— Где встречаемся?
— Хорошо бы в гостинице, мне надо будет заехать переодеться, освежиться…
— Отлично! В восемь жду в холле. Привет Виктору!
— Тебе привет от Игната.
— Ишь как зарделась… Надо же…
— Вить, а ты хорошо его знаешь?
— Более или менее. Мы вместе работали на одной картине. Точнее, он снимал картину по моему сценарию. А что, так понравился?
— Ну, не то чтобы ах, но… в общем понравился. Расскажи, что знаешь, чтобы не попасть ненароком в неловкую ситуацию.
— Ох, подруга, у меня сведения не очень свежие.
— Не беда.
— Ну что тебе интересно? Он был женат на невероятно красивой бабе, модели. Любил ее крепко… А она…
— Что?
— Спуталась с богатым иностранцем и умотала в Европу, предварительно сделав аборт от Игната.
— Вон даже как… Он очень страдал?
— Было дело. Пил здорово… Но потом взял себя в руки. По бабам пошел. Ну, известное дело. Артистки… Сама понимаешь, хорошему оператору лучше дать, чтоб снимал как следует…
— Вить, ну он же просто очень обаятельный парень…
— И это тоже, словом, отбою от баб у него нет. Та к что не советую… А то разобьет бедное сердечко моей подружке.
— Да не разобьет. Оно уже закалилось. Один раз было разбито вдребезги, а склеенная посуда два века живет, сам знаешь…
— Лер, ты что, так в него втюрилась? — испуганным шепотом спросил Витька.
— Нет, просто впервые за несколько лет мне кто-то здорово понравился. Только, Вить, это сугубо между нами!
— Ты, видать, и впрямь сдурела, подруга! Я тебя когда-нибудь сдавал?
— Нет пока. Я хорошо помню, как ты меня отмазал перед Фридрихычем, когда я с Димкой загуляла.
— Может, это я тогда зря сделал, как показывает доигрывание, а?
— Нет, не зря… — грустно сказала я. — Я тогда была влюблена без памяти…
— И с тех пор больше не влюблялась?
— Практически нет. Так, легкие увлечения, которых хватало на неделю, от силы.
— Будем надеяться, что с Игнашей ты тоже за неделю разберешься.
— Скорее всего так и будет, — беспечно ответила я, ни на секунду не веря самой себе. Игнат волновал меня страшно. Даже самой удивительно. У меня внутри все пело. Но, может, это от того, что на студии приняли мою идею? Да нет, вот недавно приняли Катькину идею насчет близнеца, я радовалась, но внутри ничего не пело. Однако делиться такими подробностями со старым другом я не стала. Это касается только меня.
После обеда мы вернулись на студию, что-то еще обсуждали, я подписывала какие-то бумажки, с кем-то меня знакомили, но я уже мыслями была не здесь. А когда собралась уходить, меня отыскал Никита Александров.
— Валерия, неужто Бог услышал мои молитвы?
— Услышал, Никита, услышал! Будете теперь положительным героем, и, боюсь, это вам еще надоест!
Я примчалась в гостиницу в начале восьмого. Быстренько приняла душ, слегка подкрасила глаза и губы. И задумалась, что бы такое надеть. Я взяла с собой только самое необходимое, так что выбирать было почти не из чего. Впрочем, у меня и дома не слишком большой выбор. Права Елена Павловна, я совсем себя забросила. С собой даже ни одного платья, только джинсы и черный трикотажный комбинезончик. Вот его я и надела. На шею намотала сиреневый шелковый шарф, подаренный бывшей свекровью. Да ладно, не в том дело, он же знал, что не модель на свиданку зовет. Надо же, на свиданку… Как давно я не бегала на свидания. Странно, я совершенно не обратила внимания на мужчину, которому отдала собаку. Он показался мне каким-то вовсе не заслуживающим внимания. Жаль только, что он наверняка не пользуется тем волшебным одеколоном. Но ничего, если у нас что-то получится, я сама подарю ему этот одеколон. Идиотка, оборвала я сама себя. О чем ты думаешь? Не вздумай! Какие подарки? Он завзятый бабник, я ему глянулась так, на один вечерок… Ну, может, он рассчитывает еще и на ночь? Ну так фиг ему. Ни за что! Не на такую напал. Или именно на такую? Нет. Нет. Нет!!!
Но при виде Игната моя решимость как-то съежилась.
— О, Лера, точна, как королева! Привет! — и он чмокнул меня в щечку. — Как успехи?
— Недурно. А куда мы пойдем?
— Я сегодня шлялся по городу и набрел на одно славное местечко. Туда и двинем. Ты не очень устала?
— А что, это далеко?
— В том-то и дело, что нет. Но туда надо пешком.
— Не проблема.
— Тогда пошли.
На улице было холодновато. Он взял меня под руку. Идти с ним было приятно. Наши темпы совпадали.
— А с тобой хорошо идти, — сказал он. — Удобно.
— Я сейчас об этом же подумала.
— Тебе со мной тоже удобно?
— Ага.
— А расскажи, что сегодня было?
— Тебе интересно?
— Да.
Я рассказала.
— А ты молодчина, боевая. Вот мы и пришли.
В ресторане играла музыка. Я расстроилась, не люблю.
— Тебе тут не нравится? — догадался он.
— Шумно.
— Ну, не так уж… Просто я хотел с тобой потанцевать. Ты не любишь танцевать?
— Танцевать? Я уж и не помню, когда танцевала. Вообще-то люблю! — вдруг обрадовалась я.
— Вот видишь! И знаешь что… Ты теперь не будешь прятаться по углам.
— По каким углам?
— А ни по каким.
Мы подошли к заказанному столику. Он отодвинул мне стул. Сел сам и, подперев кулаком подбородок, уставился на меня. В его взгляде читалось удовольствие.
— Игнат, ты чего?
— У тебя очень интересное лицо, очень. Такое лицо интересно снимать… И целовать хочется…
В этот момент подошел официант и поставил на стол вазу с пятью коралловыми розами.
— Вот, как заказывали, — сказал он Игнату. И тут же принес меню.
— Спасибо, я тронута. Дивные розы.
— Я старался.
— Игнат, а ты всегда носишь бородку?
— Если тебе не нравится, могу побриться, это не принципиально.
— Да нет… Мне никогда не нравились бородатые и небритые, а тебе идет… Игнат, расскажи о себе.
— Что тебе рассказать, Лерочка?
— Что сочтешь нужным. Ты обо мне уже хоть что-то знаешь, а я о тебе ничего.
— Ну, если нужны анкетные данные… Мне тридцать пять, я в разводе и давно. Живу один, я довольно занудный в быту. Богемный стиль не люблю, сыт им по горло, бабник, пока… Работу свою бешено люблю. Но и полениться иногда тоже считаю необходимым. Никаких хобби у меня нет…
— А бабы?
Он усмехнулся.
— Это не хобби. Я, если хочешь знать, бабник скорее пассивный. Я женщин люблю и не могу им отказать… — он чуть смущенно улыбнулся. — Признаюсь честно, был у меня один период, я его называю период гона, но он прошел, я… Господи, что я несу! Ты прости меня бога ради, я сам не знаю, чего меня на откровенность потянуло. Это потому, что ты мне жутко нравишься.
— А ты…
Подошел официант, стал расставлять на столе заказанные блюда. Когда он отошел, Игнат внимательно на меня посмотрел.
— Ты хотела что-то спросить.
— Да, но… неважно.
— Ты хотела спросить, любил ли я кого-нибудь, да?
— Да. А как ты догадался?
— Не знаю, почувствовал. И отвечу честно. Любил, как сумасшедший. Не знаю даже, любовь это была или только страсть, это ведь понимаешь только со временем, а времени-то и не было. Она меня бросила. И не потому, что не любила, а потому, что подвернулся более выгодный вариант.
— А ты убежден, что это было так примитивно — более выгодный… может, ты просто оправдываешь себя, хочешь унизить ее в своих глазах, чтобы было легче, а?
— С ума сойти! С ума сойти!
— Что?
— Знаешь, ты первая, кто это сказал… Обычно все бабы начинали сочувственно кивать, смотреть на меня с жалостью, поддакивать, да, вот какие корыстные бабы бывают… А ты… Ты вдруг попыталась ее защитить… Фантастика! Откуда ты такая удивительная?
— Мне сегодня уже второй раз задают этот вопрос. Я из ВГИКа.
— Странно, я ведь не намного старше, а я тебя во ВГИКе не помню. Жаль.
— Чего жаль?
— А может, встреться мы во ВГИКе и вся наша жизнь, твоя и моя, сложилась бы по-другому…
— А зачем? Тогда не было бы у меня моей Катьки, а это такая девчонка… И не было бы у нас с тобой этого вечера, который мне так нравится. И, возможно, мы бы ненавидели друг друга, как я ненавижу сейчас своего бывшего мужа…
— Ты его ненавидишь?
— Наверное. Но это не счеты между нами, нет, просто он горько обидел нашу дочку. И она не пожелала носить его фамилию и просила меня отказаться от алиментов. Знаешь, ей двенадцать с половиной, а она умная, и даже помогает мне в работе. И относится ко мне чуточку свысока. Один раз я пришла домой и услыхала, как она говорит кому-то по телефону: «Ладно, когда моя овца придет, я спрошу». Это она обо мне.
— Овца? А ты овца? — рассмеялся Игнат.
— Ну, она, видимо, в тот момент так считала.
— А ты что? Смолчала?
— Я чуть со смеху не померла.
— А она на тебя похожа?
— Не очень.
— А сын совсем не похож.
— Не очень.
— А сын совсем не похож.
— А это сын моей покойной сестры.
— И ты его усыновила? Та к вот почему он сказал, что мамы Леры нет дома, я тогда еще удивился… А кто был твой муж?
— Дмитрий Лощилин, модный писатель.
— Я модных писателей не люблю. Та к что не читал. Лер, а пойдем, потанцуем?
— Пошли!
Играли медленный танец. Он меня обнял, я уткнулась носом ему в грудь и мне стало так хорошо, уютно.
— Лерка, ты чудо! — шепнул он мне на ухо.
Я подняла глаза. Он смотрел на меня с такой нежностью, что мне вдруг захотелось разреветься, хотя я вовсе не плакса.
А он вдруг подмигнул мне.
— Не робей, воробей! Жизнь прекрасна, раз она свела нас здесь, в этой матери городов русских. Ведь в одном подъезде с моей мамой нам вряд ли что светило.
— А что нам сейчас светит?
— Ох, многое… Я не знаю, солнце, звезды, впрочем, это все хрень, а светит нам, Лерка, любовь. Я это сейчас так ясно понял… Только не дрожи. Мы никуда спешить не будем. Ты когда едешь домой?
— Послезавтра.
— А я послезавтра прямо отсюда лечу в Южную Корею.
— Зачем?
— Снимать кино. Копродукция. И, наверное, это даже хорошо в свете сложившихся обстоятельств.
— А что же тут хорошего?
— А проверить чувства… Черт побери, все, что вокруг любви говорится, как-то опошлено, слова какие-то затертые… Проверить чувства. Фигня какая-то, но тем не менее.
— Да, ты прав. Может, это просто наваждение, сиюминутное влечение… запросто! — беспечно заявила я, хотя в душе у меня бушевала буря. — А ты туда надолго?
— Думаю, месяца за полтора управиться. Дождешься?
— Там видно будет.
— Гордая дивчина, — улыбнулся он. — Мне это нравится.
Господи, как же хорошо мне было! Мы танцевали, говорили обо всем на свете и, казалось, мы знаем друг друга давным-давно.
— А пойдем завтра со мной на свадьбу! — вдруг предложил Игнат.
— Нет, я не пойду.
— Почему? Почему я должен идти туда один, когда у меня есть такая женщина?
— Игнат, я там никого не знаю.
— Это преодолимо, тем более что впредь тебе придется знакомиться с кучей новых людей.
— Мне туда кроме всего прочего не в чем пойти.
— Не проблема. Утром пойдем и купим все, что требуется.
— Нет, Игнат, спасибо, но нет.
— Не хочешь, значит… Боишься. Чего? Разочароваться во мне?
— Может быть. Ты умный.
— Ладно. Как говорится, была бы честь предложена.
— Ты обиделся?
— Знаешь старую мудрость: обиды — это привилегия горничных.
— Знаю.
— Думаешь, я сам жажду идти на эту свадьбу? Да нисколько. Просто Санька мой очень близкий друг и он так настаивал.
— Вот и прекрасно! А я не люблю многолюдные сборищка в принципе.
— Любишь по углам прятаться, я уже понял. Но это неправильно и я в дальнейшем буду с этим бороться. Вот тебе сперва не понравилось здесь, а сейчас я не наблюдаю недовольства.
— Тут ты прав… Но дело ведь не в антураже, а в тебе.
Он молча поцеловал мне руку.
— Знаешь, чего мне хочется? — вдруг спросил он, когда мы уже вышли на улицу.
— Догадываюсь.
— Об этом я даже не говорю, но сегодня перед расставанием этого не нужно… Нет, я о другом. Мне безумно хочется набить морду твоему писателю.
— Да ты что! — расхохоталась я.
— Ну что это за говнюк? Такое сокровище ему досталось и, похоже, произвело на свет еще одно такое же сокровище, а он… Тьфу!
— Игнат, я не хочу о нем говорить, он уже в прошлом.
— Вот и сидел бы в прошлом, а то, видите ли, интервью дает, скотина! А что, мальчонку надо было на помойку выкинуть, чтоб ему, скотине, хорошо писалось? Обалдеть!
— Игнат! Да черт с ним.
— Нет, это что за тварь, собственную дочку так обидеть… Знаешь, руки чешутся!
— Игнат, ты же не так много выпил, с чего вдруг так завелся?
— Наверное, с того, что хочу тебя до ужаса, но сегодня не надо этого…
— Почему?
Он вдруг остановился, посмотрел мне в глаза.
— Я думал, а вдруг ты потом пожалеешь?
— Индюк тоже думал… А потом… будет суп с котом… — выпитое вдруг ударило в голову.
— Но не с индюком? Лерка, я люблю тебя. Ты просто чудо…
И он начал целовать меня на улице как сумасшедший. И мне так это нравилось…
Едва я открыла дверь, как в прихожую выглянула Елена Павловна.
— Лерочка, что с тобой? — прищурилась вдруг она. — Уж не роман ли ты завела?
— А что, так заметно?
— За версту видно. Вот и молодец, чего в твоем возрасте сидеть в уголочке?
Я засмеялась.
— Чего смеешься?
— А Игнат тоже все твердил, что хватит мне прятаться по углам.
— Итак, его зовут Игнат. Хорошее имя, не затертое. И означает — огненный. Ты не знала? Может, пока дети в школе, расскажешь?
Я рассказала.
— Это плохо, что он надолго уехал. Мужики, да еще киношники, это такой народ… Впрочем, может он и вправду полюбил тебя. А как он относится к детям? Кстати, Лера, я тут побыла с ними и вот что хочу предложить… Как ты отнесешься, если я заберу детей к себе? В Марокко?
— То есть как? — опешила я.
— У меня огромный дом, в саду. Учиться они смогут во французской школе или в посольской…
— Да ни за что! Елена Павловна, это мои дети!
— Никто их у тебя не собирается отнимать, чудачка. Я просто подумала, что тебе будет легче…
— Да не нужно мне, чтобы легче. Пусть мне будет сложно, но это мои дети и мои сложности.
— А Игнат?
— Да что Игнат? Откуда я знаю, увижу я его еще когда-нибудь или нет, а дети… Даже не думайте на эту тему! Еще чего!
— Молодец! — вдруг улыбнулась Елена Павловна. — Ты настоящая мать, не то что я… Я Димку подкидывала бабке при каждом удобном случае и вот теперь пожинаю плоды… Но на каникулы ты их отпустишь?
— На все каникулы?
— Да! Я покажу им Марокко. Поверь, это очень интересная страна. А на самую жару увезу их в Швейцарию. У нас есть домик в горах, оттуда я смогу повозить их по Европе. Мы всегда в самую жару уезжаем в Швейцарию.
— Вот это предложение! А вы им уже что-то говорили?
— Пока нет. Хотела обсудить это с тобой.
— Конечно, я всегда старалась летом куда-то их вывезти, но… точно, не в Швейцарию. А ваш муж возражать не будет?
— Он будет просто счастлив! Он обожает детей.
— Ну, если на каникулы… У меня в ближайшее время будет столько работы…
— Тогда тем более стоит увезти ребят.
— Господи, Елена Павловна, у меня просто нет слов…
— И не надо. Кстати, у ребят есть заграничные паспорта?
— Нет. Надо сделать. И еще, придется просить у Димы разрешение на Катькин выезд.
— Ну, об этом я позабочусь, тебе не придется с ним встречаться.
— А сколько лететь до Марокко?
— Пять часов. Это до Касабланки, а оттуда на машине в Рабат. Час-полтора. Ничего страшного. Посадишь их в Шереметьеве в самолет, а там я их встречу.
— Мне стыдно, но что там, в Марокко, Средиземное море?
— И Средиземное море и Атлантический океан. Но до моря от нас далеко, а океан близко. Ты когда-нибудь видела океан?
— Нет.
— Вот и увидишь. Ты просто обязана приехать за ребятами и сама немножко посмотреть Марокко. А ты знаешь, какие в Марокко вкусные фрукты? И сколько в них витаминов? Я когда только приехала туда, меня предупредили, чтобы я не злоупотребляла фруктами, а то может быть гипервитаминоз.
— Такое бывает? Первый раз слышу.
— Я тоже не знала. А какие там сладости!
— Я вижу, вы полюбили Марокко.
— Да. И у нас в Рабате есть русский культурный центр, и при нем даже открыли кафе «Пушкин».
— С ума сойти! Там много русских?
— Да. Очень много русских женщин, замужем за марокканцами. Там русская жена — это считается даже престижным. Как правило, это студенческие браки. Наши бляди туда в поисках богатых мужей не ездят, а поскольку марокканские мужчины бывают довольно ленивы, то русские жены им лениться не дают и они делают неплохую карьеру.
— Как интересно…
— А в Русском центре учат марокканских детей и русскому языку, и музыке, и рисованию, и балету, словом, у нас активная культурная жизнь… А может, найдем тебе марокканского мужа, они, кстати, очень чадолюбивы…
Я расхохоталась.
— Понимаю, сейчас у тебя в мыслях только твой Игнат. А, кстати, у тебя нет его фотографии?
— Есть. В телефоне.
— Покажешь?
Я с волнением протянула ей телефон.
— Ох, какой! Непростой парень… А морда славная, глаза веселые, добрые… И волосы хорошие, а то нынче все мужики какие-то лысые. Мне он нравится. — Она вдруг обняла меня. — Лерочка, я так хочу, чтобы ты была счастлива! И как мне обидно, что сын у меня, по сути, чужой человек. Но я сама виновата. И от этого еще горше. И если бы не ты и твои дети… Гришка, он проще Катюшки, но тоже чистое золото. — И она расплакалась.
Через два дня я проводила Елену Павловну и занялась оформлением загранпаспортов для ребят. Они были в полном восторге от бабушки и открывшейся перспективы. А главное Катька здорово повеселела.