Они поднялись на гору, и журналистка поинтересовалась:
– Ну, куда идти теперь?
Сомов огляделся:
– Если не ошибаюсь, давайте повернем направо. Вилла должна предстать перед нами метров через пятьсот.
Он не ошибся. Сам шикарный дом, конечно, не был виден с суши, однако железный забор загородил им путь довольно скоро. Словно из-под земли вынырнули два накачанных парня, похожих, как близнецы, с тупыми выражениями грубых лиц. Они умели лишь махать кулаками, и хозяин, вероятно, использовал их как сторожевых собак. Один из них, облаченный в джинсы и зеленую футболку, недружелюбно спросил:
– Что вы здесь забыли?
Лена послала ему очаровательную улыбку, от которой смягчился бы даже самый жестокий человек:
– Здравствуйте, молодые люди! Мы совершенно случайно увидели прекрасную виллу на скале. В таком доме может поселиться только очень известный и богатый господин. Поскольку я журналист и у меня в этом поселке собственная газета, кстати, очень популярная, я решила взять у него интервью.
Бравые ребята и бровью не повели:
– Наш хозяин не нуждается ни в каких интервью. И поэтому наш вам совет – катитесь отсюда подальше и больше не появляйтесь. В следующий раз мы спустим вас с обрыва.
– А почему так невежливо? – вступил Леонид.
– Пока еще мы очень вежливы, парень. Но ты можешь нас достать и тогда на собственной шкуре почувствуешь, что такое невежливость.
Качки угрожающе двинулись на журналистку и оперативника. Лена поняла: им сюда не пробиться.
– О’кей, мы уходим, – с достоинством произнесла она. – Жаль, что вашему хозяину попались такие охранники. Когда-нибудь он влипнет с вами в историю.
Елена повернулась к ним прямой, как палка, спиной. Сторожевые псы выругались матом. Леонид подхватил подругу под локоть:
– Давай поторопимся.
Барышева выдернула руку:
– Не хочу, чтобы они подумали о нас как о трусах.
– Ну и дурочка, – Сомов все равно тащил ее от забора. – Они не собираются ничего думать. И вообще, эти ребята такой категории: они сначала бьют.
Журналистка вздохнула:
– Жаль, не удалось проникнуть во дворец.
Сомов пожал плечами:
– Кто знает, может, оно и к лучшему. И все же одно я уяснил: здесь живет не представитель московского бомонда, а какой-нибудь криминальный авторитет. Поверь: даже если бы дверь отворил он сам, то нам бы не обрадовался.
Лена фыркнула:
– Ты можешь ошибаться.
– Вряд ли, – уверенно произнес Леонид. – Кстати, мы перешли на «ты». Мне кажется, давно пора было это сделать. Не возражаешь?
Она помотала головой:
– Нисколько.
– Тогда, надеюсь, не будешь возражать и против ресторана. Я тебя приглашаю, чтобы заесть и запить горечь поражения. Какой ресторан в вашем поселке считается самым крутым?
Лена долго думала:
– Пожалуй, «Коралл». Во всяком случае, вся крутизна пасется именно в нем.
– Тогда веди меня.
Сомов взял ее под руку, и через десять минут они стояли у одноэтажного здания – с виду обычной стекляшки. Впечатление производили только массивная дверь и махровые занавеси темно-синего цвета. Однако у ресторана в ряд выстроились дорогие иномарки, и это говорило о его популярности среди населения, не считающего каждую копейку. Барышева вошла в помещение и быстро направилась к свободному столику, провожаемая взглядами посетителей. Наверное, кто-то знал журналистку, а кто-то любовался красивой девушкой. Леонид последовал за ней.
– Садись, – она указала ему на стул. – Здесь быстро обслуживают.
И действительно, вскоре официант с гордым видом протягивал им меню.
– Заказывай сама, – попросил Сомов. – И не смотри на цены.
– Прекрасно.
Лена углубилась в меню, а оперативник бросил взгляд на открывшуюся дверь и не пожалел об этом. В ресторане появились новые посетители. Импозантный, шикарно одетый стройный мужчина лет сорока пяти, красивый, как герой голливудского фильма, вел под руку очаровательную девушку лет на двадцать моложе. При виде ее Сомов открыл рот. Приреченск был гораздо больше Мидаса, и тем не менее ему еще никогда не попадалась такая прелестная женщина. Волосы цвета спелой пшеницы свободно падали на ее точеные, покрытые золотистым загаром плечи. Полные губы говорили о страстности, высокие скулы и чуть раскосые глаза придавали пикантность прекрасному лицу. Она гордо прошествовала со своим спутником к столику, вероятно, ожидавшему именно их. Эта пара была интригующе красива, как мелодия Моцарта. Очарованный Леонид не услышал, что ему Лена говорила. Только сильный толчок в бок привел его в нормальное состояние. Журналистка засмеялась:
– Наше высшее общество тоже способно производить впечатление!
– Кто это? – спросил Сомов.
Она испытывающе посмотрела на него:
– Ты о ком?
– Вон та пара.
Барышева хмыкнула:
– Он – ничего особенного, просто главный врач нашей больницы Андрей Григорьев. Она – дочь владельца единственного в поселке огромного супермаркета Алина Придворова.
– Они встречаются? – удивился оперативник.
– А тебя смущает возраст? – поинтересовалась спутница. – Не только встречаются, но и собираются пожениться. И господин Придворов уже дал родительское благословение.
Официант принес им сок и небрежно поставил стаканы на стол. Парень с ходу определял посетителей, которые снабдят его щедрыми чаевыми. Журналистка и оперативник не относились к этой категории. Сомов глотнул и чуть не поперхнулся:
– Ты хочешь сказать, что местный толстосум разрешил своей доченьке выйти за врача?
– Главного, – поправила она.
– И тебе это не кажется странным? Судя по возрасту, парень женится уже не первый раз.
– Второй, – уточнила Елена. – А разве это запрещено? Он в настоящее время свободен, как ветер. Это во-первых. А во-вторых, во всем Мидасе найдется, может, человек десять, которые согласились бы взять эту девицу в жены, если бы ее папаша обещал заплатить за это хорошие деньги.
Леонид сделал большие глаза:
– Да ты что?
Барышева не смутилась:
– О, ее достоинства трудно все запомнить. Она самая закоренелая нимфоманка. Бросается на мужчин и в трезвом, и в пьяном состоянии. Всем известна ее биография. Спать с мужиками, причем со всеми подряд, Алина начала еще в школе. Отец отправил ее учиться в Швейцарию, однако там не потерпели такого поведения. Девушка вернулась и при помощи придворовских денег осела в Москве в университете, намереваясь получить экономическое образование. Стоит ли говорить, что и оттуда ее поперли! Ходили слухи, будто Алина все же окончила Таврический университет заочно, то есть диплом привезли ей домой. Впрочем, надо отдать ей должное. Она никогда и не стремилась получить высшее образование. Сейчас она безвылазно сидит здесь, потому что папа предпочитает не отпускать ее от себя. Где появляется эта милая девушка, там происходит заварушка и не обходится без некрасивых историй. Теперь тебе понятно, почему Придворов даже рад, что Андрей на ней женится? Он один смог хоть как-то обуздать экстравагантную даму.
Сомов поднял брови:
– Как же согласилась она? При таком характере… Или Алина действительно в него влюблена?
Лена пожала плечами:
– А ее согласия никто не спрашивал. По-моему, ей по барабану. Она все равно ухитряется вырываться из плена и вести себя так, как ей нравится.
Заинтересованный оперативник не отрывал глаз от странной пары. Григорьев заказывал блюда, а девушка сидела со скучающим видом. Леонида поразило, что в жаркий день на ней было платье с длинными рукавами, пусть и из дорогой легкой материи. Вдруг дверь ресторана распахнулась, и высокий атлетически сложенный парень с наглым лицом отставной звезды Голливуда ввалился в зал и, заметив Алину, свистнул и помахал ей рукой. Леонид поразился переменам, мгновенно происшедшим в девушке. Большие подведенные глаза загорелись задорным блеском, изящное тело напряглось, она послала гостю самую очаровательную улыбку, а потом, не выдержав, вскочила и кинулась к нему. Врач не успел ее удержать, и через секунду Алина уже висела на парне, как гирлянда на елке. Сомов перевел взгляд на Андрея. Выругавшись, тот резко отодвинул стул и подошел к целующейся у всех на глазах парочке и сказал пару слов. Парень покраснел и смутился, однако Алина не повела и бровью.
– Сегодня я хочу провести день со старым знакомым, – заявила она во всеуслышание. – Ты можешь не волноваться. К тебе в постель я вернусь вечером.
Теперь побагровел врач. Он схватил девушку за локоть:
– Мы уходим немедленно.
Она расхохоталась громким смехом проститутки:
– Попробуй меня увести.
К счастью для главного врача, знакомый Алины оказался на его стороне. Вдвоем они спеленали будущую жену Григорьева, и Андрей, махнув официанту рукой, потащил Алину к выходу. Сомов заметил, как оба сели в черный «Хаммер».
– А машинка у простого доктора нехилая. Вот как выгодно быть зятем богатого человека.
Барышева усмехнулась:
– Я считаю, за такой груз, как доченька, Придворов должен купить молодоженам дворец.
– Может, и эта покупка не за горами.
Официант принес заказ, и оперативник с журналисткой с жадностью набросились на еду. Лена ничего не видела, кроме того, что было в тарелке, а Леонид время от времени обводил зал заинтересованным взглядом. Их столик находился у самого входа, и никто не оставался незамеченным. Капитана поразила одна деталь: у большинства клиентов глаза блестели лихорадочным блеском, зрачки были неестественно расширены, хотя рюмки с алкогольными напитками стояли не перед каждым. Создавалось такое впечатление, что ресторан полон наркоманов. Впрочем, может, это действие жары? Он обратился к своей спутнице:
– Ты никогда не писала статью о наркомании в вашем поселке?
Она кивнула:
– Писала. А почему ты вдруг спросил?
Оперативник отложил вилку:
– Потому что у меня создалось впечатление, что добрая половина зала употребляет наркотики. Так о чем говорилось в твоей статье?
Девушка замялась:
– Понимаешь, писала – это, пожалуй, не совсем правильно. В мою газету однажды пришло анонимное письмо. Его автор, женщина, сообщала, что ее сын умер от передозировки и, если я захочу, она готова предоставить мне целую кипу материала о наркопритонах и распространителях наркотиков. «Для города это будет бомба», – заявила незнакомка, однако свои координаты раскрывать не стала. Мне предлагалось, если я согласна и ничего не боюсь, потому что последствия обязательно будут, в определенный день и определенное время оставить на скамейке в парке газету с ответной запиской внутри. Я так и поступила, сообщив, что это дело меня заинтриговало.
Сомов подался вперед:
– И что дальше?
Лена отправила в рот кусок сочного, хорошо прожаренного мяса:
– А ничего. Больше писем не было. Я попыталась работать одна и отправилась на свою голову в наш отдел полиции. Начальник с первых моих фраз побелел, как полотно, и раскрыл пасть, – она всплеснула руками. – Ты не представляешь, как он орал! Речь была долгой, но ее смысл можно раскрыть двумя предложениями: если я еще раз посмею облюбовать подобную тему и опозорить наш поселок, то моя газетенка в тот же день прекратит свое существование.
Оперативник опустил глаза в тарелку:
– И больше ты не касалась этого вопроса?
Барышева усмехнулась:
– Ты плохо меня знаешь. Я попробовала продолжить расследование. Благо наркоманы встречаются на каждом шагу. При помощи денег, в которых эта братия всегда испытывает нужду, я пыталась разговорить одну пару. Они обещали подумать и за вознаграждение раскрыть имя поставщика.
Леонид слушал с неослабевающим вниманием:
– И?..
Журналистка вздохнула:
– И на следующий день меня пытались убить. Вечером я вышла из редакции, и молодой парень, судя по всему, наркоман, напал на меня с ножом и непременно убил бы, если бы не парочка курортников, двое здоровенных мужиков, наверняка военных, которым удалось скрутить его и вызвать полицию. А утром мне позвонил начальник. Он выразил соболезнование, посетовал, что ничего не смог предъявить моему несостоявшемуся убийце и вынужден был отпустить его.
– Все эти наркоманы непредсказуемы, – вещал он. – Парень уверяет, что не собирался вас убивать. Просто ему что-то померещилось.
Я истерически заорала:
– Значит, мне ждать повторного нападения? Вы думаете, я поверила в его сказки? Он поджидал именно меня и именно меня хотел отправить на тот свет!
Капитан не обратил на мои вопли никакого внимания:
– У него влиятельная родня. Они поклялись, что завтра он будет в клинике. А тебе это послужит уроком. Никогда больше не влезай в такие дела!
Естественно, я поклялась, что не буду. Мне еще не хочется умирать.
Леонид нахмурился:
– Так, понятно. У тебя не возникало мысли, что начальник вашего отделения причастен к распространению наркотиков?
Лена отвела глаза:
– Допустим, да. И что дальше? Я не хочу с ними связываться.
– А если бы связался кто-то другой, ты бы помогла?
Она поковыряла вилкой овощи:
– Не знаю.
– Понятно.
Сомов снова углубился в еду, и некоторое время они молчали. Первой нарушила тишину Барышева:
– Ты собираешься бороться с мафией, если такая здесь есть?
Оперативник усмехнулся:
– А что может сделать один человек?
Журналистка кивнула и встала:
– Ну, все, обед окончен. Пойдем?
– Да, конечно.
У входа в ресторан Леонид проговорил:
– После того что я узнал от тебя, я не хочу, чтобы нас видели вместе. Всем известно, кто я такой, и из-за боязни они могут причинить тебе вред. Так что лучше мне тебя не провожать.
Она наморщила лоб, словно раздумывая:
– Да, наверное, ты прав. До встречи. Мне еще надо заскочить в редакцию.
– Пока.
Несколько секунд оперативник смотрел вслед уходящей подруге, а потом двинулся в сторону пансионата. Он уже несколько раз проходил мимо маленькой смотровой площадки, на которой никогда не бывало народа, но теперь его внимание привлекла знакомая женская фигура в белом платье с длинными рукавами. Алина Придворова! И в полном одиночестве! Интересно, как ей удалось вырваться из цепких рук жениха! Девушка его интересовала. Прыгнув сразу через три ступеньки, он подошел к ней. Алина смотрела на море и нервно курила. Дочь миллионера не обратила на подошедшего никакого внимания. Наверно, люди не ее круга казались ей кем-то вроде муравьев. И все же Леонид рискнул заговорить:
– Здравствуйте, Алина.
Придворова лениво обернулась и изучающе уставилась на капитана:
– Разве мы знакомы?
Он послал ей самую обворожительную улыбку:
– Кто же не знает вас?
– А кто все-таки вы?
Ее большие глаза неестественно блестели. Длинные тонкие пальцы дрожали. Несмотря на жаркий вечер, Придворова мерзла.
– Я увидел вас в ресторане и влюбился. Признаться, меня очень огорчило, когда мои знакомые сообщили, кто вы, и указали на вашего жениха.
Ее губы чуть шевельнулись. Сомов продолжал:
– Зачем такая девушка выходит замуж за простого врача? Вы действительно влюблены в него?
Она щелчком отправила сигарету вниз:
– А он не простой врач.
Оперативник усмехнулся:
– Не простой врач? Как понимать данную фразу?
В ее изящной руке появилась другая сигарета:
– У него денег не меньше, чем у отца. Только ни тот, ни другой не хотят снабжать ими меня. Может, вы немного подкинете, если я вам нравлюсь? Кстати, в долгу я не останусь. Здесь неподалеку живет моя подруга. Она предоставит квартиру в наше распоряжение. Как вам такое предложение?
Сомов раздумывал, что ответить. Нет, естественно, спать с ней он не собирался. Однако дочь влиятельного человека могла многое рассказать об этом поселке. Оперативник уже открыл рот, чтобы спросить, сколько же ей надо, как вдруг девушка начала чихать. Она сотрясалась от дрожи. Внезапно Сомов осознал, почему Алина носит платья с длинными рукавами и почему ей не дают денег. Да она же самая натуральная наркоманка! Именно поэтому отец, не интересуясь ее мнением, выдает дочь за врача. В звуки, издаваемые Придворовой, вклинился визг тормозов. Огромный «Хаммер» пристроился возле смотровой площадки, и рассерженный Григорьев выпрыгнул из него и бросился к невесте:
– Пойдем домой!
Он недовольно покосился на стоявшего с ней Сомова.
– Это твой новый кавалер? Убирайтесь вон, вам не обломится. Это моя невеста.
Леонид с любопытством разглядывал Андрея. Да, что ни говори, а он не выглядел простым врачом. Поселковый доктор не носит костюмы и обувь от ведущих зарубежных производителей и не душится дорогим парфюмом.
– Я тут, собственно, любуюсь морем, – вставил он. – Ваша невеста совершенно случайно оказалась рядом.
– Мне такие случайности не нравятся, – буркнул Григорьев и потащил упирающуюся девушку к машине. Он буквально затолкал ее на переднее сиденье, и дверь с шумом захлопнулась. Сомов посмотрел вслед отъехавшей машине, благо смотровая площадка, находившаяся на возвышении, позволяла долго наблюдать за ней. Дорогой джип свернул на дорогу, ведущую к богатым особнякам. Везет же некоторым!
Леонид стал медленно спускаться вниз, когда его мобильный разразился мелодией Моцарта. Звонил Павел Киселев, причем из собственного кабинета:
– Привет отдыхающим!
– Привет! – радостно отозвался Леонид. Он впервые почувствовал, как соскучился по коллегам и родному городу. – Как дела?
– Помаленьку, – усмехнулся Павел. – Как Черное море? Наверное, из воды не вылезаешь?
– Когда получается дойти до пляжа, стараюсь сидеть в воде как можно дольше, – заверил его капитан.
– Счастливчик! У нас тут жара, а погрузиться некуда. Но, в общем, я звоню по другому поводу. Как тебе жители Мидаса?
Леонид не понял вопроса:
– Что значит – как? Обычные люди.
– Я не об этом, – отмахнулся коллега. – Тут такая петрушка. Короче, сегодня нашему Алексею Михайловичу звонил генерал из Крыма. Ну, тот самый, о котором я тебе уже говорил. Так вот, ему постоянно поступают жалобы, что в поселке много наркоманов и вовсю идет торговля наркотиками. Генерал, естественно, засылал с проверкой своих людей, однако в Мидасе круговая порука. Ты понимаешь: когда речь идет о таких вещах, остающихся безнаказанными, сразу возникают мысли о крыше, да не простой. Понятно, наркомафию крышует кто-то из полиции. Кравченко просит тебя, пока ты еще там, разведать по этому поводу хоть самую малость. Он, видишь ли, чем-то обязан генералу.