может привести к хорошим последствиям для вас.
– Хорошие последствия – это самое клевое дело для меня, босс.
– Отлично, а для меня самое клевое дело – это сотрудничество, – Риоз улыбнулся и тихо
шепнул Дуцему Барру: – Надеюсь, что "клевое" значит именно то, что я думаю. Вы когда-нибудь
слыхали столь варварский жаргон?
Деверс произнес с кротким видом:
– Прекрасно. Я усек. Но о каком сотрудничестве вы толкуете, босс? Чтоб сказать вам
начистоту, я не очень-то понимаю, куда я угодил, – он осмотрелся. – Где это местечко, к примеру, и о
чем вообще речь?
– Ах, я со своей стороны не представился. Прошу прощения, – Риоз был в веселом настроении.
– Этот господин – Дуцем Барр, патриций Империи. Я же – Бел Риоз, Пэр Империи и генерал третьего
класса в вооруженных силах Его Императорского Величества.
Челюсть торговца отвисла.
– Империя! Я хочу сказать, старая Империя, о которой мы учили в школе? Ух ты! Вот это да!
А я-то всегда представлял, что ее больше не существует.
– Посмотрите вокруг себя. Вот она, – грозно сказал Риоз.
– Мог бы уже и сам догадаться, – Латан Деверс задрал бороду кверху. – Мое корыто захватила
здоровенная эскадрилья до блеска надраенных суденышек. Такой не могло бы выслать ни одно
королевство Периферии. – Морща лоб, он осведомился: – Так в чем состоит игра, босс? Или мне
следует величать вас генералом?
– Игра – это война.
– Империя против Установления?
– Правильно.
– А почему?
– Я думаю, вы знаете, почему.
Торговец пристально поглядел на него и покачал головой.
Риоз дал ему поразмыслить и мягко повторил:
– Я уверен, что вы знаете, почему.
Латан Деверс пробормотал:
– Жарковато здесь, – и встал, чтобы снять свою куртку с капюшоном.
Потом он снова уселся и вытянул ноги перед собой.
– Вы знаете, – сказал он непринужденно, – я так прикинул, что вы полагали, будто мне
следовало с гиканьем вскочить и расшвырять тут всех. Улучи я момент, я бы вцепился в вас прежде,
чем вы бы успели пошевелиться, и этот старый папаша, что сидит там и молчит себе, не очень-то смог
бы меня удержать.
– Но вы этого не сделали, – сообщил Риоз доверительно.
– Не сделал, – дружелюбно согласился Деверс. – Для начала скажем, что ваше убийство войны
бы не остановило, как я понимаю. Там, откуда вы явились, генералов хватает.
– Подмечено очень точно.
– А потом, секунды через две после того, как я бы до вас добрался, меня самого, вероятно,
сцапали бы и ухлопали быстро или, быть может, медленно, смотря как там у вас принято. Во всяком
случае, меня б убили, а это не входило в мои планы. Это просто невыгодно.
– Я же говорил, что вы человек здравомыслящий.
– Но вот чего мне бы хотелось, босс. Я бы предпочел, чтоб вы разъяснили мне: что вы имеете в
виду, говоря, будто я должен знать, зачем вы поперли на нас. Я не соображаю; а игру в отгадки
терпеть не могу.
– Да? А слышали вы когда-нибудь о Хари Селдоне?
– Нет. Я же сказал – я не люблю игру в отгадки.
Риоз искоса бросил взгляд на Дуцема Барра, который вежливо улыбнулся и опять принял
облик человека, погруженного в собственные грезы. Риоз произнес с гримасой на лице:
– Не играйте с нами в игры, Деверс. В вашем Установлении есть традиция, или басня, или
подлинная история – мне безразлично, что именно – о том, что в конце концов вы создадите Вторую
Империю. Я знаю весьма подробную версию психоисторической трепотни Хари Селдона и знаю ваши
конечные планы агрессии против Империи.
– Вон оно как! – Деверс задумчиво кивнул. – А кто вам рассказал все это?
– Разве это важно? – сказал Риоз с опасной вкрадчивостью. – Вы здесь не для того, чтобы
расспрашивать. Я желаю знать, что вам известно о Селдоновской Басне.
– Но если это басня…
– Не играйте словами, Деверс.
– И не собираюсь. Да я же прямо вам говорю – вы знаете столько же, сколько и я. Эта стряпня
выеденного яйца не стоит. У каждой планеты есть свои побасенки; они известны всем. Да, я слышал
болтовню в этом духе: Селдон, Вторая Империя и все такое. Этой ерундой вечером убаюкивают
детей. Юные оболтусы набиваются в гостиные с карманными проекторами и накачиваются боевиками
про Селдона. Но это совсем не для взрослых людей. Во всяком случае, не для смышленых взрослых, -
торговец покачал головой.
Глаза имперского генерала потемнели.
– Неужто в самом деле так? Вы зря лжете, дружище. Я был на планете Терминус. Я знаю ваше
Установление. Я смотрел ему в лицо.
– И вы расспрашиваете меня? Меня, когда я за десять лет не пробыл там и двух месяцев! Вы
зря теряете время. Но валяйте, воюйте, коли вас это так занимает.
И тут впервые заговорил Барр:
– Вы так уверены, что Установление победит?
Торговец обернулся. Он слегка покраснел, и на виске его белой полосой проступил старый
шрам.
– Ага, молчаливый партнер. Вы чего это? Разве я сказал что-нибудь подобное, док?
Риоз едва заметно кивнул Барру, и сивеннец тихим голосом продолжал:
– Ясно, что вас обеспокоила бы мысль о возможном поражении вашего мира в этой войне. Я-то
знаю. С моим миром так было однажды – и все еще продолжается.
Латан Деверс мял бороду, переводя взгляд с одного из своих собеседников на другого, потом
коротко рассмеялся.
– Он что, всегда эдак выражается, босс? Послушайте, – он посерьезнел, – что такое поражение?
Я видел войны и видел поражения. Ну и пусть победители берут верх. Мне ни к чему беспокоиться.
Ни мне, ни парням вроде меня, – он насмешливо тряхнул головой и продолжал с видимой
доверительностью. – На каждой планете обычно правят пять или шесть жирных обалдуев. Они как
следует получат по шее, но меня это не очень-то касается. Это ясно. Народ? Обыкновенная шантрапа?
Ну да, кого-то убьют, а остальные какое-то время будут платить дополнительные налоги. Но все само
собой образуется, само собой затухнет. И опять будет прежняя ситуация, с другими пятью или
шестью обожравшимися типами.
Ноздри Дуцема Барра раздулись и жилы на правой руке напряглись; но он промолчал.
Глаза Латана Деверса следили за ним и ничего не упустили. Он сказал:
– Смотрите сами. Я всю жизнь болтаюсь в космосе ради моих вещичек ценой в полтинник и за
грошовое жалованье от Объединения. Толстяки вон там, – он ткнул большим пальцем через плечо
назад, – сидят дома и получают мой годовой доход за минуту, снимая пенки с меня и мне подобных.
Допустим, что вы будете править Установлением. Мы все равно вам понадобимся. Вы будете
нуждаться в нас даже больше, чем Объединение – поскольку вы не будете знать, что к чему, а мы
можем приносить твердые деньги. Мы даже лучше договоримся с Империей. Да, вполне, а я – человек
дела. Если что-то приносит сальдо со знаком плюс, я за это.
И он уставился на обоих с ехидным и воинственным видом.
Несколько минут молчание не нарушалось. Затем из щели со стуком выкатился цилиндр.
Генерал щелчком открыл его, взглянул на мелко отпечатанный текст и размашисто включил все
визоры.
– Подготовьте план с указанием положения каждого корабля, занятого в боевых действиях.
Ждите приказа о вооруженной обороне.
Он потянулся за своим плащом. Застегивая его на плечах, он прошептал Барру, едва шевеля
напрягшимися губами:
– Я оставляю этого человека вам. Я ожидаю результатов. Это война, и при неудачах я могу
быть жесток. Помните!
Он ушел, отсалютовав обоим.
Латан Деверс взглянул ему вслед.
– Ну-ну, что-то наступило ему на больное место. Что происходит?
– Очевидно, сражение, – хрипло произнес Барр. – Силы Установления приближаются для
первой битвы. Вы бы лучше пошли со мной.
В комнате появились вооруженные солдаты. Поведение их было уважительным, лица -
суровыми. Деверс последовал за гордым сивеннским патриархом.
Помещение, в которое их привели, было поменьше и обставлено похуже. В нем были две
кровати, визор, а также душ и санузел. Солдаты вышли, и толстая дверь гулко захлопнулась.
– Н-да, – Деверс неодобрительно огляделся. – Это, похоже, надолго.
– Да, это так, – кратко бросил Барр и повернулся спиной.
Торговец сказал обеспокоенно:
– В чем состоит ваша игра, док?
– Я ни во что не играю. Вас поручили мне, вот и все.
Торговец поднялся и подошел. Его торс возвышался над неподвижным патрицием.
– Да? Но вы находитесь со мной в этой камере, а когда мы шли сюда, оружие было направлено
на вас так же, как и на меня. Слушайте, вы же прямо вскипели от моих мыслей насчет войны и мира.
Он безуспешно ждал ответа.
– Ладно, я вас спрошу кое-о-чем. Вы сказали, что вашу страну некогда отколошматили. А кто?
Люди на кометах из других галактик?
Барр поднял голову.
– Империя.
Барр поднял голову.
– Империя.
– Ах, вот как? Тогда что же вы здесь делаете?
Барр хранил красноречивое молчание.
Торговец выпятил нижнюю губу и медленно кивнул. Он снял плоский браслет, охватывавший
его правое запястье, и протянул патрицию.
– Что вы думаете об этом?
На левой руке он носил точно такой же.
Сивеннец взял украшение и, неторопливо последовав жесту торговца, надел его. Странное
покалывание в запястье быстро прошло.
Голос Деверса тут же изменился.
– Отлично, док, вы ухватили суть дела. Можете говорить спокойно. Если эта комната и
прослушивается, они ничего не разберут. Это исказитель поля – по схеме самого Мэллоу. Продается
за двадцать пять кредитов на всех планетах отсюда и до внешнего края. Вы получаете его бесплатно.
Не шевелите губами при разговоре, и все будет в порядке. Вы привыкнете к этому трюку.
Дуцем Барр ощутил внезапную усталость. В проницательных глазах торговца читались
требовательность и настойчивость. Барр чувствовал, что не сможет принять их вызова. Он сказал:
– Чего вы хотите? – слова неясно срывались с неподвижных губ.
– Я же вам говорил. Вы чего-то тут вякали насчет того, что у нас зовется патриотизмом. Но
ваш собственный мир был раздавлен Империей, а вы тут играете в мячик со светловолосым
имперским генералом. Не очень-то вяжется, а?
Барр произнес:
– Я сделал свое дело. Победоносный имперский вице-король мертв – благодаря мне.
– Вот как? Давно ли?
– Сорок лет назад.
– Сорок… лет… назад!.. – слова, казалось, произвели на торговца впечатление, и он нахмурился.
– Это немалое время, чтобы жить воспоминаниями. А щенок в генеральском мундире знает об этом?
Барр кивнул.
Глаза Деверса потемнели от раздумья.
– Вы хотите, чтобы Империя победила?
И старый сивеннский патриций взорвался в неожиданном гневе:
– Пусть Империя и все ее деяния погибнут во вселенской катастрофе! Вся Сивенна молит об
это денно и нощно. У меня некогда были братья, сестра, отец… Но сейчас у меня есть дети, внуки.
Генерал знает, где их отыскать.
Деверс ждал.
Барр шепотом продолжал:
– Но это не остановило бы меня, если бы риск был оправдан видимыми результатами. Мои
родственники будут знать, как им умереть.
Торговец мягко сказал:
– Вы некогда убили вице-короля, так? Знаете, я кое-что припоминаю. У нас как-то был мэр,
звали его Гобер Мэллоу. Он посетил Сивенну: это ведь ваша родина, не так ли? Он встретил там
человека по имени Барр.
Дуцем Барр уставился на него жестко, подозрительно:
– А вы что об этом знаете?
– То, что знает каждый торговец Установления. А вас, может быть, хитрый старикан, посадили
сюда, чтобы изображать сочувствие. Да, конечно, они наводили на вас свои пушки, и вы, разумеется,
ненавидите Империю и все отдадите, лишь бы ее прихлопнуть. И я доверяюсь вам и открываю вам
свое сердце. Генерал будет вами очень доволен. На такое можете не надеяться, док. И все же я бы
хотел, чтобы вы доказали, что вы – сын Онума Барра с Сивенны, шестой и самый младший,
избежавший резни.
Руки Дуцема Барра тряслись, когда он открывал плоский металлический ящик в стенной
нише. Предмет, который он достал, слабо звякнул в руках торговца.
– Посмотрите на это, – сказал Барр.
Деверс пристально оглядел эту вещь. Он приблизил утолщенное центральное звено цепочки к
глазам и тихо ругнулся.
– Либо это монограмма Мэллоу, либо я – не нюхавший космоса салажонок. И модель
пятидесятилетней давности.
Он поднял голову и улыбнулся.
– Вашу лапу, док. Атомная защита для одного человека – это все доказательства, которые мне
нужны, – и он протянул патрицию свою большую ладонь.
6. Фаворит
Из пустынных глубин возникли крошечные корабли и вонзились в самую гущу армады. Без
единого выстрела или энергетического удара они успели промчаться сквозь забитое кораблями
пространство, затем принялись наносить удары там и сям, пока имперские громадины гнались за
ними, подобные громыхающим зверям. Беззвучные вспышки озарили космос, когда два комарика
испарились в атомном распаде; остальные исчезли.
После безуспешной попытки найти их огромные корабли вернулись к первоначальному
заданию, продолжая построение, планета за планетой, гигантской паутины Охвата.
…Тщательно сшитый мундир Бродрига выглядел нарядно и прекрасно сидел на своем хозяине.
Его прогулка по садам уединенной планеты Ванда – ныне временной имперской штаб-квартиры -
была неспешной, выражение лица – мрачным.
Бел Риоз прогуливался вместе с ним; его полевая форма была расстегнута у воротничка и
имела печальный, однотонный серо-черный цвет.
Риоз указал на гладкую черную скамью под ароматным древовидным папоротником,
подставившим белому солнцу свои большие лапчатые листья.
– Взгляните, сударь. Это сохранилось со времен Империи. Украшенные скамьи, сделанные для
любовников, все еще стоят, невредимые и удобные, в то время как фабрики и дворцы превратились в
заброшенные руины.
Он уселся, но Тайный Секретарь Клеона II остался стоять перед ним, ловко сшибая точными
взмахами своего жезла из слоновой кости листья над его головой.
Риоз закинул ногу на ногу и предложил собеседнику сигарету. Вертя свою сигарету в пальцах,
он заговорил:
– Я и не сомневался, что Его Императорское Величество, будучи известен своей мудростью,
пришлет такого компетентного наблюдателя, как вы. Теперь я могу не беспокоиться, что давление
более важных и более неотложных дел задвинет на второй план небольшую кампанию на Периферии.
– Ничто не укроется от ока Императора, – машинально сказал Бродриг. – Мы, конечно,
понимаем важность этой кампании; но все же, по-видимому, слишком большой упор делается на
связанные с ней сложности. Неужели их кораблики являются такой преградой, чтобы вынудить нас
двигаться запутанными маневрами предварительного охватывания?
Риоз вспыхнул, но сохранил самообладание.
– Я не могу в слишком поспешной атаке рисковать жизнью своих людей, которых не так уж
много, или гибелью своих кораблей, которые невосполнимы. Завершение Охвата вчетверо уменьшит
мои потери при итоговом наступлении, каким бы трудным оно ни оказалось. Военную обстановку я
позволил себе изложить вчера.
– Ну, ну, я человек не военный. В данном случае вы хотите убедить меня, что действия,
представляющиеся явно правильными, были бы, по сути дела, ошибкой. Мы допускаем такой оборот
дела. И все же ваши предосторожности чрезмерны. В вашем втором послании вы затребовали
подкрепления – при том, что ваш враг беден, незначителен, пребывает в состоянии варварства, и к
тому же в то время у вас с ним не состоялось ни единой стычки. Желание при подобных
обстоятельствах располагать крупными силами могло бы дать повод заподозрить вас в
некомпетентности или даже в худшем, не будь ваша прежняя карьера доказательством смелости и
силы ума.
– Благодарю, – холодно произнес генерал, – но я напомнил бы вам, что существует разница
между смелостью и слепотой. Для решающего риска есть место, если ты знаешь своего врага и
можешь рассчитать опасность хотя бы приблизительно, но выступить против неизвестного врага -
большая отвага уже сама по себе. С тем же успехом вы можете спросить, почему человек днем легко
перепрыгивает через препятствия, а ночью натыкается на мебель в своей комнате.
Бродриг отмел это возражение одним изящным взмахом пальцев.
– Драматично, но не удовлетворительно. Вы сами побывали на этой варварской планете. К
тому же у вас есть пленный, с которым вы носитесь, этот торговец. Согласитесь, между ним и вами не
стоит ночной туман.
– Так ли? Пожалуйста, вспомните, что мир, изолированно развивавшийся в течение двух веков,
нельзя постигнуть простым интеллектуальным натиском в течение месяца. Я солдат, а не герой
субэфирного объемного боевика с ямочкой на подбородке и грудью колесом. Точно так же и всего
один пленный, будучи к тому же незначительным членом экономического сообщества, не имеющего
прямой связи с вражеской планетой, не может посвятить меня во все глубинные секреты стратегии
противника.
– А вы допрашивали его?
– Да.
– Ну и?
– Это было полезно, но не жизненно важно. Его корабль совсем крошечный, серьезного
значения не имеет. Он продает игрушки, которые, во всяком случае, забавны. У меня есть несколько
наиболее оригинальных образцов, которые я намереваюсь отослать Императору в качестве
любопытных курьезов. Естественно, корабль содержит множество непонятных для меня устройств, но
я, в конце концов, не техник.
– Но в вашем распоряжении есть специалисты, – указал Бродриг.