— Зануда, — согласился Мустафаев. — И не сосна, а дуб. Хоть бы что полезное когда сделала. Носится все со своим бисером.
Юля кивнула и зашагала вперед. Ей тоже нравилось все мелкое — вышивание, плетение, макраме…
Она обогнала остановившуюся передохнуть Ирку, прибавила еще шаг, дернула за хлястик Лебедеву, заставляя ее притормозить, и в два широких шага догнала быстроногую Федину.
Какое-то время они шли друг за другом, Юля ухитрилась подстроиться под широкий Настин шаг. Ей даже показалось, что она дышит с ней в такт.
— Смотри, колокольчик! — Остановилась вдруг Бочарникова, показывая на высокий зеленый стебелек с сиреневыми опущенными чашечками.
— Ой! — споткнулась на ровном месте Настя. — Ты чего здесь делаешь? — зло посмотрела она на Юлю. — Ты же в конце шла.
— Догнала, — дернула плечами Юля, не в силах отвести взгляда от Настиного рюкзака. Дневник был там! Она его чувствовала. — Колокольчик, цветок Близнецов.
— Ну и что? — Настя пошла быстрее прежнего, стараясь оторваться от Бочарниковой.
— А ты кто по знаку Зодиака? — Ни скользкая дорога, ни тяжелый рюкзак сейчас не могли помешать Юле идти рядом с Фединой. У нее к Насте был разговор.
— Скорпион! Дальше что? — бормотала Федина себе под нос, надеясь, что таким отношением отгонит назойливую собеседницу. Но Юля не сдавалась.
— А какого числа? — шла она вперед.
— Одиннадцатого. Дальше что? — Настя так посмотрела на Юлю, что та попятилась.
Одиннадцатое ноября! Рожденным в этот день покровительствует орхидея, самый таинственный цветок. Сомнений больше не было. Это Федина.
Демонстративно сильно наступив в маленькую лужицу и обдав Юлю фонтанчиком брызг, мимо протопала Лебедева. Тихая, тихая, а вон как обиделась, что ее обогнали.
— Фу, черт! — Ирка обрадовалась возможности остановиться. — Ноги не идут. Я хочу, чтобы они шли, а они не шевелятся.
— Ну, вы идти собираетесь? — снова налетел на них Инвер. — Чего трепаться! Гора не ждет!
— Шел бы ты сам! — парировала Ирка.
— От твоих криков сил не прибавится, — разозлилась наконец и Юля. — Сколько можно шуметь! Поставили замыкающим, вот и иди замыкающим. А если не можешь…
— Болтовню вашу слышать не могу, — выпалил Мустафаев и ушел вперед.
— А то потеряемся без тебя! — крикнула ему вслед Харина, подняла кулак, чтобы погрозить, но сразу же опустила руку. — Знаешь, какая у меня родилась идея? — повернулась она к подруге. — Вот бы сесть на рюкзак, а он бы меня понес. Взлетел так над тропой и плавненько поплыл. А я бы сверху сидела.
Юля хмыкнула, глядя вслед исчезающему в серой измороси Мустафаеву.
— Или пошли бы ноги отдельно от меня, — фантазировала Харина. — Они бы так налегке быстренько пробежали, а я бы к ним потом присоединилась. Ведь если без ног, то и тяжести никакой нести не надо, да?
— Чего ты выдумываешь! — Казалось, Юля только сейчас расслышала слова подруги.
— А чего мы все идем и идем, а вокруг одно и то же?
Теперь они шли рядом. Иркина болтовня заметно облегчала дорогу.
— Мимо этой елки мы уже проходили. — Харина махнула рукой, заставляя еловую ветку обрушить на них маленький дождик. — Вот ведь! — Ира резво отбежала в сторону только для того, чтобы получить новую порцию дождинок с другой ветки. — Я уже вся намокла!
— Если бы мы здесь проходили, то ветка была бы сухая, — усмехнулась Юля и вдруг заметила слева высокую зеленую былинку с фиолетовыми чашечками. — Колокольчик, — одними губами произнесла она.
— Стоило ехать так далеко, чтобы встретить все тот же колокольчик, — проворчала Ирка.
Колокольчик уже был. Она на него еще Фединой показывала.
— Цветок Близнецов, — так же машинально пробормотала Юля.
— Ой, и откуда ты только все это знаешь?.. — тут же подхватила новую тему разговора Ирка.
— Читала, вот и знаю, — Юле не казалось это таким уж удивительным.
— Ой, подумаешь! Грамотная нашлась! — закатила глаза Харина. — А то мы как будто бы на «Букваре» остановились. «Cosmo» читаем ежемесячно. Ты мне лучше вечером мое созвездие покажи. Я хоть посмотрю, как оно выглядит.
— В сентябре посмотришь, — покачала головой Юля. — Сейчас осенние знаки хорошо видны.
— Ну, хоть осенние, — согласилась Ирка. Ей было безразлично, на какие созвездия смотреть. Все равно, кроме Большой Медведицы, она ничего не увидит. Даже Малую найти не могла.
— Федина эта какая-то странная, — Юля потупилась. — Неприятная.
— Дура потому что, — легко вынесла свой приговор Ирка.
— Не то… Какие-то они на пару с Лебедевой… — Бочарникова растопырила пятерню, посмотрела на испачканную ладонь, на собравшуюся в морщинках грязь и стала вытирать руки о штанину. — Тебе не кажется, что они все что-то скрывают?
— Главная их тайна, что будет приготовлено на ужин, — довольно хихикнула Ирка.
— Не то… — повторила Юля.
— Ты думаешь, они заныкали батон колбасы и трескают его по ночам? — От неловкого движения Ирка чуть не растянулась на скользкой тропе, резко качнулась и вдруг захохотала. — Да все они здесь… с шоколадками под подушкой!
Юля тоже рассмеялась. Они немного постояли, собираясь с силами, чтобы идти дальше.
— Мне порой кажется, что мне в рюкзак кирпич подбросили, — вздохнула Ирка, собираясь с силами, чтобы сделать первый шаг. И Юля не выдержала:
— Тебе моя тетрадка не попадалась? Ну, та, что я все время в конверт такой прозрачный клала?
— В конверте своем и смотри. — Харина сделала несколько шагов, как вдруг смысл сказанного дошел до нее. — Ты потеряла дневник?
— Делся куда-то, — Юля уже начала жалеть о своих словах. — Я думала, может, к тебе сунула?
— Ща глянем. — Ирка лихо сбросила рюкзак на склон.
— Пойдем, после, — потянула Юля подругу дальше, но Харину было не остановить.
Не обращая внимания на капающий с веток дождь, Ирка отщелкнула клапан и стала распускать веревки. Конечно, там ничего не было. Но для того чтобы убедиться в этом, пришлось перевернуть весь рюкзак — сверху оказался спальник, не достав который никак нельзя было добраться до дна. Потом у них уехала по склону вниз миска, потом ложка провалилась в рюкзак под ботинки. На вынутый спальник капали дождинки.
— А чего я свой рюкзак переворачиваю? — возмутилась Харина. — Сейчас будем твой смотреть! — Она потянула к себе Юлиного зеленого крокодила.
— Нету там, я все перекопала, — Юля положила сверху ладонь, не давая подруге коснуться клапана.
— А чего сразу не сказала? — Ирка задрала голову, с удивлением посмотрела на хмурое небо, словно ей обещали прямо сейчас включить солнце да обманули. — Мы бы всех на уши поставили.
— Не надо на уши. — Юля с тревогой покосилась на пустую тропинку. Она не слышала ни шагов, ни разговоров ушедших вперед. Были только деревья, горы и шум ветра. — Сам никто не признается, только разговоры пойдут. Давай двигаться, а то все ушли давно.
— Куда они отсюда денутся? — отмахнулась Ирка, с трудом запихивая спальник в неожиданно раздувшийся рюкзак. — Будут идти, пока не остановятся. Там мы их и догоним.
Юля с сомнением посмотрела вокруг. Вряд ли кто-то их будет ждать. Если только Палыч не настучит Инверу по башке за то, что он их оставил. А до тех пор будут идти в полной уверенности, что все в порядке.
— А чего у тебя такого в дневнике, что ты всполошилась? — Клапан не застегивался, и Харина натужно пыхтела, стараясь соединить две части замка.
— Кому какое дело, что я там пишу! — В нетерпении Юля надавила сверху, заставив замок защелкнуться.
— Разведут твоим дневником костер — на этом все и закончится. — Ирка поморщилась, примеряясь, с какой стороны подойти к внезапно перекосившемуся рюкзаку.
Юля была другого мнения, но высказывать его не стала. Колокольчик, вздрагивающий от редко падающих дождинок, смущал ее. А ну, как и правда заблудятся?
Но тропа была одна. Она упрямо карабкалась вверх, подставляя под ноги для удобства туристов крупные камни.
— А Ткаченко говорил, что камни вдоль дороги не просто так стоят. — После отдыха Ирка зашагала бодрее. — Он говорил, что в этих камнях живут духи дороги, и если к ним обращаться, то они будут помогать в пути.
— Дорожку стелить? — Юля поправила выбившийся из-под капюшона светлый локон.
— Дорога может быть легкой или сложной, — Ира взмахнула руками, оскальзываясь на подъеме. — Ну, идти может быть тяжело или не очень. И если у духов просить помощи, то дорога всегда будет легкой. — Она охнула и сползла на коленках по склону.
— Плохо просила, — Юля подставила под ногу подруги свой ботинок, и та перестала съезжать. — И Ткаченко твой тоже плохо просил, раз хромает на обе ноги.
— Не успели попросить. — Харина протянула руку, чтобы Юля помогла ей встать. Рука была в свежей грязи, с ладони коричневая жижа сползала за рукав куртки. — Мы сначала просто камни искали, ну, кто больше застолбит, а потом… — Юля подхватила подругу под локоть и рывком поставила на ноги. — А потом Петька упал.
— Дурак твой Петька, — вынесла свой приговор Бочарникова. Прямо перед ней торчал большой валун, наполовину затянутый напитавшимся влагой мхом.
— Разлюбила, что ли? — Ирка махнула руками по штанам, еще больше размазала грязь и обреченно смирилась со своей участью идти дальше в мокрой одежде.
— Надоел.
Юля стояла около валуна, вглядываясь в изъеденные морщинами бока. Мох прикрывал макушку камня, зеленым париком огибая острые выступы. От этого валун становился похож на человека, спрятавшего глаза в тяжелые русалочьи волосы. И эти глаза очень внимательно смотрели на Юлю. Смотрели неотрывно. Смотрели пристально. Бочарникова отступила. Взгляд переместился, снова остановившись на ней.
— Здравствуйте, — неловко кивнула она. То ли свет так лег, то ли промелькнула быстрая тень, но Юле показалось, что камень кивнул в ответ. — Мы пойдем, да? — Юля запнулась на ровном месте, коснулась ледяного бока. — Ой, простите, — прошептала она, отдергивая руку. — Спасибо!
— Мой следующий будет, — протопала мимо Ирка.
Юля пошла было следом, но оглянулась. Валун больше на нее не смотрел. Он задрал свой каменный нос вверх, хмуро изучал низкое небо, как бы спрашивая, когда эта непогода закончится.
— Мне кажется, я знаю, кто взял, — заторопилась следом за подругой Юля. — Настя. Она так странно на меня смотрит.
— Федина? Ей-то зачем? Я понимаю, кто-нибудь другой.
— Кто?
— Ну, кто… — Ира, натужно сопя, ползла вверх. — Я, например. Это было бы понятно, мы подруги. Какая польза Фединой? Там про нее ни слова.
Юля остановилась, глядя, как серый рюкзак рывками поднимается наверх. Про Федину там, может быть, и есть парочка упоминаний, но зато много всего остального. О том, что нравится ей, Юле Бочарниковой, например. И вот это Федину точно заинтересовать не могло.
Какое-то время они шли молча. Дорога перестала подниматься и теперь скользила вдоль густого леса. Поддерживаемый редкими елками, склон катился вниз, достигал низшей точки и так же неспешно взбирался наверх, переходил в каменистую россыпь и заканчивался огромным плато, от которого видны были только ровный край да начинающаяся за кромкой зелень.
Идти было неудобно. Тропа, как и весь склон, была опущена влево, отчего ногу все время приходилось ставить неровно.
— Ну, и где все? — Ирка вскинула рюкзак выше на спину. — Сколько еще идти?
Юля с неудовольствием вспомнила валун. Кто сказал, что дух дороги должен помогать? Может, он вредный? Специально вылез на тропу, чтобы портить настроение туристам?
— Давай кто-нибудь сбегает вперед, попросит, чтобы нас подождали? — с тревогой спросила она. Вокруг стояла подозрительная тишина, даже птицы не пели. Шоркнуло в кустах. Юля обернулась. Никого. Деревья стояли притихшие. И только туман медленно полз с ветки на ветку.
— Да чего тут бегать туда-сюда? Идем. — Ирка снова подкинула рюкзак и нехотя сдвинулась с места. — Сама говорила — деться им некуда.
Дорога петляла, то поднимаясь вверх, то спускаясь вниз. Они уже шли довольно долго, хотелось отдохнуть, снять рюкзак, привалиться к его боку и закрыть глаза. Впереди никто так и не появлялся. И даже голосов слышно не было. Тропа казалась бесконечной. И уже не ноги шли по ней, а она сама бросалась под каблуки ботинок, ударяла в подошвы, заставляла напрягаться колени. Казалось, что невидимый колдун разворачивал перед ними волшебный огромный клубок стежки, а за их спинами его помощники сворачивали уже ненужную затоптанную нитку в такой же гигантский клубок. И не было всему этому конца. Дорога петляла, заворачивала, по сторонам мелькали одни и те же елки, Юле все мерещился фиолетовый колокольчик на тонкой ножке. Туман наседал, жался к земле. Убегающий вверх склон был уже не виден. Тропу грозило вот-вот затянуть белесым облаком.
— Надо их искать, — Юля сбросила рюкзак, глянула на медленно сползающую с дорожки подругу. — Ты подожди меня, я сейчас вернусь.
Ира вяло кивнула, надвигая уже бесполезный капюшон ниже на глаза.
Без рюкзака идти оказалось легко, гора словно сама отталкивала ее ноги. Рождалось ощущение, что вот-вот взлетишь. Ира пробежала вверх, вглядываясь в молочную даль, и только через несколько шагов опустила глаза.
Земля перед ней была сильно размыта дождем, почва набухла, нога чуть тонула, оставляя после себя глубокий, долго не заживающий след. Но были эти следы только у Юли за спиной. Перед ней следов не было. Никто по дорожке не проходил. Недавно по крайней мере. Означать это могло только одно — они заблудились.
3. Звезда, догоняющая солнце
Вспомнился камень на тропе. Юля попросила у местных духов помощи. Это они ей так помогли?
Бочарникова оглянулась, боясь вновь увидеть знакомую елку и колокольчик на зеленой ножке-былинке. Конечно, леший — это сказки. Без сомнения — сказки! Сидя дома, только так и кажется. В лесу же невинные легенды переставали быть мило-прекрасными, превращаясь в тревожную правду. Происходящее здесь и сейчас среди этих бесконечных кедров очень смахивало на то, как если бы их вокруг трех сосен, а вернее, одного колокольчика, водил такой вот леший.
Юля побежала обратно. Не хватало еще потерять Ирку!
— Ну, чего? Нашла? — Харина с трудом разлепила глаза — она начинала дремать. И если бы не озноб, пришедший на смену тяжелой ходьбе, она непременно заснула бы.
— Сейчас.
Запугивать подругу не хотелось. Паникерша она, еще раскричится, побежит куда глаза глядят, ищи ее потом под елками неизвестно где.
Юля прошла по тропе обратно. Их следы были здесь. Тяжелые смазанные — Ирки, четкие — ее.
Что произошло? Группа впереди них шла, шла, а потом… полетела? И порхая с ветки на ветку, большой тяжелой стаей потянулась к Шавлинским озерам? Если поторопятся, то через час будут на месте. Вот она — мечта Хариной в действии.
Бред! Но другого объяснения не было. Юля не помнила, когда дорога перестала быть растоптанной. Ирка шла впереди, Юля от усталости могла смотреть только на ее ноги и в то, что там творится со следами, не вглядывалась.
Без злого духа здесь явно не обошлось. Потому что они на пару ухитрились пройти мимо остановившейся группы и ничего не заметить.
Или «походники со стажем» договорились и решили их разыграть? Попрятались за деревья и с беззвучными смешками наблюдали, как они идут мимо? Да, особенно она в этой роли видит Палыча. Вот он стоит за елкой и, поблескивая стеклами очков, выглядывает из-за косматой лапы.
Спокойно! Сейчас все разрешится!
Юля силой заставила себя не думать ни о чем плохом. Истерично биться головой о ствол ближайшего кедра рановато. Найдутся! Никуда не денутся. Восемь человек — это же толпа! Их так просто в тайге не потерять. К тому же таких шумных, как Царицын и Даушкин. Эти весь Алтай на уши поставят своими приколами.
Она прошла еще немного назад, вгляделась в белесую тишину.
Где-то говорят? Нет?
Звуки могли идти откуда угодно. Горы легко подхватывали малейший шум и мячиком забрасывали непрошеных гостей на свои вершины.
Деревья придвинулись, показалось, что воздух сейчас закончится. Страх заставил остановиться. Сейчас Бочарникова почему-то боялась идти назад. Нет, туда нельзя, только вперед, дальше, к перевалу. Они рано остановились. Надо было пройти еще немного, пять минут, десять…
«Тише, тише», — попыталась сама себя успокоить Юля. Возможно, какие-то духи у этой тропы и есть. Возможно, они помогают путешественникам. Но никакие духи не способны сделать людей прозрачными, так, чтобы восемь человек не заметили проходящих мимо двоих. А значит, остальные просто с этой тропы сошли. И по следам она определит, где это произошло.
Теперь Юля не отрывала взгляда от дорожки. Размазанные — Иркины, четкие — ее. Размазанные — Иркины, четкие — ее. Размазанные…
Скорчившуюся темную фигуру она увидела сразу. Ярко-черный цвет куртки бросался в глаза, выделяясь на фоне поблекшей зелени.
— Катя? — Юля стала идти медленней. — Катя, что случилось?
Фигура шевельнулась, у нее появилась голова с торчащим из-под капюшона козырьком кепки. В первую секунду глаза у Ивашкиной были пустые. Она то ли не узнавала Юлю, то ли вообще не понимала, где находится.
— Ноги промокли, а другие ботинки у тебя в рюкзаке, — вяло пробормотала она. И вдруг нахмурилась: — А почему ты оттуда идешь? — Она потянула руку к голове, задела козырек и замерла.
— Где все? — Страх отпускал, и Юлю начинало легонько трясти — все-таки она здорово перепугалась. Одна, в горах, где за тысячи километров можно не встретить ни одного человека.