– Чёрт побери вас всех! – всерьёз огорчился Гарик. – И почему этот хрен с капища до сих пор не помер? Опять, судя по всему, придётся брать грех на душу. Так можно – ненароком – превратиться в законченного и хронического душегуба. Как говорится: – «Лиха беда – начало…».
Он неторопливо зашёл в бурные речные воды по щиколотку, «поместил» голову раненого «слуги Сварога» в крепкий захват и, подражая легендарным голливудским киногероям, резко дёрнул правой рукой. Послышался громкий и противный хруст…
«Тошнит-то как, Господи!», – болезненно скривился внутренний голос. – «Бросай, братец, очередного покойника – к порченой маме! Вон – подходящие кустики. Чеши туда, сейчас поблюём всласть…».
Через пару-тройку минут, полностью освободив желудок от разносолов коварного пасечника, Гарик понемногу пришёл в себя и, отойдя метров на десять вверх по течению реки, тщательно умылся. Вода была в меру холодной и – для разгорячённой кожи – очень приятной.
– Дублий[78] странный[79]! – раздался со стороны повозки мужской голос. – Елико ходу к коло[80]! Елико!
– Сейчас, приятель, сейчас! Подойду через пару минут. Пообщаемся, потолкуем – о делах наших животрепещущих…
Внимательно выслушав Сивого, Гарик, отрицательно помотав головой, сообщил:
– Просишь, чтобы я вас, кормильцев длинношеих инги, развязал и отпустил в родные Пенаты? Извини, дружище, но не катит…. Вот, проснутся барышни, могущие свободно болтать-общаться по-славянски, учинят подробный допрос, тогда-то я и решу ваши судьбы…. Понимаешь меня, земеля рязанская? – принялся активно помогать себе руками. – Когда девчонки проснуться, не раньше…
В разговор, как и следовало ожидать, вмешалась Велина и затрещала – не хуже лесной сороки. Вернее, принялась активно сыпать незнакомыми и полузнакомыми словами – как сушёным горохом.
– Подожди, родная, подожди! – взмолился Гарик. – Давай-ка помедленнее. Елико помедленнее, если так можно выразиться…. Ага, ага…. Ты хочешь сказать, что Аля, Катерина и Глеб – сами по себе – не проснуться? Как же быть? Существует специальное, то бишь, профильное снадобье? Типа – своеобразное противоядие, отгоняющее крепкий сон? И без него, мол, ничего не получится? Пасечник Вьюга передал «Божьим слугам» некий маленький предмет? Плоский такой, с пробочкой? Хорошо, спасибо за дельную подсказку. Будем искать…
В нагрудном кармане кожаного камзола Борха обнаружился пузатый керамический флакон.
– Ты, благая дева, про эту вещицу толковала? – забравшись в повозку, уточнил Гарик. – Что делать дальше? Может, капнуть в кружку с водой? Носом дёргаешь? Ага, кажется, понимаю…
Он вытащил из склянки деревянную, хорошо притёртую пробку и поднёс флакон – узким горлышком – к веснушчатому носу Алевтины. Через несколько секунд девушка громко чихнула, открыла глаза и, отчаянно промаргиваясь, спросила:
– Игорёк? Что случилось? Где мы находимся? Откуда взялась эта быстрая речка? Ох, как кружится голова…
– Сейчас разбужу Глеба и Катю, всё и расскажу, – пообещал Гарик. – Зачем одно и то же – повторять дважды? Правильно, незачем, язык устанет и отсохнет. А ещё можно, ненароком, превратиться в говорящего попугая какаду. Шутка такая, не обращай внимания…
Товарищи по приключениям выслушали его короткий рассказ с не наигранным интересом.
– Везде всё одинаково, – скорчив кислую гримасу, подытожил Глеб. – Во-первых, сплошное коварство и низменная подлость. Блазнь[81], клюка[82] и блядословие[83], выражаясь по-местному…. А, во-вторых, наши девчонки и славянам приглянулись. Опять из-за них, красавиц писаных, весь сыр-бор и разгорелся. Лично я – весьма польщён и охвачен тщеславной гордыней…. Интересно, что Борх пообещал пасечнику – за Катьку и Альку? Неужели полноценного комоня[84]? А тебя, Гарик, получается, можно поздравить с тремя честно-заслуженными трупами? С первой кровью, старина! Как говаривал один малоизвестный философ: – «Юноша становится настоящим мужчиной – только когда самостоятельно убьет первого врага…». У тебя же их – целых три штуки. Следовательно, стал настоящим мужиком и теперь можешь – с чистой совестью – жениться и размножаться…
– А я очень боюсь покойников, – испуганно поёжилась Аля. – Может, вы их, мальчики, похороните? Лежат тут, понимаешь, зубы – глумливо и насмешливо – скалят…
– Действительно, парни, оттащите трупы куда-нибудь в сторонку, – поддержала подругу Катерина. – Или просто сбросьте их в воду. Пусть речное течение распорядится мёртвыми телами по своему усмотрению…. А мы с Алевтиной пока вдумчиво пообщаемся с Велиной и Сивым. Уточним, образно выражаясь, истинное положение дел и все местные социальные особенности…. Кстати, в повозке лежат несколько объёмных тюков. Сбросьте, пожалуйста, их на землю и поинтересуйтесь содержимым. Вдруг, там отыщется что-нибудь ценное и полезное?
Глава девятая Смилодон[85] и очередной сбой в механизме
В больших тюках, старательно перевязанных толстой и грубой верёвкой, обнаружилась разнообразная одежда и обувь.
– Очень даже кстати! – обрадовался Глеб. – Нам – в обязательном порядке – следует переодеться! Во-первых, надо соответствовать – по основным внешним признакам – Времени, в котором находишься. Во-вторых, пора задуматься о разнообразных и полноценных трофеях. Возвратиться в двадцать первый век – с пустыми руками? Не пойдёт. Обязательно засмеют и обвинят в наглой лжи…. Нет, уж, дружище! Нам нужны веские, однозначные и железобетонные доказательства – своего пребывания в далёком Прошлом. Прославимся на весь белый свет, включая его ближайшие окрестности, а девчонки наши ещё и докторские диссертации защитят, заделаются заслуженными академиками. Чем плохо?
– Пускай, конечно же, защищают. Я не против, – равнодушно передёрнул плечами Гарик. – Переодеваться? Давай-ка – для начала – разберёмся с хладными трупами, а уже потом займёмся сменой повседневного гардероба. Все вопросы следует решать – сугубо по мере их поступления…
Они решили последовать мудрому совету Екатерины. То есть, предварительно обшарив карманы покойников и сняв с их поясов ножны с мечами, по-простому сбросили мёртвые тела в бурные речные воды.
– Интересно, а куда впадает эта шустрая и полноводная река? – задумался Гарик, пучком травы старательно очищая от крови лезвие ножа, извлечённого из горла третьего – по хронологии событий – мертвеца.
– Течёт она строго на юг, поэтому я не удивлюсь, если трупы «Божьих слуг» вынесет в Азовское море, – усмехнулся Глеб. – Вернее, в его нынешний исторический аналог…. А в карманах мертвецов обнаружилось много интересного. Вот, это – грубое кресало с маленьким кремниевым колёсиком. Берёшь железную полосу, например, обыкновенный славянский меч, и резко проводишь его обушком по колёсику. Вот так…. Вжик! Видишь, во все стороны полетели светло-жёлтые искры? А в этом кожаном мешочке сложены самые настоящие рыболовные крючки. Костяные, естественно. Полюбуйся, какая тонкая и изящная работа! Интересно, а причём здесь – белый медведь?
На ладони Глеба «сидел» симпатичный белый, вернее, светло-сиреневый медвежонок.
– Улыбается – как мультяшный Умка, – отметил Гарик. – То есть, светло, по-доброму, с верой в справедливость и милосердие…. А вырезан он, скорее всего, из халцедона. Это такой минерал – разновидность обыкновенного кварца. Наверное, память о Ледниковом периоде…. Я, кстати, уже видел нечто подобное. Дядя Витя – школьный друг моего отца – несколько лет проработал геологом на Крайнем Севере. Один чукотский шаман ему и подарил на память схожего медведя. И цвет точно такой же, и улыбающаяся лукавая мордашка…. Пошли-ка, друг Петров, к повозке. Девчата, похоже, не дожидаясь отдельной команды, уже освободили славян от пут. Такие самостоятельные и решительные барышни – это что-то! Запихают под каблук модной туфельки, а ты этого даже и не заметишь…
Возле «фургона» имела место быть оживлённая беседа. Сивый что-то сосредоточенно рисовал-чертил сухой веткой на речном песке, а три девицы-красавицы возбуждённо комментировали данный процесс.
«Слова, вроде бы, знакомые, а ничего толком не разобрать», – мысленно огорчился Гарик. – «Ничтоже велие[86], буява[87], дебрь[88], бочаг[89], острог[90], окушатися[91]…. Ничего не понимаю!».
– Уважаемые дамы! – подождав с минуту, вмешался в разговор Глеб. – Введите, пожалуйста, нас в курс дела! Интересно же, честное благородное слово…. Что вы так оживлённо обсуждаете, а?
– Пути отхода, естественно, – покладисто откликнулась Екатерина. – Сивый и Велина говорят, что «Свароговы дети» – ребята упорные, настойчивые и очень злопамятные. Они этого дела – так не оставят. То бишь, обязательно организуют полномасштабную облаву-охоту…
– Ерунда, любовь моя пугливая! Не принимай, ради Бога, так близко к сердцу. Спрятаться в местных дремучих лесах – плёвое дело. Тем более что скоро наступит вечер. Через пару-тройку часов мы, наверняка, вернёмся в наш относительно-безопасный двадцать первый век.
– А, если, не получится – оперативно вернутся? В том смысле, что жара в 2010-ом году – в положенное время – не спадёт? Например, до самого завтрашнего утра? Или – до послезавтрашнего? А у сваргов – по утверждению наших новых друзей – имеются бусые[92] охотничьи псы, могущие идти по следу…. Говоришь, местные дремучие леса? В том-то всё и дело, что, действительно, дремучие…. Велина нам уже подробно рассказала о тутошних волках-медведях и прочих кровожадных хищниках…. Б-р-р-р! Это не говоря уже о ядовитых керастях[93], которые по вечерам – в огромных количествах – выползают из-под мшистых коряг и камней-валунов…
– Пардон, о ядовитых – ком?
– О змеях, родное сердце, о змеях…
Гарик, солидно откашлявшись, уточнил:
– Итак, что нам предлагают опытные славянские аборигены? Есть ли конкретный план? Давайте-ка внимательно рассмотрим эту самодельную карту. Без спешки и суеты. Алевтина, докладывай!
– Слушаюсь, мой повелитель! Этот кружок на песке – капище Сварога, расположенное на берегу реки, – оттеснив Сивого в сторону, приступила к объяснениям Аля. – Туда, как раз, и направилась удравшая повозка…. Сизый советует спешно уходить по этому глубокому ущелью на юго-запад. Там, на берегу неприметного лесного озера расположено древнее славянское кладбище. Причём, не простое, а чем-то там очень знаменитое и кем-то заговорённое. По крайней мере, собаки сваргов и сами «Божьи слуги» туда никогда не ходят, боятся…
– Кого или чего они опасаются?
– Велина толком не знает. Но уверяет, что только на этом буяве нам будут нестрашны бусые псы и их злобные хозяева. Если тронуться в дорогу прямо сейчас, то к ночи, как раз, и дошагаем.
– Предположим, – недоверчиво покачал головой Гарик. – Есть только один скользкий и неприятный момент…
– Какой?
– Все «пробои» во Времени происходили в непосредственной близости от известной вам пещеры…. Понимаете, о чём я толкую, верные соратники? Если мы хотим вернуться к нашим друзьям и родственникам, то не стоит далеко отходить от данного места…. Или же у вас наблюдается устойчивое и непреодолимое желание – навсегда остаться в этих реликтовых Временах и вступить в местные славянские ряды? Зов древней крови, так сказать? В тюках, кстати, находится профильная одежда-обувь.
– Я очень-очень хочу домой! Отмороженные «слуги Богов» мне совсем не по нутру! – горячо заверила Аля. – Но, судя по всему, нам придётся сутки другие провести на старинном кладбище. Ничего не попишешь, собаки, способные идти по свежему следу, это очень серьёзная опасность. Смертельно-опасная…. А потом, когда всё успокоится, мы сразу же вернёмся на пасеку, то есть, к пещере…
– И – первым делом – придушим гадкого предателя Вьюгу, – закончил фразу Глеб. – Ну, братья и сёстры, переодеваемся в славянские шмотки и выступаем? Или же будем спорить дальше? До несимпатичной и неэстетичной хрипоты?
Неожиданно с верховий реки донёсся далёкий, едва слышный ритмичный перестук.
– Это ещё что такое? – заволновался Глеб, нервно закрепляя на левом боку ножны с коротким мечом. – Кто открыл ящик с увлекательной игрой «Джуманджи»?
– Накры[94], – озабоченно нахмурилась Аля. – Сварги объявили всеобщую тревогу. Сзывают к капищу воинов и охотников.
– Пусть Сизый идёт первым и показывает дорогу к кладбищу, – принял решение Гарик. – Уходим, волонтёры, уходим! Тюки с одеждой и обувью прихватим с собой. Переоденемся уже на месте…. Стоп! С обувкой, трепетные сеньориты, предлагаю разобраться прямо сейчас, не откладывая в долгий ящик. В любом солидном горном ущелье – полным-полно острых и шершавых камней, поэтому нежные ступни загорелых и стройных ножек следует поберечь…. Вот, посмотрите. Размеры, вроде, подходящие. Нравится вам что-нибудь из этого многообразия?
– Лапти, чуни, боты, черевья, поршни, валенки, – принялась перечислять Катя. – Сейчас подберём что-нибудь путное, не вопрос…
Они – по чуть заметной узенькой тропе – двинулись на запад, почти перпендикулярно по отношению к речному руслу. Неожиданно тропинка, свернув на юго-запад, зазмеилась вниз, и вскоре путешественники оказались в мрачном горном ущелье, над которым, не смолкая, звучали-летели крики рассерженных серо-чёрных ворон.
– Беспокойные и наглые создания, – брезгливо поморщилась Катя. – Летают туда-сюда, суетятся. Словно любопытные вражеские разведчики. Пристрелить бы – для острастки – парочку, да не из чего…. Глебчик, почему мы чёрный славянский лук и колчан со стрелами оставили на речном берегу? Я бы с удовольствием попробовала бы стрельнуть…
Каменистые россыпи чередовались с болотистыми местами, где ноги по щиколотку тонули в мягком тёмно-зелёном мху. Часто приходилось перебираться через толстые стволы горизонтально-лежащих деревьев, перегораживающих тропу. Было нестерпимо душно, над головами пилигримов-беглецов, противно и угрожающе жужжа, кружили наглые, непривычно-крупные оводы.
– Вот же, заразы злые, – тихонько ворчала Аля, идущая рядом. – Очень, уж, больно кусаются. Один гад меня ужалил прямо в верхнюю губу. Распухла, естественно…. Как мы теперь будем целоваться?
– Нежно, аккуратно и регулярно, – пообещал Гарик. – Посмотри, какая симпатичная лягушка! Изумрудная в жёлтую крапинку, с ярко-красным брюшком. А размером будет – со взрослую сиамскую кошку.
– И разноцветных ящериц здесь – видимо-невидимо. Неподвижно сидят на чёрных камнях, задумчиво смотрят вдаль, слегка прикрыв – морщинистыми веками – глаза, и нас совсем не боятся. Видимо, люди по этой тропке ходят крайне редко…
Когда красно-багровый тревожный закат уже полыхал вовсю, Глеб усиленно задёргал крыльями длинного носа и объявил:
– Запах изменился! Больше не воняет сырыми тропическими болотами! И вороны не каркают, все испарились куда-то.
– А чем пахнет-то?
– Э-э-э…, незнакомыми цветами, ванилью и ужасной древностью…
– Мы уже почти пришли, – коротко пообщавшись с Велиной, объявила Катя. – Видите, низенькие холмики, густо поросшие ярко-зелёной травой и полевыми цветами? Это первые керсты[95]…. Велина говорит, что закапывать здесь покойников начали ещё в незапамятные времена, когда по этим местам ещё бродили диковинные гигантские животные, покрытые густой тёмно-коричневой шерстью. Это, наверное, мамонты имеются в виду…. Только хоронят на этом буяве не абы кого, а только людей особенных, заслуженных, отличившихся – в земной жизни – чем-либо существенным. Настоящих героев и героинь, короче говоря.
Вскоре рядом с низенькими травянистыми холмиками появились и солидные каменные плиты, щедро испещрённые загадочными рунами и искусными рисунками.
– Смотрите, здесь изображена ладья викингов! – удивился Глеб. – Да, история человеческой цивилизации – штука очень странная и весьма запутанная. Я имею в виду настоящую историю, а не ту, которая описана в правильных и бесконечно-скучных школьных учебниках…
Солнце уже давно спряталось за далёкой линией горизонта, закат окончательно и бесповоротно догорел, но в ущелье, не смотря на это, было достаточно светло. Ожидаемый чёрный мрак так и не опустился с небес, вокруг властвовала призрачная и тревожная, серо-жёлтая полумгла.
– На каменных могильных плитах имеются светло-жёлтые прожилки неизвестной горной породы, – пояснила Аля. – Это они и светятся в темноте…. Ага, впереди ещё светлее! Подойдём поближе?
На сухой и ровной площадке лежали две прямоугольных плиты – каждая площадью более четырёх квадратных метров. На этих плитах светло-жёлтых прожилков было гораздо больше, чем на других, поэтому и «освещённость» площадки находилась на более высоком уровне. Совсем рядом умиротворённо и сонно журчал крохотный ручеёк.
– Здесь даже имеется несколько удобных каменных скамеек с высокими спинками, – обрадовал Глеб. – Значит, будем дожидаться рассвета с определённым комфортом…. Я, кстати, прихватил из повозки «детей Сварога» и пухлый кожаный мешочек со съестным. Угощаю плоскими лепёшками, варёным мясом (извините, не знаю, чьим), белым козьим сыром, орехами и неизвестными сухофруктами – то ли вяленая слива, то ли обыкновенный инжир. Что бы вы, морды недальновидные, делали без меня? Голодали бы, ясная славянская ночь…
Велина, плавно опустившись на колени между светящимися плитами, заговорила – монотонно, длинно и очень печально. Сивый, обняв девушку за плечи и крепко зажмурив глаза, пристроился рядом.
Прошло пять минут, семь, десять…. Голос Велины звучал в разных тональностях, то наполняясь светлой надеждой, то – вселенской необъятной скорбью. Порой казалось, что она исполняет некий священный ритуал, наполненный скрытым глубинным смыслом, недоступным простым смертным…