Видит бог, у него было для этого достаточно причин. Лейтенант Стоунер - он всё ещё не знал её имени, только, что оно начиналось с буквы T, - была членом расчета мостика с самого начала, начиная с первого „нового“ боя с минбарцами. Её рекомендовало командование, и она превосходно выполняла свои обязанности.
Так, почему она организовала диверсию на «Вавилоне», вывела его из сражения, что должно было ознаменовать самую большую победу человечества? Смит и его корабль были теперь на пути назад на Проксиму-3, нуждаясь в большом ремонте, вместо того, чтобы двигаться на Минбар с остальной частью флота. И это было её ошибкой.
- Почему?
О да, и ещё кое–что. Она была телепатом. В этом он был уверен. Этого не было видно из её личного дела, из истории её семьи, из её прежней службы… там не было ничего. И всё–таки она - телепат.
Он посмотрел на неё. Она сидела на своей койке. Высокая, рафинированная, утончённая, чертовски привлекательная. В выражении её лица были видны признаки некоторой внутренней уязвимости, но было также и что–то, что смог бы полностью понять лишь кто–то более проницательный, чем Смит. Намёки на кое–что другое… незаметные движения, признаки… выдававшие в ней телепата.
- Почему? - Смит спросил в последний раз. Она не ответила, фактически за последнее время она не сказала ни слова.
Издав глухое рычание, он ушёл. У неё будет достаточно времени, чтобы ответить на любые вопросы. Он только надеялся, что она понимает, Уэллс и его сотрудники не будут с ней так вежливы.
* * *- Древнее место, известное ещё до Валена, до Серого Совета, со времен, когда минбарцы ещё воевали с минбарцами. Это был своеобразный способ разрешения конфликтов, такой, что требовалась смерть лишь одного или двоих, а не сотен тысяч, но как всегда… идеи работают не так хорошо, как предполагали её авторы. Вспомните, в конце концов, трагедию Тузанора…
Синевал вспомнил слова, что когда–то давно были сказаны его учителем истории и политики. Сеч Варан, по мнению его матери Вармейн, был мудрейшим из лучших. Сеч Варан, - очевидно по воле его матери, - учил Синевала всему, что знал сам об истории, политике, культуре… всему, что было Минбаром.
Но его обучение никогда не готовило Синевала к этому.
Он подумал рассеянно, где был теперь Варан. Он всё ещё должен быть жив, если конечно не ушел в море, пока Синевал был… далеко. Закончил ли он свою жизнь подобно яркой вспышке в небе или он ушёл в иной мир, став частью космической пыли?
Синевал с отвращением обнаружил, что в действительности это его совершенно не волнует. Всё обучение Варана не смогло подготовить его к этому. Никакое обучение не смогло бы этого сделать. Он собирался ступить на неизвестную землю.
Вокруг царила тишина, глубокая как безмолвие пустоты. Колесо Звёздного Пламени, где лидеры умирали и оставались жить, где Маррэйн бросил вызов Валену и потерпел неудачу, где Вален выжил в Пламени… здесь было тихо. Наследие древних забытых времён.
Времён, к которым Синевал скоро вернёт свой народ.
Он задумался о том, как проходит эвакуация. Козорр, Катс и Дархан могли бы сами разрешить большую часть возникающих проблем, но слишком многие вещи развивались неправильно - преждевременное прибытие землян, действия Калейна или Соновара, трение между минбарцами и шаг–тотами… слишком многие.
Но это было важно. Синевал просто не мог допустить здесь неудач.
Слабый шум за спиной насторожил его, и он обернулся. Его бдительные стражи из охотников за душами прошуршали в тени. Для них так было гораздо удобнее, чем стоять рядом с Синевалом.
Улькеш Наранек, ворлонский посол на Минбаре, прошествовал вперёд.
Синевал тщательно изучал приближающуюся к нему фигуру, подавляя внезапные позывы к рвоте. Он не переваривал ворлонцев, и так было всегда, насколько он мог вспомнить. В них было что–то… дурной запашок. Они скрывались от всех под своими костюмами, оставались в тени, появляясь только тогда, когда им было нужно, помогая только тогда, когда им было нужно, говорили загадками, туманными намеками и головоломными парадоксами.
Однако они были силой в галактике. Значительной силой. Теперь, когда Синевал сам стал силой, он собирался подвести ворлонцев очень близко к их… новым взаимоотношениям.
Ворлонец остановился рядом с Синевалом и приветствовал его, качнув шлемом подобно марионетке, которую дёрнули за нити.
Конечно же, ворлонец не проронил ни слова. Они говорили очень редко. - Я правлю здесь теперь, - категорично сказал Синевал. Порождающий бурю был полностью раскрыт, и он небрежно держал его в руке. Ворлонец не мог не заметить его.
- Вы покинете Минбар. Планета в любом случае скоро будет разрушена, но вы уйдёте, потому что я вам так приказываю, и вы не никогда не вернётесь. Ни один из вашей расы больше не подойдёт близко к моим людям. Мы будем сражаться с Врагом самостоятельно… без вас. - Синевал сделал паузу. Он ожидал… какой–нибудь реакции. Чего–нибудь. Он сделал вздох, и выпрямился, глядя ворлонцу прямо в глаза.
- Мы не нуждаемся в вас больше. Вы понимаете?
Ворлонец издал странный звук. Если бы Синевал не знал его лучше, он мог бы назвать это хихиканьем. Ворлонец отвернулся.
- <Дерзкий,> - сказал он, как можно было подумать, с удивлением. - <Ребенок.>
Слабая улыбка пересекла лицо Синевала. Он ждал этого. Он ждал, когда ворлонец повернётся спиной. Он поднял Порождающего бурю…
Жезл ударил в спину ворлонца, пробив его костюм. Лучи света исторглись из пробитого отверстия. Порождающий бурю, казалось, взвыл. Ворлонец обернулся.
- <Непослушный,> - проскрежетал он.
Синевал отдёрнул жезл и вновь ударил. Шлем разрушился, глазные отверстия провалились внутрь. Гул Порождающего бурю усилился. Улькеш, казалось, пошатнулся. Свет всё сильнее лился через повреждённую броню.
- Уходи, - спокойно сказал Синевал. - Наша судьба теперь только наша. Вы больше не часть её. Уходи!
Ворлонец казался поколебленным, он почти дрожал. Гул Порождающего бурю стал настолько сильным, что Синевал уже почти ничего не слышал. Он пристально глядел на ворлонца, каждая частица его силы, его веры, его дарованной Валеном уверенности… всё это соединилось в его взгляде.
Ворлонец вздрогнул и отодвинулся в сторону.
Синевал позволил себе рассмеяться. - Я знал это! - Кричал он, глядя на свой жезл. Теперь это снова был просто металл, просто оружие, но на мгновение он…
Нет, просто оружие.
Два Охотника за душами выступили из темноты. - Уходите, - приказал Синевал. - Мы не будем убивать, это не лучший путь.
А неподалёку в тени прятался и дрожал Калейн, наблюдавший за конфронтацией с самыми противоречивыми чувствами.
- Избранный Валеном, - прошептал он. - Покажи мне свой свет, покажи мне путь. Избранный Валеном, покажите мне свой свет, покажите мне путь. Избранный Валеном…
Хуже всего было то, что он не знал, адресовал ли он эти слова Синевалу… или ворлонцу.
* * *Для большинства центаврианских аристократов паранойя была неотъемлемой чертой. В конце концов, в обществе, где наиболее лёгким способом продвижения по службе были чьи–либо похороны, не слишком задумывались, как освободить желаемое место. Любой, кто не считает подозрительным, когда, например, смертельный враг предлагает вам выпить рюмочку чего–то странного цвета, в действительности не проживёт достаточно долго, чтобы передать по наследству гены наивности и невинности. Хотя за последние пятьдесят лет или около того ситуация несколько упростилась, недавние… неприятности вернули Центавр к прежним временам.
Если не сказать, к ещё более худшим.
Тимов, дочь Алгула, первая (и самая беспокойная) жена Лондо Моллари, была параноиком даже по стандартам центаврианской аристократии. Женщина, постоянно живущая рядом с двумя другими сёстрами по замужеству[2], которые только и мечтают разорвать её, выросшая рядом с отцом, никчёмным мечтателем, и матерью, что была просто–напросто злой ведьмой, и унаследовавшая скверное едкое остроумие своей матери, старалась произвести впечатление человека с добротой, состраданием и сентиментальность юпитерианского слизня.
Однако такое было сейчас время…
К большому своему удивлению она обнаружила за последние месяцы, что ей не хватает её идиота, мужа, и не только потому, что его состояние теперь пришлось разделить с Мэриел и Даггер. Ей не хватало словесных поединков, непреднамеренных оскорблений, даже его пьяного бреда.
Независимо от того, как часто она напоминала себе, что это была её идея - объявить его мертвым, она всё ещё проклинала его за такой дурацкий план.
Однако она должна была продолжать играть свою роль, несмотря на все неприятности со стороны Даггер и Мэриел.
Однако она должна была продолжать играть свою роль, несмотря на все неприятности со стороны Даггер и Мэриел.
Только она закончила разговор с одним из своих агентов при императорском дворе, маленькой обходительной служанкой Эльризии по имени Адира, как экран связи вновь засветился. Узнав идентифицирующий сигнал, - и разразившись целой серией нелицеприятных эпитетов в адрес Лондо, - она ответила.
- Что случилось, дорогая Тимов, - сказала Даггер, выглядевшая глубокой ночью такой же свежей, словно стоял полдень. Тимов лениво задумалась, сколько времени понадобится утром Даггер, чтобы привести своё лицо в порядок. - Я весь день пыталась связаться с тобой, но тебя или не было или ты говорила с кем–то ещё. Надеюсь, ты не завела себе воздыхателя… не так скоро после смерти дорогого Лондо. Это был бы скандал!
Тимов изобразила свою лучшую лживую маску. Даггер, что и говори, была ещё та штучка! Она уже несколько месяцев увивалась вокруг министра Джарно (и его жена была не слишком этим довольна), а сплетни о шалостях Мэриел с гвардейцами уже не вызывали ни удивления, ни интереса.
- Нет, дорогая, - ответила Тимов, так снисходительно, как только смогла. - Я просто… работала, вот и всё.
- О, работа. Иногда я думаю, что это все, на что ты тратишь своё время. А вот я никогда не забивала свою голову такими пустяками. Именно поэтому я провожу так много времени здесь, где кипят страсти. Впрочем, я думаю от тебя нельзя ждать больших познаний в том, что волнует сейчас наше общество. Тебе просто нужно заниматься тем, что лучше получается, дорогая.
Тимов вздохнула. - У тебя была причина искать меня, или ты просто хотела потрепаться о столичных новостях? - Личное поместье Лондо было довольно далеко от столицы, - факт, который полностью устраивал Тимов, но отнюдь не Мэриел и Даггер.
- Нет никаких причин быть такой раздражительной, дорогая. Я только хотела сообщить, премьер–министр Джарно считает, что мы должны внести свой вклад в укрепление армии. Этот новый… чрезвычайный… налог. Это всё ради нашей обороны конечно. Так или иначе, я сказала ему, что это неправильно, но он настаивает. В общем, он сказал, что пришлёт завтра своего представителя, чтобы изучить дела. Пожалуйста, приготовь для него всю документы, хорошо?
Тимов надела приятную маску. Новый налог, выдуманный Центаурумом для „укрепления армии“. У Даггер просто не хватало мозгов, чтобы разобраться в цифрах, но Тимов были хорошо видны всевозможные лазейки для растрат, формулировка инструкций оставляла достаточно дыр, в которые мог бы пролететь целый крейсер, и она сомневалась, что хотя бы десятая часть средств действительно пойдёт на военные расходы. Премьер–министр Джарно похоже имел в столице очень сильное лобби.
- Я сделаю всё, что смогу, Даггер, - сказала она в ответ. - Ты уверена, что уделяешь достаточно времени сну? Ты выглядишь очень… изнурённой.
Даггер начала возражать. - Я чувствую себя прекрасно! - мгновенно ответила она. - Почему… почему я не должна чувствовать себя прекрасно?
- О, совсем нет, в самом деле. Доброй ночи, Даггер.
Тимов выключила коммуникатор, испытывая сильнейшее желание закричать. С тех пор, как Лондо „умер“, она управляла его имуществом до возвращения его племянника Карна, или до того, как брат Карна, Марн, достигнет требуемого возраста. Заниматься этим было достаточно тяжело и без Даггер с Мэриел, отщипывавшими куски то справа, то слева, а тут ещё премьер–министр Джарно со своим проклятым „чрезвычайным налогом“. Тимов уже пришлось уволить большую часть своих слуг.
А где был Лондо? Она не получала от него никаких известий больше шести месяцев.
С этого дурака станется убить самого себя, - пробормотала она, направляясь в спальню. Было уже очень поздно, документам придётся подождать. Кроме того, она и так уже подкорректировала их, чтобы не привлечь внимание Мэриел и Даггер к… „несанкционированным расходам“.
Каким удивительно пустым казался сейчас дом. Почти никаких слуг, никакой Мэриел или Даггер, - слава Великому Создателю! - и никакого Лондо. Казалось…
Она замолчала, почувствовав покалывание в задней части шеи. Здесь кто–то был… Она остановилась, глядя на дверь, справа от неё. Это был личный кабинет Лондо. Не место занятий, но место, где он уходил… ну, в общем, где Лондо мог спрятаться от всего мира. Он был полон его личных безделушек, сувениров, медалей, бутылок этого отвратительного бревари. В общем, место Лондо для… Лондо. Тимов, Мэриел и Даггер никогда туда не допускались, и даже слуги заходили туда очень редко и только, чтобы прибраться.
Там кто–то был. Дверь была слегка приоткрыта, и через щель пробивался тусклый свет. Медленно Тимов подкралась к двери и прижала к ней ухо. Она не чувствовала страха. По некоторым причинам… она чувствовала себя в безопасности.
Она смогла расслышать только приглушенное бормотание, но не то, что говорилось. Она подвинулась ближе к двери, чтобы попробовать разобрать…
Внезапно дверь открылась, и она ввалилась внутрь, споткнулась, отчаянно пыталась сохранить равновесие. Чьи–то руки схватили её, и тут она вдруг нашла, что весь воздух покинул её легкие.
В буквальном смысле.
- А! Тимов! - воскликнул Лондо.
Лондо! Здесь!
- Рад видеть Вас! О, ты не представляешь, насколько я рад…
На мгновение она почувствовала, что разум покинул её, но она быстро пришла в себя. - Опусти меня… вниз, ты - варвар, - она задыхалась, всё ещё барахтаясь в медвежьей хватке рук Лондо.
- Опусти… меня… - Он отпустил её, и она поняла, что её дыхание всё ещё не восстановилось, а чувство равновесия весьма сомнительно. Настолько сомнительно, что ей пришлось уцепиться за него, чтобы не упасть.
- Ты грубое… животное, - с трудом выдохнула она. - Клянусь, ты сломал мне несколько рёбер.
- Тебе меня не хватало, - сказал Лондо с удивлением. - Надо же. Тебе, в самом деле, меня не хватало… Ха!
- Конечно же, нет! - решительно ответила Тимов, отступая назад и поправляя одежду. Она чувствовала, что взволнована. Очень взволнована. - Я… это… - Он рассмеялся. Проклятье на его голову, он действительно смеялся! - Я и не вспоминала о тебе!
- Мне тоже тебя не хватало, - тихо сказал он, и улыбнулся… он на самом деле ей улыбался! - Кто бы мог представить себе такой, а? Только никому не рассказывай. Я должен беречь свою репутацию, в конце концов.
- Не буду, можешь мне поверить. Итак, почему ты вернулся? Я думала, ты собирался держаться подальше отсюда…
Кое–что случилось. И не одно. Это очень длинная история. Очень длинная. Давай посмотрим… были техномаги… странные люди… и дракхи - очень противные люди… нет, они, увы, не легенда. Они даже слишком реальные, можешь мне поверить. О, подожди. Я опережаю события. После того, как я уехал отсюда, Карн и я направились в… ладно, кое–что я не должен тебе рассказывать, но по пути мы…
- Лондо! - Он остановился, но выглядел обиженным. - Расскажешь мне детали позже. Почему ты вернулся? Ты что–то нашёл?
Да… ну хорошо, несколько вещей, как я сказал. Во–первых, то, что пришло время прекратить прятаться и убегать. Во вторых, всегда есть надежда, независимо от того, как плохо всё выглядит. В–третьих, у нас появились друзья в самых неожиданных местах… Гм, да, и премьер–министр Малачи всё ещё жив. Я попытался заставить моих агентов найти его, но они были вне пределов досягаемости некоторое время и… Хорошо, Тимов. У тебя наверняка есть собственное мнение. Что ты обо всём этом думаешь?
- Я знаю, что премьер–министр Малачи жив, - сказала она со смертельной серьезностью. - Он представил себя перед Центаурумом этим утром.
- Что?! Как… почему… но…
- О, закрой свой рот, Лондо. Тебе не удастся половить здесь рыбу. Я знаю… я тоже была весьма удивлена. Не говоря уже о Центауруме.
- Но он был… он… это невозможно… техномаги сказали…
- О, я отвечу на твои вопросы, Лондо. Ты не будешь против, если я сяду? Хорошо. - Она выдвинула любимый стул Лондо и села на него. Он всё ещё выглядел шокированным. Это было весьма забавно, она то считала эту тему не настолько серьезной.
- Он прибыл в столицу этим утром и сразу же поехал прямо в Центаурум. Они зашли в тупик, выбирая нового императора, им не помогло даже то, что многие из основных кандидатов, кажется, выбывают из игры - и, как правило, из–за несчастных случаев. Наш дорогой министр транспорта, например, внезапно захотел прогуляться с очень высокого балкона.
- Так или иначе, Малачи приехал и сказал, что он поможет расставить всё по местам. Он сказал, что он уезжал на некоторое время… что ему нужно было „прийти в себя“ после смерти императора Турхана. Нет, он не знает, почему кому–то понадобилось сфальсифицировать его смерть, и его несколько огорчают предложения, что он сам это сделал, и Лондо, пожалуйста, закрой свой рот. Это действительно неподходящее положение.