– Так что, защитники свою нечисть на нападавших спустили?– Включился я.– А кто им мешал пораньше напустить?
– А с чего ты решил, что останки нечисти ранее не попадались?– Усмехнулся старикан.– Хочешь завтра покажу самое меньшее парочку? Специально черепа осматривал. Вероятно, защитники под конец все что могли, в бой отправили. Включая недоделанных тварей, что своих от чужих не отличают. Думать тварь заставить немногим легче, чем ее тело преобразовать. Иначе эта парочка в архиве бы не заперлась, как понимаю. Что угодно может быть. Может из защитников, и уцелел кто-то. Нечисть оставили крепость охранять, и ушли для примера. Или дверь архива, какой ни будь палкой подперли и ушли. Всякое может быть.
– Возможно,– согласился я,– а куда она тогда делась, если ее оставили?
– А ты уверен, что ее оставили? Даже если так, что угодно могло произойти. В подземелье нечисти было не выжить, как вход завалило. Даже этим тварям чем-то питаться надо. И спячка без пищи длиной в тысячу с лишним лет, это несколько многовато, даже для таких тварей. Наверху проще. Либо ушла, либо прибили.
– Понятно.
Далее я хотел задать вопрос, почему Сигурда так заволновало подземелье и «переделочный» гроб, но постеснялся. Решил, что целесообразнее такие вопросы задавать тет-а-тет, слишком личные. Тем более что любопытство парней прорвало плотину сдержанности, и они все втроем насели на колдуна, интересуясь его знаниями истории. Особенно усердствовал Хаген, явно заинтересовавшийся тем, о чем еще его вводили в заблуждение наши пропагандисты.
Случай поговорить представился на четвертый день. Как раз тогда, когда мы закончили чистку подземелий окончательно. Включая раскапывание и просеивание грязи и мусора, оставшихся на месте той же, например мебели. Дивидендов последнее принесло немного на фоне общей добычи, но было оправданно. Не тот богат, кто много зарабатывает, а тот, кто деньгами не разбрасывается.
Вечером Сигурд лично поджег дрова в будущей могиле, куда мы под его руководством не поленились стащить все кости, которые удалось найти в крепости. Осталось только рассортировать остатки найденного имущества и зарыть могильник. Но это уже на следующий день.
Общественность, включая рабов, удалилась в лагерь, а сам старик присел у остатков стены замка и оттуда смотрел на пылающий костер. Я решил, что он достаточно размяк для правдивых ответов, его поведение внизу ясно говорило, что рассказал он об этом подземелье далеко не все:
– Можно личный вопрос задать? Старик удивленно повернул голову:
– О чем?
– О твоем прошлом.– Решился я.
– Ну что ж говори,– на секунду задумавшись, хмыкнул старик.
– Почему тебя это подземелье так взволновало?– начал я,– внизу ты как будто по могиле матери ходил. Этот гроб гладил, будто он тебе ранее знаком был. Кости в камерах лично собирал. Мне вот и стало интересно, где ты это все ранее мог видеть, и почему это тебя так волнует? Колдун задумался:
– На это только ты внимание обратил?
– Нет, все. Но у парней это из ленивого интереса не вышло. Мало ли что в твоей жизни бывало. Тем более Аскель молодой, его больше деньги и артефакты интересуют, а Гейру Хаген рассказал, он сам этого не видел. Старик оглянулся по сторонам с задумчивым выражением на лице.
– Все на стоянке, никто не подслушает.– Невозмутимо сказал я. Старик опять хмыкнул.
– Тяжело с тобой общаться. Постоянно забываешь, кто ты на самом деле. Облик постоянно с толку сбивает, если самому себе не напоминать.
Кинул взгляд в сторону костра и задумался. Я не мешал. Ответит – хорошо. Не ответит – ничего страшного. Лишь бы врать не начал.
– Ну что ж. Хорошо. Отвечу тебе, коли заметил. Все равно рано или поздно узнаешь.– Подумав, решился старик.
– Правильно ты меня понял, юноша, действительно мне этот артефакт знаком и подземелье, не это, такое же тоже.– Задумался на несколько секунд, толи, думая как сформулировать, толи, решаясь открыть карты, – и такие же камеры мне знакомы. Я в них сидел. И в гробу этом мне полежать довелось. Правда, трансформации я не помню. Помню только боль. Уже потом, после нее.
Я обалдел. Нет, у меня были сомнения касательно старого колдуна, его истинного возраста в том числе, но то, что старый хрен коптит небо почти полторы тысячи лет, меня все же несколько удивило. Мягко говоря. Данное предположение у меня ранее, правда тоже всплывало, но отметалось за недостатком доказательств и явной неправдоподобности.
– Так ты что, во времена Империи родился?
– Конечно.
– Еще скажи, в легионах повоевать успел!
– Успел. – Спокойно кивнул старик. – Только императорские конные егеря, а не легионы. Императорская гвардия. Третья когорта. Орочья.
Вообще термины легион и когорта я перевел в контексте, как наиболее близкие по смыслу. С тем же успехом легион можно было назвать полком или бригадой, а когорту батальоном.
Новость надо было осмыслить, а то я не знал что спросить, мысли разбегались, интересовало все. Наконец вычленил основной вопрос, решив, что расспрашивать надо по порядку:
– Так ты помнишь, как тебя трансформировали? Сколько же тебе лет?
– Именно как трансформировали, не помню. Помню как ложили в этот ящик, помню боль, помню, как очнулся в камере. Не более того. Кроме того, помню, как выглядели тогда подземелья. Колдунов что нас превращали, легионеров что охраняли. В общем, почти все.
– А кем ты был до трансформации, вспомнить не удалось?– Поневоле заинтересовался я, памятуя о рассказе того же колдуна о чистки памяти трансформируемых эльфов. Первичная тема для общения была найдена. Старик задумался, внимательно рассматривая меня. Потом решился:
– О том, что надо молчать обо всем, что услышишь касательно лично меня, тебе напоминать надо?
– Нет,– ответил я. Я действительно старика понял, он был в своем праве.
– Почему же не удалось,– продолжил колдун,– удалось. Собственно я и не забывал. Стереть память мне не смогли.
– И как?– подразумевалось, что выжил. Колдуны империи явно не потерпели бы брака в работе. Старик меня понял:
– Вообще-то почти случайно. Я был уже достаточно большим, когда в плен попал, для того чтобы заклятия защищающие разум были наложены. Так что прочитать меня не удалось, не до ни после трансформации. Под нож тоже пускать не стали, толи перспективный материал пожалели, толи меня самого. Вдобавок от заклятий, что память стирают, защита разума обычно бессильна. Так что причин считать, что память стереть не удалось, у них не было. Ну и у меня ума хватило понять, как себя вести. Повезло дважды, что в камере нас двое было, можно было посмотреть, что можно помнить, а что нет и главное, заклятье хоть и не подействовало как надо, но на какое-то время память приглушило.
– И что ты…– я хотел поинтересоваться, почему, коли Сигурд сохранил память, он сохранил верность Империи. Явно при его захвате без крови родных не обошлось. Старик опять понял меня, не дав закончить фразу:
-Хочешь знать, почему я Империи верно служил? Хотя она моего отца убила? Мать не знаю, наверное, тоже погибла.
– Конечно,– кивнул я.
– А причину я тебе уже говорил. Эдикт Совета Князей. Может быть, я бы и не поверил, коли ребенком в неволю попал, не знал еще, как дома эльфов друг друга любят. Перебежал бы к ним и меня тихо в каком ни будь подвале и удавили. Да судьба иначе сложилась, показали родственнички свое истинное лицо и мое место в этом мире. Вовремя показали.
– Как это?
– Очень просто, мальчик. Приносящие Смерть всех эльфийских домов во исполнение Эдикта занялись уничтожением как орков, так и лабораторий что их трансформируют. В одном из них не повезло оказаться и мне.
– В смысле не повезло?
– В самом прямом. Вырезали охрану наверху, а потом почти всех в подземельях. Кое-кто отбился, в лабораториях там забаррикадировался, или спрятаться удалось. Я, честно говоря, тут несколько удивился, что с уцелевшим источником энергии защитников, людям лаборатории взять удалось. Тогда же, из тех, кто был в камерах, выжил один я.
-Так они что, всех подряд резали?
– Разумеется. Я, понятно, уже к тому времени позеленеть успел и вообще нас на днях отправлять собирались. А вот напротив моей была камера с новенькими, их ни то что трансформировать, даже память подтереть не успели. Те как Приносящих увидали, так радоваться начали. Только недолго. Тот спросил, из какого они дома, сказал, что передаст соболезнования, как увидит их родичей, и прикончил обоих. Мечом прямо через решетку. Мальчишки даже удивиться не успели.
– А зачем они это сделали?
– Как зачем? Этот Приносящий Смерть что делал? Эдикт исполнял. Как он узнает, трансформирован пацан или нет, первое время облик то не меняется? Да и вообще, откуда он знал, какие еще эксперименты на них могли ставить? Вдобавок мальчишки ни его дома и тащить их по лесам от погони скрываясь, удовольствие тоже небольшое. А если дом враждебный, то друзьями все равно не станет. Попытаться помочь он им не захотел, даже если мог попытаться. Предпочел убить.
– Как зачем? Этот Приносящий Смерть что делал? Эдикт исполнял. Как он узнает, трансформирован пацан или нет, первое время облик то не меняется? Да и вообще, откуда он знал, какие еще эксперименты на них могли ставить? Вдобавок мальчишки ни его дома и тащить их по лесам от погони скрываясь, удовольствие тоже небольшое. А если дом враждебный, то друзьями все равно не станет. Попытаться помочь он им не захотел, даже если мог попытаться. Предпочел убить.
– А ты как уцелел?
– А я к решетке не пошел когда звали. Вот меня к стене болтом и пригвоздили. Даже успел дернуться, поэтому ублюдок в сердце не попал. А вот сокамерник послушался. Его мечом пропороли.
– Когда выносили трупы, обнаружили?
– Не совсем. Я вовремя очнулся, когда по коридору уже егеря ходили. Ну и застонал.
– Как еще выдал себя потом… В бреду то!
– В общем-то, выдал. Сразу же. Когда меня на руках наверх несли. Меня несут, а я кровью булькаю и умоляю найти этих Приносящих и убить. Всех. На эльфийском. Опять повезло, что сотник Императорских егерей не в курсе был, на какую глубину эльфам перед трансформацией память чистят. А уцелевших колдунов поблизости не случилось. Потом-то он понял, что я все помню, но уже поздно было.
– Что поздно?
– Я уже у него приемным сыном был.
– Что-о-о?!!
– Понравился я ему, тем, что убить их всех просил.– Старик засмеялся.– Сына у него не было, умер как раз перед этим. Две дочери хоть и остались да толку? Он хотел родовое имя сохранить. И тут я, кровью булькая за себя отомстить, прошу, причем именно в этот день у отца траур по сыну кончился. Он и загадал, что если я выживу, то меня усыновит. Ну и как раз тогда, из серых орков вторую когорту егерей в гвардии собрались формировать. А до той поры Императорских Егерей была всего одна когорта, тысяча человек. Это десять сотников. И все Императору известны. Коли один из них в ходе разбирательства обстоятельств нападения, у самого Императора милости просит, единственного уцелевшего в подземелье ребенка усыновить и Император не возражает, кто усыновлению может помешать?
– И что дальше?
– Да ничего,– пожал плечами старик,– я уже был для него сыном. А он для меня отцом. Так что опять повезло. Мне в молодости почти, так же как и тебе, сейчас, удача перла. Так что я один из немногих из первого поколения зеленых орков, кто в семье воспитывался, а не в воинской школе. Серых-то орчат, к тому времени модно было если не усыновлять, то воспитывать. Так что старик рискнул промолчать. Ну а я его не подвел. Это мой второй отец. Я, в общем-то, не за империю воевал. Я воевал за империю, которой служит мой папа. Вдобавок к тому времени как настала пора в бой идти я уже этот эльфийский Эдикт наизусть помнил. А зрелище того, как Приносящие Смерть детей в камерах убивают, до сих пор не забыл. Он даже женить меня успел на своей младшей, по старому кодексу, прежде чем с Императрицей в шторме не погиб.
– В смысле старому кодексу?
– Ранее усыновленный мог получить имущество, земли и прочее от своего приемного отца. Но не мог получить родовую фамилию. Полное усыновление шло только после женитьбы на своей сводной сестре или другой близкой родственнице по принявшему клану, со всеми правами и обязанностями.
– Понятно.
Мысли путались, настолько многое хотелось у старика спросить. Наконец родил:
– Так сколько ты раз женат-то был? И детей у тебя должно быть много! Так мы все, что выходит твои потомки?
– Ну, допустим далеко не все. Ты как и все А"Корты действительно один из моих правнуков. В А"Кайлах тоже моя кровь течет, Бард А"Кайл мою дочь за себя взял. Да и позже от меня бабы там рожали. В других кланах мои потомки тоже конечно есть, но гораздо меньше. Да и те в основном через жен. Кстати, ты по моей первой жене правнук. Про которую я тебе сейчас рассказывал. Так что кровь Вермунда А"Корта течет и в твоих жилах, мальчик.
Я был в шоке. Еще один дед. Да еще какой! Патриарх, туды его в качель. Интересно, а оставшаяся парочка знает? Последним и поинтересовался:
– А старики знают?– Получить ответ стоило именно сейчас, во избежание неприятных ситуаций в будущем.
– Кто я? Ярл знает. Нас из первого поколения выжило четверо. Все мы ярлам, конунгу и кое-кому из их ближников известны наперечет. Даже в Кругу Ярлов участвуем, коли есть желание.
– И никто не возражает?
– Чего-о-о? Кто же, наши же внуки и правнуки запретят, что что-ли?
– И что,– я замялся, ища, как правильно выразится,– никто из ваших детей такой же долгой жизни не унаследовал?
– Нет. Даже от эльфиек, по какой-то причине. Хотя если честно в последнем не уверен. Всех мне известных помесей между нами, орками первого поколения и эльфами убили задолго до наступления старости.
– Ты говорил, что у тебя от эльфы дети были?
– Были. Двое. Оба погибли вместе с матерью.– Отрезал мой новоиспеченный, если точнее то староиспеченный дедуля. Из деликатности я не стал настаивать на освещения данного отрезка его воспоминаний. Понятно, неприятная тема.
Новости следовало обдумать, чтобы продолжить расспросы позже, пока же решил поинтересоваться только одним вопросом, напоследок:
– Коли тебе память стереть не сумели, тогда ты помнишь, к какому дому принадлежал?– Не сказать, что меня бы сильно заволновало коли пришлось бы резать дальних родственников, но было все равно любопытно.
– Конечно, помню,– ответил старик, лениво махнув рукой.– Дом Черного Дракона.
– Сколько там у них, ушастых, этих драконов?– Поневоле хмыкнул я.
– Сейчас или тогда? Серебряные, ты с ними встречался, Белые Драконы когда-то давно отделились от Серебряных, с взаимной резней естественно, были обескровлены в Войну и Мором, окончательно уничтожены Серебряными после. Черные Драконы, дом уничтожен императорской армией. Красные Драконы в силе и сейчас, первейшие союзники Серебряных. Было четыре Дома Драконов, если не считать того, что Серебряные признали мятежников Домом только в Войну, осталось два. Может, из моих родичей кто и уцелел, но явно немногие. Да и те думаю, присягнули другим Домам. Кровные враги были и у нас. Значков с Черным Драконом мне за все эти годы еще не попадалось.
– А кто твои родители по положению были?– продолжил я расспросы.
– Интересно, какого ты рода?– хмыкнул старик,– Интересуешься корнями? Радуйся. В клане наш род был одним из Старших. А мой отец, твой очень далекий прадед был сотником Приносящих Смерть Дома. Одним из которых предстояло стать и мне. Именно поэтому колдуны Империи ни в памяти моей порыться не могли, ни стереть ее. Защиту мне лично отец ставил, не слабый был маг, как я теперь понимаю, вдобавок один из главных убийц Дома. Вот и постарался предусмотреть все, как касательно моей будущей службы, так и моей же безопасности. Врагов у него и среди своих, как я сейчас догадываюсь, хватало. Все. Хватит. Пищи для размышлений вполне достаточно.
Глава IV
Тешить простое любопытство относительно воспоминаний старика, я не видел никакого смысла. Его Дом был уничтожен, а расспрашивать, какими он запомнил про своих родителей, было как минимум невежливо. Куда больше меня интересовали воспоминания прадедули о его более зрелом возрасте. Той же Войне, например. Что представлял из себя Мор было ясно и так. Вымирающие города и деревни, тысячи беженцев, на этом фоне резня с оккупантами и своими же с целью захвата ресурсов для выживания, той же жратвы например.
С другой стороны, рутина меня тоже не интересовала. Армии во все времена одинаковы. Войны тоже, с точки зрения рядового солдата, по крайней мере. То, что в одном случае он таскает копье, меч и доспехи, а во втором автомат с бронежилетом, дела шибко не меняет. Что представляли собой эльфы, я уже знал и сам, представление об их вооружении и тактике на сегодняшний момент тоже имел, расспрашивать об том же самом времен Войны стоило только в случае попытки написать трактат по военному исскуству, с названием типа « Эволюция тактики эльфов с течением тысячелетий». Люди интересовали меня еще меньше. Не в последнюю очередь, оттого что в Мор они явно потеряли боевой опыт войны с Империей полностью.
Но для того чтобы расспрашивать Сигурда о Войне, надо было о ней что-то знать. Знал я немного. Причем заметную часть из рассказов колдуна. О гибели флота Империи во главе с Императрицей, по ее собственной вине в том числе. Тут оказывается вместе с ней еще, и мой далекий прадед погиб, приемный отец Сигурда и родной – его первой жены. Потомком которых являюсь я и весь род А"Корт. Кстати говоря, рассказ старика навел меня на мысль, как его звали когда-то. Уж кого, а отцов основателей рода у нас помнили, тем более что подвигов за ними числилось изрядно. Вдобавок озвученная фамилия Вермунда А'Корта не оставляла просторов для размышлений. Сигурд в глубокой древности не мог быть никем, кроме легендарного колдуна Сигмунда А'Корта, главаря банды зеленых орков от членов которой наш род и повел историю. Что род принял родовую фамилию именно от него, не скрывалось, но в подробности никто не вдавался.