Разделяй и властвуй
Корр.: Продолжим об Индии. Поговорим о политике «разделяй и властвуй» при британском владычестве, о натравливании индуистов на мусульман. Результаты этого видны сегодня.
Естественно, любой завоеватель сталкивает лбами разные группы. Думаю, процентов на девяносто силы, которые британцы использовали для контроля над Индией, состояли из самих индийцев.
Корр.: Поразительная статистика: в зените господства британцев в Индии их там было не больше 150 тысяч.
И так всюду. Скажем, когда американские войска захватили Филиппины и убили там пару сотен тысяч человек. Им помогали филиппинские племена, им на руку были конфликты местных группировок. Много кому было выгодно встать на сторону завоевателей.
Но забудем про третий мир и вспомним об оккупации нацистами милой, цивилизованной Западной Европы, таких стран, как Бельгия, Голландия, Франция. Кто там хватал евреев? Часто сами местные жители. Во Франции это получалось у них так бойко, что нацисты едва успевали «обрабатывать» контингент. Сами нацисты использовали евреев для уничтожения евреев.
Если бы русские захватили Соединенные Штаты, то Рональд Рейган, Джордж Буш, Элиот Абрамс и все остальные стали бы, наверное, работать на захватчиков и отправлять людей в концентрационные лагеря. Это именно такие типы.
Такова традиционная схема. Захватчики сплошь и рядом используют коллаборационистов, которые таскают для них каштаны из огня. Они естественным образом играют на существующем соперничестве и на вражде, натравливают одних на других.
Именно это происходит сейчас с курдами. Запад пытается мобилизовать иракских курдов против турецких курдов, самых многочисленных и угнетенных. Как бы мы ни относились к этим партизанам, они, без сомнения, пользуются на юго-востоке Турции значительной поддержкой населения.
Турецкие зверства против курдов обычно замалчиваются на Западе, так как Турция — наша союзница. Но во время войны в Персидском заливе турки бомбили курдские районы, десятки тысяч людей бежали из своих домов.
Теперь цель Запада — использовать иракских курдов как орудие восстановления так называемой «стабильности» — то есть своей системы власти — в Ираке. Запад руками иракских курдов уничтожает турецких курдов, чтобы усилить Турцию в этом регионе, и иракские курды выполняют возложенную на них задачу.
В октябре 1992 года имел место безобразный инцидент: турецкая армия и иракские курды взяли турецких курдов в клещи, чтобы изгнать их из Турции и разгромить.
Лидеры иракских курдов и некоторые слои населения приняли в этом участие, надеясь на выгоду Их позицию можно понять — одобрять не обязательно. Но не об этом речь.
Некоторых подавляют и уничтожают со всех сторон. Неудивительно, если они хватаются за соломинку, чтобы выжить, даже если при этом гибнут их братья по ту сторону границы.
Это прием завоевателей. Они действовали так всегда, и в Индии тоже.
Не то чтобы Индия раньше была мирным местом — нет, не была. Как не было утопией пацифистов Западное полушарие до появления там европейцев. Но, без всякого сомнения, повсюду, где появлялись европейцы, происходил всплеск насилия. Серьезные военные историки в этом совершенно уверены, это было очевидно уже в XVIII веке. И об этом можно прочесть у Адама Смита.
Объясняется это, в частности, непрерывными кровопролитными войнами внутри самой Европы. Поэтому там развилась непревзойденная культура насилия. Эта культура превзошла масштабами даже технологию Европы, не так уж обгонявшую технологии других цивилизаций.
Читая о том, что проделывали европейцы, нельзя не ужасаться. Британские и голландские купцы — на самом деле это были торговцы-воины — хлынули в Азию и вторглись в зоны торговли, издавна функционировавшие по четким правилам. Зоны эти были более-менее свободными и мирными, прообраз зон свободной торговли.
Европейцы уничтожали все на своем пути. Так происходило, за редчайшими исключениями, почти по всему миру. Войны европейцев с туземцами были войнами на уничтожение. Если не закрывать глаза на историческую правду, то приходится называть это попросту варварским вторжением.
Туземцы никогда ничего похожего не видывали. Единственными, кому удавалось какое-то время этому не поддаваться, были японцы и китайцы. На стороне Китая были законченные правила жизни, у него были технология и мощь, поэтому китайцы долго сопротивлялись западному вторжению. Но в XIX веке, когда их линии обороны наконец рухнули, Китай пал.
Япония почти отстояла себя и потому оказалась единственным развитым уголком третьего мира. Это поразительно! Единственное место третьего мира, избежавшее колонизации, — и единственная страна, ставшая частью индустриального мира. Это не случайность.
Полезно взглянуть на области самой Европы, тоже подвергшиеся колонизации. Они — например Ирландия — смахивают на третий мир. Закономерности бросаются в глаза. Поэтому, когда народы третьего мира обвиняют в своих невзгодах историю империализма, их правоту нельзя не признать.
Любопытно поинтересоваться, как к этому относятся в наши дни на Западе. 7 января 1993 года в «Уоллстрит джорнал» появилась поразительная статья с критикой интервенции в Сомали. Ее автор, так называемый исследователь из Гуверовского института в Стэнфорде Анджело Кодевилья, пишет: глядите, проблема мира состоит в том, что западные интеллектуалы ненавидят свою культуру и поэтому прикончили колониализм. Только цивилизации огромного великодушия способны на такие благородные свершения, как колонизация, ведь это попытка спасти варваров всего мира от их жалкой судьбы. Европейцы сделали это, и преимущества их благодеяния неисчислимы. А потом западные интеллектуалы, ненавистники собственной культуры, заставили колонизаторов уйти. Результат налицо.
Нечто сравнимое с этими заклинаниями можно найти разве что в нацистских архивах. Помимо поразительного невежества — оно настолько вопиюще, что сразу опознается уважаемый интеллектуал, — нравственный уровень заклинателя так низок, что аналоги ему опять-таки пришлось бы искать в нацистских архивах. А ведь это «Уолл-стрит джорнал»! Обвала критики можно не ждать.
Интересно было листать правые газеты Англии — «Санди телеграф», «Дейли телеграф» — после того, как Ригоберта Менчу, гватемальская общественная деятельница, была удостоена Нобелевской премии. Корреспонденты этих газет в Центральной Америке были в ярости. Да, в Гватемале совершались зверства, признавали они. Но либо их творили левые партизаны, либо это была понятная реакция респектабельных слоев общества на насилие и зверства этих проповедников марксизма. Как же можно было наградить Нобелевской премией ту, кто столько лет издевался над индейцами, — Ригоберту Менчу?..
Мне противно все это повторять. Лучше ознакомьтесь с оригиналом. Это пахнет худшими сталинскими и нацистскими архивами. Зато это очень типично для британской и американской культуры.
Корни расизма
Корр.: По всему миру — от Лос-Анджелеса до Балкан, от Кавказа до Индии — катится волна трайбализма, национализма, религиозного фанатизма, расизма. Почему это происходит сейчас?
Прежде всего не будем забывать, что так происходило всегда...
Корр.: Уверяю вас, сейчас это выражено особенно сильно.
Кое-где — да, выражено сильно. Возьмите Восточную Европу. Европа вообще склонна к расизму гораздо больше, чем США, в особенности Восточная Европа. В тамошнем обществе традиционно укоренена острая этническая ненависть. Одна из причин того, что многие из нас оказались здесь, состоит в том, что от всего этого бежали наши деды.
Еще три года назад Восточная Европа находилась под контролем очень жесткой тирании — советской. Она обездвиживала гражданское общество, то есть уничтожала все хорошее, но и подавляла плохое. Теперь, когда с тиранией покончено, гражданское общество возрождается вместе со всеми своими многочисленными уродствами.
По всему миру, например в Африке, совершаются мыслимые и немыслимые злодейства. Так было всегда. Пример чудовищных злодейств был дан в 1980-х годах. С 1980 по 1988 год ЮАР при поддержке США убила примерно полтора миллиона человек и причинила ущерб примерно на 60 миллиардов долларов — и это только в регионе вокруг самой ЮАР.
Здесь никому не было до этого дела, ведь за этим стояли США. В 1970-х годах волна убийств прокатилась по Бурунди, где погибли десятки тысяч людей, и никто глазом не моргнул.
В Западной Европе нарастает регионализм. Частично это отражает упадок тамошних демократических институтов. В Европейском сообществе медленно растет крен в сторону исполнительной власти как производное концентрации экономики, и люди пытаются отыскать иные способы сохранения своей идентичности. Отсюда регионализм, имеющий как положительные, так и отрицательные стороны. Это еще не все, но уже много.
Корр.: В Германии была либеральнейшая в мире политика предоставления убежища, но теперь они намерены ограничить гражданские свободы и запретить политические партии.
О немецком расизме много говорят, он достаточно силен. Например, высылка цыган в Румынию — это неописуемый скандал. В холокост с цыганами поступали так же, как с евреями, но теперь цыгане ни у кого не вызывают сочувствия.
Но надо помнить, что происходит еще много всякого, что не получает такой огласки. Взять Испанию. Ее приняли в Европейское сообщество с рядом условий. Одно из них заключалось в том, что ей надлежало стать заслоном на пути несчетных североафриканцев, наплыва которых опасаются в Европе.
Масса людей пытается преодолеть на всевозможных плавсредствах небольшое расстояние между Северной Африкой и Испанией — это похоже на Гаити и Доминиканскую Республику. Но если это им удается, то испанская полиция и военный флот тут же их изгоняют. Это безобразие.
Существуют, конечно, объективные причины для того, чтобы люди бежали из Африки в Европу, а не наоборот. Причин набирается на пятьсот лет. Но это происходит, и Европа этого не желает. Она хочет сохранить свое благосостояние, не делясь им с беднотой.
Та же проблема в Италии. Ломбардская лига, в которой немало неонацистов, недавно победила на выборах. Она отражает интересы Северной Италии. Там не хотят сажать себе на шею бедняков с юга страны. Беспокоит их и приток североафриканцев с юга, через Сицилию. Жителей севера Италии это не устраивает, им подавай богатых белых.
Корр.: Это связано со всей проблематикой расы и расизма, ее влияния на отношения Севера и Юга.
Расизм существовал всегда. Но он превратился в лидирующую тенденцию мысли в контексте колониализма. Это понятно. Когда ставишь ногу кому-то на горло, это надо как-то обосновать. И обосновывают — безнравственностью угнетаемых.
Поразительно наблюдать это тогда, когда люди отличаются друг от друга совсем немного. Посмотрите на британское завоевание Ирландии — самый ранний из колониальных захватов Запада. Он описывался так же, как потом захваты в Африке. Ирландцев изображали людьми другой расы, а то и вовсе не считали их за людей. Они не такие, как мы! Значит, их надо раздавить, уничтожить.
Корр.: Некоторые марксисты называют расизм продуктом экономической системы. Вы согласны?
Нет. Тут дело в завоевании, в угнетении. Когда вы кого-то грабите, угнетаете, диктуете, как ему жить, то редкий человек способен сказать: «Я — чудовище. Я делаю это ради моего собственного блага». Гиммлер и тот этого не говорил.
Стандартный способ формирования взглядов связан с угнетением, не важно, швыряете вы жертв в газовые камеры, обдираете в ближайшей лавке или делаете что-то среднее. Ваша стандартная реакция такова: «Все дело в их безнравственности. Поэтому я так поступаю. Возможно, для их же блага».
Но если дело в безнравственности этих людей, то в них обязательно должно присутствовать нечто отличающее их от меня. Я свободен в выборе этого различия.
Корр.: Вот и все оправдание.
А потом это перерастает в расизм. Всегда можно что-то найти — хотя бы другой цвет волос или глаз, ожирение, не говоря о нетрадиционной сексуальной ориентации. Главное — найти явное отличие. Можно и наврать, это упрощает дело.
Вот сербы и хорваты. Их невозможно различить. Пользуются разным алфавитом, но говорят на одном языке. Принадлежат к разным ветвям христианской церкви. Вот, собственно, и все. Но многие из них готовы убивать друг друга, считая это высочайшей жизненной миссией.
Непроизносимое слово из пяти букв
Корр.: Идеологию и пропаганду называют явлениями из других культур. В США их якобы не существует. К той же категории относится «класс». Вы назвали его «непроизносимым словом из пяти букв».
Любопытно, как это работает. Статистика качества жизни, детской смертности, продолжительности жизни и т. д. обычно дается по расам. И всегда оказывается, что у черных по сравнению с белыми ужасные статистические показатели.
Но профессор из университета Джона Хопкинса Висенте Наварро провел интересное исследование. Он изучает здравоохранение и решил повторно проанализировать статистику, разделив факторы расы и класса. Он сравнивал, например, белых и черных рабочих с белыми и черными управленцами. Оказалось, что разница между черными и белыми во многом является классовой разницей. Если посмотреть на бедных белых рабочих и на белых управленцев, то мы увидим, что разрыв между ними колоссальный.
Поскольку исследование имело очевидное отношение к эпидемиологии и здравоохранению, автор предложил его результаты главным медицинским журналам
Америки. Но все они его отвергли. Тогда он отправил его в Великобританию, в ведущий медицинский журнал мира «Лэнсет», который тут же ответил согласием.
Причина совершенно ясна. В США нельзя говорить о классовых различиях. Фактически классовым самосознанием позволено обладать только двум группам. Одна из них — бизнес-сообщество, имеющее буйное классовое самосознание. Его литература полна страха перед массами и их растущей силой, утверждений о необходимости нанести им поражение. Это подобие вульгарного, опрокинутого вверх ногами марксизма.
Вторая такая группа — высокие планирующие сектора правительства. Они толкуют о том же: как тревожны растущие притязания простого человека и обедневших масс, которые своей тягой к улучшению стандартов жизни вредят деловому климату.
Классовое самосознание этих двух групп понятно: такова их работа. Но других, все остальное население, чрезвычайно важно заставить считать, что никаких классов нет. Все мы равны, все мы американцы, живем в гармонии, вместе трудимся, все прекрасно!
Займемся для примера книгой «Мандат на перемены», выпущенной Институтом прогрессивной политики, мозговым центром Клинтона. Эту книгу можно было приобрести на книжных стендах в аэропортах, она принадлежала к пропагандистской литературе, описывавшей программу клинтоновской администрации. В ней есть раздел «предпринимательская экономика» — это про экономику, которая избегнет ловушек правизны и левизны.
В ней ставится крест на старомодных либеральных идеях Просвещения и на матерях, имеющих право кормить своих детей на средства социальных программ. Все это устарело, ничего этого у нас больше не будет. Теперь у нас «предпринимательская экономика», рост капиталовложений и производства. Единственные, кому мы хотим помогать, — работники и фирмы, где они трудятся.
В этой картине мира мы все — работники, трудимся в фирмах. Нам хочется совершенствовать фирмы, в которых мы трудимся, как хотелось бы улучшить наши кухни, обзавестись новыми холодильниками.
В этой истории есть провал: где тут менеджеры, боссы, инвесторы? Их не существует. Есть только работники и фирмы, в которых они заняты. Интерес администрации в том, чтобы мы там и оставались.
Слово «предприниматели» произносится, кажется, всего один раз: так названы люди, помогающие работникам и фирмам, где они трудятся. Слово «прибыли» тоже употреблено, как я помню, один-единственный раз. Даже не знаю, как оно туда попало, ведь это такое же бранное слово, как «класс».
Или «рабочие места». Теперь этим понятием заменяют понятие «прибыль». Когда Дж. Буш-старший отправился с Ли Якоккой и остальными шишками автопромышленности в Японию, лозунгом их поездки было: «Рабочие места, рабочие места!» Вот, значит, зачем они туда полетели...
То, как дороги Бушу рабочие места, отлично известно. Достаточно взглянуть, что произошло за годы его президентства: количество полностью и частично безработных официально достигло 17 миллионов, то есть выросло за четыре года его президентства на восемь миллионов.
Он старался создавать условия для экспорта рабочих мест за моря, упорно содействовал ослаблению профсоюзов и снижению зарплат. Что же он и его пресса имеют в виду, когда кричат про рабочие места? Очевидно, что это надо перевести как «прибыли, прибыли!». Они настойчиво ищут способы дальнейшего роста прибылей.
Замысел состоит в том, чтобы создать у населения ощущение одной большой счастливой семьи. Мы — Америка, у нас свой национальный интерес, мы трудимся сообща. Вот мы, такие чудесные работники, вот фирмы, в которых мы трудимся, а вот правительство, пекущееся о нас. Это мы их подбираем, они — наши слуги.
Вот, собственно, и весь мир — никаких других конфликтов, никаких других категорий людей, никаких других составных частей системы. И уж конечно никаких классов, разве что вам посчастливилось оказаться в правящем классе — в этом случае вы свое счастье и так отлично сознаете.
Корр.: Получается, что такая экзотика, как классовое угнетение и классовая война, существует только в каких-то малопонятных книгах и у Маркса?