Прилипший к позвоночнику живот заурчал. Андрею даже неловко стало: мир катится в тартарары, а зверь внутри требует еды. Он сел на корточки, понюхал мясо: ночи уже прохладные, и оно, сдобренное солью и уксусом, не испортилось.
На обратном пути он затащил мясо в берлогу, проверил, как Таня, и решил развести костер и сделать шашлык – и голод утолит, и займется хоть чем-то. Сидеть, закупорившись в подземелье, невыносимо.
* * *Шашлык Андрей ел два дня. Он то поднимался на поверхность и бродил по складам, как неприкаянный дух, то возвращался к Тане, которая продолжала бредить. Очнулась она на третьи сутки, молча уставилась в потолок. Андрей ее не трогал, боялся шевельнуться – а вдруг она повредилась рассудком?
– Пить хочется, – прошелестела она.
Андрей выдохнул с облегчением, бросился к ней, обнял и услышал «спасибо».
Помолчав немного, Таня улыбнулась и добавила:
– В кино показывают, что с героем рядом обязательно есть девушка. Глупости. Девчонки умирают первыми.
– Ты не умрешь, – сказал Андрей. – Обещаю.
– Не говори глупостей. Ты ж не Бог. А я… встать не могу.
– Мы никуда не спешим. – Он погладил Таню по бледному лбу. – Подождем, пока ты наберешься сил.
– Скажи, что все это мне приснилось, – взмолилась она.
Андрей промолчал. Налил ей остывшего чаю из термоса, протянул тарелку с черным шоколадом.
К вечеру она начала вставать. Андрей планировал выдвигаться через три дня. По его расчетам, к этому времени в большом мире станет хотя бы понятна расстановка сил. То, что они с Таней не единственные выжившие, это точно. Были же ведь и вертолет, и люди в деревенском магазине.
Глава 3 Прорыв
Полночи Андрей не спал. Заставлял себя, потому что завтра они отправляются искать выживших, силы ему понадобятся как никогда, ведь он будет отвечать не только за себя, но и за Таню. Снова и снова он возвращался к мысли: «А что же там, в неизвестности?». Ему представлялись кучи трупов, клюющие их вороны, горстки выживших, заброшенные воинские части и никого, способного помочь.
На самом деле все будет не так, как он нафантазировал, потому что слишком велико влияние случая, а всего не предугадаешь. Упрямый мозг же снова и снова штурмовал вершины, которые покорить невозможно.
Едва удалось задремать, как обострившийся слух уловил шорох. Андрей насторожился, сон мгновенно улетучился. Казалось, что кто-то едва слышно шуршит в темноте, постанывает, сопит тяжело, как после бега. Андрей затаил дыхание, потому что если это не лисица, которая ищет убежище, а зомби, то, почуяв уцелевших, проклятая тварь останется, будет ломиться в дверь, Таню разбудит. Утром Андрей пристрелит незваного гостя. Но остаток ночи превратится в ад, потому что ничего нельзя поделать с глубинными страхами, и то, чего не видно в темноте, дорисовывает фантазия. Вот уже не зомби вздыхает, а неведомое существо, порождение ночных кошмаров, сотканное из мрака…
Чуть слышно ударили в дверь. Вроде потянули ее на себя. Снова ударили. Лисица пришла на запах еды, успокаивал себя Андрей, но воображение уже разгулялось. Потом ночной гость затих, но заснуть удалось не сразу.
Разбуженный Таниным криком, он вскочил с постели, нащупал фонарик в темноте. Но оказалось, что ей просто снится кошмар. Андрей выдохнул, прицепил фонарик к лампочке, глянул на часы: восемь утра.
Смерил шагами берлогу. Отжался от пола на кулаках, потом – с хлопком, потянулся. Прижался ухом к двери: тишина. Значит, зверь наведался и уже ушел. И слава богу.
Рюкзак с самым необходимым он собрал с вечера. Аптечка, шоколад, инструкция к ППШ, некоторые вещи из сумки выживальщика. Мачете и магазины он положил на самом видном месте – в центре стола. Вот и все, еще одна страница перевернута, он – заглавная буква на чистом листе, и одному Богу известно, станет ли текст очерком, повестью или многотомником.
Таня открыла глаза в девять. Андрей подогрел воду в котелке, заварил крепкий кофе себе и ей, сам съел консерву, скумбрию в масле, с хлебом, девушке запарил овсянку с кусочками шоколада.
– Мне страшно, – проговорила она, обхватив чашку ладонями. – Я ведь такая слабая, бесполезная.
Хотелось признаться, что она – самое дорогое, что у него было, есть и будет, если она умрет, то зайдет солнце и жизнь потеряет смысл, но все эти слова встали поперек горла, и Андрей сказал:
– Сейчас ценен каждый человек… А ты… Ты очень хорошая. Я научу тебя выживать.
Таня вскинула голову и посмотрела удивленно.
– Я четыре года ходил на смешанные единоборства и даже выступал за первенство Саратова. Восьмое место занял. Мы регулярно приглашали тренеров, которые проводили мастер-классы: медпомощь в военно-полевых условиях, выживание в толпе, защита от собаки, холодное и огнестрельное оружие, драка в замкнутом пространстве. – Он с удовольствием отмечал, как округляются ее глаза. – Так что я могу постоять и за себя, и за тебя. У нас есть огромное преимущество перед героями киношных зомбиапокалипсисов: измененные могут нас убить, но их укусы неопасны. Так что у нас есть шанс, выше нос!
– Как много ты о себе скрывал, – улыбнулась она. – Теперь мне не так страшно.
– Вот и славно. Одевайся. Проверяй, все ли взяла, и в путь.
Таня зашнуровала берцы, проверила вещмешок, нацепила его на спину и отсалютовала:
– Рядовой Малышева к выполнению задания готов!
– Вот и отлично. Побудь пока здесь. Когда я тебя позову, бери мачете и выходи.
Андрей надел рюкзак, взял ППШ с пристегнутым магазином. Предохранитель. Затвор. Палец лег на спусковой крючок – «папаша» готов. Теперь – по возможности тихо отодвинуть засов. Но тот заскрипел, клацнул.
Прижавшись спиной к стене и держа ППШ наготове, Андрей толкнул бронированную дверь ногой – она поддалась со скрежетом. Выскочил на плохо освещенный пятачок, прицелился вверх, в распахнутые двери, откуда лился слепящий солнечный свет, и не смог вспомнить, закрывал ли их вечером.
Постоял немного, чтобы привыкнуть к яркому свету, и начал медленно подниматься по ступеням. Выскользнул на асфальт, снова прижался спиной к бетону, поводя ППШ из стороны в сторону.
Никто на него не набросился. Может, зомби прячутся в ангарах? Обследовав огороженную территорию складов, Андрей направился к продолговатым зданиям. В первом помещении ворота были распахнуты, остальные – заперты на амбарные замки.
С замирающим сердцем Андрей толкнул ржавую створку ворот, отшатнулся, ожидая нападения. Никто не выскочил из темноты, тогда он переступил порог. Через провалившуюся черепичную крышу лучи косо падали на серую стену. Солнечное пятно напоминало голову Шерлока с трубкой. Прятаться тут было негде: пустое помещение, вдоль стен – обломки сгнивших ящиков, в середине, под дырой в крыше – осколки бетона, черепицы, клочья рубероида.
Опасности не было, Андрей счел это хорошим знаком и поймал себя на мысли, что становится суеверным.
– Таня! – прокричал он. – Чисто, выходи и запирай берлогу.
Спустя минуту девушка ступила на потрескавшийся асфальт, из которого прорастали вездесущие стебли травы. Огненно-рыжая, в льняном костюме «сафари», с зеленой лентой в волосах, она напоминала бы эльфийскую принцессу, если бы не тесак в руке. Ножны она прицепила на пояс. Солнечные лучи, отраженные сталью, слепили.
– Мне с ним неловко. Я ж не умею…
– Пусть будет у тебя. Видишь, – Андрей качнул ППШ, – у меня руки заняты.
Плечом к плечу они направились к будке КПП. Таня сказала, перелезая через шлагбаум:
– Надеюсь, сегодня у нас все получится.
Андрей надеялся, что зомби, которые никакие не ожившие мертвецы, а поглупевшие люди, вскоре передохнут от голода, пожрут друг друга или звери помогут им отправиться на тот свет. Останутся только выжившие, им предстоит восстанавливать цивилизацию. А почему бы и нет? Вполне логичное развитие событий.
Когда отошли от складов метров на семьсот, Андрей заметил в грязи свежий след ботинка. Чуть дальше валялась стреляная гильза и дохлая ворона. Вторая ворона корчилась с перебитыми крыльями.
– О боже, Андрей, – прошептала Таня, запрокинув голову. – Ты посмотри вокруг…
От ее шепота по спине продрал мороз. Андрей спиной ощущал десятки, нет, тысячи недобрых взглядов. Вскоре он увидел тех, кто смотрел. Сотни ворон, облепивших сосны, молча взирали на него. Если они нападут, не отбиться. Спикируют, облепят, выклюют глаза…
По спине скатилась капля пота. Таня прижалась к нему, ее трясло.
– Идем тихонько, не делая резких движений. Раз, два, шаг. Еще шаг.
Вороны не спешили нападать, смотрели, примерялись, а потом будто по команде взмыли в небо. Таня всплеснула руками, закрывая лицо, Андрей перевел «папашу» в режим стрельбы очередями. Единственная мысль пульсировала в голове: «Ну вот и все». Но вороны понеслись прочь с клекотом и граем.
– Там следы были, – прохрипел Андрей. – Кто-то стрелял в птиц.
Таня то ли не слышала, то ли не придавала его словам значения. Андрея тоже начал бить озноб, зуб на зуб не попадал. Да с такой стрессоустойчивостью он от испуга сдохнет дня через два! Или привыкнет и научится воспринимать смерть как что-то само собой разумеющееся.
А вот и знакомое болотце с пружинистым мхом и кочками, из которых растут сосны. На ближней кочке – семейство свинушек, но Таня уже не смотрит на грибы. Сжимая мачете, она озирается по сторонам, между бровей залегла морщина. Вороны каркали далеко и неопасно, звуки увязали в плотном, по-летнему теплом воздухе, пахнущем сосновой смолой и грибами. Странная погода в сентябре, как в середине августа. Душно, парит. И ласточки летают низко – к дождю.
За болотцем началась очередная вырубка под ЛЭП. Трава, кусты и молодые ивы так сплелись в объятиях, что сквозь них могли прорваться разве что безумцы или зомби, не чувствующие боли.
А вот возле березовой рощи, как и в прошлый раз, ждал сюрприз: толпа зомби перла туда же, куда направлялся Андрей. Он резко остановился и попятился, надеясь, что твари, которые целенаправленно куда-то бежали, их не заметят.
И откуда их столько? Раз, два, три… Штук десять топало по вырубке, неизвестно, сколько ломилось сквозь кусты – малинник ходуном ходил. Жуткое зрелище: десятки людей разных возрастов движутся вперед. Куда, зачем? Стремятся на зов, который слышат только они?
Когда Андрею и Тане осталось сделать пару шагов, чтобы залечь на поляне и исчезнуть из поля зрения зомби, совершенно лысый старик, ковыляющий последним, обернулся, рыкнул. Те, кто его услышал, замерли, повернули головы в сторону Андрея. Крашенная в блондинку тучная женщина хрюкнула, и зомби бросились в атаку. Они не бежали – трусили, подволакивая ноги, уверенные, что жертвы никуда не денутся.
– Готовься, – велел Андрей, прицелился в толстую блондинку, выстрелил – ее толкнуло назад, она сделала пару шагов и рухнула.
Вторая пуля досталась верзиле в грязной белой майке и черных шортах. А вот рыжий коротко стриженный качок, получив пулю в грудь, не упал, а взревел и побежал вперед. Вспотевший палец выжал спусковой крючок, но он щелкнул, и все. Выстрела не последовало. Что случилось? Заклинило патрон? Что-то сломалось? Времени ремонтировать ППШ не было.
– Не отобьемся. Бежим назад!
Но путь к отступлению отрезали другие зомби, наступающие с тыла. Странно, но паники не было. Включились компенсаторные механизмы, голова работала ясно и четко. Драться прикладом. Нет, забрать у Тани мачете, в его руках он принесет больше пользы. Но Таня не могла разомкнуть сведенные судорогой пальцы.
Черт! Придется валить врага прикладом. Пока он размышлял, зомби сомкнули кольцо. Было их больше двадцати. Интересно, как быстро они бегают? На стороне Андрея – техника и подготовка, но их слишком много…
Он уставился на приближающуюся женщину в строгом костюме вишневого цвета. Одна нога в туфле, вторая – босая. Капроновые колготки изодраны, икры в крови…
Вдруг она дернулась и упала ничком. Стоящий рядом парень тоже упал, Андрей заметил на его груди алое пятно. За ними возникла фигура настолько нереальная, что Андрей не сразу поверил своим глазам. Не человек, а персонаж из романа про конец света: в резиновом запахнутом плаще, противогазе с круглыми стеклами очков и шлангом, оранжевых резиновых перчатках… И с автоматом.
Неожиданный спаситель махнул рукой – бегите, мол, ко мне. И принялся одиночными отстреливать зомби. Те, что преграждали путь к берлоге, побежали. Андрей и Таня мчались навстречу другим зомбакам, которых отстреливал выживший в химзащите. Они падали, но, даже раненные, продолжали ползти, разевая рты.
Несколько зомбаков будто забыли об Андрее с Таней и устремились к незнакомцу, он их быстренько уложил. Когда до него осталось метров десять, Андрей услышал приглушенный, искаженный противогазом голос:
– Я – Макс. Уходим. Их слишком много.
– У нас тут машина неподалеку, – проговорил Андрей, оглядываясь.
Зомби продолжали напирать. Макс отстреливал их одиночными. Потом повернулся и стал валить тех, что впереди.
– Далеко? – едва расслышал Андрей.
– Километр.
– Что с твоим автоматом? Патроны кончились?
– Нет, перестал стрелять.
За стеклами очков блеснули глаза. Макс вырвал ППШ из рук Андрея, передернул затвор – вылетел заклинивший патрон. Вернул оружие:
– Патрон заклинило. Теперь все норм.
– Так просто? – удивился Андрей и подумал, что ведет себя как осёл.
Макс не ответил. Шумно дыша, продолжал валить зомбаков, которые будто ополоумели и остервенело пёрли навстречу гибели. Андрей начал стрелять, расчищая путь к машине, но Макс мотнул «хоботом» противогаза и приказал:
– Прикрывай тыл.
Таня стояла чуть в стороне, вытянув перед собой мачете. К счастью, до нее зомбаки не дотягивались.
– Они все за тобой, что ли, пришли? – спросил Андрей, прищелкивая новый магазин.
– Не знаю. Веди к машине.
Андрей махнул рукой вдоль вырубки.
– Прямо, потом сосновый бор. Снова вырубка, снова бор, за ним – «тойота-секвойя». – Он зашагал вперед с «папашей» наизготовку. – Кстати, у меня тридцать патронов, и все.
Макс шагал слева от него, сжимая «калаш». Под прорезиненным плащом два патронташа пересекали грудь крест-накрест. Запасные магазины хранились в подсумках, прикрепленных к поясу и свешивающихся на бедра. Похоже, комбинезон на Максе тоже был резиновым – парень полностью изолировался от внешнего мира. Интересно, как он пьет?
– Стойте! – воскликнула Таня. – Там, впереди…
Как раз пересекали сосняк. Подлеска тут не было, и пространство отлично просматривалось: земляника с покрасневшими листьями, коричневые колонны сосновых стволов, между которыми проглядывали заросли вырубки. Оттуда бежали волки, особей пятнадцать. Андрей вскинул ППШ и свалил вожака, он ни на миг не сомневался, что звери собирались напасть. Инстинкт самосохранения волкам отшибло напрочь. Неужели они тоже все… изменились? Как и люди?
Размышлять было некогда. Положив волков, рванули дальше. Летели, не разбирая дороги, Таня еле поспевала, но держалась, не жаловалась. Наконец выскочили на грунтовку и увидели вдалеке «тойоту», грязную настолько, что она напоминала гнездо ласточки, а не машину.
Удастся ли выехать сейчас, когда жижа затвердела?
Макс вырвался вперед, распахнул дверцу, плюхнулся на пассажирское сиденье рядом с водительским, дождался, пока Андрей усядется и Таня займет место позади, шумно выдохнул и спросил:
– Твоя машина?
– Нет, – признался Андрей, заводя мотор. – Друга. Он умер от вируса.
Выехать не получалось: глина затвердела только сверху, колеса по-прежнему месили жижу и скользили.
– Меняемся, – предложил Макс, спрыгнул на землю и хлопнул дверцей так сильно, что осыпалась приставшая к стеклам грязь.
Андрей пересел и наблюдал за новым знакомым, скосив взгляд. Макс выкрутил руль и медленно надавил на педаль газа – машина дернулась, взревела и, о чудо, тронулась с места, покатила по грунтовке. Но вести Макс не стал, затормозил, и они с Андреем снова поменялись.
– Слушай, Макс, – проговорила Таня. – Почему за тобой охотятся звери? И измененные тоже как-то особенно агрессивны.
– Не знаю, – прогнусил Макс.
Андрею не нравилось, что он так немногословен. Казалось, он знает что-то важное, но молчит.
– Ты очень разговорчив. Может, тебе известно хоть что-то? Что происходит в городе? Будут ли военные спасать гражданских? Хоть что-нибудь, слышишь?
– Когда говорю, стекла потеют, – признался Макс. – Потому и рулить не стал – вижу плохо. Буду краток. Я главный конструктор Академии наук, занимаюсь альтернативными источниками энергии. В Наро-Фоминске, в парке Победы у самолета, недалеко от реки, сегодня в два часа дня меня будет ждать старший коллега. Ему наверняка известны детали. Я вообще в лесу был, когда он позвонил и велел надевать защиту. И все, связь оборвалась, телефон молчит. Думал, все люди с ума сошли, вас увидел – чуть от радости не умер. Не могу уже, скоро сдохну в этой дряни.
Противогаз глушил слова, и многого Андрей попросту не расслышал.
– С оружием тебя в Академии наук научили управляться? – спросил Андрей и посмотрел на наручные часы. – Одиннадцать. Должны успеть.
Макс не был похож ни на профессора, ни на младшего научного сотрудника. На бешеного героя одноименного фантастического фильма – вполне. Трудно было представить его лицо. Андрею думалось, что у Макса темные волосы торчком, широкие скулы и тонкие губы, ему чуть больше тридцати.
– Оружие – страсть с детства, – ответил он. – «Калаш» я сам сделал, восстановил деактивированный макет. Не думал, что когда-то он спасет мне жизнь. А вы кто и откуда?
Похоже, он не лгал: стекла его очков действительно запотели от разговора.
– Студенты из медунивера, – ответила Таня.
– Хорошо. С такой профессией вы пригодитесь человечеству.