну, и она в смущении отвела взгляд в сторону.
– Не столько красивая, сколько сексуальная. Но и красивая тоже. Только вот в постель я к ней не лез. Потому что почувствовал в ней лису. Хитрую, коварную лису…
– Ладно, не будем. – Она протянула к нему руку, как будто собиралась накрыть ладонью его запястье, но, вздрогнув, отдернула ее.
Как будто вспомнила, что нет между ними ничего. Было, но прошло.
– Будем, – качнул он головой. – Будем думать, как нам быть.
– Красухина утверждает, что ты ей мстишь за то, что она отвергла тебя. Мстишь, выдумываешь всякие небылицы… – тихо сказала Татьяна, стараясь не смотреть Олегу в глаза.
– Ты же понимаешь, что это с ног на голову?..
– Понимаю. Но помимо этого я понимаю, что у нее сильная позиция. А у тебя слабая. Ты был у Красухиной дома? Был. Возможно, дом у нее оборудован видеокамерой.
– Не возможно, а точно…
Олег помнил, каким путем уходил от Красухиной. Но и со стороны моря была камера, и он попал в запись, которую Полина, если что, предъявит.
– Ева Селюгина была у тебя дома. И никто не знает, чем вы тут занимались.
– Да это и неважно чем. Важно, что была…
– Ты мог ее убить. А историю со слежкой придумать. Корбылева нет, Клевер нет… Кто там еще?
Олег угрюмо махнул рукой. Не так уж и важно, кто именно погиб вчера вместе с Розой и Егором.
– Ты все мог придумать.
– Есть следы от пуль в Юговке, кровь на стене… И на тропинке кровь, там, где Роза лежала. Где Корбылева убили…
Пахомов снова махнул рукой. Если его загонят в позицию оправдывающегося, а так и будет, ему откажут в доверии. Корбылева, Клевер, Галашина и Егунову подадут в розыск. И даже будут искать, возможно, со всем усердием. Но дело об убийстве не заведут. Нет трупа, нет дела.
– Я тебе верю.
Знаменова снова протянула руку, и на этот раз ее ладонь легла на его запястье.
– А точно веришь? – спросил он.
Она ничего не сказала. И руку убрала.
* * *Теплая вода приятно обволакивала обнаженное тело. Почему-то вспомнился Олег, то ночное морское купание. Она поддалась очарованию этого, как ей тогда казалось, необыкновенного мужчины. Более того, могла отдаться ему прямо там, в море. И хорошо, что сработали тормоза.
А быстрые ноги унесли курочку от петушка, который за ней гнался. Она забежала в дом, закрылась в комнате, дождалась, когда успокоится Адам. Но сегодня он возьмет свое. И она точно это знала…
Вода в бассейне теплая, погода чудесная, сад своей пышностью радует глаз, аромат цветов и зелени пьянит. Но что-то вдруг стало холодно. Целый день на природе, переизбыток свежего воздуха.
Ева уже собиралась выходить из бассейна, когда появилась Элеонора. Она подошла к бассейну, поставила на парапет поднос с кофейником и кружкой. Женщина ничего не сказала, но тепло улыбнулась. Что это с ней? Кто растопил ледышки в ее глазах?
Она не стала выходить из бассейна, выпила горячий кофе прямо в воде. И ей снова стало тепло.
А потом появился Адам. Он сел в кресло, она подплыла к нему, преданно, снизу вверх посмотрела в глаза. Он был в костюме «сафари», и вид у него – как будто он куда-то собрался.
– Прогуляться не хочешь?
– Куда?
– По горам прокатиться. Что такое джиппинг, знаешь?
– Слышала.
Он подал ей руку, помог выйти из воды. Халат подал неохотно, но все-таки подал. И помог надеть.
– На переговорный пункт съездим.
– На переговорный пункт?
Он повел ее к дому.
– С мужем поговоришь. Успокоишь его. Давно пора.
– А отсюда нельзя позвонить?
– Сигнала нет.
– Ну-у… Я бы, конечно, хотела поговорить. Да, успокоить его надо.
– Скажешь, что у тебя все хорошо.
Он открыл дверь в спальню, зашел вместе с ней.
– Да, скажу, что все хорошо.
– А точно хорошо? – Он повернулся к Еве и внимательно посмотрел ей в глаза.
Она удивленно глянула на него. Если она сказала, как можно сомневаться в ее словах?
– Скажешь, что ты нашла другого мужчину и ушла от него. Скажешь, что выходишь за него замуж.
– Хорошо.
– Что хорошо? То, что ты выходишь за меня замуж?
– А я выхожу за тебя замуж?
– А куда ты денешься?
– Ну, я скажу… – сказала она, сияя как новенький «пятак».
– Скажешь, что ты от Пахомова убегала, – Адам продолжал улыбаться, но взгляд его затвердел.
– Кто такой Пахомов?
– Майор Пахомов.
– Еще и майор?
– Майор полиции. Ты с ним в море купалась. Он себя за миллионера выдавал. Сказал, что дом у него свой на Морской улице.
– Олег?
– Олег.
– Откуда ты про него знаешь?
– Он тебе нравится? – в голосе Адама звякнули ревнивые нотки.
– Ну-у… Он произвел впечатление… Но ты лучше… Ты гораздо лучше…
– Что у тебя с ним было?
– У меня было только с мужем…
Адам растянул губы в улыбке, но вышла пугающая гримаса.
– Пахомов тебя преследовал, – глянув на дисплей, сказал Адам. – Ты убегала от него и заблудилась. Но тебя нашел Дима…
– Кто такой Дима?
Адам ничего не сказал, раздраженно глянул на нее, и она все поняла. Действительно, сейчас не время задавать вопросы. Да и не нужны вопросы. Формула семейного счастья проста: муж сказал – жена сделала. Если это любимый муж…
Селюгин лежал на кровати, тупо глядя в потолок. Олег открыл дверь, вошел в номер, а он даже не шелохнулся. Неужели неживой?
– Эй! – Пахомов поводил раскрытой ладонью перед его лицом.
Никакой реакции. Глаза открыты, взгляд пустой, неподвижный. Но дыхание Олег почувствовал. И перегарный дух тоже.
– Ева, – тихо сказал он.
Это имя подействовало как заклятие.
– Что Ева? – встрепенулся Федор.
– Ева где?
– А куда ты ее загнал? – Селюгин вскочил с кровати, резко шагнул к Олегу.
Но тот не дрогнул, и мужик остановился, как бык перед скалой. Нельзя ему было Пахомову уступать, за его спиной стояла Татьяна, не мог он ее толкнуть.
– Куда я ее загнал?
– Она сказала, что ты ее преследовал. Сказала, что она от тебя убегала! – брызгал слюной Селюгин.
– Когда она тебе это сказала?
– Звонила она мне! Сказала!
– Когда звонила?
– Да только что! – Селюгин кивнул на телефон, который лежал у него на тумбочке.
Пахомов шагнул к тумбочке, Федор попытался помешать ему, но сдержать его не смог. Олег не стал его толкать, он просто расправил плечи, и мужик сел на кровать.
Олег взял телефон, открыл список входящих звонков. Действительно, Ева звонила Селюгину пять минут назад.
– От тебя она убегала! – выпалил Федор. – Она так сказала!
– И где она сейчас?
– А нашла себе кого-то! Красивого и богатого! – скривился мужик.
– Где нашла? – спросила Татьяна.
– Ты кто такая? – Селюгин зло посмотрел на нее.
На губах у него пузырились слюни.
– Подполковник юстиции Знаменова, Следственный комитет.
– А-а, Следственный комитет?!. Вы должны посадить этого мерзавца!
Селюгин толкнул Олега, но сам отскочил от него. И снова сел на кровать – как в лужу.
– За что?
– Он топил в своем бассейне мою жену! Ева звонила, сказала!
– Федор Ульянович, вы, пожалуйста, не волнуйтесь.
Знаменова подошла к мужчине, мягко положила ему руку на плечо.
– Что еще сказала Ева?
– Нашла кого-то… – от жалости к себе всхлипнул Федор. – Или он ее нашел… Она сказала, что он ее нашел. Но я-то знаю… Не надо было на молодой жениться…
– Что она еще сказала? Ее держат взаперти, просят выкуп?
– Да нет, не просят. Она сказала, что у нее все хорошо. Сказала, что за нее не нужно волноваться, – Федор всхлипнул снова.
На этот раз у него из глаз покатились слезы.
– Вы говорите, говорите, легче станет, – подбадривала его Татьяна.
– Сказала, что Дима – мужчина хороший и она собирается за него замуж.
– Дима? – Татьяна выразительно глянула на Олега.
– Ну, вроде бы Дима… – задумался Селюгин. – Да, Дима… Она сказала, что ни о чем не жалеет… Ну, прощения попросила… Вот скажите, как это называется?..
– А точно звонила Ева?
– А кто еще мог звонить?
– Ну, может, кто-то хотел выдать себя за Еву.
– Я знаю ее голос… Да там не только голос… Как она говорит! Это же песня!.. Она не говорит, она поет!.. Ева это была!.. Ева!!!.. Лучше бы это был кто-то другой! – Селюгин зажмурил глаза, опустил голову и приложил ко лбу ладонь.
– Значит, Ева?
Федор кивнул.
– Богатого и красивого нашла?
– Ну, она так не говорила. Но я так понял… Что-то нашло на нее здесь. Как будто помешалась на богатых!.. – Федор поднял голову и впился в Олега свирепым взглядом. – На этого клюнула! А он и рад!.. Будь ты проклят!
За такие слова бьют морду, но Пахомов даже бровью не повел. Работа у него такая, проклятия на него – как с добрым утром.
– Не убегала от меня Ева, – в раздумье глядя на Знаменову, проговорил он. – Но кто-то хочет сделать меня козлом отпущения. И делает…
– Ты говорил, что здесь «жучок» был, – напомнила Татьяна.
Именно для того Пахомов и привел ее сюда. И про «жучок» в номере Селюгиных он вспомнил, и про приемник, через который шла прослушка.
Но в номер, в котором жила Роза, сегодня въехали новые постояльцы. Простреленную дверь и стекла заменили, следы от пуль замазали. Ну, и, разумеется, убрали все возможные улики.
– Был.
Олег провел рукой под столешницей тумбочки, но ничего не обнаружил.
– Но сплыл… Стали бы они оставлять улики.
– А что, за Федором Ульяновичем не нужно следить? – спросила Татьяна с таким видом, будто уличила Олега в чем-то непотребном.
– Нужно. И следят. Федору Ульяновичу нужно брать ноги в руки и валить отсюда, пока не завалили. Извините за каламбур, – сказал Пахомов, с укором глядя на Знаменову.
Неужели она не верит ему? Или не хочет верить? А если не хочет, то почему? Неужели ревнует?
– Это вы о чем? – спросил Селюгин, с ошарашенным видом глянув на Олега.
– Ехал бы ты домой, мужик.
– А как же Ева?
– Твоя Ева нашла другого Адама.
– Я не Адам!
– Значит, не судьба.
Олег покинул номер, вышел во двор, осмотрелся. Тихо, спокойно, фонари, парочка отдыхающих мимо прошла – парень и девушка спешат на вечернюю прогулку. Никому и дела нет, что позавчера в гостинице стреляли, а вчера в горах погибли четыре человека. А где-то прячут похищенную Еву. И уголовное дело не заводят, и в розыск никого не подают. Завтра утром Пахомов сопроводит Знаменову в отдел внутренних дел, завтра начнется работа. Но что еще случится до завтра? Кого убьют? Еву? Дали ей спеть соловьем перед смертью, и на этом все. А спела она все, что ей сказали…
Пахомов не знал, что ему делать. Однозначно нужно брать Красухину за горло, ставить к стенке. Но справиться с ней будет непросто. Она зачистила фланги, обложилась с фронта колючей проволокой. И если Олег сунется к ней без мощной артподготовки, он сначала угодит в ловушку, а потом попадет под кинжальный огонь. Возможно, Красухина только и ждет, когда майор Пахомов сделает опрометчивый шаг.
Знаменова вышла из гостиницы с озадаченным видом. Легкий сарафан на ней, шляпа, сандалии, но на курортницу она не похожа. Не то у нее настроение, а потому выражение лица приземленное, а шаг тяжелый.
– Ты здесь? – едва глянув на Олега, спросила она.
– Еще будут вопросы?
– Не знаю…
– Может, Ева и правда от меня убегала?
– А она убегала? – оживилась Татьяна.
Олег едва заметно скривил губы и повернулся к ней спиной.
Знаменова молча пошла за ним. А во дворе дома вдруг спросила:
– А про какого Диму говорила Ева?
Олег остановился как вкопанный. Действительно, разговор шел о Диме. О богатом и красивом. Фамилия Димы? Да это неважно: можно и самим додумать. Муляров. Никуда он не пропадал, просто конфликт у них с Олегом Пахомовым вышел – из-за Евы. И Диме пришлось от него бежать, и Еве. Но два несчастья нашли друг друга, слились в формулу счастья. Однако Пахомова они по-прежнему боятся, поэтому и прячутся от него. Возможно, у Димы еще дом на побережье есть, там они от Олега и прячутся. Носа показать боятся, поэтому Еве пришлось зашифровать свой звонок.
Но насколько хорошо ее саму зашифровали?
Глава 13
Сливы и яблони все так же шелестели на ветру, шаткий забор все так же тоскливо поскрипывал. Только вот в окнах, выходящих на улицу, солнце не отражалось. Позавчера Олег был здесь во второй половине дня, а сейчас – первая. Утро еще раннее, в зыбке ночной прохлады. Солнце с другой стороны, оно еще не вышло из-за горы, и глинобитный дом, в котором жила Вика Егунова, находился в тени.
Олег ничего не понимал. Трава во дворе скошена, штукатурка на стене в том месте, где была кровь, стерта. И пули из стен выковыряны. Как будто не пулевые отверстия в стенах, а просто выбоины. Ни следов стрельбы, ни следов крови. Можно поискать гильзы там, откуда стреляли, но чутье подсказывало, что их там нет.
– Что скажешь? – спросила Знаменова.
– Слов нет.
Надо было приехать сюда еще вчера, но из-за нехватки времени Пахомов решил отложить визит на сегодня. Но приехали они в Юговку не только для того, чтобы осмотреть место преступления. Их привела сюда геолокация. Определили они телефон, с которого звонили, установили место, откуда прошел звонок. Отсюда Ева звонила мужу.
Хорошо, что местных криминалистов к делу не привлекли, а то пошли бы разговоры. Не в пользу Пахомова разговоры.
– Все равно кровь осталась, – сказал Олег.
Он подошел к месту, откуда к машине отволокли труп, вырвал срезанную травинку с бурым пятнышком. А где-то рядом закудахтала курица из тех, которых кто-то выпустил во двор. Как будто нарочно выпустил, чтобы они нагадили здесь. Но, главное, возникла мысль, что кровь могла быть куриной.
– А это?.. – Олег провел пальцем по выемке в стене. – Свежак. Вчера сбивали.
Знаменова молча наблюдала за ним и если комментировала его действия, то исключительно в уме. Жилин со Свиягиным скромно стояли в сторонке. Казалось, Знаменова заразила их пессимизмом.
Олег сорвал с земли пучок скошенной травы.
– Триммером косили. Может, кто-то видел. Или слышал.
– Виктор, Толик. – Знаменова не сказала операм, что нужно делать, просто показала в сторону хат, прячущихся за лесными зарослями в зелени приусадебных садочков.