Через два дня я проводила Елену Павловну и занялась оформлением загранпаспортов для ребят. Они были в полном восторге от бабушки и открывшейся перспективы. А главное Катька здорово повеселела.
— Мама, а вот как странно, бабушка такая чудесная, добрая, веселая…
— А папа совсем на нее не похож, ты это хотела сказать?
— Ну да…
— Та к бывает, Катюха.
— Мама, а ты… ты влюбилась, да?
— С чего ты взяла? — вздрогнула я.
— А у тебя глаза… такие мечтательные… И вообще, видно… Ты красивая стала…
— Ну, есть такое дело… — смутилась я.
— И ты замуж пойдешь?
— Какое там! Да ни за что! Просто мне понравился один человек.
— В Киеве?
— Да. В Киеве. Ничего-то от тебя не скроешь. Знаешь, женщине надо иногда чуть-чуть кем-то увлечься… просто для тонуса.
— А он?
— Что он?
— Он тоже, просто для тонуса?
— Думаю, да.
— То есть ты не умираешь от любви?
— Нет, что ты…
— А он кто?
— Он? Кинооператор.
— А он приедет в Москву?
— Думаю, приедет. Но сейчас он далеко, в Южной Корее.
— Ни фига себе! Говорят, в Корее едят собак.
— Ну, он вряд ли будет есть собак.
— А ты могла бы съесть собаку?
— Да ни за что! Ужас какой! А вот мне кто-то говорил, что в Китае есть такое блюдо «Бой дракона с тигром». Его готовят из змеи и кошки. Вот где жуть!
— Ни за что не поеду ни в Китай, ни в Корею.
— А в Марокко?
— А в Марокко ничего такого не едят, бабушка говорит, там очень вкусная кухня. Она нам один раз сготовила баранину с инжиром, это объеденье!
— И Гришка это ел?
— Так, что за ушами трещало! Он, по ходу, из бабушкиных рук что хочешь съест. Та к ее полюбил… Мам, а расскажи…
— Что? — испугалась я.
— Что ты там в Киеве будешь писать?
Я с удовольствием рассказала.
— Мам, ты супер! Та к здорово придумала! Хочешь, я скачаю тебе из Интернета этот сериал?
— Да мне дали диск, только смотреть как-то неохота.
— А я бы посмотрела.
— Зачем тебе эта чушь?
— Но это же твоя работа! Мне интересно и потом вдруг я что-то еще придумаю?
— Катька, золото мое!
Прошла неделя. Выяснилось, что в мое отсутствие Елена Павловна купила детям кое-какую одежку, но не велела до своего отъезда мне говорить об этом. И вещи все хорошие, дорогие. Надо же!
Я выехала со двора и увидела, что Вита Адамовна, мать Игната, ловит машину. Я затормозила.
— Вита Адамовна, вам куда?
— Ой, Лерочка! На Красноармейскую!
Соблазн был велик. Тем более, что я знала — на Красноармейской живет Игнат. Неужто он вернулся?
— Садитесь, мне в ту сторону, — соврала я. В конце концов я не особенно спешу.
— Спасибо, Валерия Константиновна.
— Можно просто Лера.
— Вот и славно.
— А как ваш песик? Не убегал больше?
— Нет, слава богу! Хотя вообще-то он неслух.
— Охотничий пес, воли хочет.
— Мой сын всегда это говорит.
Ага, вот мы и подошли к самой волнующей меня теме.
— Ну, конечно, это не городская собака.
— Знаете, это, возможно, глупость, но в молодости у меня был безумный роман с одним человеком, у которого был ирландский сеттер. И я мечтала, когда выйду на пенсию, заведу себе тоже такого красавца. Игнат меня отговаривал, но я была непреклонна… Глупо, да?
— Ну почему же? Это скорее трогательно.
— Мужчины таких вещей не понимают.
— Да, пожалуй.
Мы замолчали. Я боялась спросить про ее сына, а она, видимо, не знала, о чем еще со мной говорить. И вдруг спросила:
— Лерочка, а вы видели новый фильм Турышева?
— Какой?
— «Остаться в вечности».
— Нет, а что, хороший фильм?
— Не в том дело, просто его снимал мой сын.
— Турышев ваш сын? — прикинулась дурочкой я.
— Нет, — засмеялась старая дама. — Мой сын оператор, Игнат Рахманный.
— Да что вы! Рахманный, говорят, гениальный оператор! Обязательно посмотрю!
Она расплылась в счастливой улыбке.
— А вы чем занимаетесь, Лерочка?
— Пишу сценарии.
— О, вы тоже имеете отношение к кино?
— Скорее, к телевидению. Я пишу сериалы.
— А! Я сериалы не смотрю. Не люблю.
— Вполне вас понимаю.
— Вы обиделись?
— Да боже сохрани.
— Лерочка, у вас очаровательные дети. Катюша такая умная девочка и так хорошо воспитана. А Гришенька само очарование. Тут с ними гуляла, очевидно, ваша мама, и…
— Это моя бывшая свекровь, мы с ней очень дружим.
— А!
— А у вас есть внуки? — закинула я удочку.
— Увы, нет. Игнат холостяк, вечно в разъездах, в экспедициях, девушки у него не задерживаются…
— Понятно.
— Вот сейчас еду на его холостяцкую квартиру, надо снять показания со счетчиков воды. Честно говоря, я очень надеюсь, что мы не зря разъехались и рано или поздно он все-таки женится на хорошей девушке. Он ведь у меня красавец!
Я промолчала.
— А вы так не считаете? — готова была уже оскорбиться любящая мамочка.
— Знаете, я ведь вашего сына видела буквально одну минуту, в прихожей было не очень светло, и я не вглядывалась.
— Но он же приносил вам цветы!
— Да, спасибо большое, но меня дома не было. Но теперь при встрече непременно посмотрю.
— О, эта встреча будет еще не скоро, он сейчас в Южной Корее снимает.
— Вот и Красноармейская, какой дом?
— Еще немножко проедем, о все, приехали. Спасибо вам огромное! Я все время оказываюсь у вас в долгу!
— Да бросьте! Соседям надо помогать! Всего вам доброго!
— Еще раз спасибо, Лерочка!
— Не за что!
Ну и что я узнала? Что он красавец? Я его красавцем не считаю, красавец Никита Александров, а Игнат… Игнат просто прелесть! И не надо мне никаких красавцев!
Я поехала в нашу контору. Вошла в лифт и замерла. Там пахло тем волшебным одеколоном. С ума сойти… Надо, наконец, узнать, что это за запах.
Первой ко мне бросилась моя коллега и приятельница Соня Завьялова.
— Привет, Леруня!
— Привет. Что нового?
— Слушай, тебе нужна классная портниха?
— Портниха? Да вроде нет… А что такое?
— Понимаешь, мой двоюродный брат женился на потрясающей портнихе и ей позарез нужна работа. Ты понимаешь, она такое умеет! Тут моя тетка присмотрела себе одни костюмчик у Валентино. Дорогущий, ужас. Та к эта Оля поехала с ней в магазин, обнюхала буквально каждый шовчик, а потом сшила точно такой же и он обошелся в шесть раз дешевле! Ты понимаешь, какие перспективы открываются? Она же может классно сшить любую фирменную вещь! Тот костюмчик стоил в магазине восемьдесят пять тысяч, а тетке он обошелся вместе с тканью в двадцать, есть разница?
— Да, круто! Но только мне как-то такие вещи без надобности.
— Как это хорошие вещи могут быть без надобности?
— Та к это ж небось вечерний костюмчик был?
— Ну и что?
— А мне зачем? Куда я хожу?
— С тобой все ясно. Но если вдруг что-то возникнет, имей в виду. Вдруг замуж соберешься.
— Ладно, если соберусь… — рассмеялась я.
— Та к как насчет кофейку?
— С удовольствием, но сначала надо с Зимятовым побазарить.
— Побазарь, а потом спускайся в кафе. Я тебе расскажу много интересного.
— Ну, если дождешься.
— А ты что, с Зимятовым ругаться собираешься?
— Боюсь, придется. Скажи, тебе не кажется, что если Таня не выйдет за американца, а останется с этим поганым Валерой, нас не поймут? Это в советском кино такой исход был обязательным, а сейчас…
— Честно? Я и сама так думаю.
— Но молчишь?
— Слушай, Лер, мне что, больше всех надо? Чего зря пыжиться? Делаем априори говно, так к чему залупаться? Думаешь, если мы эту идиотку выдадим за америкашку, у нас рейтинги выше будут? Вряд ли. Тем более, дело к концу идет, не все ли равно? Чего зря напрягаться?
— Я не могу так рассуждать.
— И пойдешь объяснять это Сашке?
— Пойду, попробую.
— Ну иди. Морально я с тобой, а лишний раз общаться с начальством не хочу! Ладно, я тебя жду в кафе. Есть еще темка, к нашему говнищу не относящаяся.
Как ни странно, Зимятов выслушал меня довольно благосклонно.
— Ты, пожалуй, права. Ладно, выдавайте Таньку за америкоса, хуже не будет, а этот недоносок Валера пусть останется на бобах. Он же в трудный момент не поддержал девушку, вот пусть и кусает себе локти! А ты молодец, Муромцева! Неравнодушная, это в наше время и в нашем деле редкость, можно сказать, на вес золота! Ну иди, и помни — ценю!
Ничего себе! Никак подобного не ожидала. Обычно у нас такого рода инициатива не приветствуется. Неужто новые веяния?
Я спустилась в кафе. Соня уплетала какое-то пирожное.
— Уже? — ахнула она. — Он что, тебя послал?
— Нет. Одобрил идею!
— Честно?
— Ага!
— С ума сойти, это что-то новенькое. Но я рада за тебя.
— За нас, Сонечка.
— За нас, Сонечка.
— Да ладно! Ой, Лер, а ты случайно не влюбилась?
— С чего ты взяла?
— Та к влюбилась или нет?
— Ну есть немного… — почему-то смутилась я.
И вдруг я опять ощутила волшебный запах. Причем совсем близко. И тут же кто-то, пахнущий этим парфюмом, закрыл мне глаза руками.
Я почему-то испугалась.
— Кто это?
Мужчина отнял руки. Это был Никита Александров.
— Привет, Леруня!
Он был хорош! Видимо, для каких-то съемок у него были теперь седые виски, что необыкновенно ему шло.
— Девушки, вы позволите присесть?
— Конечно! — кокетливо ответила Соня.
— Спасибо. Позвольте представиться… — начал он.
— Да можете не представляться, господин Александров. А я Соня! — и она протянула ему руку для поцелуя.
Он галантно поцеловал протянутую руку.
— Леруня, примите мою искреннюю благодарность! Вы мой талисман теперь! Как только вы перевернули все с ног на голову, мне поступило еще два предложения, и кстати, очень интересных, один персонаж, правда, довольно злодеистый, но не безнадежно, а второй вообще герой-любовник! Я ваш смиренный поклонник и вечный должник! Просите, что хотите!
— Есть одна просьба!
— Я весь внимание!
— Как называется ваш парфюм?
— «Иссие Мияки-спорт». А что?
— Сказочный запах!
Никита почему-то смутился. Смешно, такой здоровенный мужик и чего-то застеснялся. Впрочем, артисты вообще странные люди.
Соня вдруг вскочила и бросилась к какой-то немолодой женщине, и, схватив ее за руку, принялась что-то втолковывать.
— Леруня, а что вы делаете сегодня вечером?
— Вечером? Готовлю ужин детям, проверяю уроки.
— И много у вас детей? — разочарованно осведомился он.
— Двое.
— И муж есть?
— Мужа, к счастью, нет.
И в эту самую секунду я увидела, что в кафе вошел… мой бывший муж. Я давно его не видела. Он выглядел отлично. Элегантный, весь какой-то гламурный, что ли… И совершенно чужой.
— А вот, кстати, мой бывший муж, — зачем-то сказала я.
— Он кто?
— Модный писатель. Дмитрий Лощилин.
— Извините, не читал.
— С удовольствием извиняю.
— Ладно, Леруня, бог с ним!
Никита взял мою руку и поднес к губам, при этом подмигнув мне. Мол, пусть видит.
И я, дура такая, обрадовалась! Действительно, пусть видит! И в ответ тоже подмигнула и мы оба рассмеялись.
Как ни странно, увидев меня, Дима сразу направился ко мне. Это еще зачем?
— Здравствуй, Лера.
Я промолчала. Мне хотелось просто съездить ему по физиономии. Но он не обратил на это ни малейшего внимания, как, впрочем, и на присутствие Никиты. Сел на Сонин стул.
— Лера, мне нужно с тобой поговорить.
— Говори.
— Но это не для посторонних ушей.
— Да? А ты опубликуй в «Цепи событий» то, что хочешь сказать.
— Неостроумно. Я просто хотел предложить тебе написать сценарий по «Насморку». Ты талантливый сценарист, занимаешься всяким дерьмом, почему бы не попробовать себя в чем-то серьезном?
Меня захлестнуло ненавистью.
— Ты, ублюдок, иди отсюда! — прохрипела я. — Я лучше всю жизнь буду писать дерьмовые сценарии к дерьмовым сериалам, чем иметь дело с тобой! Как ты мог так написать о собственной дочери? А ты в курсе, что она отказалась носить твою фамилию? И это она попросила меня отказаться от твоих жалких алиментов!
— О! Та к я и знал. Дело твое. Не хочешь, не надо. Найду другого сценариста. Не проблема! — И он с невозмутимым видом поднялся.
— Ошибаетесь, уважаемый! — вдруг произнес Никита. — Таких сценаристов, как Леруня раз-два и обчелся.
— Ничего, найдутся. А кобель у тебя роскошный!
Никита вскочил и схватил его за грудки.
— Эй ты, усосок, тебя не научили разговаривать с женщинами? Та к я научу!
— Никита, отпусти его! Не тронь говно!
— Да, пожалуй, не стоит руки марать…
Никита был на голову выше Димы. Он хорошенько встряхнул его и отпустил.
Драться Димка не умел. Он здорово побледнел и быстро вышел из кафе.
— Что тут у вас было? — подскочила Соня.
— Ничего, небольшой урок хороших манер, — ухмыльнулся Никита. Именно так ухмылялись его кинозлодеи.
— Я пропустила, как всегда, все самое интересное! — шутливо посетовала Соня.
А меня буквально колотило от ненависти.
— Девушки, я, к сожалению, должен бежать, а вам, Леруня, надо выпить полста граммчиков, лучше коньяку.
— Я за рулем.
— Я тебя отвезу, — предложила Соня. — А тебе и впрямь надо выпить, тебя же трясет! Лер, что тут было? — спросила она с искренним участием. — Этот скот опять тебя оскорбил?
— Нет, как ни в чем не бывало предложил написать сценарий по его вонючему «Насморку».
— Редкая тоска, надо сказать. И это собираются экранизировать? Но ты его послала?
— Естественно, но не сдержалась, дура, высказала ему… А он принял Никиту за моего хахаля.
— Ну и пусть! Даже хорошо, он такой шикарный мужик… Слушай, это не в него ты влюбилась?
— Да нет, что ты…
— Но он, по-моему, положил на тебя глаз.
— Нет, он просто мне благодарен за смену амплуа. Только и всего.
Действительно, после коньяка мне полегчало.
— Ну вот, ты уже похожа на человека. Чашка кофе с пирожным, и ты придешь в норму. А потом я тебя отвезу. Лер, познакомь меня с твоими детьми. Очень мне любопытно взглянуть на них. Столько о твоей дочке слышала…
— Познакомлю, в чем проблема?
Я была страшно благодарна Соне за искреннее участие. У нее тоже личная жизнь не сложилась, как, впрочем, у большинства из нас.
И словно прочитав мои мысли, она вдруг сказала горько:
— Мне иной раз кажется, что нас в эти сценарные группы специально подбирают, с неустроенной личной жизнью…
— Зачем? — удивилась я.
— А чтобы мы свои обиды, мечты, невысказанные и несбыточные желания выплескивали в этих дурацких сценариях…
— Не думала об этом, но, впрочем, все возможно…
— А помнишь, когда Лилька вышла замуж, от нее довольно быстро избавились…
— Да ну, ерунда!
— Ничего не ерунда, я уверена на все сто!
— Ну и что? Нам-то с тобой чего бояться?
— А как же твоя любовь?
— Это еще не любовь, раз, наверняка не брак, два, так что…
— А я вот решила — если и выйду замуж, никому об этом не скажу.
— А кандидат уже есть?
— Вроде наклевывается.
— Ну… дай тебе Бог!
— А вот тебе, наверное, я бы призналась. Мы с тобой уже три года работаем, а ты ни разу не сподличала, никого не подставила и работаешь как-то по-честному…
— Зимятов обещал на следующем проекте сделать меня ведущим сценаристом.
— Ну и что? Но ведь не за подлость, а за гениальную идею, это совсем другое дело. И я лично буду рада работать не с этой глупой выдрой Зеленцовой, а с тобой. Знаешь, как она взбесилась, когда узнала про брата-близнеца! Зеленый ужас! Правда, Сашка предвидел такой поворот событий и сказал ей, что это идея Игоря Геннадьевича. Пришлось даме заткнуться.
— Ишь какой защитник угнетенных сценаристов выискался!
— Да он же в сущности неплохой мужик.
— Ну вроде да… А там, кто его знает. Сонь, скажи, а ты знаешь такого кинооператора Игната Рахманного?
— Ну, слыхала, что гений, но никогда даже не видела, а что?
— Да ничего, просто спросила.
— Ты это… в него?
— Ага.
— Как интересно! А он?
— Кажется, тоже. Только мы знакомы всего полтора дня и он улетел в Южную Корею. Снимать кино.
— Это что же, любовь с первого взгляда?
— Со второго.
— Лер, расскажи!
— Да, собственно, почти нечего рассказывать.
— Он тебе пишет? Звонит?
— Нет. Мы так договорились. Он сказал — чтобы не затереть в словах еще такие хрупкие чувства.
— Офигеть! Он такой трепетный или такой трепач?
— Хотелось бы думать, что трепетный, но заставляю себя думать, что трепач, — засмеялась я. — Вот, посмотри! — И я протянула ей телефон с фотографией Игната.
— Хорошая морда, славная… Но бабник скорее всего жуткий.
— Ну и пусть. Я ж замуж не собираюсь.
— А хочешь, я тебе все-все про него разузнаю?
— Да нет, зачем… Я и так кое-что знаю, его мама моя соседка.
— Это плохо.
— Почему?
— Потому что она тоже все о тебе знает, что двое детей… Какой мамаше это понравится? Начнет капать сы́ночке на мозги.
— Ну, он похоже, не из тех, кто будет слушать маму. И между прочим, показания водяного счетчика снимает мама, а не какая-то девица. Мне, например, это понравилось. И потом, я нашла убежавшую собаку и привела домой, это тоже чего-то стоит в глазах матери…
— Господи, Лерка, какая ты наивная. А впрочем…
— Ладно, Сонь, поехали, если ты не передумала, а завтра я заберу свою тачку, а то меня что-то развезло.
— Поехали, мне все-таки удалось тебя отвлечь.